- Квайрские толстосумы - купцы и владельцы мастерских. Как он посмеет
им перечить?
- Ну и что? - сказала она сердито. - Что оно, твое Братство, вес
Квайр? Кому оно надобно?
- Мне. Если с Огилом что-то случится, страну унаследует Рават.
Представляешь, что будет с людьми под властью Равата?
- Рават? Да ты что? Иль дядя Огил вовсе спятил?
- Да нет, Суил, он прав. Великий Квайр можно построить только очень
жестокой рукой. Я не стану у Огила на пути, но мне в этом Квайре нечего
делать.
- Господи! - простонала она и заломила руки: - Да что ж оно будет!
- Не знаю, Суил. Завтра я ухожу, а ты сама решай, как тебе лучше. Ты
же знаешь: Огил тебя никогда не обидит. А я ни в чем не упрекну... как ни
решишь.
- Ой, и дурень же ты, Тилар, - сказала Суил с печальной улыбкой. -
Куда ж я без тебя? Дядь Огил мне, как второй отец, а за тобой я б и от
родного ушла. Когда едем-то?
- Утром.
- Ну так ложись, а я соберу, что надо.
Только закрыл глаза, а Суил уже трясет за плечо:
- Тилар!
- Что?!
- Эргис пришел, говорит, ты звал.
Еле открыл глаза и увидел на сундуке у кровати свой дорожный костюм,
а на столе ружье и саблю, улыбнулся и обнял Суил.
- А может пока останешься, птичка? Как устроюсь в Касе, я тебя сразу
заберу.
- Ты одевайся! Ждет ведь Эргис.
Похоже, Эргис этой ночью и не ложился. Правда, заметить это могу
только я.
- Готово?
- А как же! Парни внизу, все со сменными лошадьми.
- Кто?
Он усмехнулся.
- А кого мне из города брать? Все шестеро.
- Для Суил конь найдется?
Он поглядел на Суил уже готовую в путь, покачал головой, но ничего не
сказал.
- Выезжайте. Подождете меня у часовни святого Илира.
- Зачем, Тилар? - спросила Суил с тревогой.
- Ничего, птичка. Надо проститься.
Пусто было на улицах в эту рань. Я проводил друзей до Саданских
ворот, поцеловал Суил, Кивнул Эргису и направился к дому Баруфа. Я знал,
что он только что встал и кончает завтрак - можно час-другой поговорить
без помех.
В доме текло привычное слаженное движение, и, поднимаясь по лестнице,
я с тихой тоскою смотрел на то, что было моей жизнью и с этого дня уйдет
от меня навсегда.
Баруфа я встретил у самого кабинета.
- Привет, Тилам, - сказал он с улыбкой, - куда это ты собрался?
Я не ответил, и его улыбка погасла.
- Я ждал тебя вчера, - сказал Баруф, когда мы сели.
- Знаю. Я был занят.
- Чем, если не секрет?
- Ничего особенного. Расстраивал твои планы.
- Не понимаю, - сказал он сухо.
- Разве? На этот раз ты ошибся, Баруф. У меня был залог в Братстве.
- Что же ты решил?
- Я, собственно, зашел попрощаться. Ухожу.
- Совсем?
- Совсем.
- Но почему? - взорвался Баруф. - Что я тебе сделал? Хотел тебя
спасти? Ты сам виноват, что не сказал правду. Если бы я знал...
- Что тогда? Ты бы не тронул Братство?
- Нет. Предупредил бы тебя.
- Может быть, да, а может - и нет. Мне надоело, Баруф. Раз уж ты
решил за меня...
- Этого ты мне, конечно, не простишь?
- Уже простил. Просто нам больше не по пути.
- Я в чем-то неправ?
- Прав. Просто ты строишь свой Квайр по образу и подобию Олгона. Мне
в нем нечего делать.
- Ты долго искал, чем меня... ударить?
- Нет. Я долго молчал, но теперь я ухожу, а больше тебе этого никто
не скажет.
- А ты, оказывается, жесток! - сказал он угрюмо. - Приберег
напоследок... В чем же моя ошибка?
- В том, что ты прав. Ты выбрал единственный путь, который ведет к
цели... только это очень опасный путь.
- Другого нет.
- А другая цель?
- Чего ты хочешь, Тилам? Чтобы я остановил камень, который летит с
горы? Всякая остановка - это смута, большая кровь и гибель Квайра.
