деньгами. Кто имеет возражения против трансплантации? Только самые дремучие
товарищи с бородой до пупа, фундаменталисты, почвенники.
Поставим себя на место не какой-нибудь продажной милиции, а нормально
функционирующей полиции.
Как искать, как эксгумировать труп Ш.? Нормального трупа у Ш., к сожалению
нет, "эксгумировать" его по частям -- не гуманно. Ну, не вырывать же органы,
некогда возможно принадлежавшие Ш., из живых граждан.
Господу Богу и то незачем воскрешать Шрагина из мертвых -- поскольку
мертвого по сути нет, большинство частей и органов грешнаго Сергия по-прежнему
живы-здоровы.
И не жив, получается, но и, как будто, не умер.
Из-за тотального огорчения виртуальная машина сознания совсем зависла.
Зависание ощущалась как прострация, заполненная переливами мути.
Но внезапно тоска была уничтожена неким "сборщиком мусора" . Не выйдет, но
пассаран!
Если рука Шрагина станет рукой министра иностранных дел, то вместо
рукопожатия она даст в морду другому министру. Мозги Шрагина, если окажутся в
голове генерального менеджера, заставят его плясать чечетку на собраниях
акционеров. Прямая кишка Шрагина, вставленная в президента какой-нибудь страны,
будет издавать трубные звуки во время произнесения патриотических речей.
Сенсорный коннектор снова выдал картинку. На этот раз не только жалкий
бывший глаз в пакетике, но и примыкающее пространство.
Не психовать, еще раз ощутить в себе маленького решительного
подпрограммиста, у которого всегда руки на клавишах. Простых и красивых
сценариев сейчас нет, но это ему знакомо.
Проникнуть в каждую мышцу психоинтерфейсом, реализовать там функции
движения. Воля будет тактовой частотой, на которой заработают команды для его
телесной оболочки.
Для начала овладеть шеей. Черт там с мышцами, он даже не знает, как их
зовут. Шея будет у него теперь выглядеть как машинный вал...
Психоинтерфейс вызвал функцию движения и задал голове новое положение,
всего пара сантиметров вбок по кооординате "зет".
Потом подпрограммист отвоевал у косного неоцифрованного пространства еще
пару сантиметров. Но Шрагину нужны были километры.
Он снова перепозиционировал голову, всего сантиметр налево. Потом еще
сантиметр.
Но это же так мало, так несущественно. Шрагина придавил очередной приступ
отчаяния.
Найди другой сценарий, более подходящий тебе, сказала Элла. Господи, Элла,
да мне все подходит, лишь бы унести ноги. Ну почему ты не можешь сказать
ничего конкретного, абстракционистка чертова?
Увы, Шрагин больше не чувствовал ее присутствия.
Она приходила, когда хотела. Она уходила, когда считала, что он может
справиться сам. Или если сильно обижалась.
Ну, какой тут может быть другой сценарий?
Прототипинг-сканер просканировал окружающую муть и выявил, чем заполнено
примыкающее пространство.
После операции Шрагина сняли со стола и переложили на каталку. На столе
сейчас лежал труп другого неудачника, мускулистого как Тайсон африканца, а
тело русского гостя откатили в угол операционного зала...
Объектный сшиватель связал объекты нитями событий.
Шрагин слегка согнул ногу и попробовал оттолкнутся... Да, комарик по
сравнению с ним и то Шварценеггер.
Нет, пора сдаваться, смиряться, молиться кротко за врагов... И почему это
жертва никогда не обблюет насильника и не обдрищет его, чего она стесняется?
Почему приговоренный к расстрелу гордо марширует к стенке, вместо того чтобы
визжать и поджимать ноги? Разве он не понимает, что только облегчает работу
мясника и увеличивает производительность труда у людоеда? Почему висельник сам
просовывает голову в петлю, вместо того грызть зубами пальцы вешателя?
Подпрограммист стал вбивать клинья психоинтерфейсов, пробиваясь к правой
руке, ближайшей к стене. Рука дрогнула, дрыгнула, звеня от непосильного
напряжения, и оттолкнулась от стены. Каталка стала движущимся объектом...
Путешествие из пункта А в пункт Б благополучно завершилось через две
секунды, можно теперь писать путевые заметки.
