друга, откладывая как можно дольше минуту расставания. И если случайно
окажется, что путь их лежит в одном направлении, как же они будут счастливы,
что очутились вместе, что отныне смогут делить и труд и компанию!
В точности так же, как два путешественника или две группы
путешественников встретились бы в пустыне на суше, так встретились среди
водной пустыни океана оба эти плота. Их пассажиры были не чужие друг другу,
а старые знакомцы. Если они до сих пор и не были друзьями, то теперь, в
подобных обстоятельствах, они неизбежно должны были стать ими. Страх перед
общей опасностью заставляет ягненка жаться ближе ко льву, а свирепого ягуара
ластиться к робкой лани, которая уже не трепещет от такого опасного
соседства.
Но между этими двумя так удивительно соединившимися группами не было
вражды.
Естественно, что после такой встречи не могло быть и речи о том, чтобы
опять расстаться. Все четверо понимали, что у них одно стремление, одно
желание,-- ведь они были жертвами кораблекрушения, все скитались по океану и
потому только и мечтали о том, чтобы вырваться из этой водной пустыни,
избавиться от опасности, грозившей им смертью. Оставаясь вместе, они могли
скорее добиться спасения. Тогда для чего же им было разделяться и добиваться
своей цели порознь?
Надо прямо сказать, что они даже и не помышляли о разлуке. С минуты их
встречи разум говорил им, что у них теперь одна судьба, одна общая цель, а
потому необходимо объединить свои усилия, работая в дальнейшем сообща.
И тут же, после первых приветствий и расспросов, Бен Брас и Снежок
решили соединить плоты.
-- Вот что, Снежок, -- сказал матрос, -- найдется у тебя лишний канат?
-- У меня его тут хоть завались, -- ответил бывший повар "Пандоры". --
Целая бухта крепчайшего сезеня. Годится?
-- Еще как годится! -- сказал матрос и, перекинув через бочку
фальшборта сооруженного Снежком плота один конец переброшенного ему сезеня,
крикнул: -- Крепи на ней канат, дружище Снежок! До света мы этим, пожалуй,
обойдемся, а когда рассветет, свяжем плоты покрепче.
Бывший повар, повинуясь команде матроса, схватил брошенный ему конец и
привязал его к одной из досок своего оригинального "судна". Бен в это время
привязал другой конец к обломку гандшпуга, послужившего в свое время рулем
на его плоту.
Выполнив свою часть работы и рассказав затем друг другу о том, что
каждый из них пережил с момента гибели злосчастной "Пандоры", они решили,
что всем им -- благо теперь еще ночь -- надо отдохнуть, чтобы встать с
первой же зарей и подумать, как получше соединить оба плота в один.
Глава XXIV. ПЕРЕСТРОЙКА ПЛОТА
Едва занялся рассвет, все уже были на ногах. Первым поднялся Бен Брас и
мигом всех разбудил. Лучи восходящего солнца вновь осветили фигуры четверых
скитальцев, но выражение их лиц было совсем иное, чем накануне вечером.
Конечно, до настоящего веселья было далеко, но они стали живее, бодрее, ибо
эта новая встреча родила в них и новые надежды на спасение. Даже маленькая
Лали и та понимала, что, так нежданно объединившись, они станут сильнее и им
легче будет бороться с опасностью: двое таких крепких людей, как Снежок и
матрос, работая сообща, сумеют сделать много такого, что было бы не по силам
каждому из них в отдельности, не говоря уже о том, что и работа будет
спориться лучше.
Самый факт их удивительной встречи казался Снежку и матросу не простой
случайностью. Недаром обстоятельства до сих пор складывались для них самым
счастливым образом--они не только выходили в прошлом из самых, казалось,
затруднительных положений, но и в дальнейшем их жизнь на какое-то время была
ограждена от гибели.
И хотя сам Бен Брас приложил все старания, чтобы избежать этой встречи,
теперь их уверенность в спасении окрепла, и они с еще большей надеждой
смотрели в будущее.
