миссис Мерриуэзер о том, что произошло утром. Поведал он об этом с пре-
великим удовольствием, ибо был в восторге от того, что у кого-то хватило
мужества осадить его грозную сноху. Ему самому мужества на это никогда,
конечно, не хватало.
- Ну и что же эта свора идиоток наконец решила? - раздраженно осведо-
мился дядя Генри.
- Я, право, не знаю, - сказал дедушка, - но похоже, что Мелли в этом
забеге шутя одержала победу. Могу поклясться, все они нанесут визит
Скарлетт - хотя бы раз. Люди очень высоко ставят вашу племянницу. Генри.
- Мелли - дурочка, а дамы правы. Скарлетт - ловкая штучка, и я просто
не понимаю, зачем Чарли понадобилось в свое время жениться на ней, -
мрачно заметил дядя Генри. - Но и Мелли по-своему права. Приличия требу-
ют, чтобы все, кого спас капитан Батлер, нанесли ему визит. Если на то
пошло, я лично ничего против Батлера не имею. Он достойно вел себя в ту
ночь, спасая наши шкуры. А вот Скарлетт сидит у меня как заноза под
хвостом. Слишком она шустра - ей же от этого только хуже. Но с визитом
мне пойти к ней придется. Стала Скарлетт подлипалой или не стала, а она
как-никак моя родственница. И пойду я к ним сегодня же.
- И я пойду с вами. Генри. Долли, пронюхай она об этом, пришлось бы,
наверно, связать. Подождите, вот только пропущу еще стаканчик.
- Нет, пить мы будем у капитана Батлера. Что ни говорите, у него хо-
рошего вина всегда вдоволь.
Ретт сказал, что "старая гвардия" никогда не сдастся, и был прав. Он
понимал, что никакого значения этим нескольким визитам придавать нельзя,
как понимал и то, почему они были нанесены. Хотя родственники мужчин,
участвовавших в том злополучном налете ку-клукс-клана, и пришли к ним
первые с визитом, но больше почти не появлялись. И к себе Ретта Батлера
не приглашали.
Ретт заметил, что они и вовсе бы не пришли, если бы не боялись Мела-
ни. Скарлетт понятия не имела, откуда у него возникла такая мысль, но
она тотчас с презрением ее отвергла. Ну, какое влияние могла иметь Мела-
ни на таких людей, как миссис Элсинг и миссис Мерриуэзер? То, что они
больше не заходили, мало волновало ее, - собственно, их отсутствия она
почти не замечала, поскольку в номере у нее полно было гостей другого
рода. "Пришлые" - называли в Атланте таких людей, а то употребляли и ме-
нее вежливое словцо.
А в отеле "Нейшнл" нашло себе пристанище немало "пришлых", которые,
как и Ретт со Скарлетт, жили там в ожидании, пока будут выстроены их до-
ма. Это были веселые богатые люди, очень похожие на новоорлеанских дру-
зей Ретта, - элегантно одетые, легко сорящие деньгами, не слишком расп-
ространяющиеся о своем прошлом. Все мужчины были республиканцами и "на-
ходились в Атланте по делам, которые вели с правительством штата". Что
это были за дела, Скарлетт не знала и не трудилась узнавать.
Правда, Ретт мог бы со всею достоверностью рассказать ей, что эти лю-
ди занимались тем же, что и канюки, обгладывающие падаль. Они издали чу-
ют смерть и безошибочно находят то место, где можно надираться до отва-
ла. А в правительстве Джорджии, по сути дела, уже не осталось коренных
жителей, штат был совершенно беспомощен, и авантюристы стаями слетались
сюда.
Жены приятелей Ретта из подлипал и "саквояжников" гуртом валили к
Скарлетт, как и "пришлые", с которыми она познакомилась, когда продавала
лес для их новых домов. Ретт сказал, что если она может вести с этими
людьми дела, то должна принимать их, а однажды приняв их, она поняла,
что с ними весело. Они были хорошо одеты и никогда не говорили о войне
иди о тяжелых временах, а беседовали лишь о модах, скандалах и висте.
Скарлетт никогда раньше не играла в карты и, научившись за короткое вре-
мя хорошо играть, с увлечением предалась висту.
