Однако, я заметил, что убийство Граймса, а также - возможно - Витмора
словно бы оказало неуловимое влияние на портреты - или на мое восприятие.
В глазах глядящих на меня моделей я заметил подозрительность и какой-то
особый страх, страх полный отрицания.
Некоторые из них смотрели на меня как узники, другие - как судьи,
третьи - как запертые в клетке звери. Я задумался, не выражал ли кто-то из
них - и кто именно - состояние души человека, их сотворившего?
- Ты знала Хантри, Бетти Джо?
- Я бы так не сказала. Он принадлежал предыдущей эпохе. Честно
говоря, я видела его всего один раз.
- Где?
- В этой самой комнате. Мой отец, он был писателем, привез меня сюда,
чтобы познакомить с ним. Это было очень необычно, понимаешь, он почти ни с
кем не встречался, все его время занимала работа.
- Какое впечатление он на тебя произвел?
Она на минуту задумалась.
- Он казался очень задумчивым и смущенным, таким же смущенным, как я.
Взял меня на колени, хотя ему этого вовсе не хотелось. Во всяком случае,
он постарался как можно скорее избавиться от меня. Я этому была очень
рада. То ли он терпеть не мог маленьких девочек, то ли, наоборот, слишком
их любил.
- Ты в самом деле тогда так подумала?
- Наверное, да. Маленькие девочки весьма чувствительны к таким вещам.
Во всяком случае, я была такой.
- Сколько тебе было лет?
- Четыре... или пять.
- А сейчас тебе сколько?
- Этого я тебе не скажу, - ответила она с неуверенной улыбкой.
- Больше тридцати?
- Чуть-чуть. Это было лет двадцать пять назад, если ты хочешь знать
именно это. Хантри исчез вскоре после моего визита. Мне кажется, я часто
так воздействую на мужчин...
- Только не на меня.
Ее щеки слегка зарумянились, что ей было весьма к лицу.
- Только не пытайся взять меня на колени - можешь исчезнуть!
- Благодарю за предостережение.
- Ерунда. Честно говоря, - добавила она, - я себя весьма странно
чувствую, сидя сейчас в той самой комнате и пытаясь сунуть нос в его
жизнь. Неужели предопределенность все-таки существует? Как тебе кажется?
- Разумеется, да. Все зависит от времени, места и среды, в которой мы
появились на свет. В этом смысле судьбы большинства людей предопределены.
- Мне жаль, что я задала этот вопрос. В сущности, я не люблю свою
семью. Да и время с местом мне не слишком нравятся...
- Так восстань против них!
- А ты сам это делаешь?
- Стараюсь.
Взгляд Бетти Джо остановился на чем-то за моей спиной. Миссис Хантри
вошла в комнату беззвучно. Она была старательно причесана и похоже было,
что минуту назад она умылась. На ней была белая хламида до пола,
скрывающая ее целиком.
- Я предпочла бы, чтобы ваш бунт происходил в каком-нибудь другом
месте, мистер Арчер. И, разумеется, в другое время. Сейчас ужасно поздно,
- она окинула меня полным снисходительности взглядом, несколько изменившим
выражение, когда она перевела его на Бетти Джо. - Что, собственно,
случилось, дорогая?
Девушка явно смутилась и лишь шевельнула губами, подыскивая
подходящие слова.
Я вынул черно-белую фотографию украденной картины.
- Не могли бы вы, миссис, взглянуть вот на это? Это фотокопия картины
Баймееров...
- Мне нечего прибавить к тому, что я вам говорила ранее. Я уверена,
что это фальшивка. Мне кажется, я знаю все картины моего мужа, а эта к
таковым не относится.
- Возможно, вы все-таки не откажетесь взглянуть на нее?
- Но ведь я вам говорила, что видела картину.
- А вы не узнали натурщицу, изображенную на ней?
Она глянула мне в глаза и в какое-то мгновение я смог прочесть ее
мысли. Она узнала натурщицу.
- Нет, - ответила она.
- Вы не могли бы взглянуть на фотографию и еще раз попытаться
вспомнить?
- Я не вижу в этом смысла.