Вот почему Бен Брас вскочил с первыми же лучами и поднял остальных.
Матрос слишком хорошо знал, как мало можно доверять причудам погоды
даже в такой штилевой полосе океана: долго царившее затишье может в любую
минуту смениться штормом. Надо поторопиться с перестройкой плота -- пусть
это будет один плот, зато такой большой и прочный, что никакая буря ему не
будет страшна.
Умелому матросу Брасу построить такой плот не казалось трудным делом.
Теперь, когда в их распоряжении было два плота да кругом еще плавало столько
строительного материала, оно казалось вполне осуществимым. Словом, надо
попытаться!
Наскоро посоветовавшись между собой, они решили разобрать меньший плот,
для того чтобы его доски пошли на достройку второго плота, так как он был
больше и надежнее.
Они не собирались вносить больших изменений в плот Снежка, устройство
которого свидетельствовало о немалой изобретательности бывшего кока
"Пандоры", а тем более полностью его перестраивать. Решено было сделать плот
только попросторнее и понадежнее.
Однако, прежде чем приняться за работу, следовало подкрепиться. И
Снежок не поскупился на угощение: сухари и вяленая бонита... из тех запасов,
которые он заготовлял с таким усердием все эти дни.
За неимением огня бывший кок был лишен возможности показать себя во
всем блеске своего поварского искусства. Намокшие в морской воде сухари
слегка горчили на вкус. Но какое это имело значение для волчьего аппетита
нашей голодной четверки! Завтрак показался им превосходным, тем более что
горьковатые сухари они запивали пресной водой с добавленным в нее вином.
Вином? Откуда же у них взялось вино? -- удивится, должно быть,
читатель. С таким же вопросом обратился к Снежку и матрос, пораженный такой
роскошью, как бочонок вина на плоту у кока.
Ответ был прост. Маленький бочонок с канарским, хранившийся у капитана
в каюте, попал в океан вместе со многими другими вещами, а так как он был
неполон, то преспокойно плавал, слегка лишь погрузившись в воду, откуда
Снежок его и выловил.
Сразу же после завтрака закипела работа по перестройке плота. Прежде
чем начать разбирать меньший плот, сняли вялившееся на нем мясо акулы и
перенесли на второй. После этого опорожнили брезентовый "бак" -- великое
изобретение матроса,-- теперь уже ненужный, и с величайшей осторожностью
перелили из него воду в более надежное хранилище--в один из пустых бочонков,
служивших фальшбортом. Туда же перенесли весла, обломок гандшпуга, топор и
брезент, и, только когда меньший плот совсем опустел, его разобрали, а
доски, два бруса и обломки рей, из которых он состоял, закрепили на должных
местах.
Так они работали не покладая рук весь день, позволив себе передохнуть
один час, чтобы пообедать. С помощью весел переезжали они на недостроенном
плоту с места на место, выуживая из воды всякие полезные для них вещи,
которые Снежок не успел или не сумел один выловить.
Солнце близилось уже к закату, а работа далеко еще не была закончена.
Но они легли поспать, не тревожась: небо обещало назавтра такой же ясный
день. И если погода останется хорошей, то к полудню они закончат работу. У
них будет такой просторный плот, что на нем хватит места и для них самих, и
для всех их запасов, а уж крепок он будет настолько, что устоит против
самого сильного ветра, какой только возможен в этой зоне Атлантического
океана, где царит вечный штиль.
Глава XXV. "КАТАМАРАН"[14]
На следующее утро, как только рассвело, они возобновили работу.
Уложив и тщательно пригнав друг к другу бревна, они связали их вместе
канатом, и все трое -- матрос, Снежок и юнга -- принялись изо всех сил
затягивать его.
Плот получился продолговатой формы, напоминая дощаник для ремонта судов
или плоскодонный паром. Он был футов в двадцать длиной, а шириной, в средней
части,-- около десяти. По краям его были опять размещены в должном порядке
порожние бочки: одна уложена поперек у носа, другая тоже поперек -- у кормы.
