Шрагин хотел было опять кивнуть, но вовремя остановился.
-- Заполните, пожалуйста, анкету. Воду, кофе, господин Шрагин?
Она вручила ему анкету на немецком, длинную как бычий цепень. Плюс пояснения
еще на десяти страницах, составленные якобы на русском языке компьютерной
программой. "Если на наши вопросы ваши ответы будут правильно отвечены нет,
санкционированы мы правом вас денежно наказать да." Безбровая даже кофе налила.
Но почувствовалось, что это внимание -- не просто так, не за ваши мутные глаза.
Анкета не простой оказалась, хотя с виду бумага бумагой, или, может, это ручка
была с секретом. Вы вписываете свои данные, и они тут же появляются на экране
секретаршиного компьютера.
После заполнения этой самой smart-paper пришлось ждать доктора. Два часа
ожидания и пять минут осмотра. Для профи этого достаточно. К тому ж профи
показывает, что его время, в отличие от вашего, дорого. Но чтобы вы не
почувствовали себя совсем никчемным и не обозлились, профи пожимает вам руку.
Обозленный товар -- подпорченный товар. Всио будет карашо, товарьиш.
-- Ваша кандидатура одобрена, это означает также, что вы получите от нас
медицинскую страховку сроком на месяц,-- сказала секретарша через три часа и
немножко подождала изъявлений радости. Женщина-робот была явно уверена, что ее
фонд осчастливливает даже подопытную крысу.-- Сейчас, господин Шрагин, вас
проводят на клиническое отделение.
От осознания чего-то нового и возможно страшного он ощутил позыв, тот самый
нереализованный еще в самолете. Тем, более, что в этом неестественного, после
трех часов-то ожидания?
-- Извините, где тут у вас...
-- Вот там налево, с надписью "Herren". Не перепутайте.
Ладно, позыв оставим на потом, главное запереться. Есть мнение, что на
клиническом отделении его переоденут и заставят сдать вещи. Сим-дискету со
"взломщиками" и "следопытами" прилепить к ноге, заодно коробочку с одним
неплохим фармацевтическим средством, которое уже не раз было испытано на себе.
Да, кстати, не забыть спустить воду...
Какая-то немка цвета гренки (на Карибик не было потеряно ни минуты) и в
розовом комбинезоне (где вы наши медсестринские халаты, такие домашние, такие
нескромные) и в самом деле препроводила его сперва в переодевалку. Там он сдал
в камеру хранения все личное, если не считать того, что прилепил к ноге, и одел
белую испытательную униформу.
Потом был легкий завтрак за счет хозяев -- угощал автомат, набитый всякой
всячиной. Сок налила тоже машина.
И, наконец, на койку.
В этом "вольере" содержались и другие испытуемые, но их скрывали ширмочки.
А в одном из углов палаты сидел зоркий наблюдатель -- медработник с
компьютером и чашкой кофе. Как и многие жители современного Запада он был
непонятного пола и странной почти неестественной наружности.
На пластиковом блюдечке протянула немка-гренка набор таблеток для герра
Шрагина. Плюс стакан - немедленно запить. И смотрит в упор, не моргая, по
старому гестаповскому обычаю. Одну из этих таблеток Шрагин узнал -- фирменный
штампик валиума, транквилизатора. Значит, ему почему-то предписано угомониться.
Кинул таблетки в рот, запил. Только тогда "гренка" отвалила. Сейчас его
сильно успокоит. Но надо ли ему это? Испробуем старый "туалетный" трюк. Шрагин
зажал в кулаке свою собственную таблетку, вынутую из тайника на ноге, встал с
койки и порулил к наблюдателю.
-- Entschuldigen Sie mir bitte, aber ich moechte auf die Toilette gehen .
Наблюдатель привстал, как будто потянул руку к своему мобильнику, но потом
передумал, туалет так туалет, и стал объяснять маршрут бесполым голосом
среднего рода ... geradeaus... und nach links... Доходчиво объяснял,
неторопливо, даже отвернулся от стола. Поэтому и получил в свой кофе
слабительное средство.
Так, правдами и неправдами, Шрагин снова оказался в туалете, чистом и уютном
как все немецкие санузлы, вне зависимости от их ведомственной принадлежности. В
таком сортире не грешно встать на колени перед идеально белым толчком, склонить
свою буйную голову, заглянуть в чашу унитаза поглубже... и-и-и!.. Готово.
