грязно, и в доме Дэниэла. Еще нужно подмести двор и прополоть огород в
старом доме. Приготовить скамейки, стулья и табуретки, чтобы рассадить
тех, кто не поместится в домике. Амбар надо вычистить и постелить свежую
солому для тех, кто останется ночевать. Это будет большое празднество,
не так уж часто отмечают людям сто лет.
Ешьте и идите, - сказала Кэтлин мужчинам, когда те пришли обедать.
Она поставила на стол кувшин молока, четыре хлебца и масленку. Все
было съедено безропотно, но так быстро, что Скарлетт даже представить
себе не могла. Потом они вышли, нагибаясь, чтобы пройти через низкую
дверь. За все время никто не промолвил ни единого слова.
- Ну, начнем, - скомандовала Кэтлин, как только все вышли. - Мне надо
побольше воды из колодца. Ведра там, за дверью.
Скарлетт, подобно мужчинам О'Хара, и не подумала возражать.
После обеда женщины со всей деревни пришли, чтобы помочь им. Было
очень шумно, работа была не из легких, и вскоре нежные руки Скарлетт
покрылись волдырями. Но она получила удовольствия даже больше, чем пред-
полагала. Босиком, как и все остальные, юбки заткнуты за большой фартук
на талии, рукава закатаны до локтя, она снова чувствовала себя ребенком,
который играет в саду, приводя в бешенство маму, потому что вечно пачка-
ет передничек и стаскивает туфли и чулочки. Только сейчас товарищи по
игре у нее были много лучше, чем плакса Сьюлин или крошка Кэррин, кото-
рая была слишком мала, чтобы брать ее в игру.
Как давно это было... Да нет, не очень давно по сравнению с башней.
Корни, которые уходят глубоко...
"Колум меня так напугал сегодня утром... Ужасная история про эти ко-
рабли... То ведь были мои дядьки, родные папины братья утонули. Будь он
проклят, этот английский лорд. Я даже рада, что его повесили".
Наверное, мир не видел еще такого празднества, как день рождения ста-
рой Кэти-Скарлетт.
О'Хара со всего графства и дальше приезжали в повозках, крытых фурго-
нах, верхом и пешком. Здесь была половина Трима и весь Адамстаун. Они
несли подарки, еду и выпивку, приготовленную или припасенную специально
к празднику. Вскоре Скарлетт показалось, что еды этой хватит на целую
армию. Фургон Махуоли из Трима прикатил забитый бочонками с элем, как и
фургон Джима Дэли из Маллингара. Старший сын Дэниэла поехал верхом в
Трим и вернулся с ящиком глиняных трубок, возвышавшихся за спиной, по-
добно огромному уродливому горбу, а также с двумя сумками табака, кото-
рые были приторочены к седлу. В честь такого знаменательного события
каждый мужчина и многие женщины должны были получить по новой трубке.
Бабушка Скарлетт принимала поток гостей и подарков, как королева,
восседая в своем кресле с высокой спинкой и попивая чай с виски. На ней
был новый кружевной воротник, надетый поверх черного шелкового платья.
Когда зазвонили к вечерне, уже собралось не менее трехсот человек,
которые приехали поздравить Кэти-Скарлетт О'Хара в ее сотый день рожде-
ния.
Самый старший мужчина сидел на почетном месте у огня напротив нее.
Осторожно, с любовью развернул он полосатую ткань и достал арфу. Сотни
три с лишним голосов ахнули. Это был Маккорнак, единственный настоящий
наследник искусства бардов сегодня, после смерти великого О'Кэролона. Он
заговорил, и его голос уже звучал музыкой.
- Я скажу вам слово учителя Турлофа О'Кэролона. Я проводил время в
Ирландии и был счастлив, пил за каждого сильного мужчину, который
действительно любит музыку. И эти слова я переделаю на свой лад. Я пью
за всех сильных мужчин и за каждую сильную женщину, такую, как КэтиСкар-
летт О'Хара.
Он поклонился ей.
- Но это должно быть сказано, когда все пьют.
Две дюжины рук наполнили стаканы. Он выбрал самый большой, поднял его
за старую Кэти-Скарлетт и осушил до дна.
- А теперь я спою вам сказку про Финна Маккула, - сказал он. Его
старческие согнутые пальцы коснулись струн арфы, и волшебство наполнило
воздух.
