-- Узнаешь ли ты меня, петушок?
Шрагин снял очки, щелкнула и зажглась красным огоньком камера в
искусственном глазу. Юноша затрепетал.
-- Объясняю для непонятливых. После того, как я остановился в этой
гостинице, меня посетили нежеланные гости. Кому ты сообщил, говнюк?..
Если портье не заговорит, надо будет ему что-то сделать. И не просто "сливу"
на носу. Лишь бы до этого не дошло, лишь бы...
-- Мы сообщаем про всех русских постояльцев...-- выдавил перетрухавший педик.
-- Еще раз -- кому?
-- Одной фирме, которая посылает свои каталоги вновь прибывшим русским,
туристам или иммигрантам.
-- Какая фирма, говнюк?
-- Вот тут ее адрес и телефон.-- Дрожащими руками жертва разбойного
нападения протянула визитку.
-- Так и надо было с самого начала.
Оставив бледного юношу в полуобморочном состоянии, Шрагин поскорее отчалил
на своем наемном Фольксвагене и, чтобы не переживать за бедного портье, стал
изучать визитную карточку.
"Русское Слово ГмбХ", путеводители для россиян, желающих поближе
познакомится со старушкой Европой.
Хорошее прикрытие для братвы. Адрес уже кельнский. Остхайм, это восточная
окраина, где кучкуются сплошные иностранцы, в том числе немало русаков.
Пожалуй сегодня еще можно туда успеть.
Намучившись с пробками на автобане, Шрагин успел только к шести. В это время
все нормальные немецкие служащие разъезжаются по своим домам, но в "Русском
Слове" работа не прекращалась, судя по матерной ругани, обильно вылетающей из
окна.
Сережа бросил взгляд на старушку абсолютно вологодского вида, тащившую по
улице помоечный телевизор без шнуров и антенн, и позвонил в дверь.
Открыла шикарная дева. К сожалению, ее приятное молодое тело было обрамлено
сильно продымленным помещением складского типа и двумя типами характерной
наружности.
На стеллажах лежали путеводители и еще какие-то рекламные проспекты в не
слишком великом ассортименте, парни пили "Куппер Кельш" и закусывали воблой.
Сережа сразу почувствовал слабость в коленках. Несомненно, у обоих парней был
типично бандитский фенотип.
абстрактный психотип Хищник, применяя психоинтерфейс Вампиризм
{
Константа Бесчувственность;
Функция испытыватьУдовольствие(конкретное Насилие());
Функция делатьБольно(очередной Ближний());
}
Первый молодец был массивным, породы "шкаф", с круглой стриженной головой
криминального славянина, другой -- небритым, если точнее, щетинистым, -- со
сплюснутым затылком криминального кавказца. У обоих -- широкие пальцы с
нечистыми ногтями, странно смотрящимися на фоне глянцевых пивных баночек.
После "Малина Софта" такие люди вызывали у Шрагина страстное желание бежать
подальше. Но маленькая Виртуэлла подталкивала его вперед.
-- Откуда?-- спросил щетинистый.
-- Но вы же это самое... продаете путеводители.
-- Брось ты, чмо.-- отсек молодой человек,-- Продаем, да не так. Только
через Интернет, мать его. Понял? Так что откуда? Только без шуток, блин.
-- Я Кураева ищу. Он мне когда-то дал ваш адрес.
-- А ты часом не брат его, как-то похож.
-- Че ты мелешь?-- остановил "шкаф" щетинистого. -- Нам Руслан про все свои
контакты сказал. Этот незапланированный.
Отведи посетителя в уборную и там пообщайся с ним потеснее.
-- И я пошла,-- весело сказала дева,-- мне еще по магазинам побродить.
-- Иди-броди, только не потеряйся,-- отозвались молодые люди, а когда за
девушкой захлопнулась дверь, заперли ее и посмотрели пристально на Сережу.
-- Ну, давай,-- напомнил "шкаф" напарнику и медленно поворочал буграми мышц
под пиджаком,-- или мне что ли этим заниматься?
Китаянка Даша Дидрихс в день операции посоветовала дышать через дань-тянь .
Почему не подышать, если страшно?
У него в пальц-протезе серьезное оружие. Но сумеет ли он им правильно
воспользоваться? Если не сумеет, то его будут бить еще больнее. В кармане у
щетинистого, кстати, просматривается кастет. А у "шкафа" пистолет за ремень
заткнут.
