не воображайте, что я приму развод так легко. Это самое последнее,
чего бы я желала.
- Из-за вашей дочери, как вы сказали?
Она имела это в виду.
- В конечном счете, да. Я была разделена надвое, и это дитя
моих разъединенных частей. Это заставляет меня страдать. Также есть
и другая причина. Моя свекровь слишком сильно ее любит.
- Что она за человек, ваша свекровь? Могла ли она послать
письмо?
Миссис Слокум снова задумалась.
- Нет. Нет, это не она. Она действует в открытую. Это очень
энергичная женщина... Признаться, я просто не представляю себе, кто
бы мог послать это.
- Тогда кто-нибудь из Куинто. Там около двадцати пяти тысяч
жителей, не так ли? Или кто-нибудь из проезжавших через Куинто в
понедельник. Веселенькая ситуация.
- Но вы попытаетесь помочь мне? - Она не была настолько
аристократкой, чтобы принять на дешевом стуле эффектную позу леди,
нуждающейся в защите, и разыграть сцену мольбы. А может быть, она
вовсе не была леди.
- Это дело потребует времени, и я не могу гарантировать каких-
либо обязательных и выгодных вам результатов. Кстати, у вас
достаточно средств, миссис Слокум?
- Вы же не занимаетесь делами исключительно ради богатства? -
Она оглядела мою просто обставленную маленькую комнату.
- Я не бросаю денег на ветер, и моя цена - пятьдесят долларов в
день плюс издержки. Это будет стоить вам четыреста или пятьсот
долларов в неделю. Учитывая, чем я располагаю, сколько тут
неопределенностей, на дело может уйти все лето.
Она сумела все же скрыть свой страх.
- Честно говоря, у меня не так много средств, мистер Арчер. В
семье деньги есть, но ни я, ни Джеймс ими не распоряжаемся. Все
наше - это годовой доход со ста тысяч долларов.
- Триста пятьдесят.
- Меньше. Деньги контролирует мать Джеймса. Понимаете, мы живем
все вместе. У меня есть немного собственных денег, я отложила их.
Правда, на дальнейшее образование Кэти... Я могу заплатить вам
пятьсот долларов.
- В таком случае я могу гарантировать что-либо через неделю или
через месяц.
- Я должна что-то делать.
- Могу сказать почему. Тот, кто написал это письмо наверняка
знает что-нибудь более определенное, и вы опасаетесь второго письма.
Она не ответила.
- Я смогу помочь вам, если буду знать все, что мне нужно.
Она взглянула мне в глаза, прямо и холодно:
- Я не вижу необходимости исповедоваться в супружеской измене,
и вам не стоит принимать на себя роль исповедника.
- Да поймите же: коль я буду работать в вакууме, я только даром
потрачу время.
- Вам заплатят и за это.
- Тогда вы просто выбросите свои деньги впустую.
- Мне все равно. - Миссис Слокум опять открыла свою сумочку,
отсчитала десять двадцатидолларовых бумажек, положила их на стол. -
Вот, пожалуйста... Я хочу, чтоб вы сделали все, что в ваших силах,
мистер Арчер... Вы знаете Нопэл-Велли?
- Я бывал там проездом и отчасти знаю Куинто... Так что делает
ваш муж в группе "Актеры Куинто"?
- Он один из актеров, по крайней мере, он сам так считает...
Вам не следует пытаться говорить с ним.
- Предоставьте мне самому решать, что мне следует делать, иначе
я лучше посижу у себя в кабинете и почитаю... Как я смогу с вами
связаться?
- Вы можете позвонить мне домой. Нопэл-Велли есть в телефонной
книге округа Куинто. Смотрите на "миссис Оливия Слокум".
Она поднялась. Я проводил ее до дверей. Вот когда я заметил,
что со спины ее красивый костюм подвыцвел, а по краю юбки шла
светлая полоса.
Я почувствовал к этой женщине жалость и симпатию.
- Я приеду к вам уже сегодня, - сказал я. - Получше следите за
почтовым ящиком.
Когда миссис Слокум ушла, я сел за стол, уставился на его
неполированную поверхность, на письмо и доллары, рядышком друг с
другом. Секс и деньги. Как обычно: раздвоенный корень зла.
