не одобрял того, что он принес своей жене и дочери. Джинни было
тогда шестнадцать или семнадцать лет, и это служило для нее
настоящим ударом.
- А что он сделал?
- Ночью вошел в океан прямо в одежде. Его тело нашли десять
дней спустя. Акулы так его погрызли, что его с трудом опознали.
Он провел рукой по своему серому лицу и сделал большой глоток.
- Вы видели тело?
- Да, они попросили меня опознать труп. Это было отвратное
зрелище.
- "Отвратное"?
- Ужасно представить себе, до чего мы смертны и что могут
сделать с нами волны и время. Я помню Роя Фэблона, когда он был
одним из самых блестящих студентов в Принстоне и одним из лучших
спортсменов.
- Вы знали его в Принстоне?
- Очень хорошо. Мы жили в одной комнате. Это я привез его сюда,
в Монтевисту.
Я встал, чтобы уйти, но он задержал меня у двери.
- Есть кое-что, о чем я хочу вас просить, мистер Арчер. Как
хорошо вы знаете Монтевисту? Я не имею в виду топографию. В
социальном плане?
- Не очень хорошо. Это слишком богатое место для меня.
- Тогда вы должны знать то, что могу сказать я как старый
обитатель Монтевисты. Здесь могут произойти любые вещи, и
происходили. Здесь царит климат шампанского, с одной стороны, и
наличие бесчисленного количества денег - с другой. Буду с вам
откровенен, Монтевиста уже сто лет является международным морским
курортом. Свергнутые махараджи уживаются здесь с Нобелевскими
лауреатами, дочки владельцев чикагских скотобоен выходят замуж за
латиноамериканских миллионеров.
- В этом отношении Мартель не является чем-то необычным здесь?
- По сути дела, если его сравнить с некоторыми обитателями
Монтевисты, он просто посредственность. Вы должны всегда помнить об
этом.
- Я запомню ваши советы.
Я поблагодарил его и распрощался.
Глава 5
Дневная жара становилась изнурительной. Подъезжая к Теннисному
клубу, я почувствовал прохладное дыхание бриза со стороны океана.
На мачте главного корпуса лениво развевался флаг.
Женщина за дежурным столиком сообщила мне, что Питера,
вероятно, можно найти в душевой. Она видела, как он возвращался с
пляжа несколько минут назад. Мне было разрешено пройти и подождать
у бассейна.
Голубой шезлонг спасателя был свободен, и я уселся в него.
Послеполуденный бриз согнал многих любителей позагорать. По другую
сторону бассейна под навесом, в защищенном от ветра углу, четыре
блондинки играли в карты с той мрачной сосредоточенностью, которая
отличает всех карточных игроков.
Здоровый парень в плавках вышел из раздевалки. Он растянулся на
кафельной площадочке рядом со мной. Его гладкое простоватое лицо
несколько оживлялось выражением какой-то дикости в глазах. Его
блондинистые волосы казались совсем бесцветными.
- Что, Питер Джемисон там внутри?
- Да, он одевается. Вы заняли мое кресло, но это ничего. Я могу
посидеть здесь. - Он присел на кафель. - Вы его гость?
- Я должен с ним встретиться здесь.
- Он делает пробежку по берегу. Я посоветовал ему не
напрягаться. Для этого нужна тренировка.
- Но когда-то все же надо начинать.
- Согласен. Я сам не любитель бега. Это выматывает мускулы. -
Он со спокойным удовлетворением посмотрел на свою скульптурную
бронзовую фигуру. - Мне нравится походить на типичного
калифорнийского спасателя.
- Вы действительно похожи на калифорнийского спасателя.
- Благодарю вас, - сказал он. - Я трачу все свободное время на
это. Люблю серфинг. Я нанялся на эту работу из-за возможности
заниматься серфингом. К тому же я студент колледжа.
- Какого колледжа?
- Государственного колледжа Монтевисты. Единственного здесь.
- А кто там заведует французским факультетом?
- Не знаю. Я изучаю бизнес, рекламное дело и вопросы
недвижимости. Очень интересно.