- Баруф, Квайр еще не готов к тому, чтобы сменить власть знати на
власть денег. Это тоже смута или большая кровь, что-бы ее отвратить!
- Значит, будет большая кровь - но Квайр уцелеет.
- И ты на это пойдешь?
- Я? Вряд ли. Наверное, уже Рават.
- О чем же тогда говорить?
- Значит, уходишь...
- Да.
- А если не отпущу?
- Куда ты денешься!
- Никуда, - ответил он грустно. - А Суил как же?
- Она уехала.
- И Эргис, конечно, тоже. Все ты у меня отнял...
Так тихо и безнадежно он это сказал... Бедный Баруф! Несгибаемый,
непреклонный Баруф, ставший жертвой своей цели.
- Что же ты будешь делать?
- Помогать и мешать. Помогать Квайру и мешать тебе.
- Это безнадежно, Тилам. Машина на ходу, даже мне ее не остановить.
Сомнет и раздавит.
- Это будет не так уж скоро. Пока ты не победишь, я против тебя не
пойду. Еще и помогу немного.
- Что ты теперь сможешь!
- Кое-что. Пока я - член Совета Братства, а через год-другой,
глядишь, буду Старшим. Может, мне даже придется подмять Братство. Очень не
хочется, но, наверное, придется.
- Значит, уходишь, - повторил он как-то вяло. - Что же, прощай.
- Прощай. Только одно... если я раньше... ну, словом, позаботься о
Суил.
Он кивнул.
Я встал и направился к двери, но когда я уже коснулся ее, Баруф
окликнул меня:
- Тилам!
Я обернулся, увидел его глаза и невольно шагнул к нему. И мы отчаянно
крепко обнялись перед тем, как расстаться навсегда.
КНИГА ВТОРАЯ
1. БРАТСТВО
С утра попахивало дождем. Сыро и зябко было в лесу, ветер угрюмо
мотал деревья, лез под одежду, шуршал в сугробах опавшей листвы. А к
полудню он вдруг утих, распогодилось; прямо в золото осеннего дня мы
выезжали из леса.
Тихий и добрый лежал перед нами Кас, небольшой деревянный город перед
на берегу очень синей речки. Золотился в пронзительной сини шпиль
игрушечного храма, солнце грело цветные навершия деревянных башен дворца,
и тянулись, курчавились над домами дымки.
Я всегда любил Кас. Тихий, приветливый, не упрятанный в стены, он
внезапно вставал впереди после тягостных дней дороги, обещал уют и покой.
Кас был совсем не похож на другие столицы; он не нуждался в красотах, как
не нуждался в стенах - он был Кас: город, в который въезжаешь из леса,
предвкушая удобства человеческого жилья.
Никогда еще я не чувствовал это так остро - не потому, что мы месяц
мотались в лесах, просто теперь я не гость, я возвращаюсь в свой дом, и в
этом доме меня ожидает Суил.
Мой дом был самый высокий на улице и самый красивый, и я залюбовался
им прежде, чем узнал. Его еще не было, когда я уехал. Едва укладывали
нижние венцы, чего-то не хватало, и Суил боялась, что не сладит с
мастерами. И вот он гордо высится среди хибар, сияя медовой плотью стен,
квадратиками стекол в частом переплете окошек, белизной скобленного
крыльца.
Вот вылетела на крыльцо Суил, припала, плача и смеясь, как будто это
наша первая разлука, за нею мать; потом они торжественно ввели нас в дом -
приятно и немножечко смешно, я и посмеивался над собой: какой же я
почтенный, семейный человек! - а Онар, мой товарищ, оглядывался и
завистливо вздыхал.
Суил забавно округлилась; каталась шариком, и мать ревниво
поглядывала на нас и все покрикивала, чтоб не брала, не трогала, не
говорила.
И все, как я люблю: уже нагретая вода, накрытый стол, и долгая
неторопливая беседа.
А потом мы с Суил поднялись наверх, на _ч_и_с_т_у_ю_ половину, и она
с милой гордостью показала мне комнаты, обставленные по-господски. Бронза,
резьба и шелк, и - святая святых - мой кабинет, уже готовый к работе.
Мы стояли, обнявшись; теплый запах ее волос и податливая упругость ее
тела - счастье было таким полным, таким томящим... И вдруг слабый, мягкий,
властный толчок - он наполнил меня всего, я испуганно отстранился и
спросил:
- Уже? - и Суил засмеялась:
- Ой, да давным-давно! Такой, как ты, непоседа!
