Его блеклые глаза с вызовом наблюдали за мной: ну, упомяни о нашей
последней встрече!
- Когда она вернется?
- Думаю, примерно через неделю. Отчасти это будет зависеть от друзей,
у которых она остановится.
- От каких друзей?
- В этом я тоже не смогу вам помочь. Я толком не знаю друзей моей
жены. Два последних года мы жили врозь.
Он тщательно подбирал слова, будто любое не очень удачное слово
чревато последствиями, которые могут погубить его и его дом. Видимо, Бесс
покинула его навсегда, и он скрывает это от меня и Брейка, а может быть, и
от себя самого, подумал я.
- Почему она вернулась после этих двух лет?
- Я полагаю, она поняла, что сделала ошибку, оставив меня. Но у
вас-то нет никаких прав допрашивать меня.
- Доктор прав, - заметил Брейк. - Совершенно прав. Между прочим,
каким образом она путешествует?
- На машине. Она взяла мою машину.
И решительным тоном он добавил:
- Я разрешил ей взять.
- Это ведь "шевроле-седан" 1946 года?
- Голубой "шевроле" 1946 года.
- А номер?
- ST1381.
Брейк сделал пометку в блокноте.
- Какой дорогой она поехала?
- Понятия не имею. Но не собираетесь же вы перехватывать мою жену на
шоссе?
- Вначале я хочу убедиться в том, что ее здесь нет.
- Думаете, что я вам лгу?
- Вовсе нет. Просто я выполняю свою работ. Вы разрешите мне осмотреть
дом?
- А у вас есть ордер на обыск?
- Нет. Но я убежден, что вам нечего скрывать.
Беннинг попытался улыбнуться.
- Конечно, если речь идет о простом любопытстве...
Он широко развел руками, так что костяшки его пальцев стукнулись о
стену.
- Чувствуйте себя здесь, как дома.
Брейк направился к лестнице, находившейся в конце коридора. Мы с
Беннингом вошли в комнату ожидания, и я остановился на пороге его
кабинета. Беннинг спокойно сказал:
- Мне известны мои враги, мистер Арчер, и враги моей жены. Мне
известен ваш тип, тип ненасытного человека. Стремление к разрушению.
Его голос становился все громче и громче, словно враждебный ветер,
неся в себе отголоски наших предыдущих встреч.
- Почему к вам вернулась жена? - спросил я.
- Она меня любит.
- Тогда почему же сегодня она снова уехала?
- Она боялась.
- Боялась Дюрано? Полиции?
- Она боялась, - повторил он.
Я оглядел жалкие, выкрашенные масляной краской стены, покрытые
обшарпанным линолеумом полы. Вода продолжала капать в раковину капля за
каплей.
- В этой комнате Флори нашла кровь, доктор? - спросил я.
- Кровь? - переспросил он. - Кровь?
- На следующий день после приезда вашей жены на полу оказались
кровавые пятна. Согласно словам Флори.
- Ах, да. У меня в воскресенье был срочный пациент. Порез пальца.
- А я думаю, что ваш срочный пациент прибыл сюда поздно вечером в
субботу. Миссис Беннинг привезла его к вам. У него был не порез пальца, а
дыра в теле. И фамилия его Синглентон. Что с ним произошло, доктор? Он
умер у вас на руках?
- У меня такого пациента не было!
- А я думаю, что вы негласно сделали умирающему операцию и не смогли
его спасти.
- Вы высказывали эту мысль Брейку?
- Нет, я вам не враг. Меня не интересуют детали врачебной этики. Меня
интересует убийца. Но я не могу даже доказать, что Синглентон был убит.
Так ведь это?
Наши взгляды встретились, и Беннинг отвел свой.
- Сам я к этому не причастен, - нерешительно проговорил он.
- А ваша жена? Это она его застрелила?
Он снова уклонился от встречи с моим взглядом. Мы оба прислушивались
к звукам одиноких шагов Брейка вниз по лестнице, потом по комнатам.
Брейк уловил возникшее между нами напряжение, как только вошел в
комнату.
- Что здесь происходит?
- Так, пустяки, - ответил я.
