сначала была туча, из которой выходил сноп света, а теперь в том же
самом месте появилось пятно из спектральных цветов. Я остро ощущал:
небесное око все ближе подбирается к моим мыслям и с удовлетворением
наблюдает, как до меня постепенно доходит особое значение
юго-восточного направления и необходимость сосредоточенно наблюдать
именно за этой точкой. Учитель у меня в голове произнес: "Вот это
место. А вот и знак. Поглядывай сюда".
Я не сказал никому ни слова, но твердо решил: хватит проводить
бессонные ночи, как я это делал до сих пор, бродя по полям словно
лиса-оборотень или занимаясь созерцанием у чорро. Лучше сидеть
здесь, где кончается озеро и Игара-Парана продолжает свой неспешный
бег. Здесь, на пристани, расположенной у подножия крутого глинистого
откоса, семьюдесятью футами ниже "речного дома", сидеть всю ночь
напролет и наблюдать.
Так я и просидел всю ночь, заново передумывая то, что с нами
случилось. Казалось, сознание мое раздвоилось: оно уходило в
прошлое, спускаясь по семейному генеалогическому древу, и
одновременно устремлялось вперед, в будущее. Мне виделись все те
годы, что ждали меня впереди. Виделся некий метод - следствие
нынешнего контакта, виделись наши жизненные пути, их развитие во
времени и в пространстве и, наконец, окончательное подтверждение,
когда миру откроется истина о способности возникающих под действием
строфарии. видений переносить нас в иные измерения и о том, как
близки те миры, которые они распахивают перед нами. Ибо я уверовал в
то, что человечество вступает в пору контакта с разумными и
совершенно отличными от нас существами. Это выглядело так, будто из
долгой ночи космического времени рождалось нечто абсолютно новое,
неизведанное - миг контакта двух разумов, находящихся на совершенно
разных уровнях.
Мы - одни из первых, кому было суждено установить контакт с
этим Иным видом. И это оказалось реальностью. Мы явились в
экваториальные джунгли, чтобы исследовать измерения, проблеск
которых являлся нам в триптаминовых видениях, и здесь, в сумрачном
сердце Амазонки, нас отыскало и коснулось это загадочное древнее
существо, которое ныне пробуждается навстречу новой глобальной
перспективе - установить симбиотическую связь с нашей технической
цивилизацией. Всю ночь напролет меня пронизывали диковинные видения
и прозрения. Передо мной, разделенные непостижимыми расстояниями и
эпохами, вставали исполинские машины и планеты, населенные
растительными и механическими созданиями. А мимо, агатово
поблескивая, струилось время, словно живая супержидкость, населяющая
края сновидений, где царят ужасающие давления и абсолютный холод. И
я узрел план, величественный план. Наконец-то! На меня снизошло
блаженство, экстаз, который длился несколько часов и отметил всю мою
прошлую жизнь печатью завершенности; Под конец я почувствовал, что
полностью переродился, вот только в кого - этого я не знал.
Поток внутренних картин растаял в серой мгле, предвещающий
скорый рассвет. Я встал с места, где просидел столько часов, и
потянулся. Небо было ясное, но стояла такая рань, что на западе еще
тускло светили звезды. На юго-востоке, куда было устремлено все мое
внимание, небо было чистым, за исключением полоски жавшегося к земле
тумана, который стлался за рекой параллельно горизонту, всего в
полумиле от места, где я находился. Продолжая потягиваться, я стоял
на плоском камне, с которого только что поднялся. И тут я заметил,
что полоса тумана как будто потемнела и теперь не то клубилась, не
то колыхалась, по-прежнему оставаясь на месте. Я пристально
наблюдал. Вот клубящаяся полоса темнеющего на глазах тумана
разорвалась пополам, потом каждое из образовавшихся облаков в свою
очередь тоже разделилось надвое. Все эти метаморфозы заняли не
больше минуты - и вот я уже глядел на четыре линзообразных облака
одинакового размера, строем вытянувшихся над самой линией горизонта
всего в полумиле от меня. На меня накатила волна тревоги,
сменившаяся вполне отчетливым страхом. Я застыл на месте, не в силах
пошевелиться, как это бывает во сне.
