чисто выбеленный домик с соломенной крышей и сияющими чистотой окнами.
Дым, шедший из трубы, вырисовывался бледной полосой на солнечном голубом
небе, а на одном из подоконников спал пушистый котенок.
- Потрясающе! Как эти домики все время остаются белыми? Или это изза
дождя?
Скарлетт вспомнила, что только за вчерашний вечер раза три прошел
сильный дождь. А грязь на тропинке говорила о том, что лило здесь гораз-
до чаще.
- Сырость, конечно, помогает немного, - с улыбкой сказал Колум. Ему
было приятно, что она не жалуется на испачканную обувь и подол платья. -
Но на самом деле ты приехала в такое время. Мы ремонтируем дома два раза
в год: на Рождество и на Пасху. Пойдем посмотрим, не спит ли бабушка.
- Я нервничаю, - призналась Скарлетт. Действительно, неизвестно, как
должен выглядеть человек, которому почти сто лет. А вдруг ее вывернет от
одного взгляда на родную бабушку? Что ей тогда делать?
Скарлетт обогнула домик вслед за Колумом и подошла к крыльцу. Верхняя
часть двери была открыта, но внутри ничего не было видно. Как-то странно
пахло землей и чем-то кислым, отчего она сразу сморщила нос. Неужели это
запах старости?
- Чувствуешь, как пахнет горящий торф? Это тепло самого сердца Ирлан-
дии. Угольный камин Молли ничто, но она гордится им потому, что он анг-
лийский. Дом - это значит, что в очаге всегда горит торф. Морин расска-
зывала, что иногда ей снится это, и она просыпается с замирающим серд-
цем. Надо будет взять для нее несколько кирпичиков, когда поедем обратно
в Саванну.
Скарлетт вдохнула. Да, это был чудный запах, чем-то похожий на запах
дыма. Она вошла в дом вслед за Колумом через низкую дверь, часто моргая,
чтобы привыкнуть к темноте.
- А, это ты, наконец, Колум О'Хара. А что здесь делает Молли, если
Бриди обещала, что приедет дочка моего Джералда?
Голос ее был тонким и сварливым, но не слабым и не надломленным. Чув-
ство облегчения и спокойствия охватило Скарлетт. Это просто папина мама,
о которой он так много рассказывал.
Она отпихнула назад Колума и опустилась на колени подле старушки, ко-
торая сидела в деревянном кресле у очага.
- Я дочка Джералда, бабушка. Он назвал меня в вашу честь Кэти-Скар-
летт.
Старая Кэти-Скарлетт была маленькой и смуглой. Почти за сто лет кожа
ее потемнела от солнца, ветра и дождей. Лицо стало круглым и сморщенным,
как пожухлое яблоко. Но выцветшие голубые глаза оставались чистыми и яс-
ными. Края синей шали, лежавшей на ее плечах, падали на колени, а совер-
шенно белые волосы были прикрыты красной вязаной шапочкой.
- Дай-ка взглянуть на тебя, девочка, - сказала она, и ее сухие морщи-
нистые пальцы приподняли Скарлетт за подбородок. - Клянусь всеми святы-
ми, он говорил правду! У тебя глаза зеленые, как у кошки, - она торопли-
во перекрестилась. - Хотелось бы мне знать, откуда они взялись такие. А
я-то думала, Джералд был пьян, когда писал мне все это вранье. Скажи
мне, юная Кэти-Скарлетт, что, твоя дорогая мамочка была шлюхой?!
Скарлетт рассмеялась:
- Ну что вы, бабушка, она была святой!
- Да ну?! И мой Джералд на ней женился? Удивительно. А может то, что
она имела несчастье выйти за него замуж, и сделало ее святой? Скажи, он
до конца своих дней оставался таким же вздорным сумасбродом? Успокой.
Господи, душу его...
- Боюсь, что так, бабушка.
Старуха оттолкнула ее.
- Она боится! Благодари Бога! Я молилась, чтобы Америка не сломала
его. Колум, поставь за меня свечку в благодарность Господу.
- Конечно, - ответил Колум.
Она снова пристально вгляделась в лицо Скарлетт своими не по-старчес-
ки проницательными глазами.
- Я знаю, ты не хотела меня обидеть. Кэти-Скарлетт, я прощаю тебя, -
глаза ее неожиданно вспыхнули, и маленькие сморщенные губы расправились
в нежной, щемящей сердце улыбке, обнажая розовые десны, на которых не
было ни одного зуба. - Я прикажу поставить еще одну свечу за то, что мне
довелось увидеть тебя, прежде чем сойду в могилу.