Брейк бросил на меня благодарный взгляд и попытался войти в игру.
- Заглянули под все кровати, лейтенант?
- Да. В шкафах нет женской одежды. Вы уверены, что ваша жена
вернется?
- У нее немного одежды.
Брейк прошел через комнату к закрытому стенному шкафу, который я
взламывал прошлой ночью, и с силой подергал ручку.
- Вы уже осмотрели эту комнату, Арчер?
- В ней всего лишь один шкаф, - заметил Беннинг. - А в нем ничего
нет, кроме моего скелета.
- Вашего чего?
- Наглядного пособия для изучения анатомии.
- Откройте его.
Беннинг подошел к стенному шкафу, позвякивая связкой ключей. Отпирая
его, он обернулся к нам с горькой улыбкой.
- Неужели вы думаете, что я запер там жену?
Он открыл шкаф. Череп уверенно и надменно усмехался нам из своего
убежища вне времени и пространства. Беннинг отступил и посмотрел на нас,
ища признаки растерянности и удивления. Мы не выказывали ни того, ни
другого, и он, казалось, разочаровался.
- Госпожа смерть, - сказал я. - Откуда у вас это?
- Достал в медицинской лаборатории.
Он указал на застекленную табличку, прикрепленную к ребру скелета.
"Компания Сансет. Медицинское оборудование", - прочитал я, не заметив
этого прошлой ночью.
- Сейчас немногие врачи держат у себя такое, не правда ли?
- Я держу его по особым причинам. Во время учебы я не приобрел
прочных знаний по анатомии и изучал ее сам, с помощью вот этого приятеля.
Он ткнул пальцем в ребра, и вся штуковина пришла в движение.
- Бедняга! Я часто задаю себе вопрос, кем он был. Закоренелым
преступником или беднягой, умершим в богоугодном заведении? Моменто море!
Брейк занервничал.
- Идемте! - сказал он вдруг. - У меня срочная работа.
- Мне бы хотелось обсудить с доктором еще пару вопросов.
- Тогда давайте поживее.
Тонкая корка льда, окружавшая Брейка, казалось треснула, и он готов
был выказать обычную человеческую слабость. Он направился в комнату
ожидания, словно снимая с меня свою власть.
Беннинг последовал за Брейком, подчеркивая этим, что понял
происшедшую перестановку сил. Нас было двое против него, а теперь их стало
двое против меня.
- Я готов ответить на вопросы, лейтенант. Я буду рад полностью
удовлетворить интересы мистера Арчера и покончить тем самым с этим делом.
Если только это возможно.
Беннинг повернулся ко мне лицом, как актер, который наконец-то нашел
свою роль и теперь начал жить в ней.
- Возник конфликт между свидетельскими показаниями, - сказал я. -
Флори Гутиерец заявляет, что ваша жена и Люси Чампион были друзьями. Вы же
утверждаете обратное. Флори заявляет, что вашей жены вчера под вечер не
было дома, когда Люси была убита. Вы же утверждаете, что жена была здесь,
с вами.
- Я не могу притворяться объективным в подобном деле, когда на карту
поставлена репутация моей жены. Могу лишь сообщить вам свое мнение о
Флориде Гутиерец. Она - отъявленная лгунья. И когда вчера вечером жена ее
рассчитала...
- А почему ваша жена ее рассчитала?
- За некомпетентность и нечестность. Эта Гутиерец грозила
"посчитаться", как она выразилась. Я был уверен, что она пойдет на все,
лишь бы нам навредить. И все же ее действия удивили даже меня. Похоже, что
человеческой подлости нет предела.
- Ваша жена была вчера дома между пятью и шестью часами вечера?
- Была.
- Откуда вам это известно. Вы же отдыхали.
Доктор молчал почти полминуты. Брейк со скучающим видом наблюдал за
ним из другой комнаты.
- Я не спал, - ответил Беннинг, - я чувствовал ее присутствие.
- Но вы же ее не видели? Это могла быть и Флори. Вы ведь не можете
присягнуть, что это была ваша жена?