Крепкая волосатая рука молодого человека подтолкнула Сережу в проход между
двух стеллажей.
-- Иди, иди, а то покраснел, распыхтелся, как будто обосраться собрался.
Нечего тут пачкать, убирать-то некому.
Вот уже Шрагин вместе с сопровождающим внутри сортира. Кафель, два унитаза,
раковина, мыла нет. Есть выключатель.
Если ты не выключишь свет, то через пару секунд будешь лежать мордой в
толчке и ронять туда кровавые сопли. Подпрограммист уже написал сценарий,
нужные объекты соединены эластичными нитями событий. Только захвати власть над
своим телом.
Шрагин бросил руку к выключателю и погасил свет.
Потом удар назад, где должен находится щетинистый, локтем и еще раз тыльной
стороной ладони. С непривычки получилось сильно. Шрагин обернулся и увидел
своим инфракрасным глазом наплывающие бледно-зеленые мазки на изумрудном фоне
-- молодой крепыш как будто совсем не пострадал, и был готов вырвать ему
потроха без всякого света. Даже кастет вытащил. Но пока ноги у него
расставлены -- ноги расставлены. Бей!
И Шрагин врезал -- первый раз в жизни ударил человека в пах. И,
почувствовав, что рефлексия уже не мешает ему претворять мысли в дела, добавил
коленом в снизившуюся щетинистую физиономию -- можно сказать, для
удовольствия. А если точнее, для тестирования своих сил. Этого было
достаточно, чтобы некогда грозный противник стал просто кучей на полу.
Шрагин приоткрыл дверь. Привлеченный шумом драки (вместо запланированного
избиения), "шкаф" направлялся к уборной с пистолетом в руках. Сейчас будет
стрелять веером.
Шрагин захватил противника видоискателем, потыкал своим могущественным
пальцем и понял, что рискует промахнуться. Надо быстренько переписать сценарий.
Шрагин опустился на колени и пополз из туалета, натужно кашляя.
-- Эй, где Казбек, блин? Ты чего с ним сделал, фраер?
"Фраер" стал подниматься, хрипя и хватаясь за стеллаж, а потом рванул его на
себя. Сперва какая-то увесистая пачка двинула "шкафа" по голове, а потом еще
несколько.
-- Ах, гад.-- браток уже протягивал ствол в сторону Шрагина.
Теперь горло здоровяка ровно в прицеле, как раз райончик под кадыком.
Пора. Ужаленный иглой "шкаф" хрюкнул и стал валиться, увлекая на себя поток
спеленутых в пачки путеводителей. Потом было много грохота и пыли -- браток
наконец улегся.
Шрагин подхватил валяющийся на полу пистолет, вернулся в туалет и ударил по
затылку приходящего в себя Казбека. Теперь была настоящая уверенность в том,
что у противника уверенности нет. Это было так сладко и так неинтеллигентно --
мочить мужика, который мог его зашибить одним мизинцем.
За все унижения, которые претерпели маленькие и слабенькие от "шкафов",
"качков" и прочих жлобов. За Тузика, за Аню! Получи! Шрагин едва остановил себя
и, вытащив Казбека из сортира за шиворот, ткнул носом в уязвленного иглой и
странно булькающего "шкафа".
-- Сейчас с тобой будет то же самое. Где Кураев?
-- Не знаю.
Шрагин подхватил со стола отвертку и приставил ее к уху Казбека, поросшему
от отменного здоровья густыми волосами.
-- Ты знаешь, что такое трепанация, малыш? Я постараюсь объяснить тебе
доходчиво, на твоем собственном примере. Это когда эта штука входит в одно твое
ушко, а выходит из другого.
Немного надавил и... подействовало.
-- Кураев утром улетел в Одессу.
Главное не частить, не терять злодейского достоинства, улыбаться, шутить.
Это просто работа такая.
-- Похоже, ты можешь быть паинькой. И к кому же он там поехал? Давай
быстрее, дядя ждет.
-- К Свистецкому. "Свистецкий энд органс", фирма там такая на Малой
Арнаутской.-- плаксиво моргая из-за полной потери мужественности, сказал Казбек.
-- Ну, а дальше? Не стесняйся, мальчик, рассказывай.
-- Дальше не знаю, честно. Наверное, на Кавказ.
И в этот момент "шкаф", получившую в шею иглу, перестал пыхтеть и булькать.
Раз и тишина.
