- Даже чтобы помочь Скарлетт? - Вид у Ретта был очень обиженный. - А
ведь она так любит вас!
Слезы задрожали на ресницах Мелани.
- Вы же знаете, я все на свете готова для нее сделать. Я никогда-ни-
когда не смогу расплатиться с ней за то, что она сделала для меня. Вы же
знаете.
- Да, - коротко сказал он, - я знаю, что она для вас сделала. А не
могли бы вы сказать мистеру Уилксу, что получили деньги по наследству от
какого-нибудь родственника?
- Ах, капитан Батлер, у меня нет родственников, у которых был бы хоть
пенни в кармане.
- Ну, а если я пошлю деньги мистеру Уилксу по почте - так, чтобы он
не узнал, от кого они пришли? Проследите вы за тем, чтобы он приобрел на
них лесопилки, а не... ну, словом, не роздал бы их всяким обнищавшим
бывшим конфедератам?
Сначала Мелани обиделась на его последние слова, усмотрев в них пори-
цание Эшли, но Ретт так понимающе улыбался, что она улыбнулась в ответ.
- Конечно, прослежу.
- Значит, договорились? Это будет нашей тайной?
- Но я никогда не имела тайн от мужа!
- Уверен в этом, мисс Мелли.
Глядя сейчас на него, она подумала, что всегда правильно о нем суди-
ла. А вот многие другие судили неправильно. Люди говорили, что он груби-
ян, и насмешник, и плохо воспитан, и даже бесчестен. Правда, многие
вполне приличные люди признавали сейчас, что были неправы. Ну, а вот она
с самого начала знала, что он отличный человек. Она всегда видела от не-
го только добро, заботу, величайшее уважение и удивительное понимание! А
как он любит Скарлетт! Как это мило с его стороны - найти такой обходной
путь, чтобы снять со Скарлетт одну из ее забот!
И в порыве чувств Мелани воскликнула:
- Какая же Скарлетт счастливица, что у нее такой муж, который столь
добр к ней!
- Вы так думаете? Боюсь, она не согласилась бы с вами, если бы услы-
шала. А кроме того, я хочу быть добрым и к вам, мисс Мелли. Вам я даю
больше, чем даю Скарлетт.
- Мне? - с удивлением переспросила она. - Ах, вы хотите сказать - для
Бо?
Он нагнулся, взял свою шляпу и встал. С минуту он стоял и смотрел
вниз на некрасивое личико сердечком с длинным мысиком волос на лбу, на
темные серьезные глаза. Какое неземное лицо, лицо человека, совсем не
защищенного от жизни.
- Нет, не для Бо. Я пытаюсь дать вам нечто большее, чем Бо, если вы
можете представить себе такое.
- Нет, не могу, - сказала она, снова растерявшись. - На всем свете
для меня нет ничего дороже Бо, кроме Эшли... То есть мистера Уилкса.
Ретт молчал и только смотрел на нее, смуглое лицо его было непроница-
емо.
- Вы такой милый, что хотите что-то сделать для меня, капитан Батлер,
но право же, я совершенно счастлива. У меня есть все, чего может поже-
лать женщина.
- Вот и прекрасно, - сказал Ретт, вдруг помрачнев. - И уж я позабо-
чусь о том, чтобы так оно и осталось.
Когда Скарлетт вернулась из Тары, нездоровая бледность исчезла с ее
лица, а щеки округлились и были розовые. В зеленых глазах ее снова поя-
вилась жизнь, они сверкали, как прежде, и впервые за многие недели она
громко рассмеялась при виде Ретта и Бонни, которые встречали ее, Уэйда и
Эллу на вокзале, - рассмеялась, потому что уж больно нелепо и смешно они
выглядели. У Ретта из-за ленточки шляпы торчали два растрепанных индю-
шачьих пера, а у Бонни, чье воскресное платье было основательно порвано,
на обеих щеках виднелись полосы синей краски и в кудрях торчало петуши-
ное перо, свисавшее чуть не до пят. Они явно играли в индейцев, когда
подошло время ехать к поезду, и по озадаченно беспомощному виду Ретта и
возмущенному виду Мамушки ясно было, что Бонни отказалась переодеваться
- даже чтобы встречать маму.
