тую от алтаря скамейку, это место принадлежало ему с освящения церкви,
которое состоялось шестьдесят лет назад. Джеймс Монро, президент Соеди-
ненных Штатов, был на освящении и хотел бы, чтобы его представили чело-
веку, который прошел вместе с Наполеоном от Аустерлица до Ватерлоо. Пьер
Робийяр был с ним любезен, КАК со старшим, но президент не представлял
собой ничего особенного для человека, который сражался вместе с импера-
тором.
Когда служба закончилась, он перекинулся несколькими словами с неко-
торыми людьми, которые отозвались на его жесты и поспешили присоеди-
ниться к нему на выходе из церкви. Он задал несколько вопросов и выслу-
шал множество ответов. Затем он вернулся домой с почти улыбающимся лицом
и дремал, пока не накрыли обед. Еженедельные выходы в церковь станови-
лись все более утомительными.
Он спал очень чутко, почти как все старики, и проснулся до того, как
Жером принес его поднос.
Он думал о Скарлетт. Ему не была любопытна ее жизнь или характер. Он
и не вспоминал о ней, и когда она появилась в его комнате, сопровождае-
мая его дочерьми, он был и рад, и не рад ее видеть. "Она устраивает бес-
порядок на кухне своими просьбами, - сказал Жером. - И она может довести
месье Робийяра до смерти, если будет продолжать настаивать на добавке
масла, подливки и сладкого в его еду".
Она была ему послана в ответ на молитвы старика. Ему нечего было ожи-
дать от своей жизни, за исключением месяцев или лет неизменной рутины
сна и еды, а также еженедельных экскурсий в церковь. Его не смущало, что
его жизнь была безнадежна; его любимая жена стояла у него перед глазами,
и определенно, в назначенное время он воссоединится с ней. Он проводил
дни и ночи, видя ее во сне, когда он спал, переворачивая страницы своей
памяти о ней, когда он бодрствовал. Этого было для него достаточно. Поч-
ти. Ему не хватало хорошей еды; в последние годы она была безвкусной,
холодной и смертельно однообразной. Он хотел, чтобы Скарлетт изменила
это.
Пьер Робийяр распознал в ней задиру сразу. Он хотел заставить ее дей-
ствовать в своих интересах, потому что у него больше не было сил доби-
ваться того, чего он хотел для себя самого. Слуги знали, что он слишком
стар и устал, чтобы управлять ими. А Скарлетт была молодой и здоровой.
Он не нуждался в ее компании или любви. Он хотел, чтобы она управляла
домом, как когда-то он управлял сам, а это значило: соответствие его
стандартам и подчинение его власти. Ему нужно было найти способ, как это
сделать, и он думал о ней.
- Скажи внучке, чтоб она пришла сюда, - сказал он, когда пришел Же-
ром.
- Ее еще нет дома, - сказал дворецкий с улыбкой.
Он предвкушал гнев старика с удовольствием. Жером ненавидел Скарлетт.
Скарлетт была на городском рынке вместе с Морин. После ссоры с дедом
она оделась, отпустила Панси и спешно сбежала через сад, никем не сопро-
вождаемая, через два небольших квартала в дом Джейми.
- Я пришла найти компанию, чтобы идти на мессу, - сказала она Морин,
но настоящей причиной была потребность быть где-нибудь, где люди были бы
добры друг к другу.
После мессы мужчины пошли в одну сторону, а женщины и дети - в дру-
гую.
- Они пошли подстричься и посплетничать в парикмахерскую в гостиницу
Пуласки, - сказала Морин Скарлетт. - А также пропустить пинту - другую в
салуне. Это лучше, чем газета, для того, чтобы узнать, что происходит.
Мы же услышим новости на рынке, пока я буду покупать устриц для пирогов.
Городской рынок Саванны имел такое же предназначение и был таким же
оживленным, как рынок в Чарльстоне. Когда она окунулась в знакомую суету
купли-продажи, друзей, приветствующих друзей, Скарлетт поняла, как много
она упустила.
Скарлетт пожалела, что не взяла Панси с собой, она могла бы наполнить
корзину экзотическими фруктами, которые прибывали через грузовой морской
порт Саванны, если бы с ней была ее служанка, чтобы дотащить все это.
