информация уже введена.
Рептилоид, наконец-то, выпрямил короткую шею, оттянул от брюха
маленькую треугольную голову. Мигнули, поднимаясь, серые зрительные
перепонки.
Глаза у Счетчика были нежно-голубые, раскосые.
-- Тебе уже все равно, -- сказал я, пытаясь отвести взгляд. -- А мне
теперь трибунал светит. За похищение чужого. Кто поверит, что ты сам
забрался в челнок?
Узкий рот рептилоида открылся, обнажая ровные жевательные пластинки.
-- Не-не-не... -- прошипел Счетчик.
Меня пробила дрожь. Я дернулся, закувыркался, затормозил у потолка,
повис над шкафчиком, целясь в рептилоида.
-- Не-уби-вай... -- существо, которое должно было быть безумным,
уцепилось лапками за пакет с парадной формой. Затрещал рвущийся
полиэтилен. -- Че-ло-век не уби-вай важ-но нам о-бо-им.
Чего стоят эти слова рептилоиду с его крошечными легкими и
неразвитыми голосовыми связками? Они всегда общались на уровне
электронных импульсов, Счетчики. Живые компьютеры космоса. Такие же
слуги, как мы.
Просто -- более старые слуги.
-- Про-шу че-ло-век...
Для него эти слова -- крик. Надрывный вопль в совершенно чужой
коммуникационной системе. Есть ли у него слух -- чтобы услышать мой
ответ?
И что я могу ответить?
Как на вводной лекции в астро-курсах с нами беседовал Джеймс
Макнамара, капитан шаттла "Эксплорер", человек, осуществивший первый
контакт... Как он рассказывал всем известное -- про обезумевших после
джампа хиксоидах и впавших в кому алари... а потом добавил то, что
никогда не говорится на публике.
"Мы думали, что случившееся -- гибель человечества. Но оказалось, что
это его спасение. В тот день, когда чужие научатся переносить джамп,
независимости Земли наступит конец".
Вот он, конец. Счетчик, не сошедший с ума после джампа.
-- Я -- друг... -- прошипел рептилоид. -- Я -- друг, я -- друг...
Глава 2.
Самое сложное в космосе -- это вовсе не летать. Самое сложное --
ориентироваться. Даже на околоземной орбите это очень ответственная
процедура, что уж говорить о межзвездном пространстве.
Моя птичка ориентируется по шести звездам. Вначале я грубо навел
датчик на Сириус -- машина придирчиво сверила его спектр с эталонным и
согласилась с моим мнением, что это именно Сириус. Потом, несколькими
толчками двигателей ориентации я нацелился на Фомальгаут. Дальше
компьютер будет работать сам. Шесть ориентиров. И вычисления --
миллионы, миллиарды операций, чтобы рассчитать ту цепь прыжков, что
выведет "Спираль" к Солнечной системе, более того -- именно к Земле.
Если мой челнок выскочит из джампа где-нибудь в районе Марса -- меня,
вероятно, спасут. Если в районе Плутона -- придется уходить на повторный
заход... такое бывает довольно часто. Но порой энергия или кислород
кончаются раньше, чем челнок выходит к Земле. А иногда от серии джампов
пилоты впадают в гиперпространственную эйфорию. И начинают бесконечные
прыжки в никуда -- джамп ради джампа, пока не иссякнет энергия...
Я развернулся в кресле и посмотрел на рептилоида. Счетчик сидел на
цилиндре джампера -- жутковатая фигура, что-то вроде маленькой ожившей
горгульи.
-- Как мне тебя называть? -- спросил я.
Наверное, он размышлял -- но очень быстро. Казалось, что ответ был
готов мгновенно.
-- Зови меня Карел.
-- Это человеческое имя.
-- Да. Так звали первого... -- пауза, рептилоид втягивал воздух,
чтобы продолжить фразу, -- представителя вашей расы... с кем мы наладили
общение.
-- И ты считаешь это достаточным основанием, чтобы позаимствовать его
имя?
-- Да. Я не прав?
-- Какая разница, -- я пожал плечами.
Теплокровная яйцекладущая ящерица по имени Карел смотрела на меня
прозрачными голубыми глазами. Ожидающе смотрела.
-- Я -- Петр.
-- Это имя связано с твоими религиозными убеждениями?
-- Чего? Да нет, это просто имя.