В номере у нее всегда собиралась компания игроков. Но она редко быва-
ла у себя в эти дни, ибо была слишком занята строительством дома и не
могла уделять время гостям. Сейчас ее не слишком занимало, есть у нее
визитеры или нет. Ей хотелось отложить все светские развлечения до той
поры, когда будет закончен дом и она сможет предстать перед обществом в
роли хозяйки самого большого особняка в Атланте, где будут устраиваться
изысканнейшие приемы.
Долгими жаркими днями следила она за тем, как растет ее красный кир-
пичный дом под крышей из серой дранки - дом, возвышавшийся надо всеми
домами на Персиковой улице. Забыв о лавке и о лесопилках, она проводила
все время на участке - препиралась с плотниками, спорила со штукатурами,
изводила подрядчика. Глядя на то, как быстро поднимаются стены, она с
удовлетворением думала о том, что когда дом будет закончен, он станет
самым большим и самым красивым в городе. Даже более внушительным, чем
соседний особняк Джеймса, который только что купили для официальной ре-
зиденции губернатора Баллока.
Особняк губернатора мог гордиться своими кружевными перилами и карни-
зами, но все это в подметки не годилось затейливому орнаменту на доме
Скарлетт. У губернатора была бальная зала, но она казалась не больше
бильярдного стола по сравнению с огромным помещением, отведенным для
этой цели у Скарлетт и занимавшим весь четвертый этаж. Вообще в ее доме
было все, и даже в больших количествах, чем в любом особняке или любом
другом городском доме, - больше куполов, и башен, и башенок, и балконов,
и громоотводов, и окон с цветными стеклами.
Вокруг дома шла веранда, и с каждой стороны к ней вели четыре ступе-
ни. Двор был большой, зеленый, со старинными чугунными скамьями, расс-
тавленными тут и там, чугунной беседкой, названной модным словечком
"бельведер" и, как заверили Скарлетт, построенной по готическому образ-
цу, а также двумя большими чугунными статуями - одна изображала оленя,
другая - бульдога величиной с шотландского пони. Для Уэйда и Эллы, нес-
колько испуганных размерами, роскошью и модным в ту пору полумраком их
нового дома, эти два чугунных зверя были единственной утехой.
Внутри дом был обставлен сообразно желаниям Скарлетт: толстые красные
ковры покрывали пол от стены до стены, на дверях висели портьеры тем-
но-красного бархата и повсюду стояла самая новомодная мебель из черного
полированного ореха с затейливой резьбой, не оставлявшей и дюйма гладкой
поверхности, обитая такой скользкой тканью из конского волоса, что дамам
приходилось садиться крайне осторожно, дабы не соскользнуть на пол. Пов-
сюду висели зеркала в золоченых рамах и стояли трюмо - такое множество
только в заведении Красотки Уотлинг и можно увидеть, небрежно заметил
как-то Ретт. Промежутки между ними заполняли офорты в тяжелых рамах -
иные футов восемь длиной, - которые Скарлетт специально выписала из
Нью-Йорка. Стены были оклеены дорогими темными обоями, и при высоких по-
толках и вишневых плюшевых портьерах на окнах, загораживавших солнечный
свет, в комнатах всегда царил полумрак.
Так или иначе, дом производил ошеломляющее впечатление, и Скарлетт,
ступая по мягким коврам, погружаясь в объятия пуховиков на кровати,
вспоминала холодный пол и соломенные матрацы в Таре и чувствовала неска-
занное удовлетворение. Дом казался ей самым красивым и самым элегантно
обставленным из всех, что она видела на своем веку, Ретт же сказал, что
это какой-то кошмар. Однако если она счастлива - пусть радуется.
- Теперь всякий, кто о нас слова худого не слышал, войдя в этот дом,
сразу поймет, что он построен на сомнительные доходы, - сказал Ретт. -
Знаешь, Скарлетт, говорят, что деньги, добытые сомнительным путем, ни-
когда ничего хорошего не приносят, так вот наш дом-подтверждение этой
истины. Типичный дом спекулянта.
Но Скарлетт, переполненная гордостью и счастьем, заранее мечтая о
том, какие они будут устраивать приемы, когда тут поселятся, лишь игриво
ущипнула его за ухо и сказала:
- Че-пу-ха! Ишь, куда тебя понесло.
