- Нет. Немного раньше, вскоре после того, как Вильяма забрали в
армию. Должно быть, в 1942-м. Милдред сказала мне, что он сделал ребеночка
какой-то девушке и должен был на ней жениться. Но на самом деле он был
влюблен в жену Ричарда Хантри. А она - в него.
- Вы считаете, что Вильяма убил Ричард?
- Я лишь сказала, что у него были мотивы.
- Но ведь вы говорили, что Ричард Хантри был гомосексуалистом.
- Он любил и мужчин, и женщин, как и мой муж. Одно не исключает
другого - в этом я убедилась на собственной шкуре.
- И вы думаете, что Ричард Хантри убил также и вашего мужа?
- Не знаю. Все может быть, - она глянула за мою спину, на светлую
пустую улицу. - Ведь никто понятия не имеет, где сейчас находится Ричард и
что он делает. Все знают, что он ушел двадцать пять лет назад.
- Но куда ушел? Вы не думали об этом?
- Думала. Это пришло мне в голову, когда я узнала о смерти Пола. Я
подумала, что, возможно, Ричард прятался в Санта-Терезе. Пол увидел его, и
он решил заткнуть ему рот, - она склонила голову и грустно покачала ею из
стороны в сторону. - Я знаю, что это ужасные подозрения, но именно они
пришли мне в голову.
- Мне тоже, - сказал я. - А что думает обо всем этом ваша дочь Паола?
Кажется, вы говорили с ней по телефону.
Миссис Граймс прикусила нижнюю губу и уставилась в пространство.
- К сожалению, я не знаю, что она думает. Мы с трудом понимаем друг
друга. Вы с ней говорили?
- Сразу после убийства. Она была еще в шоковом состоянии.
- Думаю, до сих пор пребывает. Вы не могли бы увидеться с ней, когда
вернетесь в Санта-Терезу?
- Я собирался сделать это.
- Хорошо. Вы не возьмете для нее немного денег? Она говорит, что
осталась совсем на бобах.
- Охотно. Где она живет?
- В гостинице "Монте Кристо".
- Судя по названию, фешенебельный отель!
- Только по названию. Ну, хорошо, - она вручила мне две
двадцатидолларовых купюры и одну десятку, вынув их из кассы. - На
несколько дней ей этого должно хватить.
Было уже поздновато. Я вернулся в банк "Саутвестерн Сэвинг", который
уже открылся, и подошел к сидящей за столом симпатичной служащей. Табличка
на ее столике проинформировала меня, что я имею дело с миссис Кончитой
Альварес.
- Я ищу свою знакомую по имени Милдред Мид, - сообщил я,
представившись. - Насколько мне известно, она ваша клиентка.
Миссис Альварес пронзила меня взглядом и, видимо, прийдя к выводу,
что я не являюсь преступником, чуть наклонила свою темную блестящую
головку.
- Да, в прошлом. Она перебралась в Калифорнию.
- В Санта-Терезу? Она часто говорила, что хочет переехать туда.
- Именно так она и поступила.
- Вы не могли бы дать мне ее адрес? Я как раз еду в Санта-Терезу.
Мистер Баймеер отдал в мое распоряжение один из самолетов фирмы.
Миссис Альварес поднялась с кресла.
- Посмотрим, удастся ли мне найти адрес.
Она исчезла за дверью и оставалась там довольно долго, а когда
вернулась, лицо ее выражало что-то похожее на разочарование.
- Единственное место проживания миссис Мид, которое значится в наших
актах, - гостиница под названием "Сьеста Вилледж". Но это сведения
двухмесячной давности...
- А плату за дом вы высылаете ей именно туда?
- Нет, я выясняла. Она снимает почтовый ящик, - миссис Альварес
глянула в бумажку, которую держала в руке, - номер 121.
- В Санта-Терезе?
- Да, на главпочтамте в Санта-Терезе.
Я отправился в аэропорт и сдал взятую напрокат машину. Пилот самолета
фирмы разогревал двигатели. Фред и Дорис были уже на борту. Они сидели
врозь, Дорис - сразу возле кабины пилотов, а Фред - сзади. Мне показалось,
что они не разговаривают друг с другом, возможно, из-за присутствия
стоящего в дверях шерифа.