Недокуренная сигарета миссис Слокум с ободком губной помады тлела в
пепельнице. "Словно бледный след крови, - подумал я, - и какой
едкий запах!" Сигарету я выбросил. Письмо отправилось в карман
моего пиджака, двадцатидолларовки - в бумажник.
Когда я вышел на улицу, жара подбиралась к девяноста градусам
по Фаренгейту. Солнце на небе подходило к полудню.
Глава 2
Час езды на север от Санта-Моники - и ты видишь указатель,
торжественно заявляющий: "Вы въезжаете в Куинто-океанскую
жемчужину. Скорость не более 25 миль". Я сбросил газ, принялся
искать, где бы припарковаться. Белые коттеджи "Мотеля дель Марли",
чистенькие и уютные, прятались в тени деревьев. Я свернул на
покрытую гравием дорогу, что вела к дугообразной площадке. Не успел
остановить там машину, как из дома напротив (распахнулась дверь, на
которой значилось: "Офис") появилась тоненькая женщина в полотняном
халатике. Она подплыла ко мне, как бы изумленно и радостно улыбаясь.
- О, вы хотели бы здесь остановиться?
- Хотел. И пока не изменил своего намерения.
Она искусно рассмеялась. Кокетливо поправила свою прическу -
пучок поблекших волос, стянутых так туго, что черты лица казались
из-за этого заостренными.
- Вы путешествуете один?
- Да, один... Хотел бы остаться здесь на несколько дней.
Она кивнула головой и, как мне показалось, хитро подмигнула.
- Но не слишком надолго, очарование Куинто - опасная штука. Вы
знаете, это ведь жемчужина нашего океанского побережья. Вдруг
захочется остаться здесь навсегда?.. У нас очень милая комната, и
всего за семь долларов.
- Могу я ее осмотреть?
- Конечно. Уверена, что вы найдете ее восхитительной. Она
провела меня внутрь дома, в тесную, убогую комнатенку, где всего и
было, что кровать, стол и два стула. Пол блестел, натертый воском.
Мебель, видно, тоже. На стене висел речной пейзажик в шафрановых
тонах. Тот же цвет повторялся и в букете бархатистых цветов на
каминной решетке. За окном пейзаж был эффектнее: сверкало море.
Женщина, застыв на миг, словно пианист за фортепиано, спросила:
- Ну как?
- Да, я тоже нахожу комнату восхитительной, - ответил я.
- Как только вы зарегистрируетесь у нас в офисе, я скажу Генри,
и он нальет вам в графин воды со льдом. Мы попытаемся создать вам
все возможные удобства... Оплата, как и везде, - вперед.
Я последовал за ней. Трудно, видимо, жить в местных условиях! В
журнал для регистрации постояльцев я занес свое полное имя, Луис А.
Арчер, и точный адрес.
- Я вижу, вы из Лос-Анджелеса, - заметила женщина, забирая у
меня деньги за "оплату вперед".
- Временно... По правде говоря, я хотел бы поселиться здесь.
- Неужели? - воскликнула хозяйка. - Ты слышал, Генри? Этот
джентльмен хотел бы поселиться в Куинто!
Сидевший в дальнем конце комнаты за конторкой мужчина усталого
вида полуобернулся к нам и пробурчал что-то невнятное.
- О, вы полюбите это место, - сказала хозяйка. - Море! Горы!
Чистый свежий воздух! А какие ночи... Мы с Генри очень-очень рады,
что решили купить этот офис. Куинто в летние ночи - это... это...
полно народу, ни одной свободной комнаты, все забито, особенно по
ночам. Мы с Генри неплохо на этом зарабатываем, правда, Генри?
Опять раздалось невнятное бурчание из угла.
- А для тех, у кого нет офиса, какие тут возможности заработать?
- Ну, есть тут магазины, есть настоящее одно поместье, есть
разные возможности для бизнеса... все, что пожелаете, только -
никакой промышленности! Муниципалитет не даст разрешения. Чего
далеко ходить, знаете, что случилось с Нопэл-Велли, когда там
пробурлили нефтяные скважины?..
- А что случилось с Нопэл-Велли?