Скарлетт заметила: "Что за сорванец!" - и поцеловала малышку, а Ретту
подставила щеку для поцелуя. На вокзале было много народу, иначе она не
стала бы напрашиваться на эту ласку. Она не могла не заметить, хоть и
была смущена видом Бонни, что все улыбаются, глядя на отца и дочку, -
улыбаются не с издевкой, а искренне, по-доброму. Все знали, что младшее
дитя Скарлетт держит отца в кулачке, и Атланта, забавляясь, одобрительно
на это взирала. Великая любовь к дочери существенно помогла Ретту восс-
тановить свою репутацию в глазах общества.
По пути домой Скарлетт делилась новостями сельской жизни. Погода сто-
яла сухая, жаркая, и хлопок рос не по дням, а по часам, но Уилл говорит,
что цены на него осенью все равно будут низкими. Сьюлин снова ждет ре-
бенка-Скарлетт так это сообщила, чтобы дети не поняли, - а Элла проявила
неожиданный норов: взяла и укусила старшую дочку Сьюлин. Правда, замети-
ла Скарлетт, и поделом маленькой Сьюзи: она вся пошла в мать. Но Сьюлин
вскипела, и между ними произошла сильная ссора - совсем как в старые
времена. Уэйд собственноручно убил водяную змею. Рэнда и Камилла Тарлтон
учительствуют в школе - ну, не смех? Ведь ни один из Тарлтонов никогда
не мог написать даже слово "корова"! Бетси Тарлтон вышла замуж: за како-
го-то однорукого толстяка из Лавджоя, и они с Хэтти и Джимом Тарлтоном
выращивают хороший хлопок в Прекрасных Холмах. Миссис Тарлтон завела се-
бе племенную кобылу с жеребенком и счастлива так, будто получила миллион
долларов. А в бывшем доме Калвертов живут негры! Целый выводок, причем
дом-то теперь - их собственный! Они купили его с торгов. Дом совсем раз-
валивается - смотреть больно. Куда девалась Кэтлин и ее никудышный муже-
нек - никто не знает. А Алекс собирается жениться на Салли, вдове
собственного брата! Подумать только, после того как они проявили в одном
доме столько лет! Все говорят, что они решили обвенчаться для удобства,
потому что пошли сплетни; ведь они жили там одни с тех пор, как Старая
Хозяйка и Молодая Хозяйка умерли. Известие об их свадьбе чуть не разбило
сердце Димити Манро. Но так ей и надо. Будь она чуточку порасторопнее,
она бы уже давно подцепила себе другого, а не ждала бы, пока Алекс нако-
пит денег, чтобы жениться на ней.
Скарлетт весело болтала, выплескивая новости, но было много такого,
что она оставила при себе, - такого, о чем было больно даже думать. Она
ездила по округе с Уиллом, стараясь не вспоминать то время, когда эти
тысячи акров плодородной земли стояли в зелени кустов хлопчатника. А те-
перь плантацию за плантацией пожирал лес, и унылый ракитник, чахлые дуб-
ки и низкорослые сосны исподволь выросли вокруг молчаливых развалин,
завладели бывшими хлопковыми плантациями. Там, где прежде сотня акров
была под плугом, сейчас хорошо, если хоть один обрабатывался. Казалось,
будто едешь по мертвой земле.
"В этих краях если все назад и вернется, так не раньше, чем лет через
пятьдесят, - заметил Уилл. - Тара - лучшая ферма в округе благодаря вам
и мне, Скарлетт, но это только ферма, ферма, которую обрабатывают два
мула, а вовсе не плантация. За нами идут Фонтейны, а потом Тарлтоны.
Больших денег они не делают, но перебиваются, и у них есть сноровка. А
почти все остальные, остальные фермы..."
Нет, Скарлетт не хотелось вспоминать, как выглядит тот пустынный
край. Сейчас же, оглядываясь назад из шумной, процветающей Атланты, она
и вовсе загрустила.
- А какие здесь новости? - поинтересовалась она, когда они, наконец,
прибыли домой и уселись на парадном крыльце. Всю дорогу она без умолку
болтала, боясь, что может наступить гнетущее молчание. Она ни разу не
разговаривала с Реттом наедине с того дня, когда упала с лестницы, и не
слишком стремилась оказаться с ним наедине теперь. Она не знала, как он
к ней относится. Он был сама доброта во время ее затянувшегося выздоров-
ления, но это была доброта безликая, доброта чуткого человека. Он пре-
дупреждал малейшее ее желание, удерживал детей на расстоянии, чтобы они
не беспокоили ее, и вел дела в лавке и на лесопилках. Но он ни разу не
сказал: "Мне жаль, что так получилось". Что ж, возможно, он ни о чем и
не жалел. Возможно, он до сих пор считал, что это неродившееся дитя было
не от него. Откуда ей знать, какие мысли сокрыты за этой любезной улыб-
кой на смуглом лице? Но он впервые за их супружескую жизнь старался дер-
жаться обходительно и выказывал желание продолжать совместную жизнь, как
если бы ничего неприятного не стояло между ними, - как если бы, невесело
подумала Скарлетт, как если бы между ними вообще никогда ничего не было.