-- Хорошо.
Шаттл снова задрожал, разворачиваясь. Делал он это медленно и
неуклюже -- что ни говори, а системе ориентации -- полвека. Конечно, ее
дорабатывали, улучшали, но при всем желании "Жигули" в "Мерседес" не
превратишь.
-- Требуется помощь? -- с едва заметной вопросительной интонацией
произнес рептилоид.
-- Какая?
-- В расчетах.
-- Спасибо, обойдемся.
-- Я хотел бы быть полезным.
Вот уж радость -- нашелся второй пилот...
-- Ты мне не нужен. Какого черта вообще залез в мой корабль?
Счетчик втянул треугольную голову, словно испытывая смущение.
-- Петр, я несу важную информацию.
-- Для кого?
-- Для людей.
Я кивнул. Очень содержательно.
-- А от кого?
-- От счетчиков.
-- Только не надо меня держать за простофилю, ладно? Мы кое-что о вас
знаем!
-- Что? -- прошелестел рептилоид.
-- Вы не имеете решающего голоса в галактическом Конклаве. Ваша
планета -- коллективная опекаемая территория, с преобладающим влиянием
Хикси и Даэнло. Что вы можете сделать для человечества?
-- Дать ему силу и власть.
Голосок у рептилоида был ровным и скучным -- видимо, передача эмоций
давалась ему с трудом.
-- Ты врешь, Счетчик.
-- Карел.
-- Хорошо. Ты врешь, Карел. Человечество не нуждается в помощи.
-- Ваша планета имеет статус наблюдателя в конклаве. Вы находитесь
под консультативной опекой Хикси и Даэнло. Сильные расы сочли, что это
проще, чем брать Землю под протекторат, и выгоднее, чем уничтожать. Вы
имеете право основания колоний, но только после отказа от планеты всех
рас с правом решающего голоса. За двадцать лет ни одна открытая людьми
планета не была передана Земле.
-- Нам пока хватает места.
-- Пока. Вам никогда не позволят распространяться по галактике. Вы
останетесь резервацией. Будете возить срочные грузы, до тех пор, пока не
найдут альтернативы джампу.
Компьютер пискнул, и мягким женским голосом произнес:
-- Расчет джампа закончен. Жду указаний.
Под пристальным взглядом счетчика я протянул руку к пульту, набрал на
парольной клавиатуре код. Одна из панелек на пульте сдвинулась, открывая
маленькую нишу с тремя клавишами. Ниша была подсвечена красным светом.
-- Что это? -- спросил рептилоид.
-- Это смерть-пульт, Карел.
Я осторожно провел пальцами по клавишам. Нажать их непросто, они
тугие, на тренажере все курсанты в этом убедились.
-- В нашей присяге, Карел, есть такая фраза... -- я искоса следил за
ним, пытаясь уловить хоть какое-то движение. -- _Высшей ценностью будут
для меня интересы человечества. Любой ценой я буду защищать его от
угрозы -- от кого бы она ни исходила._
-- Это разумное обещание, -- сообщил рептилоид.
-- Я могу отправить шаттл в джамп-серию, сжечь джампер, или подорвать
топливные баки. В любом случае -- это наша смерть.
-- Зачем, Петр?
-- Чтобы никто не узнал, что вы можете переносить джамп.
Я не то чтобы врал. Честно говоря, я просто не мог понять, готов ли
надавить одну из клавиш. Но счетчик отнесся к моим словам абсолютно
серьезно.
-- В этом нет необходимости, Петр. В этом нет никакой необходимости.
Абсолютно нет.
-- Докажи, -- я опустил палец на клавишу джамп-серии.
-- Иные расы не знают, что Счетчики способны выдержать джамп.
-- Они могут узнать.
-- Это не поможет, Петр. Наш метод -- только для нас. Он уникален.
-- И в чем он состоит?
-- Я отвечу на Земле.
-- Что ты хочешь предложить людям?
-- Я отвечу на Земле.
-- Почему?
-- Мы мало о тебе знаем, Петр. Мы не решили, можно ли тебе доверять.
Информация очень ценна, если сильные расы узнают ее -- будет потеряно
слишком многое.
Я не сразу осмыслил его намек.
-- Ты что, хочешь сказать, что я могу предать Землю и сообщить твои
слова чужим?
-- Да.