Когда Шрагин вернулся в палату, то наблюдатель уже отчалил. В какой-то
"кабинет задумчивости", предназначенный именно для персонала. Ура, война
таблеток выиграна нами. А его компьютер остался на месте, также как и глубоко
отключившиеся подопытные. Сколько времени в запасе неизвестно, понадеемся, что
минут семь -- если даже это немецкое существо среднего рода сделано из
железобетона. А вообще-то среднестатический российский гражданин будет от
данного снадобья безостановочно выдавать конечную продукцию минимум вдвое
дольше.
Так, загружаем программного "следопыта", вперед родимый, только не
споткнись. Маленький "следопыт" быстро устраивается в памяти машины,
маскируясь под стандартный "эксплорер" , за секунду обшаривает всю файловую
систему, затем прочесывает весь веер доступных сетевых соединений. Теперь
совершаем глубокий нырок по протоколу IPX на другую машину. Там нащупан еще
один сетевой выход, и снова прыг-скок. И вот уже "следопыт" на сервере
компании "Фармаланд". Кажется, встречалось уже это имя. Ну да, тот самый
великий и ужасный конкурент "Шерман-Слободы".
Сервер, похожий на мрачный немецкий замок, не собирается опускать перед
русским киберказаком свой мостик и тем более поднимать решетчатые ворота. Но
виртуальный Сережа с ловкостью горгульи прыгает прямо на стену и проникает в
бойницу, если точнее в порт 186. А затем, стараясь не отстать от "следопыта",
бежит по кривым и узким улочкам замка, среди высоких башен, сложенных из
программного кода, и пузатых амбаров, набитых данными.
Первые сведения. Фонд "Исцелители без чего-то там" является просто филиалом
"Фармаланда". И Энгельманн -- один из фармаландовских директоров. Вика,
секретарша Андрея Шермана, обращалась за исцелением не просто к эсэсовскому
отродью, а к главному конкурента своего любимого шефа на международном рынке.
Залежи немецкого медленно всплывали вверх. Кусочек валиума успел, видимо,
раствориться в крови, и сейчас мешал, зараза.
Виртуальный Сережа со своим ручным "следопытом" набрел на огромную базу
данных, похожую на цитадель замка. Вход оказался легким, но затем киберковбой
оказался в какой-то жужжащей Тьме.
Как прояснить ее? Как составить запрос?
Жужжащая тьма уже вошла в его мозг и теперь была похожа на рой тяжелых
медоносных пчел. Лишь бы тот не слипся в непрошибаемый комок непонятных
сведений.
Элла, Элла, прости меня дурака, ты у меня одна.
Она пришла и коснулась его головы, рой сведений стал медленным, ленивым,
быстро пропал страх и в освободившемся внутреннем пространстве заработал
подпрограммист.
Прототипинг-сканер расчертил тьму, разделил ее именами, объектный сшиватель
связал объекты.
Рой превратился в правильно организованный улей.
Вот обнаружился каталог, где хранятся готовые результаты запросов. Что такое
Hypothek? Какая-то плата за землю. Концерн "Фармаланд" спонсирует музей "Миры
человека", базирующийся в соседнем Люксембурге. Это музей занимательной
анатомии, постоянная выставка нетленных тел, пластинатов, который откроется к
рождественским праздникам вместо передвижной экспозиции "Наконец нетленны".
Музей-могила.
Есть его виртуальный "слепок", наверное предназначающийся для инвесторов.
Можно полетать по гулким мрачным залам, похожим на склепы.
Кстати, на плане показаны очень большие холодильные мощности. Зачем это
музею-могиле? Или там не только пластинаты? По крайней мере, инвесторам это
интересно.
А вот еще список партнеров нашелся, и среди них петербургские "Международные
аптеки", контора Князя. Питерская малина -- партнер солидного западного
концерна?
Такое впечатление, что в этом Музее имеется какой-то "золотой ключик", и
туда надо попасть во что бы то ни стало...
Ах ты! В коридоре обозначились шаги, летящие ноги сильно облегчившегося
надзирателя. Все, сворачиваться и бежать, не забыть только выудить из щели
дисковода сим-дискету с верным "следопытом"...