К этому времени она уже успела понять, что Ретт очень любит сбивать с
нее спесь и только рад будет испортить ей удовольствие, а потому не надо
обращать внимание на его колкости. Если принимать его всерьез, надо ссо-
риться, а она вовсе не стремилась скрещивать с ним шпаги в словесных по-
единках, ибо никогда в таком споре не одерживала верх. Поэтому она про-
пускала его слова мимо ушей или старалась обратить все в шутку. Во вся-
ком случае, какое-то время старалась.
Пока длился их медовый месяц, да и потом - почти все время, пока они
жили в отеле "Нейшнл", -отношения у них были вполне дружеские. Но не ус-
пели они переехать в свой дом, как Скарлетт окружила себя новыми
друзьями и между ней и Реттом начались страшные ссоры. Ссоры эти были
краткими, да они и не могли долго длиться, ибо Ретт с холодным безразли-
чием выслушивал ее запальчивые слова и, дождавшись удобного момента, на-
носил ей удар по самому слабому месту. Ссоры затевала Скарлетт, Ретт -
никогда. Он только излагал ей без обиняков свое мнение - о ней самой, об
ее действиях, об ее доме и ее новых друзьях. И некоторые его оценки были
таковы, что она не могла ими пренебречь или обратить их в шутку.
Так, например, решив изменить вывеску "Универсальная лавка Кеннеди"
на что-то более громкое, она попросила Ретта придумать другое название,
в котором было бы слово "эмпориум". И Ретт предложил "Caveat Emptorium",
утверждая, что такое название соответствовало бы товарам, продаваемым в
лавке. Скарлетт решила, что это звучит внушительно, и даже заказала вы-
веску, которую и повесила бы, не переведи ей Эшли Уилкс не без некоторо-
го смущения, что это значит. Она пришла в ярость, а Ретт хохотал как бе-
зумный.
А потом была проблема Мамушки. Мамушка не желала отрекаться от своего
мнения, что Ретт - это мул в лошадиной сбруе. Она была с Реттом учтива,
но холодна. Называла его всегда "капитан Батлер" и никогда - "мистер
Ретт". Она даже не присела в реверансе, когда Ретт подарил ей красную
нижнюю юбку, и ни разу ее не надела. Она старалась, насколько могла,
держать Эллу и Уэйда подальше от Ретта, хотя Уэйд обожал дядю Ретта и
Ретт явно любил мальчика. Но вместо того чтобы убрать Мамушку из дома
или обращаться с ней сухо и сурово, Ретт относился к ней с предельным
уважением и был куда вежливее, чем с любой из недавних знакомых Скар-
летт. Даже вежливее, чем с самой Скарлетт. Он всегда спрашивал у Мамушки
разрешение взять Уэйда на прогулку, чтобы покатать на лошади, и совето-
вался с ней, прежде чем купить Элле куклу. А Мамушка была лишь сухо веж-
лива с ним.
Скарлетт считала, что Ретт, как хозяин дома, должен быть требова-
тельнее к Мамушке, но Ретт лишь смеялся и говорил, что настоящий хозяин
в доме - Мамушка.
Однажды он довел Скарлетт до белого каления, холодно заметив, что ему
будет очень жаль ее, когда республиканцы через несколько лет перестанут
править в Джорджии и к власти снова вернутся демократы.
- Стоит демократам посадить своего губернатора и выбрать свое законо-
дательное собрание, и все твои новые вульгарные республиканские дружки
кубарем полетят отсюда - придется им снова прислуживать в барах и чис-
тить выгребные ямы, как им на роду написано. А ты останешься ни при чем
- не будет у тебя ни друзей-демократов, ни твоих дружков-республиканцев.
Вот и не думай о будущем.
Скарлетт рассмеялась, и не без основания, ибо в это время Баллок на-
дежно сидел в губернаторском кресле, двадцать семь негров заседали в за-
конодательном собрании, а тысячи избирателей-демократов в Джорджии были
лишены права голоса.
- Демократы никогда не вернутся к власти. Они только злят янки и тем
самым все больше отдаляют тот день, когда могли бы вернуться. Они только
попусту мелют языком да разъезжают по ночам в балахонах куклукс-клана.
- Вернутся. Я знаю южан. И я знаю уроженцев Джорджии. Они люди упор-
ные и упрямые. И если для того, чтобы они могли вернуться к власти, пот-