Что ж, если он так хочет, она поведет игру по его правилам.
- Так все у нас в порядке? - повторила она. - А вы достали новую
дранку для лавки? Поменяли мулов? Ради всего святого, Ретт, выньте вы
эти перья из шляпы. У вас вид шута - вы можете забыть про них и еще пое-
дете так в город.
- Нет, - заявила Бонни и на всякий случай забрала шляпу у отца.
- Все у нас здесь шло преотлично, - сказал Ретт. - Мы с Бонни очень
мило проводили время и, по-моему, с тех пор как вы уехали, ни разу не
расчесывали ей волосы. Не надо сосать перья, детка, они могут быть гряз-
ные. Да, крыша покрыта новой дранкой, и я хорошо продал мулов. В об-
щем-то особых новостей нет. Все довольно уныло. - И словно спохватив-
шись, добавил: - Кстати, вчера вечером у нас тут был многоуважаемый Эш-
ли. Хотел выяснить, не знаю ли я, не согласитесь ли вы продать ему свою
лесопилку и свою долю в той лесопилке, которой управляет он.
Скарлетт, покачивавшаяся в качалке, обмахиваясь веером из индюшачьих
перьев, резко выпрямилась.
- Продать? Откуда, черт побери, у Эшли появились деньги? Вы же знае-
те, у них никогда не было ни цента. Мелани сразу тратит все, что он ни
заработает.
Ретт пожал плечами.
- Я всегда считал ее экономной маленькой особой, но я, конечно, не
столь хорошо информирован об интимных подробностях жизни семьи Уилксов,
как, видимо, вы.
Это уже был почти прежний Ретт, и Скарлетт почувствовала нарастающее
раздражение.
- Беги, поиграй, детка, - сказала она Бонни. - Мама хочет поговорить
с папой.
- Нет, - решительно заявила Бонни и залезла к Ретту на колени.
Скарлетт насупилась, и Бонни в ответ состроила ей рожицу, столь на-
помнившую Скарлетт Джералда, что она чуть не прыснула со смеху.
- Пусть сидит, - примирительно сказал Ретт. - Что же до денег, то их
прислал ему как будто кто-то, кого он помог выходить во время эпидемии
оспы в Рок-Айленде. Я начинаю вновь верить в человека, когда узнаю, что
благодарность еще существует.
- Кто же это? Кто-то из знакомых?
- Письмо не подписано, прибыло оно из Вашингтона. Эшли терялся в до-
гадках, кто бы мог ему эти деньги послать. Но когда человек, отличающий-
ся такой жертвенностью, как Эшли, разъезжая по свету, направо и налево
творит добро, разве может он помнить обо всех своих деяниях.
Не будь Скарлетт столь удивлена этим неожиданным счастьем, свалившим-
ся на Эшли, она подняла бы перчатку, хотя и решила в Таре, что никогда
больше не станет ссориться с Реттом из-за Эшли. Слишком она была сейчас
не уверена в своих отношениях с обоими мужчинами, и до тех пор, пока они
не прояснятся, ей не хотелось ни во что ввязываться.
- Значит, он хочет выкупить у меня лесопилки?
- Да. Но я, конечно, сказал ему, что вы не продадите.
- А я бы попросила позволить мне самой вести свои дела.
- Ну, вы же знаете, что не расстанетесь с лесопилками. Я сказал, что
ему, как и мне, известно ваше стремление верховодить всеми и вся, а если
вы продадите ему лесопилки, то вы же не сможете больше его наставлять.
- И вы посмели сказать ему про меня такое?
- А почему бы и нет? Ведь это же правда! По-моему, он искренне со
мною согласился, но он, конечно, слишком джентльмен, чтобы взять и прямо
мне об этом сказать.
- Все это ложь! Я продам ему лесопилки! - возмущенно воскликнула
Скарлетт.
До этого момента ей и в голову не приходило расставаться с лесопилка-
ми. У нее было несколько причин сохранять их, причем наименее существен-
ной были деньги. В последние два-три года она могла бы их продать, когда