Шрагин рухнул на койку и замер -- информационный улей в его голове
рассыпался, отчего нагрелись щеки, дыхание участилось и внутри пробежала
легкая волна конвульсий.
Наблюдатель вернулся и, похоже, ему что-то не понравилось. Стал обходить
боксы. Все испытуемые дрыхнут безмятежно, вон какой сап и храп стоит, или, по
крайней мере, сильно отдыхают. Сейчас наблюдатель заметит его беспокойный
взбудораженный вид. Надо расслабиться. К черту музей-могилу и "Исцеление без
границ", хотя это почти одно и тоже, мысленно стереть их резинкой с листа.
Смыть как грязь Энгельманна-Ферреро, хотя он, скорее всего, лично руководит
обоими организациями и не последняя шишка в "Фармаланде". Мысленно раздавить и
Кураева-бандюгу, брызнул и нет его. Все, объекты финализованы, им на смену
приходит сон...
Через тридцать секунд Шрагин уже пребывал в стране сновидений, где
командовал гвардейской аэрокавалерийской дивизией из семи тысяч грифонов, где
во дворце из розового мрамора его ждала ясноглазая Элла.
2.
Пока поезд мчался в столицу едва заметного на карте, однако великого
герцогства Люксембург, Шрагин решил вынуть почту из своего электронного
"почтового ящика". Там лежало письмецо от Сарьяна, главного разработчика
сверхязыка "Арарат". Сарьян вспоминал Сережины заслуги и звал в команду
обратно, потому что спрос сейчас нешуточный, а в новом языке еще немало пластов
неразработанных, к примеру пакет самовизуализации объектов. Команда теперь
базировалась в Гамбурге, если точнее в Санкт-Паули, в двух шагах от знаменитого
Рипербана, так что и хатку предлагалось снять тоже недалеко, чтобы не слишком
расходоваться на бензин. Короче, если Шрагин не против, то виза будет моментом
готова, и Сарьян сразу даст поручение, чтобы ему подыскали апартаменты...
Кстати, Сарьян когда-то настоял, чтобы проектируемый язык нарекся именем
Арарат. Ну, Арарат так Арарат, ничем не хуже, чем Ява, и название прижилось.
Тем более, что разработчики очень уважали одноименный коньяк, также
предоставленный Сарьяном -- по крайней мере не меньше, чем проектировщики языка
Ява уважали одноименный сорт кофе... Почему же тогда Шрагин не поверил, что из
этой затеи что-то выйдет? Потому что она была слишком смелая.
К миру объектов а-ля Платон со товарищи, который свойствен, скажем, языку
Ява, были добавлены субъекты, этакие зародыши искусственного интеллекта,
способные накапливать знания. Эти маленькие искусственные программисты должны
были осмысленно определять свойства объектов и приписывать им поведение. Затем
и объекты, познавая виртуальный мир вокруг и совершенствуя самих себя, должны
были превратится в новые интеллектуальные субъекты.
Ну и в итоге, куча мала из слабопрорисованных прототипов эволюционизировала
бы в стройную иерархию киберорганизмов...
Он не сумел "перепрыгнуть через перила", в отличие от Сарьяна, не нашел в
себе веры. И поэтому проиграл...
Выйти бы сейчас из этого дурацкого поезда, торопящегося в карликовый
Люксембург, хотя бы в Герольштайне, и к ночи он в Гамбурге.
Гамбург, выплывающий из холодной воды Северного моря, единственный немецкий
город, который когда-то приглянулся ему.
Так хочется в Гамбург, но выйти сейчас... это все-таки струсит и снова
проиграть...
Выйти не получается и он едет дальше в мирок прилизанных и жестоких гномов,
в Люксембург. Потому что на этот раз он перепрыгнул через перила. Потому что
ему надо опередить Руслана Кураева...
Сегодня утром Шрагин три часа провел в "Рэдисоне", возле Кураевского номера,
благо неподалеку был холл, и зимний сад, где легко прятаться. "Подсесть" на
разговоры братка было сложно, закодированная сотовая связь -- это дело для
мощных дешифрационных программ и приличных компьютеров, вроде тех, что работают
на "Эшелон". Но Кураев производил звуки, сотрясал воздух и дверь, на которую
