она в серых джинсах и такого же цвета свитерке.
И еще, судя по тону, она ждет объяснений.
- Ты слышала комиссара?
- А кто его не слышал? - Вика встает, и я торопливо отступаю. Когда
женщина в гневе, мужчине лучше не сопротивляться. - Значит, спас... друга.
Он тебя спас, парень?
Неудачник пожимает плечами, улыбается, и Вика слегка сбавляет
обороты.
- Как тебя звать?
- Неудачник.
- Ага. Так вот, дружок, не гневи судьбу, постой у окна тихонечко!
Неудачник повинуется, а Вика наступает на меня. Ох, не ту личность
она выбрала - это манера Мадам.
- Значит, спас. Значит, поимел "Аль-Кабар" и "Лабиринт"?
- Вика, они лгут! - торопливо говорю я. - "Варлок-9000" - это
локальный вирус, он отвечает требованиям конвенции!
- А про дайвера - тоже лгут? - кричит Вика. И я наконец-то понимаю,
что вывело ее из себя. - Лгут? Или кто-то другой врет... другой!
Опыт получения пощечин у меня небольшой. Держусь за горящую щеку, и
стою столбом. Неудачник послушно смотрит в окно, но не услышать звука
удара он не мог.
- Дайвер? - продолжает кипеть Вика. - Дайвер? Я, дура, дура чертова,
еще помощь тебе предлагала! Ты мог мне сказать, что сам - дайвер?
- Нет... - шепчу я.
- Почему? Не веришь мне?
Никогда не поверю, что бог создал женщину из ребра Адама. Нет, как и
мужчину - из глины, только совсем другого сорта.
Уж очень разные причины мы находим для гнева.
- Я боялся потерять тебя.
- Вот и... - начинает Вика, и замолкает.
- Нельзя любить человека, который видит глубину без иллюзий. Я знаю,
Вика, я пробовал открываться. Это всегда... всегда происходит. Ты стала бы
меня ненавидеть. Незаметно. Даже сама не поняла бы, в чем дело...
Я говорю, уже понимая, что все кончено. Мы можем остаться друзьями,
не более того. Ни одна женщина в мире не полюбит человека, который видит
ее лицо мозаикой цветных квадратиков.
- Да, я должен был сказать, - шепчу я. - Сразу. Прости, я не смог. А
тебе хватило бы духу признаться, что ты - дайвер?
Вика молчит. В ее глазах слезы, которых на самом деле нет. Между нами
стена - отныне и навсегда.
- Нет, - говорит она тихо. - Я тоже не смогла. Я... боялась тебя
потерять.
Кажется, я сошел с ума.
Только что с того, если я обнимаю Вику, и между нами нет стены...
- Моя работа... из-за нее. Противно, когда все по настоящему. Я не
знаю, почему так получилось... было слишком мерзко... я испугалась, и
выпала из глубины...
- Мы говорим - вынырнуть...
- Вынырнула...
Неудачник смотрит на горы. Он молодец, он готов простоять так целый
день.
- Я всегда выныриваю. Потому и беру себе самых уродов, что мне все
равно...
У меня на губах вопрос, который я никогда не задам. Но Вика отвечает
сама:
- Там, у реки, я не выходила. Первый раз в жизни. Правда.
Я верю ей, как верят все мужчины от начала времен.
В этом мире лишь наша вера становится правдой.
111
Вика готовит кофе, и даже Неудачник оживляется. Мы садимся за стол,
свежие сливки налиты в маленький кувшинчик, в сахарнице горка белого
песка, полная бутылка "Ахтамара" ждет свой очереди. Впрочем, коньяк Вика
разливает по бокалам сразу.
- За твой успех, Леня, - говорит она.
- Такие успехи недорого стоят, - отвечаю я.
- Почему?
- Общесетевой розыск.
- И что с того?
- Мне придется уйти. Этот образ засвечен, а Стрелка здесь видели.
- Кто? - Вика словно не понимает всей сложности положения. - Мои
девочки?
- Хотя бы.
- Они никому не скажут. Или ты думаешь, что виртуальные проститутки
сочувствуют сильным мира сего? Знаешь, мы всех их видели без штанов...
