- Слушай, мужик, продай!
- Да ты чо, такую вещь...
Короче, сошлись на пяти штуках. НР решает проверить телефон и с нару-
шением правил снова подъезжает к тому же гаишнику. Торжественно набирает
номер, но телефон молчит. Он снова набирает и снова... Гаишник:
- Расслабся, чувак, он и прошлый раз молчал.
- Так что же ты, дурак, нас отпустил?
- Дурак не дурак, а "штуку" за это в смену имею.
Новая операционистка в банке видит человека с натянутым на голову
чулком, который идет к ней. Она в ужасе забивается под стойку и судорож-
но ищет кнопку тревоги. Сзади голос другой операционистки:
- Расслабься. Это же хозяин банка на работу пришел!
- А что он так странно одет?!
- Говорит, старая привычка...
Нового русского по протекции "братан" устроил в финансовый отдел
крупной компании. Вскоре управляющий попросил его написать прошение в
банк о предоставлении кредита. НР написал, а на следующий день управляю-
щий его вызывает:
- В целом неплохо написали. Коротко так, убедительно и доходчиво.
Только знаете, у вас слово "гнойный пидар" слишком часто встречается.
Может заменим его кое-где на "уважаемый господин управляющий банка"?
НР останавливает гаишник:
- Вы шли 120, а здесь можно 60.
- Так вы мне сами и разрешили.
- Это как?!
- На предыдущем посту мне уже разрешили 60, да еще вы 60 разрешили.
60 + 60 = 120.
КСПшные анекдоты от Берга.
Туапсе
1996
From: Stas Kolenikov
Organization: КСП МАИ : ДК МАИ, комн.206, Пон 19"-22"
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Если не врет словарь иностранных слов,/анекдот/ - 1) рас-
сказ о забавном или поучительном случае из жизни исторического
лица; 2) краткий устный шуточный рассказ, обычно злободневного
содержания, с остроумной концовкой.
Кроме того, французское "anecdote" восходит к греческому
"anekdotos", что значит "неопубликованный".
В авторской песне и ее окрестностях за несколько десяти-
летий произошло столько поучительных случаев, в том числе и
веселых, и не лишенных некоторой непреходящей злободневности,
что крайне досадно наблюдать, как эта часть нашего культурного
пласта сохраняется лишь благодаря вербально-мнемоническим воз-
можностям заинтересованных лиц, и уж точно нигде не запечатле-
на для сведения потомков.
Составитель самоуверенно считает, что, нарушив основопо-
лагающие принципы изустности и непечатности, он не нанесет не-
поправимого ущерба ни сущности, ни прелести данного культурно-
го наследия; более того, робко надеется, что от публикации ни-
жеследующих историй пребудет немалая польза для человечества
именно в силу их злободневности и поучительности, хотя, как
показывает суровая практика, уроков для себя лично никто из
нас никогда не извлекал и не извлечет.
Ладно, хоть посмеемся!
Берг.
P.S. Задняя часть моей фамилии обрела самостийность году
в 1975-м с легкой руки члена нашего КСП "Дорога" (Саратов) Ми-
шеля, который теперь просто Михаил Бяльский (Иерусалим). По-
пытка Марка Мееровича ("Дельфиния", Одесса) проделать то же с
передней частью успеха не имела - "Ланц" не прижился. Так и
бергую потихоньку.
Владимир Ланцберг.
Анекдот первый - о том, как рождался этот сборник.
Рассказывает Берг.
- Пока я только декларировал свои намерения и просил всех
желающих поделиться воспоминаниями, почти никто не помогал,
зато все кричали:
- Давай, давай!
- Когда же я "выгнал" на принтере первые три десятка ис-
торий, новые посыпались на меня буквально дождем, зато те, кто
призывал "давать-давать", стали сочувственно охать:
- Где ж ты теперь возьмешь столько денег?
- А на что мне деньги? - наивно интересовался я.
- Ну как же! N может подать на тебя в суд за дискредита-
цию? Может. А M? И M может. А Q просто уважать перестанут, ес-
ли он не слупит с тебя пару "лимонов".