- Ты меня звала.
- Да гость тут к тебе пожаловал. Из Квайра.
- Где он?
- А у Ирсала. Что-то больно людно в круг нас. Я и рассудила: пусть
там поживет. Кликнуть, что ли?
- Успеется, - сказал я и снова обнял ее. - Сам схожу, когда стемнеет.
Так я в тот вечер и не попал к Ирсалу. Ничего я тогда не успел: ни
побыть с Суил, ни поговорить с матерью, ни отдохнуть с дороги. Еще один
гость из Квайра.
Визит, который меня удивил. Да, конечно, я знал, что гон Эраф нынче в
Касе, и знал, по какому делу. Просто я не думал, что он посмеет ко мне
зайти.
Слишком уж свеж и громок мой уход от Баруфа, и я подлил масла в
огонь, став - за немалую мзду! - потомственным подданным господина
Бассота. Мы сидели вдвоем в еще не обжитом, не притертом ко мне кабинете,
и мне казалось, что мы снова в Лагаре.
Та же ласковая улыбка и обманчиво-ясный взор, та же тросточка в
узловатых старческих пальцах, и опять он прощупывал меня, завлекал во
что-то невинной беседой, и опять мне приходилось хитрить, уклоняться,
прятаться за пустяками. Не потому, что я в нем сомневаюсь - о нет,
досточтимый гон Эраф, я знаю вам цену и знаю, что у вас лишь один хозяин,
и поэтому - вы уж простите! - я не могу рисковать...
Он очень точно почувствовал, что пора менять тональность, безошибочно
уловил мгновение - и переломил разговор.
- Боюсь, биил Бэрсар, что в душе вы проклинаете мою неучтивость.
Явиться незваным, едва хозяин вошел в дом...
- Значит, это ваши люди опекают мое скромное жилище?
- И мои тоже, дорогой биил Бэрсар. Вы и в Касе весьма знамениты.
- Вас это не пугает?
Он приятно улыбнулся.
- В Квайре я был бы осмотрительней, дорогой биил Бэрсар. К счастью,
мы в Касе, и я могу себе позволить поступать не только как должно.
- Это значит, что вы просто хотели меня повидать? Я польщен.
- Я действительно рад вас увидеть, и беседа сия - истинное для меня
наслаждение, но не будь у меня, скажем, оправдания, я не решился бы войти
в ваш дом.
- Вот так все скверно?
Он на миг нахмурился.
- Еще не так, но время сие не за горами. И если хочешь служить
Квайру...
- Надо научиться служить Таласару?
- Ну, до этого еще не дошло!
- Боюсь, что дойдет, биил Эраф.
- Я привык почитать вашу прозорливость, биил Бэрсар, но будем
надеяться, что на сей раз вы ошиблись. Господь дарует акиху долгие дни -
хотя бы ради Квайра.
- Да будет так, биил Эраф. Я тоже хочу этого.
- Я думаю, мне не надо говорить о миссии, приведшей меня в Кас?
- Не надо?
- Ох, уж этот Кас! - сказал он со смехом. - Тайные переговоры здесь
надлежит вести во весь голос на торговой площади, ибо Кас не видит лишь
того, что на виду!
- Вы правы, биил Эраф, но тогда это видит Кайал. Значит, вас
интересует кор Эслан?
- Да, - сказал он серьезно, - потому, что медовый месяц власти
кончился. Народ пока верит акиху, но калары потеряли терпение. Ни для кого
не секрет, что выборы нового владыки столь... э... безуспешны.
- Это никогда ни для кого не было секретом, биил Эраф.
- Да, и многих это устраивало, поскольку сам аких не претендовал на
престол. Калары имели основание почитать, что сие лишь вопрос времени...
- И согласились подождать, пока Огил спасет страну?
- Вы, как всегда, правы, биил Бэрсар. Но теперь, когда появилась
новая фигура... наследник. Вы ведь понимаете?
- Они правы: другой возможности забрать власть у них не будет. Но
Эслан? Он ведь из тех, что никогда не идут до конца.
- Это сделают за него, биил Бэрсар. Пока кор Эслан - фигура, которая
всех устраивает. Единственный претендент истинно царской крови... и ничем