директоров корпораций и президентов фирм. Люди, которым нравится стегать
женщину плетью перед тем, как лечь в постель, сочувствия не вызывают.
- Ты говоришь так, словно они все извращенцы.
- Нет, конечно, - Вика улыбается. - Но запоминаются именно такие
гости. Ни одна из наших девчонок не настучит на Стрелка. Тем более, что ты
не устраивал оргий и не брезговал сидеть с нами рядом.
- Точно?
- Леня, весь наш персонал из России, Украины, Белоруссии, Казахстана.
Как ты думаешь, в этих странах развита любовь к правительству и крупному
бизнесу?
- Таких извращений не замечал.
- О том и речь. За твой успех.
Мы пьем коньяк, Неудачник тоже присоединяется к нам. Его лицо
невозмутимо, словно он пригубил чая.
- А Кепочка? - вспоминаю я. - Уж он-то меня запомнил!
- Не та порода. Ярко выраженный асоциал... стучать на тебя он не
станет.
- Мне он показался способным на многое.
Вика барабанит пальцами по столу.
- Леня... Кепочка всегда берет красный альбом. Это особая группа, в
которой разрешено все. Не просто цепи, плети и мелкие радости садистов, а
любые зверства. Убийства, расчленение тела... можно не продолжать?
- Сделай милость.
- Так вот, Кепочка этим не занимается. Он приходит к нам общаться...
разговаривать.
- И этим достал всех сотрудниц?
- Леня, когда солидный дяденька заказывает красный альбом, приводит
девушку в подземелье, и с криком "Я - вампир!" кусает ее в горло, это
противно, гнусно, но понятно. Это просто болезнь. Когда ничем не
примечательный юноша садится перед девчонкой и начинает говорить с ней по
душам... когда он тратит деньги на то, чтобы за час-другой доказать ей,
что она сволочь и грязная тварь, недостойная жить на Земле... Это
страшнее, поверь.
- Почему? - неожиданно вступает в разговор Неудачник.
- Потому, что это проклятье. Право судить и право властвовать. Право
на истину. Легко разобраться с дураком или зверем. Гораздо труднее с тем,
кто считает себя сверхчеловеком. Умным, чистым и непорочным. Генералы,
борющиеся за мир, правители, громящие коррупцию, извращенцы, осуждающие
порнографию - господи, мало ли их мы видели? Может, проклятие такое висит
над людьми? Когда обещают порядок, жди хаоса, когда защищают жизнь,
приходит смерть, когда защищают мораль - люди превращаются в зверей. Стоит
только сказать - я выше, я чище, я лучше, и приходит расплата. Только те,
кто не обещают чудес и не становятся на пьедестал, приносят в мир добро.
Я чувствую, что они сцепились всерьез. Торопливо встреваю:
- Стоп! Вика, давай без диспутов о добре и зле! Так можно объявить
праведниками убийц и воров!
- Ты и сам вор, - замечает Вика.
- Я помогаю распространять информацию.
- А карманник учит людей бдительности. Только нужен ли этот урок
многодетной мамаше, у которой сперли кошелек с зарплатой?
У меня есть миллион возражений. Я могу объяснить, что в работе
дайвера кража чужих файлов не основное. Хакер, не входя в виртуальность,
сможет сделать это с большим успехом. И есть разница между кражей и
копированием информации - я не оставляю за собой пустых компьютеров. Какая
разница для человечества, кто первым выпустит новый сорт шампуня или
лекарства от простуды?
Но я не хочу спорить с Викой.
- Извини, - она касается моей руки. - Я не права.
- Почему же. Всыпала по заслугам...
- Извини... Понимаешь, Неудачник, мы упали в мир чистой информации.
Мир вседозволенности. Можно воевать, распутничать, хулиганить. Не готовы
законы, а самое главное - не готова человеческая психика. Наказаний в
глубине практически нет - даже если тебя экскоммуницируют из сети, ты
вправе войти под другим именем. Можно нарваться на неприятности, воруя
информацию, но и здесь сдерживающие нормы мизерны. Попробуй, докажи
двенадцати присяжным, что именно мистер Джон Смит спер новую игрушку с
сервера "Микропроза", передал ее Ване Петрову, а тот с помощью Ван Хо
пиратски выпустил ее в продажу. Мир недоказуемых преступлений и
ненастоящих смертей. Только боль в душе остается настоящей - но кто
измерит эту боль, что скользнула по проводам и сжала твое сердце? У нас не
осталось ничего, кроме морали. Смешной, ветхой морали. И оказалось, что
быть негодяем или праведником куда удобнее, чем человеком... просто
человеком, настоящим человеком.
