А хороших людей "замели" еще в прошлом году...
Рождение имени.
Рассказывает Алексей Подвальный (Москва).
- Во второй половине 60-х Юлий Ким, тесно связанный в то
время с зарождающимся диссидентским движением, оказался без
средств к существованию: из школы ему пришлось уйти, а от кон-
цертов ему настоятельно рекомендовали воздержаться.
В это время на него вышел режиссер саратовского ТЮЗа с
предложением написать песни для спектакля "Недоросль". Ким,
конечно, радостно согласился, но честно предупредил, что одна
только его фамилия на афише может привести к закрытию спекта-
кля.
- Знаете что,- сказал режиссер, подумав,- возьмите псев-
доним. Никаких хлопот это не требует, а начальству спокойнее.
На том и порешили.
Через некоторое время режиссер с уже готовыми песнями
уезжал к себе в Саратов. Ким провожал его на вокзале ("Я при-
шел на вокзал Павелецкий..."). Все уже сказано, обо всем дого-
ворено...
- Да, - вдруг вспомнил режиссер,- а псевдоним?
И тут Киму, блестящему импровизатору и тонкому стилисту,
начисто отказала творческая фантазия.
- Иванов,- говорит Ким.
- Нет! - говорит режиссер.- Ну что это за псевдоним?
Поезд трогается. Ким идет рядом с тамбуром, в котором
стоит режиссер.
- Петров.
- Нет.
Поезд прибавляет ходу.
- Сидоров.
- Нет.
Ким начинает отставать.
- Михайлов!
Режиссер понимает, что если он опять скажет "нет", следу-
ющего варианта уже не услышит.
- Ладно. Михайлов!
Так родился "Юлий Михайлов" - автор множества всенародно
известных песен из спектаклей и фильмов.
Чуть позже в народе возник вариант известной песенной
строчки:
- Как Ким ты был, так Ким ты и остался!
Не верь ушам своим.
Рассказывает Александр Городницкий.
- В одной из экспедиций в Атлантике был такой случай. Я
что-то делаю на палубе, и вдруг мне кричат: "Михалыч, давай в
радиорубку, тебя "Голос Америки" передает!" Я, конечно, иду, а
у самого внизу живота такой уже, знаете, холодок... Вхожу.
Действительно, из динамика мой голос поет "Над Канадой небо
синее...", а слушают его начальник экспедиции и замполит. И
выражение лица у обоих такое, с которым смотрят на безнадежно-
го больного: жаль, мол, беднягу, да ничего не поделаешь...
Стоим, слушаем, молчим. Песня кончается, вступает голос дикто-
ра: "В эфире - очередная программа о творчестве советских бар-
дов, преследуемых коммунистическим режимом..." Тут сочувствен-
ное выражение на лицах начальников меняется на чугунное.
"...Мы открыли ее песней Юрия Визбора "Над Канадой" в исполне-
нии автора..." - Слыхали? - сказал я, круто повернулся и вы-
шел.
Конец - делу ...
Рассказывает Валерий Мустафин (Казань).
То ли конец 70-х, то ли начало 80-х. Ульяновск. Фестиваль
"Гамбургский счет", идею которого предложил замечательный че-
ловек, президент клуба Евгений Сиголаев.
Объявляется конкурс на лучшую песню для закрытия фестива-
ля. Последним на сцену выходит Леонид Сергеев и завершает свою
серию песен чем-то гусарским с такими примерно словами:
"И мы пойдем попить мадеру,
И будем пить с тобой мы до утра,
И за царя, за Родину, за веру
Мы грянем громкое "Ура! Ура! Ура!"
- Ну, все, - говорит он, оказавшись за кулисами, - кажет-
ся, я закрыл этот фестиваль. Навсегда.
Считаю до трех!
Рассказывает Берг.
- 23 июня 1978 года у меня состоялась беседа с подполков-
ником. Точнее, у него со мной. И называлась - профилактичес-
кая. И проходила в большом сером доме на улице Дзержинского в
Саратове.
Собеседник мой очень переживал по поводу моей дальнейшей
судьбы, и я, чтобы хоть как-то его успокоить, пообещал больше
не писать двусмысленных песен. На том он и угомонился.