Мэри Кейт и Хелен делали эту домашнюю работу. Скарлетт дала им понести
для нее несколько апельсинов и настояла на том, чтобы заплатить самой за
кофе и карамельные булочки, которые они съели во время одной из остано-
вок.
Скарлетт отказалась, когда Морин пригласила ее отобедать вместе с ни-
ми, она не сказала повару своего деда, что не будет дома. И ей хотелось
немного вздремнуть, поскольку утром у нее не было такой возможности. Не
стоило выглядеть страшной, как смерть, если Ретт приедет дневным поез-
дом.
Она поцеловала Морин на крыльце дедовского дома, попрощалась с ос-
тальными. Они почти отошли на квартал, когда Хелен прибежала с наполнен-
ным до отказа бумажным пакетом.
- Не забудьте свои апельсины, кузина Скарлетт.
- Я возьму их, мисс Скарлетт, - это был Жером.
- О, хорошо. Вы здесь? Ты не должен быть таким тихим, Жером, ты испу-
гал меня, я не слышала, что открылась дверь.
- Я искал вас. Мистер Робийяр хочет вас видеть.
Жером смотрел на усилия О'Хара с нескрываемым презрением. Подбородок
Скарлетт выпрямился. С дерзостью дворецкого надо было что-то делать. Она
гордо вошла в комнату деда с жалобой, готовой сорваться с языка.
Пьер Робийяр не дал ей говорить.
- Вы растрепаны, - сказал он холодно, - и, кроме того, вы нарушили
распорядок в моем доме. Пока вы общались с этими ирландскими невежами,
прошел обеденный час.
Скарлетт рьяно ухватилась за наживку.
- Я буду вам благодарна, если вы будете прилично выражаться, говоря о
моих родственниках.
Стариковские веки наполовину скрывали блеск в его глазах.
- А как вы назовете человека, который занимается торговлей? - спокой-
но спросил он.
- Если вы говорите о Джейми О'Хара, я называю его удачливым, работя-
щим предпринимателем, и я уважаю его за то, что он сделал,
Дед потянул за крючок.
- И, без сомнения, вы восхищаетесь также его вульгарной женой.
- Это так. Она добрая и любезная женщина.
- Знаете ли вы, что она была барменшей в ирландском салуне? Скарлетт
задыхалась, как рыба, вытащенная на землю. Это не может быть правдой.
Неприятные картины наполнили ее воображение. Морин, подставляющая свой
стакан для следующей порции виски... Играющая на кастаньетах и громко
поющая непристойные песни... Убирающая взъерошенные рыжие волосы с крас-
ного лица, не стараясь скрепить их на затылке... поднимающая свою юбку
до колеи, танцуя рил...
Вульгарно. Морин была вульгарна.
Они все были в своем роде вульгарны.
Скарлетт была готова закричать. Она была так счастлива с О'Хара, что
ей не хотелось их терять. Но... это был дом, где выросла ее мать, а про-
пасть между Робийярами и О'Хара была слишком велика, чтобы ее игнориро-
вать. "Нет ничего удивительного в том, что дедушка стыдится меня. Сердце
матери было бы разбито, если бы она меня увидела идущей по улице со всем
этим стадом, с которым я пришла домой. Женщина на людях даже без платка
поверх ее беременного живота, и миллион детей, бегающих вокруг, подобно
диким индейцам, нет даже служанки, чтобы донести все, что они купили. Я
должна была выглядеть так же отвратительно, как и все остальные. А мать
так упорно старалась научить меня быть настоящей леди. Хорошо, что она
умерла и не узнала, что ее дочь дружит с женщиной, которая работала в
салуне".
Скарлетт беспокойно посмотрела на старика. Мог ли он знать о здании,
которым она владела в Атланте и которое было сдано в аренду владельцу
салуна?
Глаза Пьера Робийяра были закрыты. Казалось, что он внезапно погру-
зился в сон, свойственный старикам. Когда Скарлетт на цыпочках вышла из
комнаты, старый солдат улыбнулся, а затем заснул.
Жером принес ее почту на серебряном подносе. Он был в белых перчат-
ках. Скарлетт взяла конверты с подноса, короткий кивок был ее единствен-
ной благодарностью. Это было сделано не для того, чтобы показать ее
признательность, и не означало, что она собирается задержать Жерома на
месте. Предыдущим вечером, после того, как она целую вечность ждала Рет-
та в гостиной, а он так и не появился, она устроила слугам такой разнос,
который они никогда не забудут. Жерому в особенности. Богу было угодно,
чтобы дворецкий вел себя так дерзко. Она нуждалась в ком-нибудь, чтобы
выместить на нем свой гнев и разочарование.