Он напоминал мне молчаливых блондинов, заполнявших
калифорнийские берега в пору моей молодости. Там и сейчас полно
бродит мальчишек.
- Вы собираетесь изучать французский язык, сэр?
- Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы.
- Может быть, мистер Мартель поможет вам. Он француз.
- А он здесь?
- Да. Я только что разговаривал с ним. Он говорит так же
свободно по-английски, как вы или я.
Он показал на кабину на втором этаже, выходящую в сторону моря.
В открытом проеме в тени навеса наверху я увидел человека, несшего
целую охапку всяких ярких предметов.
- Эвакуирует свои вещи, - сказал спасатель. - Я предложил ему
помочь, но он не захотел, чтобы я занимался его личными вещами.
- Он что, оставляет это место?
- Во всяком случае, он отказывается от кабины. Он сказал, что я
могу взять мебель, которую он купил для кабины. Это пляжная мебель,
но она совершенно новая, и ему она обошлась, должно быть, в
копеечку. Она будет прекрасно выглядеть в моей кабине. Все, что у
меня сейчас есть, - это спальный мешок. Все мои деньги уходят на
содержание машин.
- Машин?
- У меня фургон для спортивных принадлежностей, - сказал он. -
И мы с приятелем на двоих еще имеем спортивную машину для
загородных прогулок. Спортивная машина экономит массу времени.
Парень начал мне надоедать. Беда в том, что их тысячи, таких
как он, неопримитивистов, которые никак не вписываются в
современность. Но меня внезапно поразила мысль, что, может быть,
они даже лучше, чем я, приспосабливаются к нынешней жизни. Они
могут жить как беззаботные дикари на берегу моря, в то время как
компьютеры и всякие программисты за них делают всю работу и
принимают решения.
- Почему мистер Мартель оставляет кабину? Она очень удобно
расположена.
- Это лучшая кабина. Вы видите весь берег и море вплоть до
самого рифа, где мы занимаемся серфингом. - Он махнул своей
мускулистой рукой. - Мистер Мартель обычно сидел там и наблюдал,
как мы скользим на досках. Он сказал мне однажды, что занимался
серфингом, когда был моложе.
- Он не сказал, где он этим занимался?
- На этом же рифе, я полагаю.
- Он был здесь раньше?
- Этого я не знаю. Во всяком случае, при мне нет.
- И вы не знаете, почему он оставляет свою кабину?
- Ему она не понравилась. Он всегда на что-нибудь жаловался -
например, вода в бассейне слишком пресная. Он считал, что она
должна быть более соленой. Он не ладил с некоторыми членами клуба.
Парень замолчал. В его мозгу происходило какое-то шевеление,
породившее внезапную мысль.
- Послушайте, не говорите, пожалуйста, Питеру Джемисону, что
мистер Мартель отдал мне свою мебель. Ему это не понравится.
- Отчего же?
- Он из тех, кто не поладил с Мартелем. Пару раз они чуть не
подрались.
- Из-за Джинни Фэблон?
- Я думаю, вам это известно?
- Нет, не очень.
- Тогда не буду вам ничего больше говорить. Если Питер Джемисон
узнает, меня вытащат на ковер за то, что болтаю о членах клуба.
Он чувствовал, что наболтал лишнего. Одна из тех дам, что
играли в бридж, избавила его от моего допроса. Она крикнула ему
через бассейн:
- Стэн, не принесешь ли ты нам кофе? Черного!
Он встал и лениво поплелся к буфету.
Я одел темные очки и взобрался по деревянной лестнице на втрой
этаж строения. По похожей на палубу галерее я прошел в самый конец.
Ротанговый плетеный стол, стоящий посередине кабины Мартеля, был
завален разными предметами: купальными костюмами и халатами,
мужскими и женскими пляжными принадлежностями, ластами и масками,
бутылками от виски и коньяка. Там был маленький электрообогреватель
и бамбуковые трости. Мартель вышел из одной из внутренних комнат с
миниатюрным телевизором в руке. Он поставил его на стол.
- Выезжаете?