А вот это что? Это же пульт управления от каталки - лежит на тумбочке. Всего
пятнадцать сантиметров. Надо вытянуть шею, надо еще немножко повернуть голову.
Шрагин снова наплевал на реальную физиологию и представил шею как поршень.
Минуту изнурительного усилия и поршень двинулся вперед, зубы подхватили
пульт. Через секунду пульт едва не смайнал в зазор между каталкой и тумбочкой,
но обслюнявленная добыча все же была перетащена на каталку.
Отдышавшись Шрагин снова ухватил пульт зубами. Кнопки были на вкус
противные, горькие, но каталка слушалась их, она развернулась, едва не
впилилась в какой-то аквариум с потрохами, но благодаря своим сенсорам
тормознула вовремя, затем двинулась на выход из операционного зала.
Не хочется бодать дверь операционной. Но иначе как выйти? Отключить сенсоры,
блокирующие столкновения, откатится назад, снова рвануться на приступ -- Mon
Diex et Mon Droit -- и на этот раз распахнуть дверь.
Впереди был простор. Каталка понеслась через вытянутое помещение складского
типа. Было также здорово как когда-то в горах, при полетах на вертушке. И
чудному лихаческому кайфу не мешали даже странные упакованные в полиэтилен
предметы, висевшие по сторонам на крюках.
Каталка с невероятной скоростью пять камэ в час "промчалась" через складское
помещение и "вырвалась" в коридор! Это ли не победа, не апофеоз и не триумф?
Он уже в охлажденной части музея, где проживают биоавтоматы, где он недавно
побывал, так сказать, с экскурсией.
Триумфатор задал новое направление, предвкушая быструю езду, для которой
пришлось так медленно запрягаться. Но тут на него посмотрела свинья, посмотрела
грустными человеческими чуть ли не профессорскими глазами.
Каталка застряла в узости среди стеклянных полувольеров-полуаквариумов и не
желала никуда двигаться. Все, приехали, надо было вовремя включить каталочные
сенсоры обратно...
Наверное, его теперь не просто разберут на части, а попробуют скомбинировать
с "промежуточным носителем" вроде свиньи.
Свиньям-то какая радость, какие перспективы открываются...
Освинячившийся Шрагин не спасет Аню Шерман. Вочеловеченная свинья станет
очередной вехой на победном пути Энгельманна и Кураева к светлому будущему,
состоящему из квазилюдей-энгельманнов и полулюдей-кураевых.
Еще раз ухватить психоинтерфейсом свою конечность - это просто бесконечность
какая-то -- и донести ее до шланга, выходящего из автомата "искусственные
легкие".
Не донес, потому что рухнул с каталки. Из-за сотрясения он несколько минут
ничего не слышал, кроме того, как булькает кровь, заполняя его нос и глотку.
Похоже, это свинья с грустными профессорскими глазами как-то поучаствовала --
ухватила своей пастью свисавшую с каталки простыню и дернула.
После жесткой посадки голова заполнилась тяжелой болью, Шрагин почувствовал
движение рвоты вверх по пищеводу и едва не захлебнулся ей. Мучительно
отозвались многие дотоле спящие нейроканалы. Подропрограммист тут же
набросил на них петли психоинтерфейсов, сыпанул с консоли командами, сенсорные
коннекторы стали усиливать и фильтровать сигналы из примыкающего пространства.
Вызывая функции движения, Шрагин переместил свою голову вверх по координате
"игрек". На полу осталась метка - лужица крови, вылившаяся из сломанного носа.
Теперь выдернуть из вены капельницу, вытащить слюноотсос из рта.
Все успешнее управляя элементами телесной оболочки, Шрагин взгромоздился на
карачики, и пытаясь не развалиться на отдельные детали, отработал несколько
метров по горизонтали. Голова уперлась в какой-то ограничитель и не пускала
дальше. Цепляясь руками за гладкую вертикаль, он встал на колени и уткнулся
носом в стекло. Там размытым пятном обозначилась чья-то физиономия. Ну, так это
ж его собственная, других дураков тут нет. Повязка на глазу, из-под повязки
кровоподтек. Ниже носа тоже запеклась кровь, и на рубахе. Нет, это не
физиономия, это харя какая-то.