Поневоле задумаешься, стоит ли продолжать эту затею.
Но, так или иначе, анекдоты все равно ходят, я же их
только подбираю. И по большей части они достаточно беззлобны.
А ежели кто, обидевшись, решится на серьезные действия - вот
это будет действительно анекдот! За такой и пострадать не
жалко.
На то и весь расчет.
Пользуясь случаем, приношу извинения за опечатку, допу-
щенную прямо в заголовке. Ее заметил отец-основатель калужско-
го КСП Павел Нам и строго указал мне на то, что перед словом
"нам" должна стоять запятая, ибо здесь мы имеем классический
случай обращения.
Мне очень приятно писать это примечание, поскольку оно
убеждает меня, что я на правильном пути: история (понимайте
это слово, как хотите), могущая касаться не только всех нас,
но и каждого в отдельности, и адресована должна быть тоже каж-
дому.
Что мой старый приятель Паша Нам и понял абсолютно верно.
Владимир Ланцберг.
* МАНИ, МАНИ, МАНИ... *
(Цитата из другого жанра)
Молчание и золото.
Рассказывают...
...Что когда в Советский Союз должен был вернуться Алек-
сандр Вертинский и ему уже приготовили квартиру в Москве, жив-
ший через стенку профессор каких-то интеллектоемких наук при-
шел в панику: он представил себе, как из соседней квартиры
начнут доноситься пассажи, рулады и фиоритуры - и научным его
занятиям настанет конец.
И вот певец приехал. И - тишина. День, неделю, другую...
Профессор набрался храбрости и постучал в соседскую
дверь. Открыл Вертинский:
- Чем могу быть полезен?
- Понимаете, товарищ артист, - произнес профессор,- я вот
уже несколько дней с трепетом ожидаю начала Ваших упражнений в
области вокала, а у Вас все тихо да тихо...
- Что Вы, батенька, - ответил великий бард,- я, поди,
тридцать лет задаром рта не раскрываю!
Аутотренинг.
Рассказывает бывший фонотетчик одесского КСП "Дельфиния"
некто М.К..
- Где-то во второй половине 70-х годов в Одессе с концер-
том оказался известный, тогда еще уральский, бард, ставший
классиком с младых ногтей. Точнее, он оказался где-то побли-
зости, кажется, в Кишиневе, а в Одессе его уговорили выступить
"до кучи", причем, в силу последнего обстоятельства, за ка-
кой-то почти символический гонорар. Испытание для психики
классика, видимо, оказалось не из легких; во всяком случае,
картина была такая: он меряет большими шагами по диагонали
тесную артистическую и, не замечая стоящего в дверях М.К., сам
себе вслух твердит:
- Все равно работать надо честно! Все равно работать надо
хорошо! Все равно работать надо честно! Все равно работать на-
до хорошо!
Так или иначе, концерт прошел на должной высоте.
Благородный порыв.
Из фольклора. (Речь идет о другом уральском авторе, став-
шим классиком благодаря одной из первых своих песен.)
Диалог:
- N согласился дать благотворительный концерт.
- Как, неужели бесплатно?
- Нет, но - за рубли!
Нам песня строить и жить помогает.
Рассказывает Игорь Грызлов (Москва), хотя Борис Жуков
(тоже москвич) утверждает, что слышал эту историю из других
источников и о других героях.
В 60-е годы, когда песни Окуджавы как-то сами собой лега-
лизовались, сразу несколько известных композиторов-песенников
вдруг проявили интерес к возможному сотрудничеству с ним. Бу-
лат Шалвович, в ту пору еще стеснявшийся своего вторжения на
"чужую территорию", не решился им отказать. Ничего путного из
этого сотрудничества так и не вышло (пока на горизонте не поя-
вился Исаак Шварц), но в одном случае оно зашло настолько да-
леко, что увлекшийся мэтр пригласил своего будущего соавтора к
себе домой. До этого Окуджаве ни разу не случалось бывать дома
у людей с таким уровнем жизни (ведущие эстрадные композиторы
имели самые высокие легальные доходы в СССР), и увиденное его
прямо-таки ошарашило. Когда он вновь обрел способность гово-
рить, он спросил:
- Имярек Имярекович, откуда все это?