Глаза Скарлетт наполнились слезами:
- Благодарю вас, бабушка.
- Не за что, не за что, - ответила старая Кэти-Скарлетт. - Уведи ее,
Колум, я теперь могу быть спокойна.
Она закрыла глаза и уронила голову на покрытую шалью грудь.
Колум тронул Скарлетт за плечо:
- Пойдем.
Кэтлин выбежала из открытой двери, и куры во дворе бросились, кудахча
врассыпную.
- Добро пожаловать, Скарлетт, - весело крикнула она, - чайник кипит,
и свежие булочки поджидают вас!
Скарлетт изумилась перемене, происшедшей с Кэтлин. Она выглядела
очень счастливой и здоровой. На ней была коричневая юбка по щиколотку,
один край был поднят и заткнут за домотканый передник, повязанный вокруг
талии так, что виднелись голубая и желтая нижние юбки. Хотя Скарлетт са-
ма никогда не ходила в доме в халате, она удивилась, почему Кэтлин боси-
ком и без чулок, которые ей так хотелось купить.
Скарлетт подумывала попросить Кэтлин, чтобы та побыла с ней у Молли.
Она могла бы потерпеть и смириться со своей неприязнью к сестре дней на
десять. Скарлетт понимала, что Кэтлин очень нужна ей. У Молли была слу-
жанка, выполняющая также обязанности горничной, но она совершенно не
умела укладывать волосы. Но теперь это была другая Кэтлин, такая счаст-
ливая и уверенная в себе, что она ни за что не согласится прислуживать.
Она подавила вздох и прошла в дом.
Он был таким маленьким! Больше, конечно, чем дом бабушки, но все же
слишком маленький для семьи. Где же они все спят? Входная дверь вела
прямо в кухню, которая была раза в два больше кухни в маленьком домике и
во столько же меньше спальни Скарлетт в Атланте. Самым заметным предме-
том в комнате был очаг: большой и каменный, он располагался у правой
стены. Слева от него поднималась крутая деревянная лестница с перилами,
дверь от нее вела в другую комнату.
- Подвинь стул к огню, - посоветовала Кэтлин. Прямо на каменном полу
очага низким пламенем горел торф. Такими же камнями был выложен весь пол
в кухне. Все кругом было вымыто и начищено до блеска, и запах мыла сме-
шивался с острым ароматом горящего торфа.
"О Господи! - подумала Скарлетт. - Моя семья действительно бедна. Но
почему, почему Кэтлин так рвалась вернуться сюда?!"
Она через силу улыбнулась и села в резное деревянное кресло, которое
Кэтлин придвинула к очагу.
Только потом, позже Скарлетт поняла, почему роскошная жизнь в Саванне
не могла заменить Кэтлин маленького домика с соломенной крышей. О'Хара
создали в Саванне Нечто вроде островка счастья, который был заселен
только ими и воспроизводил ту жизнь, которую они знали когда-то в Ирлан-
дии. Здесь же все было изначальным и подлинным.
Кто-нибудь постоянно заглядывал в открытую дверь, восклицая: "Ну надо
же, да тут все в сборе!" Затем их приглашали зайти и "посидеть у огня".
Старики и дети, женщины и мужчины заходили один за другим, иногда по
двое, по трое. Музыкальные ирландские голоса приветствовали Скарлетт,
поздравляли Кэтлин с возвращением домой так тепло и сердечно, что обе
были тронуты до глубины души. Это было небо и земля по сравнению с тем
миром формальностей, где все покупалось и продавалось и к которому так
привыкла Скарлетт. Люди так просто говорили, кем они ей приходятся,
рассказывали об отце, вспоминали истории прежних времен, которые переда-
ются из поколения в поколение.
Она словно видела Джералда О'Хара здесь, среди сидящих вокруг огня,
узнавала его лицо, слышала его голос.
"Будто папа сам здесь, - подумала Скарлетт. - Я могу видеть, каким он
был здесь в молодости".
Ей рассказали все городские и деревенские сплетни: кто куда пошел,
кто что сказал и так далее...
Скарлетт казалось, будто всю жизнь она знакома и с кузнецом, и со
священником, и с хозяином пивной, и с этой женщиной, у которой курица
несет яйца с двумя желтками. В дверном проеме появилась лысая голова от-
ца Донахера. Скарлетт показалось это вполне естественным, а когда он во-
шел, она поймала себя на том, что вместе со всеми украдкой глянула, заш-
топана ли дырка на сутане, которая вечно рвется, цепляясь за острый угол
церковных ворот.