Следуя за Колумом О'Хара, пришли два музыканта, с собой у них были
волынки, несчетное количество скрипок, с дюжину разных дудочек и флейт,
а в руках - трещотки, которыми они отбивали задорный ритм.
Женщины наполняли тарелки едой. Дэниэл О'Хара сидел во главе стола.
распоряжаясь небольшим бочонком черного пива. Танцующие заняли середину
двора, и никто не спал.
- Я даже представить себе не могла, что бывают такие вечеринки, - за-
пыхавшись, сказала Скарлетт, когда вырвалась из круга танцующих.
- Ты что, никогда не праздновала Первый майский день?! - воскликнули
кузины, шокированные таким заявлением.
- Тебе надо будет остаться до Первого мая, Кэти-Скарлетт, - сказал
Тимоти О'Хара.
Целый хор голосов поддержал его слова.
- Я не могу, мне нужно успеть на корабль.
- А что, не будет других кораблей? Скарлетт вскочила со скамейки. Она
уже достаточно отдохнула, а скрипачи завели новый рил.
И пока она танцевала, одна мысль беспрестанно вертелась в ее мозгу.
Должны же быть другие корабли. Почему бы не остаться и не продлить себе
удовольствие плясать рил в пестрых полосатых чулках? Чарльстон никуда не
денется. Он будет стоять, как стоял, когда она приедет. Ничто там не из-
менится, те же чаепития, в тех же самых обваливающихся домах, за теми же
самыми высокими недружелюбными стенами.
И Ретт тоже никуда не денется. Пусть подождет. Она его достаточно
долго прождала в свое время в Атланте, но теперь все по-другому. "Ребе-
нок в моей утробе удержит Ретта, сделает его моим, стоит мне только за-
хотеть".
Она решила, что ей можно остаться еще, до первого мая.
На следующий день она спросила Колума, есть ли еще корабли после пер-
вого мая. Конечно, они были. Прекрасный корабль, который останавливался
сначала в Бостоне, откуда придется ехать еще, прежде чем добраться до
Америки. Они с Бриди очень хорошо сделают, если подумают о том, как они
будут добираться до Саванны, прежде чем оставаться.
- Корабль отправляется девятого вечером. Так что у тебя будет всего
полдня на покупки в Голвее.
Ей больше не надо делать покупки, она уже думала об этом. В Чарльсто-
не никто никогда не станет носить ирландские чулки и нижние юбки. Они
слишком яркие и простые. Она хотела только оставить несколько, это будет
прекрасный сувенир. Остальные она отдаст Кэтлин и своим новым друзьям в
деревне.
- Девятое мая. Это намного позже, чем мы планировали, Колум.
- Немного больше недели после первого мая, Кэти-Скарлетт. Совсем нем-
ного по сравнению с вечностью.
Да, действительно. У нее не будет больше такого случая сделать что-то
для
Колума. Путешествие из Саванны в Бостон и обратно будет для него
трудным.
После всего, что он для нее сделал, она должна была проявить к нему
хоть какое-то внимание.
26 апреля "Брайан Бору" отплыл из Голвея, две каюты на борту были
свободны. Прибыл корабль 24 в пятницу с пассажирами и почтой. Почту ра-
зобрали в Голвее в субботу, воскресенье есть воскресенье, так что не-
большая сумка с письмами ушла в Маллингар только в понедельник. Во втор-
ник почтовый дилижанс оставил пакет с письмами почтмейстеру в Триме,
среди них был большой толстый конверт со штемпелем "Джорджия" для Колума
О'Хара из Саванны. Колум О'Хара получил очень много писем, они предназ-
начались всей семье О'Хара и посвящались дню рождения бабушки.
Почтальон оставил конверт в пивной в Адамстауне.
- Я подумал, что незачем ждать еще сутки, - сказал он Мэту О'Тулу,
хозяину этого заведения, которое служило пивной, небольшой лавкой и поч-
той одновременно. - В Триме они будут только печать ставить до завтра,
пока ктото другой не возьмется привезти его.
Он с готовностью взял кружку пива, которую Мэт О'Тул предложил ему от
имени Колума. Может, пивная О'Тула была маленькая и не очень богатая, но
кружки здесь были большие, из темного стекла.
Мэт О'Тул позвал свою жену со двора, где она развешивала белье.