А ведь мог сейчас сидеть чисто вымытый, выглаженный и обоеглазый в
каком-нибудь кабачке-кнайпе на бережке Альстера и потягивать дорогое бархатное
пивко. Но Сам выбрал эту муку и каку, Сам прыгнул в кровавое говно.
Его уцелевший глаз спонтанно и болезненно перефокусировался и встретил за
стеклом взгляд отрезанной головы. Судя по сказкам мертвые головы дают полезные
советы, но эта -- совсем не сказочная.
Голова Коляна разлепила губы и, пустив струйку зеленоватой слюны, прошипела:
"Лифт".
Она точно сказала "лифт". А еще она сказала "Цветок".
Лифт возле какого-то цветка. Но где этот цветок? Шрагину не по силам крутить
оставшимся глазом, а поворачиваться всем телом - еще тяжелее. Да и вообще не
видит он почти ничего -- взгляд как будто продирается сквозь толщу мутной
воды. Какой еще цветок, здесь в этом царстве мертвых не может быть никаких
цветов.
Башка Коляна бредит, если вообще еще способна варить. Или? Может быть вот
это и есть цветок для Коляна, заплутавшего в энгельманновской пустыне.
Если посмотреть в левый угол помещения, то несколько разноцветных приборов,
расположенных вдоль линии взгляда, создают впечатление цветка. Особенно если
потеряна объемность зрения.
Может быть, там лифт?
"Спасибо, Колян."
"Возьми это".
Что взять? Может быть, вот этот пенал, где внутри плавает какая-то гадость?
Шрагин кое-как подхватил пенал левой рукой и пополз в сторону лифта.
Лифт - слишком шикарно сказано. Маленький грузовой подъемник, очень удобный
для плавного перемещения экспонатов и препаратов, которых нельзя брать в руки,
встряхивать и бултыхать. Но ехать-то все равно надо. Надо убираться с этого
минус второго этажа.
Все плыло перед единственным полуслепым глазом, кнопок на пульте лифта
становилось то пять, то шесть, то вообще нисколько. Вот кажется, зацепил
зеленую кнопочку вызова. Надавил. Что-то происходит или нет? Лифт пришел,
распахнулась незначительная дверца. Куда поедем - на нулевой этаж. Шрагин стал
себя запихивать в ящик, где было бы просторно, пожалуй, одной только голове,
да и то, если нос не слишком длинный. У Шрагина был длинный. Он как-то
втиснулся, тут сработал сенсор и дверца резко сомкнулась. Что-то треснуло,
осталось снаружи, на минус втором этаже, возможно воротник или прядь волос, но
лифтик уже двинулся в сторону нулевого этажа.
После остановки сформулировалась очередная проблема. Дверь крохотного лифта
можно было открыть только с наружнего пульта. Выпустить его отсюда мог любой,
только не он сам. При этом спаситель автоматически делался погубителем.
К терзаниям душевным добавились все более непосильные муки физические.
Анестетики испарялись из Шрагина, и в безбожно изогнутом теле, сломанном носе и
вырванном глазе воцарялась законная боль.
Шрагин безуспешно подергался, потом попытался отключиться от своей телесной
оболочки. Боль оказался теперь гораздо упорнее, чем раньше, и ему удавалось
отфильтровать лишь самые крутые болевые пики.
Случайно среди собственных стонов и вздохов, он различил сигнал снаружи --
с той стороны мерно приближались две ноги. Как бы изготовиться к приему гостей?
Некто, пытаясь разобраться с причиной странных шорохов, открыл дверцу лифта
и получил каблуком в лоб. Вот тебе наша благодарность. Повезло, удар оказался
снайперским, прямо в десятку, если точнее, в пятак, хотя лицо освободителя
выглядело для полуслепого Шрагина, в лучшем случае, как жирное пятно на вощеной
бумаге.
Шрагин неуклюже и скрюченно вывалился из лифта прямо на полегшее тело
избавителя, что несколько смягчило падение. Как выяснилось, ему удалось сразить
какого-то технического работника. В кармашке комбинезона у техника была
нашарена связка ключей. Один явно от машины. Другой, по логике -- от
разместившегося на этом же этаже гаража.
Слюна капала изо рта и оставляла некрасивую дорожку вслед двигающемуся на
четвереньках телу Шрагина.
Около двери, ведущей в гараж, ее натекло больше всего, потому пришлось