Он с явным облегчением поздоровался со мной.
- Я боялся, что вы не успеете. А тогда мне пришлось бы самому лететь
в Калифорнию.
- С ним не было хлопот?
- Нет, - он холодно глянул на Фреда, тот отвел глаза. - Но я пришел к
выводу, что нельзя верить никому в возрасте до сорока.
- К сожалению, я в таком случае заслуживаю вашего доверия.
- Да... вам ведь около пятидесяти, не так ли? А мне в прошлом году
стукнуло шестьдесят. Я и не надеялся на это, но сейчас вот уже считаю дни
до пенсии. Все меняется в этом мире, да вы и сами знаете это... "Не
слишком быстро, - подумал я. - В этом мире попрежнему, имея деньги, можно
купить за них информацию или молчание".
25
Грузовой самолет набирал высоту, летя по прямой уже довольно долго.
Слева под крылом протянулась широкая и засушливая мексиканская саванна.
Справа на две тысячи метров поднималась стена нависавшей над Тьюксоном
горы. По мере нашего продвижения к северу она медленно отодвигалась назад,
словно дрейфующая пирамида.
Фред отвернулся от меня и осматривал простирающийся под нами пейзаж.
Девушка, сидящая за кабиной пилота, казалась также задумчивой и
отстраненной. На горизонте вырастала туманная цепочка скалистых склонов.
Фред глянул на показавшиеся впереди горы так, словно это были стены
темницы, в которой он будет заточен. Потом повернулся ко мне.
- Как вы думаете, что со мной сделают?
- Не знаю. Это зависит от двух вещей. Найдем ли мы картину и сможешь
ли ты все рассказать.
- Я уже рассказал вам вчера вечером.
- Я размышлял над твоим рассказом и не уверен, что это правда. Думаю,
ты опустил определенные существенные подробности...
- Ну и думайте себе!
- А я не прав?
Он отвернулся, глядя на огромный залитый солнцем мир, спрятавший его
на день-два. Казалось, самолет нес его к прошлому. Перед нами росли
скалистые стены и самолет, завывая все громче, полз вверх, чтобы пролететь
над ними.
- Что пробудило в тебе такой интерес к судьбе Милдред Мид? - спросил
я.
- Ничто. Я вообще ею не интересовался. Я даже не знал, кто она
такая... мне только вчера сказал об этом мистер Лэшмэн.
- И ты не знаешь, что Милдред несколько месяцев назад перебралась в
Санта-Терезу?
Он повернулся ко мне, был небрит, а потому казался старше и выглядел
словно бы более закрытым. Но мне казалось, что его удивление искренне.
- Нет, конечно же! Что она там делает?
- Предположительно ищет места, где могла бы поселиться. Это старая
больная женщина.
- Я не знал этого. Я ничего о ней не знаю.
- Ну, а что пробудило в тебе интерес к баймееровской картине?
- Я не могу этого сказать! - он потряс головой. - Меня всегда
интересовало творчество Хантри. Влюбленность в картины - это не
преступление!
- Пока их не крадут, Фред.
- Я не собирался ее красть! Я взял эту картину всего на одну ночь, а
утром собирался вернуть ее.
Дорис повернулась в нашу сторону, свернулась на сидении и
всматривалась в нас поверх ручки кресла.
- Это правда, - подтвердила она. - Фред сказал мне, что берет картину
взаймы. Ведь он бы этого не делал, если бы собирался украсть ее, правда?
"Разве что хотел украсть и тебя тоже", - подумалось мне.
- Да, это было бы нелогично, - ответил я, - но практически все можно
логически объяснить, когда выяснены все подробности.
Она поглядела на меня долгим, холодным, оценивающим взглядом.
- Вы в самом деле верите, что все можно разгадать при помощи логики?
- Во всяком случае, в моей профессии есть такой метод.
Она красноречиво подняла глаза к небу и улыбнулась. Впервые я увидел
ее улыбку.
- Вы мне разрешите минутку посидеть рядом с Фредом? - спросила она.
Под пушистыми усами молодого человека мелькнула тонкая улыбка, он
покраснел от радости.
- Разумеется, мисс Баймеер, - сказал я.