А я вышел от него и задумался:
- Как же теперь быть? Ведь вся прелесть этих песенок была
именно во втором смысле! А впрочем, я ведь никому не обещал не
писать трех-, четырех- и более-смысленных песен!
С тех пор считаю хотя бы до трех и ни разу еще не обманул
этого замечательного человека!
Так в жизни не бывает.
Рассказывает Александр Городницкий:
- На следующий год после появления злополучной песни "Про
жену французского посла" меня вызвал к себе тогдашний секре-
тарь партбюро, весьма, кстати, известный и заслуженный ученый
в области изучения твердых полезных ископаемых океана, про-
фессор и доктор наук, седой и красивый невысокий кавказец с
орлиным носом и густыми бровями, обликом своим напоминавший
графа Калиостро. Когда я прибыл к нему в комнату партбюро, где
он был в одиночестве, он запер дверь на ключ, предварительно
почему-то выглянув в коридор.
- У нас с тобой будет мужской разговор, - объявил он мне.
- У меня тут на подписи лежит твоя характеристика в рейс, так
вот, ты мне прямо скажи, что у тебя с ней было.
Удивленный и встревоженный этим неожиданным вопросом, я
старался понять, о ком именно идет речь.
- Да нет, ты не о том думаешь, - облегчил мои мучительные
экскурсы в недавнее прошлое секретарь, - я тебя конкретно
спрашиваю.
- О ком? - с опаской спросил я.
- Как "о ком"? О жене французского посла.
Я облегченно вздохнул, хотя, как оказалось, радоваться
было рано.
- Что вы, Борис Христофорович, - улыбнувшись, возразил я,
- ну что может быть у простого советского человека с женой
буржуазного посла?
- Ты мне лапшу на уши не вешай, - строго обрезал меня
секретарь, - и политграмоту мне не читай - я ее сам кому хо-
чешь прочитаю. Ты мне прямо говори - да или нет!
- Да с чего вы взяли, что у меня с ней что-то было? -
возмутился я.
- Как это с чего? Если ничего не было, то почему ты такую
песню написал?
- Да просто так, в шутку, - наивно пытался объяснить я.
- Ну, уж нет. В шутку такое не пишут. Там такие есть сло-
ва, что явно с натуры списано. Так что не крути мне голову и
признавайся. И имей в виду: если ты честно обо всем расска-
жешь, дальше меня это не пойдет, и характеристику я тебе под-
пишу, даю тебе честное слово. Потому что, раз ты сознался,
значит перед нами полностью разоружился и тебе опять можно до-
верять.
- Перед кем это - перед вами? - не понял я.
- Как это перед кем? Перед партией, конечно!
Тут я понял, что это говорится на полном серьезе, и не на
шутку обеспокоился.
Последующие полчаса, не жалея сил, он пытался не мытьем,
так катаньем вынуть из меня признание в любострастных действи-
ях с женой французского посла. Я держался с мужеством обречен-
ного. Собеседник мой измучил меня и измучился сам. Лоб у него
взмок. Он снял пиджак и повесил его на спинку своего секре-
тарского стула.
- Ну, хорошо, - сказал он, - в конце концов есть и другая
сторона вопроса. Я ведь не только партийный секретарь, но еще
и мужчина. Мне просто интересно знать - правда ли, что у фран-
цузских женщин все не так, как у наших, а на порядок лучше? Да
ты не сомневайся, я никому ничего не скажу!
Я уныло стоял на своем.
- Послушай, - потеряв терпение закричал он, - мало того,
что я просто мужчина, - я еще и кавказец. А кавказец - это
мужчина со знаком качества, понял? Да мне просто профессио-
нально необходимо знать, правда ли, что во Франции женщины не
такие, как наши табуретки, ну?
Я упорно молчал.
- Ах так, - разъярился он, - убирайся отсюда. Ничего я
тебе не подпишу!
Расстроенный, вышел я из партбюро и побрел по коридору. В
конце коридора он неожиданно догнал меня, нагнулся к моему уху
и прошептал:
- Молодец, я бы тоже не сознался!