Беннинг снял шляпу и заглянул в нее, словно хотел найти в ней нужный
ответ. Медленно и с трудом он проговорил:
- Я не обязан отвечать на этот вопрос, равно как и на другие. Даже на
суде меня не могут заставить свидетельствовать против жены.
- Вы сами вызвались дать ей алиби. Кстати, вы еще не доказали, что
она ваша жена.
- Ничего не может быть проще этого.
Он прошел в комнату для консультаций и вернулся со сложенным
документом, который вручил Брейку.
Брейк взглянул на него и передал мне. Это было свидетельство о браке,
выданное в штате Индиана 14 мая 1943 года. В нем сообщалось, что в этот
день Сэмуэль Беннинг, тридцати восьми лет, женился на Элизабет Виановской,
восемнадцати лет.
Беннинг взял его из моих рук.
- А теперь, джентльмены, мне пора заявить, что моя личная жизнь и
жизнь моей жены совершенно не ваше дело. Поскольку ее здесь нет и она не
может сама себя защищать, я хочу вам напомнить, что существует закон
против клеветы, а дела о незаконных арестах рассматриваются в суде.
- Вам не стоит напоминать об этом мне.
Последнее слово Брейк подчеркнул.
- Не было ни ареста, ни обвинения. Благодарю вас за помощь, доктор.
Брейк посмотрел на меня. Его взгляд как аркан тащил меня к двери. Мы
оставили Беннинга в передней. Он стоял у гниющей стены, прижавшись к ней,
как лист бумаги. Он так крепко прижимал к груди брачное свидетельство,
словно это был дар любви, или горчичник, или банкнота, или все это
одновременно.
В моей машине было жарко как в печке. Брейк снял пиджак и сложил его
на коленях. Его рубашка взмокла от пота.
- Вы зашли чересчур далеко, Арчер.
- Думаю, что не чересчур.
- Это потому, что у вас нет моей ответственности.
Я молча согласился с ним.
- Я не могу полагаться на удачу, - продолжал он, - не могу
действовать без улик. У меня нет свидетелей против миссис Беннинг.
- У вас против нее столько же всего, сколько против Алекса Нерриса.
Однако он все еще в тюрьме.
- Он будет находиться под стражей двадцать четыре часа, - угрюмо
ответил Брейк. - Это разрешено законом. Но с людьми подобными миссис
Беннинг так поступать нельзя. Я вообще занялся Беннингом против своей
воли. Он всю жизнь живет в нашем городе. Его отец в течение двадцати лет
был директором высшей школы.
Брейк добавил извиняющимся тоном:
- Тем не менее, скажите, что у вас против него есть?
- Вы обратили внимание на девичью фамилию его жены в брачном
свидетельстве? Элизабет Виановская. Та же, что в телеграмме. Она была
любовницей Дюрано.
- Но это не доказательство по делу Синглентона, это даже нельзя
назвать уликой. Что мне в этой истории непонятно - это ваше убеждение, что
женщина может менять партнеров, как на этих идиотских танцах. В жизни так
не бывает.
- Все зависит от женщин. Я знавал одну, которая вертела одновременно
шестью мужчинами. Миссис Беннинг жонглировала тремя. У меня есть
свидетель, который утверждает, что она была любовницей Синглентона в
течение семи лет, временами приезжая к нему. Она вернулась к Беннингу,
потому что нуждалась в помощи...
Брейк заговорил и его слова были похожи на москитов, от которых он
старался поскорее отмахнуться.
- Не говорите мне больше об этом. Я должен обдумать это дело
внимательно и не торопясь, иначе у меня будет полное завихрение мыслей.
- У вас или у Нерриса?
- И не давите на меня. Я веду это дело так, как считаю нужным. Если
вы сможете привезти миссис Беннинг для дачи показаний - о кей, я ее
выслушаю. Но гоняться за ней я не буду. И я ничего не могу сделать с
доктором только потому, что его жена уехала погостить. Ей ведь никто этого
не запрещал.
Пот ручьем стекал по его низкому покатому лбу, застревая в гуще
бровей, как дождь в чаще листвы. Глаза его были холодны.
- Это ваш город, лейтенант.
Я высадил его у здания муниципалитета. Он не спросил меня, что я
теперь собираюсь делать.
27