Пока я стоял и смотрел, облака снова соединились, так же
быстро, как и разделились, - на это ушло еще несколько минут.
Симметричность, с которой они делились и соединялись, а также то,
что меньшие облака были все одинакового размера, придавали сцене
какой-то неестественный вид, будто сама природа внезапно
превратилась в орудие какой-то незримой движущей силы. Соединяясь,
облака становились еще темнее и плотнее. Слившись воедино, они
образовали тучу, которая, как мне казалось, завихрялась внутрь,
наподобие торнадо или водяного смерча. У меня мелькнула мысль: это,
должно быть водяной смерч, явление природы, которого мне до сих пор
видеть не доводилось. Но едва эта мысль оформилась у меня в голове,
как я услышал резкий, пронзительный вой, плывущий над верхушками
деревьев, - очевидно, оттуда, где находился наблюдаемый мной
феномен.
Я оглянулся на "речной дом", стоявший в семидесяти футах позади
на крутом склоне, прикидывая, хватит ли у меня времена добежать до
него и кого-нибудь разбудить, чтобы получить подтверждение, что все
происходит наяву. Чтобы поднять кого-то с постели, мне пришлось бы
карабкаться по склону на четвереньках, а значит, оторвать взгляд от
того, за чем я так внимательно следил. Мне потребовалась доля
секунды, чтобы принять решение: нет, я не могу бросить свой
наблюдательный пункт. Я попробовал крикнуть, но из стиснутого
страхом горла не вырвалось ни единого звука.
Тем временем похожий на сирену вой быстро набирал силу, и
вместе с ним все вокруг, казалось, ускоряло темп. Движущаяся туча
явно росла все быстрее, направляясь прямиком к тому месту, где я
стоял. Я почувствовал, что ноги мои подкашиваются, и, трясясь как
осиновый лист, сел наземь. Впервые я по-настоящему поверил во все,
что с нами приключилось, и понял: эта летучая штуковина явилась,
чтобы меня забрать! Казалось, чем ближе она подлетает, тем плотнее
становится. Потом она пролетела прямо у меня над головой на высоте
футов в двести, круто взмыла вверх и скрылась за вершиной откоса,
что высился позади меня.
В последний миг перед тем, как она пропала из виду, я до отказа
напряг зрение и сумел разглядеть ее совершенно отчетливо. То был
'медленно вращающийся аппарат в форме тарелки, светящийся неяркими
огоньками, голубыми и оранжевыми. Когда он пролетал надо мной, я
успел заметить на нижней его поверхности симметричные углубления. Он
издавал прерывистое гудение, совсем как летающие тарелки из
фантастических фильмов. Меня охватило смятение. Сначала я пришел в
ужас, но как только понял, что этот гость с небес не собирается
забирать меня с собой, сразу же почувствовал разочарование. Я был
поражен и старался как можно точнее запомнить все, что увидел.
"Неужели он настоящий?" - задавал я себе тот наивный вопрос, который
одинаково применим к НЛО, столам и стульям. Ведь насколько мне
известно, никто, кроме меня, его не видел, единственным очевидцем
был я. Но я был уверен: будь там другие наблюдатели, они увидели бы
в принципе то же, что и я. Что же касается вопроса, "настоящий" ли
он, - кто знает? Я-то видел, как эта штука из клочка облака
превратилась в утыканный заклепками летательный аппарат. Только к
чему она ближе по своей сути - к облаку или к летательному аппарату?
Или это просто галлюцинация? В моих свидетельских показаниях можно
легко усомниться: против них говорят и всем известная моя
бессонница, и увлечение растительными галлюциногенами. Хотя, как ни
странно, этот последний довод может быть истолкован в мою пользу. Я
испытал на себе действие галлюциногенов всех известных классов и
могу сказать, что увиденное в то утро не подпадает ни под одну из
категорий галлюциногенных видений.