- И все-таки попробуйте. Это может быть важно.
- Но не для меня.
- Это не известно, - заметил я.
- Ну, ладно...
Она взяла снимок из моих рук и всмотрелась в него. Ее ладонь явно
дрожала, и снимок дрожал вместе с нею, словно движимый сильным ветром,
долетавшим из отдаленного прошлого. Она вернула мне фотографию таким
жестом, будто охотно избавлялась от нее.
- Она слегка напоминает женщину, которую я знала молодой девушкой.
- Когда вы познакомились с ней, миссис?
- Я не была с ней знакома. Просто как-то встречала ее на каком-то
приеме в Санта-Фе, еще до войны.
- Как ее звали?
- Честное слово, я не смогу ответить на этот вопрос. Мне кажется, что
ее данные довольно часто менялись - она жила с разными мужчинами и
принимала их фамилии, - внезапно она подняла глаза. - Нет, мой муж не
принадлежал к числу этих мужчин.
- Но он должен был знать ее, если написал этот портрет.
- Он не писал его, я вам уже говорила это.
- Так кто же это сделал, миссис?
- Понятия не имею!
Ее голос стал раздраженным. Она бросила взгляд на дверь, Рико стоял,
опираясь плечом о косяк, с рукой в кармане халата, где вырисовывалось
нечто, напоминавшее револьвер. Он шагнул в мою сторону.
- Отзовите своего пса, миссис, - сказал я. - Вы же не хотите, чтобы
вся эта история попала в газеты...
Она окинула Бетти Джо ледяным взглядом, который тотчас был ей
возвращен. Однако вслух она произнесла:
- Уйди, Рико, я сама разберусь.
Рико нехотя вышел в холл.
- Почему вы так уверены, что эта картина не принадлежит кисти вашего
мужа, миссис?
- Я бы об этом знала. Я знаю все его картины.
- Это значит, что вы до сих пор поддерживаете связь с ним?
- Нет, разумеется, нет!
- Так откуда вы знаете, что он не написал ее на протяжении последних
двадцати пяти лет?
Мой вопрос на минуту лишил ее дара речи.
- Женщина на этом портрете слишком молода, - произнесла она наконец.
- Она выглядела старше даже тогда, когда я впервые видела ее в Санта-Фе, в
1940 году. Сейчас она, должно быть, очень стара, если вообще жива.
- Но ведь ваш муж мог нарисовать ее по памяти когда угодно, даже
совсем недавно.
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - сказала она тихим бесцветным
голосом, - но я не думаю, что он был автором картины.
- А вот Пол Граймс считал, что это именно он.
- Он на этом неплохо заработал!
- Правда? Мне кажется, он погиб из-за этой картины. Он был знаком с
натурщицей, изображенной здесь, и узнал от нее, что автор картины - ваш
муж. По какой-то причине это знание было небезопасным. Небезопасным для
Пола Граймса и небезопасным для убийцы.
- Вы обвиняете моего мужа?
- Нет. У меня нет для этого ни малейших оснований. Я даже не знаю,
жив ли ваш муж. А вы?
Она глубоко втянула воздух, груди ее под белым одеянием напряглись,
будто сжатые кулаки.
- Я не имела вестей о нем с того самого дня, когда он исчез. Но
предупреждаю вас, мистер Арчер, что я живу лишь воспоминаниями о нем. И
независимо от того, жив Ричард или нет, я буду отстаивать его доброе имя.
И я не единственная особа в этом городе, которая выступит против вас! А
теперь прошу вас покинуть мой дом.
Ее приглашение касалось также и Бетти Джо. Рико открыл нам парадную
дверь и захлопнул ее за нами с грохотом.
Бетти Джо была потрясена. Она вскочила в мою машину, словно беглец,
уходящий от погони.
- А миссис Хантри никогда не была актрисой? - спросил я.
- Кажется, играла в любительских спектаклях. А почему ты спрашиваешь?
- Она произносила свой текст, словно играла на сцене.
Девушка покачала головой.
- Нет... Думаю, Франсин говорила искренне. Хантри и его творчество -
это единственное, что ее волнует. Я себя чувствую достаточно паршиво
оттого, что так поступила с ней.