И подписал характеристику.
Цензура на излете.
Из разных источников.
Как известно, история повторяется в виде фарса. Так, в
начале "перестройки" цензура тратила значительные усилия на
предотвращение пропаганды пьянства и алкоголизма. Эпоха эта
совпала с началом массовых публикаций авторской песни, которая
никогда не стеснялась воспевать ничто человеческое. На этом
месте и возник конфликт, решавшийся с позиции силы. И в раз-
личных сборниках появились пламенные строки, в которых что-то
знакомое сочеталось с элементами новизны. Результаты искусс-
твоведческих исследований проще представить в виде таблицы:
+---------------+-----------------------+--------------------|
| Автор | Поет | Следует печатать |
+---------------|-----------------------|--------------------+
| Ю.Ким | Как бы попили, | Чаю попили, |
| | а как бы попели! | а как бы попели! |
+---------------|-----------------------|--------------------+
| Ю.Визбор | И пить нам, | И петь нам, |
| | и весело петь! | и весело петь! |
| | | |
| | ...И душу греть вином | ...И душу греть |
| | или огнем... | добром или огнем...|
+---------------|-----------------------|--------------------+
| А.Городницкий | Прочь тоску гоните вы,| Вы летите по ветру,|
| | выпитые фляги! | посадочные флаги! |
+---------------|-----------------------|--------------------+
| Г.Васильев, | С верной подружкой | С верной подружкой |
| А.Иващенко | и кружкой в руке... | и книжкой в руке...|
+---------------+-----------------------+--------------------+
* ВЕЛИКАЯ СИЛА ИСКУССТВА *
Когда деньги "не играют рояли".
Рассказывает Николай Адаменко (Харьков), хотя Дмитрий
Бикчентаев (Казань) утверждает, что это - чистейший "фольклор".
- Дело было во второй половине 80-х, когда Андрей Коз-
ловский еще работал сварщиком "на северах" и "на материке" по-
являлся с карманами, оттопыривавшимися от обилия билетов Гос-
банка СССР.
И вот он сидит в компании своих казанских друзей в не
очень меблированной квартире какой-то общей знакомой. Сидят,
"квасят". В какой-то момент горючее заканчивается, а энтузиазм
еще нет, и Андрей как наиболее кредитоспособный участник собы-
тия вызывается пополнить запасы. Исчезает он надолго.
Когда оставшиеся уже почти свыкаются с мыслью, что его
планы на остаток дня изменились круто и окончательно, на лест-
нице возникает какой-то шум, возня, звучат грубые мужские го-
лоса и раздается звонок в дверь. Хозяйка открывает, и незнако-
мые мужики под руководством Андрея вкатывают не очень старое
пианино.
- Вот, - говорит Андрюша,- зашел по ошибке в комиссионку,
увидел эту штуку и понял, чего нам недоставало.
Ну, добавили, помузицировали, стали расходиться. Уходит и
Андрей. Хозяйка:
- А пианино?
- Так ведь, может, не в последний раз...
Удалось навести справку по данному эпизоду у самого Коз-
ловского.
- Не было этого в Казани. В Вологде было. Это пианино
рублей двести стоило всего-то.
- А что ты сказал, уходя?
- Не помню: пьянка же была!
Лекарство для души, и не только.
Рассказывает Александр Иванов.
Концерт в Москве. Саша поет и вдруг замечает, что один
зритель время от времени что-то записывает в записной книжке.
Кто он и что пишет? Вроде бы не гэбэшник - времена уже не те.
Тогда кто?
В перерыве этот человек подходит к Саше и говорит, мол,
знаете, Ваши песни обладают зарядом энергии, способным произ-
водить целенаправленное лечащее воздействие на человеческий
организм. Я вот тут отметил: эта песня - "от головы", эта -
"от сердца", эта - "от почек"...
Тут сидящий поблизости известный визборовед Р.А.Шипов ти-
хонько шепчет Иванову:
- Спроси его, а нет ли у тебя чего от геморроя?
Кимельфельд и нимфы.
Кто-то рассказал.
Дело было в Киеве в середине 70-х годов.
