что он делает. Там, внизу, большой котел и газовая плита, оставшаяся после
смерти матери Сэма. Когда он все закончил, от Чарли не осталось ничего,
кроме костей. Следующие три ночи Сэм обрабатывал их, скрепляя проволокой.
У него очень умелые руки. Когда он все закончил, покрыл лаком и высушил,
то повесил эту штуку в чулане и прикрепил к ней табличку, взятую из
лаборатории. Он сказал, что теперь в моем чулане будет висеть скелет, и
если я от него уйду...
Бесс провела по горлу ногтем.
Из кабинета послышался приглушенный крик.
- Это и есть ваши доказательства? - громко спросил я.
- Вы найдете его в шкафу. Или уже нашли?
- Что Сэм сделал с машиной Чарли?
- Запрятал ее в сарае под старыми досками и брезентом.
- А вы помогали ему спалить Макса Хэйса, когда тот нашел машину?
Бесс меня не слушала. Из смежного кабинета доносились прерывистые
звуки рыданий. Бесс слушала их, и лицо ее сделалось жестким и угловатым,
словно вылепленным из сырой глины.
- Вы меня обманули, - сказала она.
Что-то мягкое и тяжелое упало на пол за дверью кабинета. Я поспешил
туда. Открыть дверь было трудно, потому что Сильвия лежала возле нее в
обмороке. Я просунул в щель руку и повернул девушку на спину. По обеим
сторонам ее побледневшего лица чернели наушники. Она открыла глаза.
- Простите, я такая дура.
Я пошел за холодной водой. Бесс стояла у входной двери и возилась с
замком. Пакет с банкнотами исчез со стола.
- Сядьте, - сказал я, глядя на ее напряженную желтую спину. - Я еще с
вами не закончил.
Бесс не ответила. Вся оставшаяся в ней энергия была направлена на
побег. Замок щелкнул, дверь распахнулась внутрь и в нее влетела Уна.
Ее губы были влажны, глаза слепы той чернотой, какую я видел у ее
брата. Но пистолет в ее руке был настоящим.
- Я так и думала, что ты здесь, у него. Вот какую плату, Виановская,
получают доносчики и предатели.
- Не надо!
Бесс рванулась к открытой двери.
Я сделал шаг в сторону и выхватил пистолет, но опоздал. После первого
выстрела Уны Бесс пошатнулась, после второго - рухнула на пол. Эти
выстрелы хрястнули как кости в моей голове.
Я стрелял наверняка. Уна умерла, не успев упасть, с дырой в виске.
Я держал Сильвию за руку до приезда полиции. Вначале ее рука была
холодна как лед, затем начала теплеть, и я почувствовал в ней биение
пульса.
30
Свод звездного неба над городом был похож на хрустальную крышу.
Долина была как ковер, а шершавые сталагмитовые горы казались еле
освещенными стенами. Когда я свернул с автострады, улицы Белла-сити были
безлюдны. Дома в резком полуночном свете луны походили на серые тени,
плавающие в собственных черных тенях.
Остановившись у дома Беннинга, я нажал на звонок и услышал, как он
жалобным звуком отозвался в доме. Скрипнула дверь холла, и в
образовавшейся полосе света появился доктор. Потом показалось его лицо над
заделанным картоном уголком стекла входной двери. Лицо было тусклое и
испещренное линиями, как старый кусок древесного угля.
Он открыл входную дверь.
- В чем дело? Зачем вы пришли?
- Покажите ваши руки, доктор.
Я показал ему пистолет в своей руке.
Он отступил, тучный в застегнутом комбинезоне, и вытянул вперед
пустые руки.
- Только они грязные, - заметил он. - Я занимался уборкой в доме.
- Ваша жена умерла.
- Да, я знаю. Мне звонили из Лос-Анжелеса. Я готовлюсь к поездке.
Он посмотрел на мой пистолет словно на какую-то неприличную вещь.
- Может быть, вас послали за мной?
- Я приехал по собственной воле.
- Понаблюдать за моей скорбью, мистер Арчер? - спросил он с мрачной
иронией. - Вы разочаруетесь. О ней я скорбеть не стану. Я слишком много
из-за нее страдал.
Он повернул грязные руки ладонями вверх и посмотрел на них, потом
сжал кулаки.
- Кто эта женщина, та, что ее убила?
- Уна Дюрано. Она тоже убита. Я ее застрелил.
- Очень благодарен вам за это.
Его слова казались такими же нереальными, как освещенные луной
кулаки.
- Почему она сделала это?
- У нее было несколько причин. Одна из них та, что ваша жена была
свидетельницей того, как стреляли в Синглентона.
- Бесс? Свидетельницей?
- Она видела, кто стрелял.
- А кто такой этот Синглентон?
- Вы знаете это не хуже меня, доктор. Он был любовником вашей жены
почти столько же лет, сколько вы были на ней женаты. В него стреляли, и
она привезла его сюда, чтобы вы сделали операцию. Он умер на операционном
столе. Если бы это был кто-то посторонний, то тут еще можно было бы
сомневаться и даже сочувствовать. Но он увел от вас Бесс. У вас были
основания воткнуть в него скальпель.