"Здесь всегда было так, - подумала она, - все друг друга знают, твоя
жизнь, твои дела у всех на виду. Все какое-то маленькое, близкое и очень
удобное".
Все, что она видела, слышала и чувствовала, было родным и узнаваемым,
это был тот самый мир, к которому она всегда стремилась и знала, что
здесь она действительно счастлива.
"Лучшего отдыха и придумать нельзя, - думала Скарлетт, - будет что
рассказать Ретту. Может быть, вернемся сюда вместе когда-нибудь. Он ведь
никогда не рвался уехать при первой же возможности куда-нибудь в Париж
или в Лондон. Конечно, мы не сможем жить вот так, это слишком... слишком
по-крестьянски. Но все равно оригинально. Завтра же надену свое ир-
ландское платье, когда приду навестить их снова. И никакого корсета. На-
дену желтую нижнюю юбку, а сверху синюю... или, может быть, красную"..."
Вдалеке зазвонил колокол, и молодая женщина в красной юбке, которая
показывала Кэтлин, какой первый зуб прорезался у ее ребеночка, вскочила
на ноги.
- Матерь Божия! Мой Кевин скоро вернется, а дома нет обеда!
- Так возьми немного жаркого, Мэри-Хелен, там достаточно для всех.
Не прошло и минуты, а Мэри-Хелен уже бежала домой, держа одной рукой
малыша, а другой - миску, прикрытую салфеткой.
- Поможешь мне убрать посуду, Колум? Сейчас мужчины приедут обедать.
Где только черти носят эту Бриди?!
Один за другим вошли мужчины, возвратившиеся с поля. Скарлетт встре-
тила брата своего отца - дядю Дэниэла и его сыновей. Их было четверо, от
двадцати до сорока четырех лет. Сам дядя, несмотря на свои восемьдесят,
оставался высоким и энергичным.
- Дом, наверное, ничуть не изменился с тех пор, когда папа был моло-
дым и его старшие братья тоже.
Колум казался таким маленьким, когда сидел за одним столом с огромны-
ми мужчинами О'Хара.
Пропавшая Бриди вбежала в дверь как раз тогда, когда Кэтлин расклады-
вала жаркое по тарелкам. Бриди промокла насквозь: ее юбка прилипала к
ногам, а с волос капало на спину. Скарлетт, услыхав шум, подняла голову,
но солнце светило ей прямо в глаза и она ничего не увидела.
- Ты что, Бриди, в колодец свалилась? - спросил самый младший из
братьев, Тимоти.
Он обрадовался возможности отвлечь внимание от собственной персоны,
потому что братья поддразнивали его за слабость, которую он питал к ка-
кой-то девушке. По имени ее не называли, а говорили "некая золотоволосая
дама".
- Я купалась в реке, - сказала Бриди.
Потом она села и начала есть, не обращая внимания на реакцию, вызван-
ную ее заявлением. Даже Колум, который никогда никого не критиковал, по-
высил голос и постучал по столу.
- Отвлекись-ка от кролика и посмотри на меня. Бриджи О'Хара! Разве ты
не знаешь, что на каждую милю по всему течению Бойна каждый год прихо-
дится по одному утопленнику?
Бойн?!
- Это что, тот самый Бойн, что в "Воинской битве"? Да, Колум? - спро-
сила Скарлетт.
За столом воцарилось молчание.
- Папа рассказывал мне об этом раз сто, не меньше. Он говорил, что
О'Хара потеряли из-за нее все свои земли.
Ложки вновь застучали по тарелкам.
- Да, это так, - ответил Колум, - река осталась все той же. По ней
проходит граница. Если хочешь, я покажу тебе, но надеюсь ты не собира-
ешься воспользоваться ею вместо ванны. Как ты только до такого додума-
лась, Бриди? Да что на тебя нашло?!
- Кэтлин сказала мне, что приехала кузина Скарлетт, а Элин сказала,
что служанка леди должна мыться каждый день, прежде чем прикасаться к
одежде леди и к ее волосам. Вот я и пошла мыться.
Тут она впервые посмотрела на Скарлетт, до этого ее словно не сущест-
вовало.
- Вот увидите, я буду стараться угодить вам во всем, если вы возьмете
меня в Америку, - ее синие глаза заблестели, а маленький круглый подбо-