- А что такое - человек? - говорит Неудачник. - Просто человек,
настоящий человек?
- Я бы тебе объяснил, - отвечаю я. - Если бы был Богом. Кончайте, а?
- Но мне действительно интересно, - Неудачник по-прежнему говорит
спокойным, даже равнодушным голосом, но в глазах его огонек азарта.
- Ты - человек.
- Почему?
Действительно, почему? Ведь я был готов считать его лишь хитрой
программой. Я теряюсь, но Вика тоже смотрит на меня, ждет ответа, и я
говорю:
- Не знаю. Ты не стрелял по людям в "Лабиринте", спасал
несуществующего ребенка. Но ведь это самая абсолютная глупость... Ты
цитируешь Кэрролла в подлиннике, но ведь человек - это не вызубренный
запас знаний... Ты третьи сутки в глубине, и ничего, держишься...
Вика удивленно смотрит на Неудачника.
- И как ты вошел в виртуальность, непонятно... только ведь это не
показатель человека, а совсем наоборот...
Он терпеливо ждет.
- Знаешь, это, наверное - в нас, - говорю я неожиданно для самого
себя. - Для меня ты человек... потому что я хотел бы быть твоим другом.
Кажется, Неудачник растерялся.
- Здесь, в глубине, мы все в масках. Может быть, это и лучше,
правдивее. Не знаю. Когда ты выйдешь в реальный мир, то можешь оказаться
очень неприятным типом. Но здесь и сейчас я считаю тебя человеком. Этого
никак не объяснишь.
- Может быть, тогда и лучше, что я не могу выйти в реальность? -
спрашивает Неудачник. Смотрит на Вику, смущенно улыбается. - Ведь я не
человек.
Приплыли.
Безумие, часть вторая.
Вика улыбается, разглядывая Неудачника, а у меня холодеет в груди.
- Вика... он не врет. Он никогда не врет, - говорю я, вставая. - Если
не хочет отвечать, тогда просто отмалчивается... - Беру ее за руку,
оттаскиваю от стола. Неудачник наблюдает за нами, печально и спокойно.
- Ты пошутил? - Вика вопросительно кивает Неудачнику.
- Нет.
- Он шутить не умеет, - подтверждаю я. - Ты не можешь выйти из
глубины?
- Нет.
- Ты человек?
- Нет.
- Кто ты?
Молчание.
- Видишь? - почти кричу я. - Он не отвечает!
- Минуту назад ты назвал меня человеком, - говорит Неудачник. - Даже
добавил, что хотел бы быть моим другом. Это была правда?
Моя очередь отмалчиваться.
- Ты говорил, что истина - здесь и сейчас, - продолжает он. - В
глубине каждый может быть самим собой, без грима. Только душа... если
верить в душу.
- Да, - говорю я. - Да. Я не врал!
- Тогда чем ты напуган? Моим признанием?
Киваю. Вика прижимается ко мне, и я чувствую, как вздрагивает ее
тело.
Не ожидал, что она так испугается.
- Почему ты не сказал раньше? - кричу я.
- Я говорил достаточно, Леонид.
И тут Вика начинает смеяться. Взахлеб.
- Вы с ума сошли, оба! Ты - не человек? - она вырывается, подходит к
Неудачнику, берет его за руку. - Ответь!
- Что ты вкладываешь в понятие человек?
- Двуногое, лишенное перьев!
- Я - не человек.
Кошмар продолжается. Неудачник играет в свои игры, Вика растерялась,
а я уже и не знаю, как разорвать цепь недомолвок и загадок.
Компьютерный разум невозможен! Не время, не время еще ему появиться
на свет. Но я не в силах считать слова Неудачника ложью!
Зуммер, разрывающий тишину, - как избавление.
Вика отступает от Неудачника, открывает дверцу буфета, протягивает
руку. Там, среди банок, пакетов и коробочек валяется радиотелефон.