И все же против меня была одна дурацкая деталь, от которой
никуда не денешься и которая сводила весь эпизод к полнейшей
нелепице. Дело в том, что когда тарелка пролетала надо мной, я
разглядел ее достаточно отчетливо, чтобы понять: она как две капли
воды похожа на тот НЛО с тремя полусферами на днище, который
фигурировал на фотографии Джорджа Адамски, объявленной фальшивкой. Я
не особо следил за всеми перипетиями дискуссии, но разделял мнение
экспертов, утверждавших, что на снимке Адамски изображена заглушка
гуверовского пылесоса. И теперь в небе над Ла Чоррерой я увидел тот
же самый предмет! Может быть, его изображение позаимствовано из
мальчишеских фантазий энтузиаста НЛО? Причем с такой же легкостью, с
какой до того заимствовались другие воспоминания? Раз - ив небесах
внезапно появляется мое же стандартное и уже разоблаченное
представление об НЛО! Но благодаря его появлению в облике, который
сам себя ставит под сомнение, достигается более полный диссонанс
сознания, чем в том случае, если бы его внешняя чужеродность была бы
абсолютно убедительной.
Если вы спросите меня, что это было - а кого же вам еще
спрашивать? - я отвечу: либо голографический мираж такого
технического совершенства, которое на Земле сегодня просто
недостижимо, либо явление чего-то такого, что в тот миг предпочло
показаться сначала в виде облака, потом в виде машины, но вполне
могло предстать в любом другом обличье: проявление всеведающей
власти насмешливого нечто над миром формы и материи.
То не был обычный мираж. Годы спустя мне пришло в голову, что,
возможно, то был доселе нам неведомый мираж - временной. Обычный
мираж - это перевернутое изображение водоема или отдаленного
пейзажа. Причина его возникновения - искажение света перемежающимися
слоями холодного и нагретого воздуха. В Индии, под Бенаресом, я
.видел тройное изображение города, повисшее над гладью реки Ганг. Но
временной мираж - совсем другое дело: это линзообразное изображение
отдаленного времени и места. Причина его возникновения неизвестна. А
в один класс обычный и временной миражи объединяет то, что для
существования обоим необходим посредник - человеческий разум. В
некоторых районах планеты есть места с особыми условиями,
способствующими появлению миражей. Так, может быть, это справедливо
и для временных миражей? Или, может быть, временной мираж - это
явление природы, а НЛО - творение разума, результат того, что некая
грядущая цивилизация использует временной мираж или экспериментирует
с ним?
На мой взгляд, это последнее предположение ближе всего к
истине. НЛО есть отражение некоего грядущего события, которое
предвещает будущее господство человечества над пространством,
временем и материей. Мы же в своей неуклюжей попытке исследовать
подобные тайны сумели добиться лишь того, что природа извергла эту
огромную пылающую искру чистого противоречия из " темной реторты,
где она уже тысячелетия ставит свои химические опыты. И все же то,
что нам удалось это сделать, исполнено глубокого смысла. Для меня
это означает, что мы вышли на верный след: гриб Stropharia cubensis
- это банк памяти галактической истории. Принадлежащий к совсем
другому виду, но тем не менее, сулящий многое, он открывает перед
нами возможность для нового понимания, которое разом положит конец
представлению о том, что человечество навеки приковано к земле и к
своей истории.
В Ла Чоррере я лишь однажды имел случай убедиться, что наш
метод себя оправдает. Теперь, когда вокруг наших идей начинает
сплачиваться группа единомышленников, я еще больше уверен:
ответ на все загадки, которые не дают нашему мировосприятию
обрести равновесие, можно найти, заглянув в себя. Когда мы, призвав
на помощь псилоцибин, заглядываем в себя, то обнаруживаем, что нет
нужды смотреть вовне, навстречу пустым обещаниям жизни, которая
вращает далекие звёзды, дабы утолить наше космическое одиночество.
Смотреть нужно вовнутрь - тропы сердца ведут в сопредельные миры,
полные жизни и любви к человечеству.
Встреча с НЛО стала для меня кульминационной точкой нашей
работы в Ла Чоррере. Мой контакт с тарелкой произошел четырнадцатого
марта, а на следующее утро, пятнадцатого марта, в одиннадцать часов,