Глубоким голосом он сказал:
- Мой враг был отдан в мои руки.
Потом он открыл глаза, и в них было такое изумление, словно он
говорил во сне и очнулся от кошмара.
- К Люси это не могло относиться. Она пыталась вам помочь.
Беннинг рассмеялся. Огромным усилием он подавил этот смех и
погрузился в молчание.
- Сегодня Бесс рассказала мне, что Люси помогала вам при операции.
Люси должна была знать, кто убил Синглентона. Когда над ее головой нависли
тучи - неприятности с квартирной хозяйкой, потеря работы, слежка за ней
детективов - она стала подумывать о продаже своих знаний семье
Синглентона. Но она сделала ошибку: пришла к вам и дала вам шанс, прежде
чем сделать решающий шаг.
Если бы ей удалось достать у вас деньги, ей бы не понадобилось
продавать вас и обнаруживать свое причастие к убийству. Вы дали ей деньги,
какие были у вас в руках, их хватило бы, чтобы купить билет на поезд и
уехать из города. Но вы позаботились о том, чтобы она не смогла уехать,
вытащив из ее сумочки ключ от комнаты в мотеле. Люси опоздала на поезд в
любом смысле этого слова. Когда она вернулась в мотель, вы уже поджидали
ее. Она пыталась защититься ножом, но вы оказались сильнее ее.
- Вы не сможете это доказать, - сказал Беннинг.
Наклонившись вперед, он пристально разглядывал бетонный пол.
- Свидетели найдутся. Если даже Флори не видела, как вы выходили, то
кто-нибудь да видел. Не может быть, чтобы по пути в мотель "Горный вид" вы
не встретили ни одного знакомого. Если понадобится, я опрошу весь город.
Его голова резко поднялась, словно я нажал на кнопку под его
подбородком.
- Почему вы хотите это сделать? Почему вы меня ненавидите?
Он спросил не меня, он спрашивал всех, кто его знал и не любил его.
- Люси была молодой девушкой, - ответил я. - У нее был парень,
который хотел на ней жениться. У них был медовый месяц в морге, и Алекс
все еще в тюрьме, отдувается за вас. Как можно простить вам те беды,
которые вы натворили?
Он не ответил.
- Дело не только в убитых вами людях. Вы резали, варили в котле и
жгли саму идею человечности. Вы терпеть ее не могли. Она была несовместима
с вами и Уной Дюрано. Каждый человек вызывал в вас ненависть. Даже такая
дешевая ищейка, как Макс Хэйс. И вы его сожгли. Разве не вы это сделали?
- Это неправда. Он потребовал денег, а у меня их не было.
- Вы могли бы принять яд, - сказал я. - Вам никогда не приходило это
в голову? Наверное, и сейчас не приходит. Когда Макс нашел у вас в сарае
"бьюик", то стал вашим врагом. Естественно, ему пришлось умереть. И когда
он пришел к вам за деньгами, вы готовы были ко встрече с ним, с одеждой
Синглентона, паяльной лампой и канистрой бензина. Вам, должно быть,
показался великолепным план избавиться от Хэйса и в то же время
инсценировать смерть Синглентона от несчастного случая. Но главным было
свалить все свои дела на Бесс. Как только я сказал ей о машине, в которой
был найден обгоревший труп, она поняла, что вы убили Макса. И она удрала
от вас.
- Да, она меня оставила. После всего, что я сделал для нее.
- Не для нее, а для себя. Вы убили троих, потому что они угрожали
вашей безопасности. Вы убили бы и Бесс, не исчезни она так быстро. Она не
говорила мне об этом, но думаю, что знала. Именно ее вы хотели убить с
самого начала, и убили бы, если бы не боялись.
Он вздрогнул о прикрыл рукой глаза.
- Зачем вы меня мучаете?
- Я хочу получить признание.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы овладеть собой. Когда он
опустил руки, лицо его было спокойно. Глаза стали меньше и теплее, за ними
уже не прятался зверь.
Он медленно встал с груды дров и сделал ко мне робкий шаг.
- Я дам показания, мистер Арчер. Но позвольте мне на минутку зайти в
свой кабинет.
- Нет.
- Это сберегло бы время и нервы всех нас.
- Но так было бы слишком легко. Я обещал себе получить полное
удовлетворение. Я хочу видеть, как вы войдете в тюрьму, а Алекс выйдет.
- Вы жестокий человек.
- Надеюсь, что так. От мягкотелых и самовлюбленных людей, вроде вас,
у меня бывают дурные сны.
С меня было довольно этого подвала, наполненного сломанными вещами,
сыростью, жарой и разбитыми надеждами.
- Идемте, Беннинг.
Желтая луна уже высоко стояла над звездами. Беннинг огляделся, и,
видимо, ночь показалась ему только прибежищем теней, луна - дверцей,
звезды - окнами в ужасающую ясность.
- Я действительно скорблю по Бесс. Я любил ее. Я ничего не мог
поделать.
Мы сошли вниз по ступенькам, и короткая черная тень плелась,
дергаясь, за ним по пятам.