Остальные четыре -- всего их было шесть штук -- вдоль обоих бортов, по две с
каждой стороны. Этим достигались равновесие и симметрия вновь построенного
плота. В общем, выглядел он теперь как настоящее мореходное судно, и Брас,
его главный строитель, торжественно окрестил его "Катамараном".
На другой день, часам к двенадцати, "Катамаран" был готов. Если бы
Снежок действовал один, он бы его в этом виде и оставил: негр все еще не
верил, что у них есть хотя бы незначительная, но все же какая-то возможность
добраться до берега на такой посудине. Однако матрос -- а уж он-то в этих
делах разбирался лучше -- думал иначе. Он считал, что такое предприятие
вполне осуществимо. Сейчас они находились в самом центре южного пассата.
Даже будучи предоставлен самому себе и плывя по течению, плот со временем
неминуемо должен пристать где-нибудь у берегов Южной Америки. Под парусами
же его скорость еще увеличится. Правда, очень быстро такая неуклюжая
посудина не пойдет, но все-таки они вполне могут рассчитывать, что хотя
медленно, зато наверно они доберутся до твердой земли. Бен понимал, что это
только вопрос времени и все зависит от того, насколько им хватит
продовольствия и в особенности запасов воды.
Обдумав все, матрос решил, что у них есть кое-какие шансы на успех;
счастья попытать стоит и поэтому следует установить на плоту мачту с
парусом. На худой конец, они ведь ничем не рискуют, их смогут подобрать и в
том случае, если они будут идти под парусом, а не только плыть по течению.
К счастью, материалов для постройки мачты и паруса у них было под
руками сколько угодно. Неподалеку плавала контрбизань "Пандоры" со всей
оснасткой. Из нее выйдет хорошая мачта и поперечная рея, и останется лишь
натянуть парус, а тогда уж "Катамаран" даст ходу!
И матрос приступил к оснастке "Катамарана". Снежок и юнга помогали ему.
К концу третьего дня посередине этого диковинного судна уже высилась
настоящая мачта с поперечной реей, а на ней бессильно повис широкий парус,
словно ожидая первого дуновения западного ветра.
Надо сказать, что тот ветер, благодаря которому Бен и Вильям добрались
до обломков невольничьего судна, где они встретились со своим товарищем
Снежком, дул не туда, куда матрос собирался повести судно, а как раз в
противоположную сторону. Правда, это не был ветер, какого им хотелось бы в
этих широтах, а всего лишь легкий бриз, и, если не считать его, вот уже
много дней после гибели невольничьего судна стоял полный штиль. Начался он в
ту ночь, когда два плота соединились вместе, и с тех пор штиль длился
непрерывно, включая и те три дня, когда они были заняты постройкой
"Катамарана".
На четвертый день -- никаких перемен. Ни малейшего движения ветра.
Поверхность океана как полированная. Несуразный, необычный корабль со своими
шестью бочками, укрепленными по бортам наподобие фальшборта, с массивной,
сужающейся кверху мачтой, одиноко торчащей посередине, отражался в воде, как
в зеркале.
Однако ни "капитан" посудины Бен Брас, ни те из его команды, которые
были достаточно взрослыми, чтобы задуматься о будущем и принять меры на
случай всяких неожиданностей, не жалели об этом вынужденном бездействии,
хотя катамаранцы не оставались без дела и на неподвижном плоту. Без устали
работая веслами -- на их счастье, у них оказалось несколько весел,-- они
избороздили вдоль и поперек все тот же небольшой, в квадратную милю, кусочек
океана, по которому плавали уцелевшие обломки злополучной "Пандоры".
Таким образом им удалось выловить и сложить на плоту много таких
"блуждающих" находок: в будущем все могло пригодиться.
Среди них Бен неожиданно обнаружил... свой собственный матросский