Дядя Гамильтон был в бешенстве от того, что она перевела деньги в
банк в Саванне. Скарлетт смяла его короткое письмо и бросила его на пол.
Толстый конверт был от тети Полины. Ее бесцельные жалобы могли подож-
дать, а она уверена, что там жалобы. Потом Скарлетт открыла негнущийся
квадратный конверт. Она не могла разобрать почерк на нем.
Это было приглашение. Имя незнакомое, и она должна хорошо подумать,
прежде чем вспомнить. Конечно. Ходгсон - это имя по мужу одной из старых
леди, сестер Телфер. Приглашение было на церемонию открытия Ходгсонхол-
ла, с последующим приемом. "Новый дом для. Исторического общества Джорд-
жии". Это звучало еще более замогильно, чем ужасная музыкальная вечерин-
ка. Скарлетт сморщилась и отложила приглашение в сторону. Она должна
найти бумагу и отправить, свои сожаления. Ее тетушки любили скучать до
смерти, но не она.
Тетушки. С этим тоже лучше покончить быстрее. Она вскрыла письмо По-
лины.
"... Глубоко опозорены Вашим возмутительным поведением. Если бы мы
знали, что Вы едете с нами в Саванну без слова объяснений Элеоноре Бат-
лер, мы бы настояли, чтобы Вы вышли из поезда и отправились обратно".
"Какого черта она это пишет? Возможно ли, чтобы мисс Элеонора не упо-
мянула про записку, которую я ей оставила? Или она ее не получила? Нет,
это невозможно".
Скарлетт быстро пробежала глазами по жалобам тети Полины относительно
глупости путешествия Скарлетт после сурового испытания, когда опрокину-
лась лодка, и о "неестественной скрытности" Скарлетт, не сказавшей им,
что с ней был несчастный случай.
Почему Полина не может сказать ей то, что она хочет знать? Ни слова о
Ретте. Она просматривала страницу за страницей, исписанные острым почер-
ком тети Полины, стараясь найти его имя. Здесь. Наконец-то.
"... дорогая Элеонора обеспокоена, что Ретт счел необходимым уехать в
Бостон на встречу относительно груза удобрений. Он не должен был уезжать
в холод северного климата сразу после испытания долгим пребыванием в хо-
лодной воде, которое последовало за опрокидыванием его лодки".
Страницы упали на колени из рук. Скарлетт. Конечно. О, спасибо тебе,
Господи. Поэтому Ретт за ней еще и не приехал. "Почему дядя Генри не
сказал мне, что телеграмма от Ретта пришла из Бостона? Я бы не сходила с
ума, ожидая его появления каждую минуту. Пишет ли тетя Полина, когда он
вернется?" Скарлетт пошарила в куче листов. Когда же она остановится?
Скарлетт вернулась к тому месту, где она остановилась, и внимательно
прочитала до конца. Но никакого упоминания о том, что она хотела узнать,
не было. "Что же мне делать сейчас? Ретт может быть в отъезде неделями.
Или он, может быть, в дороге домой именно в эту минуту?"
Скарлетт снова взяла приглашение от мисс Ходгсон. В конце концов, ту-
да можно и пойти. Она взвоет, если будет находиться в этом доме с утра
до вечера.
Если бы только она могла ходить к Джейми, хотя бы на чашку кофе. Но
нет, не следовало об этом и думать.
Итак, она не могла думать об О'Хара. Следующим утром она пошла на го-
родской рынок с поварихой, чтобы проконтролировать, что она покупает и
сколько она за это платит. Не зная, чем заняться, Скарлетт решила навес-
ти порядок в дедовском доме. Когда она пила кофе, она услышала мягкий,
дрожащий голос, произнесший ее имя. Это была прелестная, тихая юная Кэт-
лин.
- Я не знаю американских сортов рыбы, - сказала она. - Вы мне не по-
можете выбрать самые лучшие креветки?
Скарлетт была в замешательстве, пока девочка не показала рукой в сто-
рону креветок.
- Ангелы послали мне вас, Скарлетт, - сказала Кэтлин, когда сделала