Я поменялся с ней местами и сделал вид, что засыпаю. Они беседовали
спокойно и тихо, слишком тихо, чтобы я мог услышать их за шумом моторов. В
конце концов я и впрямь заснул.
Когда я проснулся, мы совершали дугу над морем, направляясь в сторону
аэродрома Санта-Терезы. Самолет мягко приземлился и подрулил к
аэровокзалу, помещавшемуся в здании бывшей испанской миссии.
Джек Баймеер ждал у выхода. Когда мы вышли из самолета, из-за его
спины выбежала жена и обхватила Дорис за шею.
- Ох, мама... - сказала явно смущенная девушка.
- Как я рада, что с тобой ничего не случилось!
Девушка поверх плеча матери поглядела на меня, будто узник, глядящий
из-за стены.
Баймеер говорил с Фредом, постепенно его голос поднялся до крика, он
обвинял молодого человека в изнасиловании и еще невесть каких
преступлениях, орал, что добьется для него пожизненного заключения.
Глаза Фреда наполнились слезами, он чуть не плакал, закусив губу.
Выходящие из аэропорта люди начинали на расстоянии всматриваться и
вслушиваться в эту беседу.
Я боялся, как бы не случилось чего-нибудь серьезного. Распаленный
собственными выдумками Баймеер мог применить силу или довести до этого
перепуганного Фреда.
Я взял Фреда под руку, прошел с ним через здание аэропорта и вышел к
автостоянке. Прежде чем я успел увезти его, к нам подъехала патрульная
полицейская машина, из нее вышли двое полицейских и арестовали Фреда.
Их машина еще стояла у тротуара, когда из здания вышли Баймееры.
Баймеер, словно пародируя арест Фреда, схватил дочь за локоть и грубо
толкнул на переднее сидение своего "Мерседеса", потом велел садиться жене.
Она отказалась, резко махнув рукой. Машина отъехала.
Рут Баймеер одиноко стояла у края проезжей части, парализованная
стыдом и бледная от ярости. В первую минуту мне показалось, что она меня
не узнает.
- Простите, миссис, что-нибудь случилось?
- Нет-нет... Просто муж уехал без меня... Как по-вашему, что мне
теперь делать?
- Это зависит от того, чего вы хотели бы.
- Но я никогда не делаю того, чего хочу, - сказала она. - Собственно,
никто не поступает так, как хочет...
Размышляя над тем, чего бы могла хотеть Рут Баймеер, я открыл правую
дверцу машины.
- Я отвезу вас домой.
- Не хочу туда ехать! - заявила она, садясь в машину.
Ситуация была странной. Кажется, несмотря на усиленное изображение
трагедии, Баймееры вовсе не хотели возвращения дочери, не знали, как вести
себя с ней и что делать с Фредом. Что ж, я и сам был бессилен разрешить
эту проблему, во всяком случае, до тех пор, пока не будет найден некий
иной мир для тех, кто не вписывается в обычную нашу жизнь.
Я захлопнул дверцу со стороны Рут Баймеер и сел за руль. В машине,
простоявшей на паркинге все это время, было жарко и душно. Я опустил
стекло.
Мы стояли на унылой бесцветной площадке, втиснутой между аэродромом и
шоссе и заставленной пустыми машинами. Вдали переливалась поверхность моря
с легкими волнами.
- Какой странный наш мир, - заявила миссис Баймеер тоном девушки,
пришедшей на первое свидание и подыскивающей тему для беседы.
- Он всегда был таким.
- Когда-то он казался мне иным. Не знаю, что станется с Дорис. Она и
дома жить не может, и сама себя до ума не доведет... Понятия не имею, что
я должна делать!
- А что вы уже сделали?
- Вышла замуж за Джека. Возможно, это не лучший мужчина в мире, но
худо-бедно мы с ним прожили жизнь, - она говорила так, словно жизнь ее
была уже кончена. - Я надеялась, что Дорис найдет себе какого-нибудь
подходящего молодого человека...
- У нее есть Фред.
- Он не является подходящим кандидатом, - заявила она холодно.
- Но, по меньшей мере, является ее другом...
Она склонила голову, словно пораженная тем, что кто-то может