-- Чего это он?-- спросил Казбек.-- Похоже, он того. Ты его того.
Выпученные глаза и съехавшая вниз челюсть явно свидетельствовали о том, что
громила действительно преставился. С полсекунды в Шрагине боролись
интеллигентский ужас перед содеянным и какое-то странное непривычное чувство
удовлетворения. Как там выразился очередный француский остряк: "Труп врага
всегда пахнет хорошо."
-- Мои соболезнования. Давай бабло.
Казбек охотно вытащил из бумажника пачку купюр и вручил Шрагину.
Программист взял деньги, столь необходимые для дальнейшей работы, обтер
пистолет тряпочкой и, лишив обоймы, бросил в угол. Затем вышел из "Русского
Слова" и, едва не раздавив очередную старушку с помоечным компьютером, резко
тронул с места свой "Фольксваген".
Одного убил, другого ограбил. Тут не просто переживать, тут в стенку
врезаться надо. А если не переживать? Тогда признАем, что игла мудрого
Ваджрасаттвы всегда делает именно то, что надо сделать, а рука мудрого Шрагина
берет столько, сколько надо взять.
2.
Данные своего страхового полиса он переслал на факс доктора Дидрихс в ее
дюссельдорфской практике. Если она на свободе, то этого достаточно.
После того, что случилось в "Русском Слове", надо было поскорее тикать из
Германии, но при том держать курс на Одессу. Само собой ни один самолет из
Европы до города на Черном море не летал, пришлось брать билет от Брюсселя до
Киева.
В полупустом салоне Шрагин оказался рядом с каким-то вислоусым старичком, но
потом декорации поменялись. Пока он смотрел в иллюминатор, пытаясь поляризовать
солнечный свет, сосед куда-то свалил, а на его месте появилась соседка.
У нее был весьма привлекательный разрез на платье. И это Шрагину
понравилось. А еще своим тепловым оком Шрагин засек, что соседка не носит
лифчик. И это ему понравилось еще больше.
Он, перестав коситься, обернулся к ней, она обернулась к нему и сняла темные
очки. Долли Дидрихс. Уже второй раз она возникает как будто из ничего.
-- Госпожа Дидрихс. Даша, я, конечно, вам кое-что остался должен.
-- Спокойно, Сережа. Вы ж теперь в одном ряду с Нельсоном и Кутузовым. Я
оценила вашу честность и вы мне пока ничего не должны. Мы просто летим вместе в
город Киев, и я просто поменялась местами с одним любезным господином.
-- А почему летите вы?
-- У меня небольшой вынужденный отпуск после той полицейской облавы. Да, мне
действительно приходится химичить и иметь дело с левыми клиентами, с левыми
лекарствами и аппаратурой, с левыми, так сказать, коллегами. Стать стопроцентно
легальным лицензированным голубоглазым тупым европейским доктором с собственной
клиникой не так-то просто. Да и не хочется.
-- А кто мог навести полицию?
-- Один общий знакомый. Видите ли, Сережа, у нас действительно есть общие
друзья и общие враги.
Хорошо звучит, по киношному. Но, может, все это действительно существует?
Дружба, любовь, честь, преданность и прочее фуфло.
-- Значит, вы по-прежнему считаете Андрея Шермана своим другом?
-- Да, и хочу за него поквитаться.
-- Хорошо, а враг-то кто?
-- Это тот, кто его убил. Антуан Энгельманн-Ферреро. И, похоже, именно
ангелок Энгельманн присвоил ваш правый глаз.
Увы, Дидрихс безнадежно много знает.
-- И почему именно Энгельманн присвоил мой глаз, а не кто-нибудь другой?
-- Я знаю его почерк. У нас когда-то были связи по профессиональной линии.--
весомо сообщила госпожа Дидрихс.
-- А почему вы считаете, что Энгельманн виноват в смерти Шермана?
-- Они играли на одном поле. И я знаю, что Энгельманн не станет церемониться
с опасным по его мнению человеком, особенно если человек из какой-нибудь
недоразвитой страны.
-- Ну и с чего вы решили, фрау Дидрихс, что я тут появился и стал
мудилой-мучеником из-за Андрея Шермана?
-- Вы закончите наконец с этим блиц-опросом, герр Шрагин? Да потому что вас
послала Рита. Или потому что вы с Шерманом оба из Одессы. У вас обоих какой-то
смешной акцент... Ну, еще вопросики имеются в загашнике?
-- Да, то есть нет.
