Потянувшись, я схватил его за переднюю лапу и подтащил к пульту.
Счетчик торопливо забрался на свой насест.
Он все готов объяснить -- но позже. Может быть, когда станет слишком
поздно. Одобрят ли на Земле мой поступок, или напомнят о присяге и
смерть-пульте? Не знаю. Но вначале надо добраться домой.
Сбросив ремни я скользнул к иллюминатору левого борта. Ничего
интересного -- только звезды. Вроде бы рисунок созвездий очень
привычный, неискаженный.
-- Мы прилетели? -- полюбопытствовал счетчик.
-- Да, вот только куда? -- я оттолкнулся, перелетая через кабину.
Взглянул в другой иллюминатор -- тоже ничего особенного. Ладно, придется
потерпеть. Челнок медленно вращается вокруг оси, что-нибудь да увижу.
Пискнул компьютер -- приборы оживали.
-- Необходимо вставить носитель информации? -- спросил счетчик. Я
посмотрел на него -- он уже перебрался в кресло, тянулся лапой под
правый подлокотник. Хорошо подготовился, знает, где что лежит.
-- Сумеешь?
-- Вероятно, да.
С полминуты счетчик возился с замком -- три длинных тонких пальца на
лапах были достаточно подвижны, но им не хватало противостоящего.
Наконец, двумя лапами, он открыл защелку и вытянул лазерный диск.
-- Валяй... Карел, -- буркнул я. Словарный запас у счетчика был
отменный -- он понял.
Пару минут я пялился в холодное сияние космоса, а рептилоид возился у
пульта, тихо шипя, когда рассчитанные на людей кнопки не поддавались его
усилиям.
-- Могу ли я подключиться к системе напрямую? -- спросил счетчик
после особенно бурной схватки с сидиромом. Я не ответил -- потому что
очередной оборот челнока наградил меня действительно красивой картиной.
-- Карел! -- негромко позвал я. Рептилоид медленно подплыл ко мне.
-- Гляди.
Сатурн выглядел как на фотографии в детской книжке. Кольцо было
повернуто к нам плоскостью, под небольшим углом, и солнечный свет
вычерчивал его рельефно и предельно красочно. На фоне желто-коричневого
шара планеты, какого-то плоского и не впечатляющего, кольцо казалось
куда более вещественным и массивным... вьющаяся в космосе каменная река.
-- Красиво? -- спросил я, сам удивляясь своему вопросу. Что такое
понятие красоты для чужой расы?
-- Да, -- счетчик дышал тяжело и часто. -- Это... похоже на дом.
-- На твою планету?
-- Да...
Здорово. В справочнике данные о родной планете счетчиков полностью
отсутствовали. Теперь можно смело записать -- "окружена кольцом"...
-- Это Сатурн? -- спросил счетчик. -- Джамп оказался удачным?
-- Сатурн. Но ничего хорошего в этом нет.
Рептилоид уставился на меня.
-- Карел, на моем корабле жидкостные ракетные двигатели. Ты ведь
знаешь, что это такое?
-- Дрянь, -- безжалостно сказал счетчик.
-- Верно. И чтобы вернуться на Землю, челнок должен оказаться от нее
на расстоянии не более пятисот тысяч километров, в плоскости эклиптики,
и со скоростью относительно планеты не более сорока километров в
секунду.
-- Дрянь... -- повторил счетчик. -- Вы часто гибнете?
Я не ответил, любуясь уплывающим из поля зрения Сатурном. На краю
иллюминатора разгорался ослепительный блик -- Солнце спешило заглянуть
нам в глаза.
-- Вам нужна помощь, человек, -- сказал счетчик. -- Вам очень нужна
помощь...
-- Будем уходить на повторный джамп.
Счетчик дернулся.
-- Здесь нет человеческих поселений?
-- На Сатурне? Шутник. На Ио... это спутник планеты, собираются
открыть научную станцию. Может быть, года через два и смогут.
-- У нас нет такого количества времени, -- счетчик отвернул голову от
иллюминатора.
Я не стал напоминать ему, что в челноке нет запаса кислорода и на
неделю. Помог ему добраться до пульта, вставил очередной диск.
-- Работай. У меня дела.