Маэстро снисходительно похлопал его по плечу:
- Песни надо писать, молодой человек!
Вариант Михаила Столяра, слышавшего нечто аналогичное от
Александра Городницкого.
Однажды спускаясь в лифте, Булат, которого тогда еще не-
часто величали Шалвовичем, "подобрал" двумя этажами ниже жив-
шего там Илью Резника, великого поэта-песельника, и, подивив-
шись разнице в одежде своей и известного "профи", произнес
слова о том, что - вот, мол, я поэт, писатель, у меня книжки
выходят, а такой красоты писаной, как твои, Илюша, наряды,
близко не видывал.
На что его визави и ответил:
- Песенки надо писать, Булатик!
ДоСТОинство СТАтуса.
Во второй половине 80-х, когда вполне нормальным (а глав-
ное - едва ли не предельно реальным по возможностям большинс-
тва клубов) гонораром считался "полтинник" - 50 рублей, среди
ленинградских клубных, как теперь бы сказали, менеджеров было
популярно следующее определение: "Один мэтр равен ста рублям".
* ЗНАТЬ СВОИХ ГЕРОЕВ! *
Звезда.
Рассказывает Олег Митяев:
- В Магнитогорске я как-то выступал в одном техникуме.
Организатор концерта прибежал к директору учебного заведения и
говорит, мол, такой популярный автор, все его знают...
Директор взял афишу и со словами "сейчас проверим, какой
он популярный" пошел в аудиторию, где занимались студенты.
Развернул перед ними лист и спросил:
- Кто это?
Ответ прозвучал очень дружно:
- Рэмбо!
Фамильное.
Рассказывает Александр Вольдман.
Конец 70-х. Агитпоезд ЦК ВЛКСМ по Нечерноземью. В составе
агитбригады - еще и Сашин брат Михаил. В одном из населенных
пунктов артистов уже ждет рукописная афиша, на которой начер-
тано:
"В программе - два брата: Вальдман и Вельдман!"
Два слова.
Рассказывает Берг.
- В середине семидесятых Дмитрий Дихтер по делам службы,
тогда еще инженерной, частенько наведывался в Новосибирск, где
регулярно оказывался в гостеприимном континууме КСП Новоси-
бирского электротехнического института - НЭТИ. Однажды он вер-
нулся в Европу в совершеннейшем восторге от тамошнего академи-
ческого мужского хора, который - представляешь, Вова, мужики в
смокингах, манишках и бабочках - поет "Атлантов" Городницкого
и "Молитву" Окуджавы! Кстати, об этом даже писал хороший жур-
нал "Клуб и художественная самодеятельность".
Но более всего на Диму произвело впечатление то, что с
хором работает (аранжирует и все такое прочее) настоящий ком-
позитор, член союза, хотя и молодой, а главное - интереснейший
мужик... Как-то, бишь, его... Фамилия - два таких прос-
тых-простых русских слова... Во, вспомнил: Бляхер!
А похож!
Рассказывает Дмитрий Дихтер.
В те годы в Новосибирске клубы плодились с китайским неп-
риличием. Один из них был основан Игорем Фидельманом по кличке
"Фидель" на базе какого-то женского общежития. И по четвергам
прекрасные дамы собирались на звуки магнитофона, на котором
Фидель крутил им очередную жертву, перемежая записи собствен-
ными комментариями.
И вот однажды в четверг появляется Дихтер. Фидель отменя-
ет консервированного Розенбаума и выпускает живого Диму. А
афишку про Розенбаума снять забывает. Короче, Дихтер поет, а
красный уголок битком забит девушками, на головах которых бе-
леют тюрбаны-полотенца после бани, и еще две головы в дверях -
и диалог:
- Это кто, Розенбаум?
- Да нет, Дихтер какой-то.
- А похож!
Одинокий гитарист.
Рассказывает Берг, как в том же Новосибирске, судя по
афише, он фигурировал в качестве "знаменитого гитариста из Ки-
ева".
Никакая гитара не вывезет...
Вот какую историю рассказал, кто уж - не помню.