- Ты ее боишься?
- Нет, но я считала себя ее подругой... - когда мы отъехали от дома,
она добавила: - Может быть, я все-таки немного боюсь ее. Но в то же время
очень жалею, что мы ее ранили.
- Она уже давно была ранена.
- Да. Я знаю, о чем ты думаешь.
Я думал о лакее по имени Рико.
Остановился я в приморской гостинице. Бетти Джо поднялась со мной,
чтобы сравнить наши записи. Мы не ограничились только этим.
Ночь была прекрасна и коротка. После нее в свои права тихо вступил
свежий, холодный, почти нереальный утренний свет.
15
Когда я поутру проснулся, ее уже не было. Под ложечкой у меня
болезненно засосало нечто, напоминающее острый голод. Зазвонил стоящий у
кровати телефон.
- Говорит Бетти Джо.
- У тебя очень радостный голос, - сказал я, - обидно радостный...
- Это ты так на меня действуешь. А кроме того, мой редактор желает,
чтобы я написала большую статью о деле Хантри. И дает мне на это столько
времени, сколько мне понадобится. Единственная сложность в том, что статью
могут и не напечатать...
- Почему?
- Франсин Хантри с утра звонила мистеру Брейлсфорду. Это хозяин
газеты. В его кабинете должно состояться заседание редакционной коллегии.
А мне тем временем приказано копать дальше. Что ты мне посоветуешь?
- Попытай счастья в музее. Возьми с собой фотографию картины. Может,
там найдется кто-нибудь, кто сможет опознать натурщицу. А если нам
повезет, она нам расскажет, кто рисовал картину.
- Именно это я и намеревалась сделать.
- Это характеризует тебя с наилучшей стороны.
Она вдруг приглушила голос.
- Лью?
- Что?
- Ничего. Значит, ты ничего не имеешь против того, что мне это пришло
в голову первой? Ну... ты ведь старше меня и опытней...
- Не переживай, - сказал я. - Мы встретимся в музее. Ты меня найдешь
у старых мастеров.
- Я не задела твои чувства, правда?
- Наоборот. Я никогда не чувствовал себя лучше. И предпочитаю
положить трубку сейчас, пока ты меня не задела.
Она рассмеялась и первая положила трубку. Я побрился, принял душ и
отправился завтракать. Над морем веял утренний ветер. На волнах
покачивалось несколько небольших лодок. Но практически все имеющиеся в
заливе яхты колыхались у берега, кивая голыми мачтами.
Я отыскал какой-то маленький ресторанчик и уселся у окна, чтобы
наблюдать за лодками. Глядя на них, я чувствовал, что и сам нахожусь в
движении и под действием неведомых сил и механизмов лечу в открытое море.
Съев яичницу с ветчиной и картофелем и напившись кофе с гренками, я
поехал в центр и оставил машину перед зданием музея.
С девушкой мы встретились у главного входа.
- Кажется, мы удивительно синхронны, Бетти Джо, - сказал я.
- Да, - судя по ее тону, она не слишком была этим довольна.
- В чем дело?
- В том, что ты произнес. В моем имени. Я его ненавижу!
- Почему?
- Потому что оно дурацкое! Такие имена всегда звучат как детские
прозвища. Каждое по отдельности мне тоже не нравятся. Бетти - такое
распространенное, а Джо - вообще мужское имя. Но, видно, придется
примириться с одним из них. Разве что ты мне посоветуешь что-нибудь
получше...
- Может, Лью?
Она не улыбнулась.
- Ты все шутишь, а я говорю серьезно.
Она была серьезной девушкой и более ранимой, чем я думал. Это не
пробудило во мне сожалений о происшедшем ночью, напротив, придало всему
больший вес. Я лишь надеялся, что она не собирается влюбляться, во всяком
случае, не в меня. Однако, поцелуй мой был легким и ни к чему не
обязывающим.
В дверях зала, где находились классические статуи, показался какой-то
молодой человек. У него были светлые вьющиеся волосы и широкие плечи. В
руке он держал цветную фотографию портрета, написанного по памяти.
- О, Бетти Джо!