Оставив рептилоида я подплыл к шкафчику санитарных средств.
Повернувшись спиной к счетчику, достал мягкий гофрированный шланг,
расстегнул брюки.
-- Потребность в удалении отходов?
Господи...
Отвечать я, конечно, не стал. Включил отсос, и попытался забыть про
любопытный взгляд рептилоида, буравящий спину. Ненавижу эти мелкие
бытовые проблемы. Но что поделаешь, если у нас нет искусственной
гравитации.
-- Больше не комментируй мои потребности, ладно?
-- Извини, -- кротко сказал счетчик. -- Я занимался ксенобиологией,
это очень любопытный аспект...
-- Лучше подумай о двух следующих джампах.
-- Петр, если ты позволишь мне работать совместно с компьютером...
-- Ну?
-- Я выведу корабль к Земле с максимально возможной точностью.
Это было неслыханно. Это было настолько безумно, что в уставе даже не
было прямого запрета. Скорее, наоборот, можно было притянуть за уши
пункт о допустимости использовании помощи чужих в навигационных
расчетах.
Поставить бы на мое место господ чиновников...
-- Хорошо, -- чувствуя, что переступаю какой-то незримый порог,
сказал я. -- Как ты это сделаешь?
-- Очень просто, -- рептилоид сполз с кресла, уступая мне место
пилота, завис над пультом. -- Мы часто работаем с электронными машинами.
-- Но не с человеческими...
-- Двоичный код? -- счетчик провел лапой над пультом. Медленно прижал
ее к портам компьютера, прикрытым прозрачной крышкой.
-- Снять? -- спросил я.
Счетчик не ответил -- а дисплеи тем временем начали гаснуть.
Вмешиваться было глупо. Я просто смотрел, как рептилоид отключает
компьютер, как машина начинает перезагрузку и останавливается, не успев
запустить операционную систему. Индикатор хард-диска часто мигал --
информация куда-то уплывала. Видимо, в маленькую треугольную голову.
Интересно, как это -- напрямую общаться с электронной машиной?
Неужели это и впрямь нормальный метод коммуникации счетчиков?
И как они тогда ухитряются оставаться эмоциональными существами? Я
где-то читал, что любое существо, способное воспринимать информацию на
уровне отдельных байтов, окажется эмоционально холодным -- в нашем
восприятии, во всяком случае. Слишком разным будет темп времени.
-- Очень интересное программное решение... -- сказал рептилоид,
убирая лапу с пульта. Компьютер при этом не ожил -- все так же тускло
тлели дисплеи, и даже индикатор хард-диска погас.
-- Какое еще решение?
-- Навигационная система. Для такой слабой машины подобная точность и
быстродействие великолепны. Это человеческая разработка?
-- Да, конечно.
-- Вы очень способные, -- покровительственно сообщил рептилоид.
-- Ты собирался рассчитать координаты джампа.
-- Я этим занимаюсь.
-- И одновременно разговариваешь со мной?
-- Это разные уровни сознания, Петр. Сознание внешнее и сознание
внутреннее. На одном уровне происходит обработка больших массивов
информации. На другом -- активная материальная деятельность.
-- И оба уровня работают параллельно?
-- Когда это необходимо, например сейчас, то да. Если я нахожусь
дома, в гнезде, то внешнее сознание лучше отключить. Если я лишен
доступа к информации, то отключается внутреннее сознание.
-- А какое сознание у тебя главное?
-- Бессмысленный вопрос, -- отрезал рептилоид. Но я не унимался:
-- Что развилось у вас раньше, Карел? Внутреннее или внешнее
сознание?
-- Ты ксенобиолог?
-- Нет, но мне интересно.
-- Внутреннее. Внешнее выработано искусственно, -- казалось, что
счетчик ответил с большой неохотой.
И неудивительно. Он опять дал мне информацию о своей родине -- то,
что скрывала любая раса. Я попытался представить мир, в котором возникла
подобная форма жизни. Мир, где не требовалось бороться с врагами,
добывать пищу, укрываться от непогоды, создавать орудия труда. Мир, где
выживание зависело от скорости и точности обработки информационных
потоков.
Что-то невообразимое.