- Он разрушен, полностью разрушен. И целая орда оборванцев-
мексиканцев, грязных рабочих-нефтяников заявилась неизвестно откуда
и буквально сожрала город. Мы не можем допустить у себя ничего
подобного.
- Конечно, - произнес я с воодушевлением. - Куинто - жемчужина,
и должен остаться прекрасным природным островком... и культурным
центром. Кстати, я наслышан об "Актерах Куинто"...
- Да неужели, мистер Арчер? - Голос хозяйки понизился до
загадочного шепота. - Вы случаем не голливудский?
- Ну, не совсем голливудский. - Вопрос остался открытым. - У
меня работа, связанная с Голливудом.
Я не стал говорить, какая работа. Осматривать гостиницы,
снимаемые проститутками, распутывать хитроумные козни супругов друг
против друга, шантажировать шантажистов-банкротов. Грязная,
тяжелая, изматывающая работа, - о ней пусть буду знать только я.
Хозяйка поджала губы так, будто поняла мои намеки.
- Я как чувствовала, что вы из Голливуда. Догадываюсь - хотите
в уик-энд посмотреть новую пьесу. Мистер Марвелл сам ее написал...
Он замечательный человек, он сам же ее и подготовил для сцены.
Очень хорошая моя подруга, Рита Тридвис, помогает шить костюмы...
Так она сказала, что у пьесы большое будущее: кино, Бродвей и все
такое.
- Да, - согласился я. - У меня тоже есть отзывы. Где находится
театр, в котором они репетируют?
- По правую сторону от шоссе, прямо в центре города. Как только
свернете за здание суда, сразу вывеску увидите: "Театр Куинто".
- Благодарю вас, сразу же и пойду, - сказал я и вышел.
Я еще не добрался до машины, а за моей спиной снова хлопнула
дверь офиса. Я увидел Генри, ковыляющего в мою сторону через
посыпанную гравием площадку. Он подошел ко мне так близко, а запах
алкоголя был так силен, что мне пришлось податься чуть назад.
- Послушай, друг, что ты там имел в виду, когда говорил, будто
намереваешься здесь поселиться? - Генри оглянулся на дом, чтоб
убедиться, что жена не может его услышать. Потом сплюнул на гравий.
- У меня есть выгодное предложение, коли тебе интересно. Десять
тысяч вперед, а остальные после того, как обработаешь участок.
Пятьдесят тысяч всего. Здесь можно поставить двенадцать хороших
коттеджей, и в каждом - полная свобода, используй, как хочешь.
- Вы хотите продать мне весь этот участок?
- Нигде, никогда не найдешь эдакое место за такую цену.
- А я-то думал, что вы тут все без ума от Куинто.
Генри опять обернулся, бросил презрительный взгляд на дверь
офиса.
- Это она так думает, черт ее дери. Да не сама она... городская
Торговая Палата так вот думает за нее. А у меня идея другая:
заняться производством ликера в Нопэле.
- Там можно заработать большие деньги?
- Нопэл завален деньгами с тех пор, как там пустили нефтяные
скважины, а ведь нигде не сыщешь еще таких транжир, как нефтяники.
Каждый из них легко пришел, легко уйдет, денег не жалеет.
- К сожалению, меня это не интересует.
- Ну, смотри сам... Я просто подумал, увидя тебя, что мог бы
наконец разделаться с этой дырой. Она не дает мне поместить
объявление насчет продажи, черт дери этих баб. - И заковылял
обратно.
Люди в Куинто, на его улицах, выглядели словно изможденными
солнцем. Темные до черноты - служители великому светилу - молодые в
легких, открытых костюмах для загара и купанья, а старики... темны
от старости, жилисты, морщинисты от прожитых лет. Белые испанские
домики в ярких солнечных лучах казались нарисованными, словно это
были декорации, но в их разбросанности и белизне под густо-синим
небом таилась своеобразная красота. Внизу и слева от пересекающихся
улиц Куинто синей стеной вздымалось море.
Около здания суда я припарковал машину и зашел перекусить в
ресторанчик напротив.
На официантке был фартук с красным орнаментом, который
составлял со скатертью прекрасную пару. А цвет лица девушки,