Он недовольно посмотрел на меня. Сейчас я был в темных очках, а
он их снял. Глаза его блестели и были очень темного цвета, и в них
как бы сосредоточилось все выражение его ярко-смуглого лица. Длин-
ный, с горбинкой нос выдавал самоутверждающий и любознательный
характер. Похоже, он меня не узнал.
- А что, если и так? - ответил он настороженно.
- Я подумал, что мог бы занять ваше место.
- Едва ли это возможно. Я снял помещение на весь сезон.
- Но вы не собираетесь его использовать.
- Я пока не решил окончательно.
Он больше говорил сам с собой, чем со мной. Его темный взгляд
скользнул мимо меня к прибрежному пляжу. Я повернулся и посмотрел
туда же. Голубые волны перекатывались через риф. А там, за ним,
дюжина мальчишек вертелись коленопреклоненными на своих досках,
будто они совершали молитву.
- Вы занимались серфингом?
- Нет.
- А подводным плаванием? Я заметил, что у вас есть все
необходимое снаряжение.
- Да, я этим занимался.
Я внимательно слушал его речь. Мартель говорил с акцентом, но
акцент проявлялся значительно слабее, чем во время ссоры с Гарри
Гендриксом, и он использовал мало французских слов. Конечно, он
сейчас не был так возбужден.
- А в Средиземном море вы не плавали под водой? Говорят, что
этот вид спорта зародился в Средиземноморье.
- Это так, и я там плавал. Я был когда-то жителем Франции.
- Из какой части?
- Париж.
- Интересно, я был в Париже во время войны.
- Многие американцы там побывали, - ответил он натянуто. -
Теперь, если разрешите, я избавлюсь от этих вещей.
- Хотите я вам помогу?
- Нет, спасибо, благодарю вас, всего хорошего.
Он вежливо раскланялся. Я пошел обратно по палубе, пытаясь
подвести итог своим впечатлениям. Его смоляные волосы и гладкое
строгое лицо, как и острый взгляд его глаз, говорили, что ему
должно быть не больше тридцати. Чувствовалось тем не менее, что он
владеет собой и обладает выдержкой более зрелого человека. Я так и
не составил полной характеристики об этом человеке.
Я выбрался в лабиринт находящихся на первом этаже кабинок для
переодевания. Занятия в школах к тому времени закончились, и толпа
маленьких ребятишек шлепала друг друга полотенцами по ногам с
неимоверным хохотом и шутливыми угрозами. Я прикрикнул на них,
чтобы они не шумели. Они подождали, когда я уйду, и после моего
ухода разбушевались еще сильнее.
Питер попытался завязать галстук перед затуманенным от пара
зеркалом. Он увидел мое отражение и обернулся с улыбкой. Я впервые
видел его улыбающимся. Сейчас его лицо было красным и лоснящимся.
- Я не знал, что вы здесь. Я делал пробежку на берегу.
- Прекрасно, - ответил я. - Я только что разговаривал с
Мартелем. Он перебирается из своей кабины, и, может быть, съедет
совсем.
- Вместе с Джинни?
- Не думаю, что мне следовало спрашивать его об этом напрямую.
В нынешних обстоятельствах мне, возможно, не следовало бы вообще с
ним разговаривать. Это не то, что нужно сейчас. Но у нас, возможно,
мало времени.
Эти слова согнали улыбку с лица Питера, и он, волнуясь, начал
покусывать губы.
- Я надеялся, что вы сможете что-нибудь сделать, чтобы
остановить его.
- Я не отказываюсь, но самое страшное, что я не знаю, с какими
вопросами к нему обращаться. Я никогда не был во Франции, и я не
очень хорошо помню, чему меня учили в школе в отношении
французского.
- Так же и я. Я походил на курсы к профессору Таппинджеру,
чтобы немного освежить свой французский, но он выставил меня.
- Это было в местном колледже?
- Да. - Ему показалось, что я хотел его объяснений по поводу
его учебы в Принстоне и почему он там провалился. - Но я окончил
курс здесь, в Монтевисте, в прошлом году.