Природа не создает уродливые формы жизни. Любое существо идеально в
своей экологической нише. Хрупкие и огромные хиксоиды -- короли жарких и
безветренных степей Сириуса. Мыши-алари -- порождение холмистых равнин
Фомальгаута, они развивались в лабиринтах глубинных нор, им важна была
подвижность и небольшие размеры.
Какая планета могла вызвать из небытия счетчиков? Мир, опоясанный
кольцом наподобие Сатурна, где требовалось обрабатывать и обрабатывать
информацию, обмениваться ею -- причем именно в электронной форме...
-- Я закончил расчет, -- сказал рептилоид. Мне показалось, что он
смотрит на меня с иронией. Будто понимает, о чем я думал.
-- Давай проверим.
Счетчик издал тихий скрежет. До меня не сразу дошло, что это смех.
- Петр, я взял из твоего компьютера _все_. Я выяснил идеальную
посадочную глиссаду и наиболее удобный космодром. Я учел те
гравитационные факторы и движения звезд, о которых люди просто не знают.
Я проверил ресурсы корабля.
Он положил лапу на пульт, индикатор хард-диска замерцал.
-- У тебя никогда не было такого идеального курса.
Основной дисплей дернулся и высветил навигационную таблицу. Компьютер
с неуместной гордостью сказал:
-- Расчет джампа закончен. Жду приказаний.
Под насмешливым взглядом счетчика я выбрал в меню "подробности".
-- Джамп Земля-Земля, -- сообщил компьютер. -- Допуск -- одна
миллионная процента.
-- Устраивает? -- спросил счетчик.
Еще бы. Одна сотая была хорошим результатом, одна тысячная -- редкой
удачей и гарантией успешного джампа.
-- Готовься, -- забираясь в кресло сказал я. И непроизвольно пожелал,
чтобы счетчик все-таки что-нибудь напутал.
Конечно же этого не случилось.
Был джамп, и полчаса на оживление корабля. Я поел, а рептилоид от
человеческой пищи отказался наотрез. Иного ждать и не приходилось -- в
космосе нет существ с одинаковым метаболизмом.
Второй джамп привел нас к Земле.
Даже не потребовалось зажигать очередной фонарик -- мы вышли в
реальное пространство над дневной стороной, и планета исполинским
прожектором плыла под кораблем. Очень, очень близко -- я даже испугался.
Прежде чем компьютер оживет, притяжение Земли может вытащить нас на
нерасчетную траекторию.
Но опасения были напрасны. Челнок вышел из джампа на нормальной,
стабильной орбите. Я посмотрел на счетчика, который шипел и
подергивался, отходя от джампа, хотел даже спросить -- было ли это им
задумано. И не стал.
Конечно же, да.
-- Ты доволен расчетом, Петр? -- спросил рептилоид.
-- Прекрасный джамп, -- признал я. -- Мне... никогда бы не удалось
так рассчитать траекторию.
Счетчик издал цокающий звук.
-- Это не очень просто, Петр. Я давно тренировался в подобных
расчетах. Мы предусмотрели любой поворот событий... даже тот, при
котором мне пришлось бы самому вести корабль.
-- Так вы давно готовились? -- небрежно спросил я.
-- Три года по человеческому времени.
Я молчал. Цивилизация счетчиков потратила несколько лет на эту
вылазку к Земле. Серьезная же игра у них идет...
-- Петр, ты должен понять, мы хотим только хорошего -- для нашей и
вашей цивилизации. Четыре счетчика пожертвовали жизнью, прикрывая мое
проникновение в твой корабль. Это... это очень много! Наша раса --
невелика!
Он уже освоился с невесомостью -- ловко перебрался с джампера на пол,
цепляясь коготками за мягкое покрытие уселся в ногах. Повторил,
вытягивая ко мне голову:
-- Только хорошего мы желаем, Петр!
-- Для хиксоидов хороша коллективная эфтанзия. Для коод-дельдо --
каннибализм. Как вы можете решать за нас?
-- Мы изучали вашу историю! Ваше общество, мечты, религии, идеалы. Мы
отбросили случайные факторы, и выделили основные. Теперь мы сделаем вам
предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Я отмахнулся. Ладно, пускай делает. В конце концов, решать не мне.