А чему я собственно удивляюсь? Ведь даже на "Эксплорере" была Эвелин
Ракш, "проклятие феминизма" и "позор афроамериканцев", чернокожая
женщина-пилот, навязанная в экипаж показушниками из НАСА. Милая молодая
женщина, без всяких пыток и угроз выложившая хиксоидам абсолютно все. И
что такое джамп, и как управляется челнок, и где находится Земля...
Конечно, и без ее помощи чужие узнали бы это. Но факт остается фактом.
Я видел пленку с записью ее допросов на Земле. Она так и не смогла
объяснить своего поступка. Поскольку адвокат строил защиту на
непроверяемом утверждении о "пси-воздействии" хиксоидов на его
подопечную, Эвелин была просто отстранена от космической программы. Ей
пришлось сменить имя, и перебраться куда-то в Канаду... где она и
покончила с собой через полгода. Может быть, она и впрямь шагнула с
балкона, может быть ей помогли, не знаю...
-- А кому ты мог бы довериться? Директору "Трансаэро"? Ассамблеи ООН?
Президенту России?
-- Андрею Хрумову.
Я долго молчал. Счетчик сразил меня наповал.
-- Ты знаешь, кто он?
-- Психолог, участник первых контактных переговоров Земли и
галактического конклава. Автор "Манифеста обреченных".
-- А еще?
-- Твой предок по мужской линии.
-- Мой дед.
-- Дед, -- согласился счетчик.
-- Карел, дед тебя убьет, если сумеет догнать.
-- Я передвигаюсь медленно.
-- Он тоже не быстро, ему за семьдесят. Но он будет очень стараться.
Ты потому и забрался в мой челнок, что хочешь встретиться с дедом?
-- Один из факторов, -- признал счетчик.
-- Карел, никогда не думал, что ваша раса столь безумна. Искать
помощи и сотрудничества у человека, который ненавидит все инопланетное,
у самого отъявленного шовиниста...
-- А кто тебе сказал, что мы не шовинисты?
Я посмотрел в глаза рептилоиду. Тот медленно разжал рот, изгибая его
в улыбке. Надо же. У живых компьютеров есть чувство юмора.
-- Не нравится мне это, -- признался я. -- Блин. Так я влип из-за
деда? Вначале едва на курсах не завалили, потом брать на работу не
хотели, теперь -- в такой навоз вляпался?
-- Что поделаешь. Это общая проблема тех рас, чьи граждане не могут
выбирать своих родителей, -- сказал счетчик.
Я закрыл панель смерть-пульта. Может быть мне показалось, но счетчик
облегченно вздохнул.
Навигационный расчет едва не пропал даром. Я слишком долго
разговаривал со счетчиком, запугивал его смерть-пультом, а время
принятия решения истекало. Звезды скользили по своим орбитам, и с каждым
мгновением шансы на удачный джамп истекали.
-- Приготовься, -- сказал я счетчику, Тот понял и подобрался,
цепляясь за кожух джампера, скользя коготками по металлу. Глаза
рептилоида закатились.
Как же он выдерживает джамп?
За четыре секунды до автоматического сброса навигационных расчетов, я
нажал кнопку джампа, и пространство вывернулось наизнанку.
О-о-о!
Дольше, дольше, дольше...
Пусть этот миг не кончается, пусть корчится от ужаса счетчик, пусть
тщетно добивается равноправия Земля, пусть Сильные расы играют в свои
взрослые игры... Плевать, лишь бы продлить этот миг, превратить его в
вечность...
Я открыл глаза.
Темнота и скулеж счетчика.
Как тяжело возвращаться в реальность.
Химический фонарик замерцал в моих руках. Я увидел тоненькую ниточку
собственной слюны, плывущую в воздухе и медленно сворачивающуюся в
шарик. Смахнул ее рукавом, поискал взглядом рептилоида. Как тяжело
двигаться...
Счетчик дрейфовал у лобового иллюминатора, рядом с игрушечным
мышонком. Кажется, этот джамп дался ему тяжелее -- чешуйчатое тело
тряслось в непрерывных мелких судорогах.
-- Счетчик! -- позвал я. -- Карел!
Очень медленно рептилоид отвел от брюха голову и прошептал:
-- Прошу прощения...
-- Как ты это делаешь? -- резко спросил я. -- Как выдерживаешь джамп?
-- Я... -- пауза. -- Объясню позже...