- Посиди здесь, Кэт, пока я схожу к дядюшке Дэниэлу.
Отец Мэта был братом покойной жены Дэниэла, Терезы, царствие ей не-
бесное.
- Колум! Это великолепно! - в конверте лежало письмо от Тома Мэхона,
подрядчика церкви. После недолгих уговоров епископ согласился позволить
Скарлетт пересмотреть приданое ее сестры.
- Тара, моя Тара, я сделаю это! Это не женщина, это просто сгусток
энергии!
- Колум! Представляешь? Этот толстокожий епископ просит пять тысяч
долларов за треть Тары. О Господи, помилуй! Да за пять тысяч можно ку-
пить все клейтонское графство. Но я заставлю его уступить.
- С епископами не торгуются, - говорил ей Колум. - Если ей нужно при-
даное и у нее есть денежки, ей придется выложить их. Таким образом, она
финансирует работу церкви, пусть ее это успокоит.
- Ты знаешь, что это не так, Колум. Я ненавижу, когда кто-нибудь хо-
чет на мне поездить, даже церковь. Прости, если тебе обидно слышать та-
кие слова. Все равно Тара должна быть моей, там мое сердце. О, какой я
была дурой, что позволила себя уговорить остаться. Сейчас мы были бы на
полпути к Саванне.
Колум не стал поправлять ее. Он ушел, пока она искала ручку и бумагу.
- Мне необходимо написать обо всем дяде Генри Гамильтону, сию же ми-
нуту. Он возьмется за все. Все должно быть готово, когда я приеду.
В четверг Скарлетт пошла в Трим сама. Ее раздражало, что Кэтлин и
Бриди были заняты на ферме, а Колум просто приводил в бешенство своими
внезапными исчезновениями. Хотя он все равно не мог, бы ей ничем помочь.
А ей так много надо было сделать. Она еще хотела купить такие хоро-
шенькие мисочки, как у Кэтлин на кухне, и корзинки разного плетения, и
еще кучу плотных полосатых льняных скатертей и салфеток. Она собиралась
сделать свою кухню в Таре такой же уютной, как ирландские. В конце кон-
цов, разве само название "Тара" не из Ирландии?
Что же касается Билла и Сьюлин, она должна быть с ними щедрой, осо-
бенно с Биллом, как бы то ни было, он заслужил это. Есть много хороших
земель, которые графству будут не нужны. Уэйд и Элла могут жить с ней и
Реттом в Чарльстоне. Ретт к ним очень хорошо относится. Она подыщет хо-
рошую школу, где каникулы покороче.
Ретт будет о них заботиться, как всегда заботится о детях, но когда
родится малыш, он увидит, как Скарлетт любит его, он ведь перестанет ее
все время критиковать, а летом они будут в Таре, красивой, возрожденной,
своей Таре.
Скарлетт понимала, что она строит воздушные замки. Может быть, Ретт
никогда не покинет Чарльстон и ограничится случайными визитами в Тару.
Но почему бы не помечтать в такой чудесный весенний день, пока едешь в
повозке, запряженной хорошеньким пони, и на тебе надеты чулки в красную
и синюю полоску.
Первый майский день был отмечен, как и обещали. Было много угощения,
танцев на улице Трима да плюс еще огромное майское дерево на стене раз-
рушенного замка. В волосах Скарлетт была алая лента и венок из цветов, а
когда английский офицер попросил ее прогуляться до реки, она ему ответи-
ла не слишком вежливыми словами.
Она вернулась домой уже после захода солнца. Скарлетт прошла пешком
четыре мили, все время останавливаясь. Ей так не хотелось, чтобы эта
ночь кончилась, хотя она еще не наступила. С одной стороны, она страстно
хотела домой в Тару, чтобы работать, делать что-то, но все равно была
рада, что осталась на Первое мая. Оставалась всего неделя, казалось бы,
совсем немного.
В среду Фрэнк Келли, почтальон из Трима, остановился у Мэта О'Тула
выкурить трубку и выпить кружечку пива.
- Для Колума О'Хара опять раздутый конверт, - сказал он. - О чем,
черт возьми, могут ему писать?
Его предположения были совершенно дикими. В Америке все может быть.
И они могли только предполагать.
Папаша О'Хара был очень хорошим и дружелюбным человеком и большим
болтуном. Но когда сказать было нечего, даже он замолкал.
