верхнюю площадку стартовой фермы.
Здесь нас и ждали.
Андрей Валентинович и Маша лежали на железном полу, явно
перестраховываясь, чтобы их не увидели с поля. У Маши в руках, конечно
же, было оружие. На этот раз не парализатор, а что-то очень
внушительное, с толстым стволом и цилиндрическим прикладом. Рядом стояли
сумки.
Тоже мне, партизаны.
-- Простудитесь, Андрей Валентинович, -- озабоченно сказал Данилов.
Подошел к люку, ведущему в шлюз "Волхва", торопливо повернул утопленный
в корпус штурвальчик. -- Зашли бы, здесь же нет замков!
-- Мало ли что, -- вставая на четвереньки сказала Маша. -- Включился
бы какой-то датчик...
Данилов первым нырнул в люк, я помог Маше и пригибающемуся Хрумову
забраться внутрь, подал сумки. Бросил последний взгляд на космодром.
Странно. Ожидал угрызений совести, или наоборот -- уверенности в
своей правоте.
А в душе -- ничего. Пустота.
Глава 4.
"Буран" сконструирован так, что нормальное положение "пола" и
"потолка" в нем достигается лишь при посадке. Сейчас, на старте, когда
оседлавший "Энергию" корабль смотрел носом вверх, размещаться в нем было
трудновато. Мы с Даниловым помогли Хрумову и Маше устроиться в креслах
джамп-навигатора и бортинженера на нижней "палубе". Потребовалось минут
пять, чтобы перевести кресла в стартовое положение. Счетчик, выбравшийся
из сумки, наверное предпочел бы вновь устроиться на джампере. Но "Буран"
-- это не крошечная "Спираль". На "Волхве" джампер был установлен в
агрегатном отсеке. В конце-концов Счетчик занял кресло
космонавта-исследователя, которое почти всегда остается свободным. Мы
ведь не изучаем космос. Мы возим по нему грузы.
Все происходило в абсолютном молчании. В общем-то, скрытых микрофонов
в кабине нет, но мы не сговариваясь решили подстраховаться. Не дай бог,
ЦУП поймет, что в челноке не два человека...
-- Второй пилот, займите свое место, -- приказал Данилов, первым
вскарабкавшийся к своему креслу. Я уселся, точнее -- прилег, в свое,
нацепил шлемофон, подключил разъем комбинезона к кабелю телеметрии,
покосился вниз.
Хрумов успокаивающе закивал. Если бывший дед и встревожился из-за
моего поведения, то сейчас естественный страх перед стартом лишил его
всех иных переживаний. Маша лежала в кресле со спокойствием бывалого
космонавта. Даже ноги положила на фиксаторы правильно. Белые брючины
задрались, и я невольно наблюдал ее лодыжки. Один мой сокурсник всех
женщин оценивал в первую очередь по ногам. Ну, Машины ноги бы ему
понравились...
-- Второй пилот готов, -- сообщил я. Украдкой опустил руку в карман,
достал игрушечного мышонка, и быстро привязал его над пилотажным
монитором.
Может быть и смешно верить в приметы...
Руки Данилова забегали по пульту. Ожили экраны компьютеров, зашуршали
наушники.
-- "Волхв" -- Земле, -- сказал Данилов. -- Экипаж к старту готов.
Начинаем тестирование корабля.
-- Земля -- "Волхву", -- отозвались наушники. -- Начальник смены
Васильев на связи. Слышим вас хорошо. Телеметрия идет. Саша, волнуетесь?
-- Нет.
-- Пульс за сотню.
Данилов принужденно засмеялся.
-- Дайте отдышаться, черти! До старта почти час, а вы гоните: "живей,
живей!"
-- Хорошо, Саша. Передаю вас майору Гиллеру.
-- "Волхв", начинаем предстартовый контроль! -- бодро воскликнул мой
знакомый.
-- Здорово, Максим, -- отозвался Данилов. -- Веди контроль с
Хрумовым. Ему полезно пообвыкнуть.
-- Привет, -- сказал я.
-- Как самочувствие? -- поинтересовался Гиллер. -- У тебя телеметрия
идет, словно ты дома перед телевизором.
-- Наша постель -- попона боевого коня, -- ответил я. -- Начинаем
работу, Максим. Общий тест компьютерной сети...
Давно я не сидел в "Буране". Ну, полгода назад, на обязательных
двухнедельных курсах, разве что. Выполнил полный курс переподготовки для
кораблей среднего и большого тоннажа...
-- Тест прошел, Петя.
-- Джамп-тест...
Мы возились минут сорок. Был мелкий сбой в системах возвращения
разгонных блоков, но со второй попытки ЦУП его преодолел. Всегда так,
отказывает какая-то мелочь, и приходится нервничать несколько минут,
пока Земля задействует резервные цепи и примет разрешение на старт.
-- Все в порядке, -- наконец решил Максим. -- Начинаем десятиминутный
отсчет.
-- Время пошло.
Я посмотрел вниз. Хрумов, вроде бы, успокоился. Маша, наоборот, стала
ерзать в кресле. Счетчик казался изваянием.
Только бы ничего не отказало в последний момент! Только бы старт не
перенесли!
-- Трехминутная готовность, -- сообщил Гиллер. -- Отводим стрелу.
Корабль чуть вздрогнул -- лифтовая стрела отошла.
-- Беру управление, -- сказал Данилов. -- Петр, спасибо.
Ровно через три минуты "Волхв" вздрогнул. Донесся гул -- даже не
снизу, отовсюду.
-- Есть отрыв, -- раздался голос Гиллера. Я заметил старт лишь по
мелькнувшим на дисплее строчкам -- стальные болты, которыми
ракета-носитель крепится к стартовому столу, не выдержали тяги и
разорвались. Мы летели.
Большие челноки стартуют мягче, чем "Протон", я уже успел подзабыть
это...
-- Десять секунд, полет нормальный, -- сообщила Земля. Перегрузки
наваливались плавно, но неотвратимо. Я скосил глаза вниз -- вроде бы
пассажиры держались нормально. В конце-концов, если экстравагантные
американские старички-миллионеры позволяют себе "прогуляться" в космос,
а то и к чужим звездам, почему бы не выдержать Андрею Валентиновичу...
-- Разворот по вращению... -- сказал Гиллер. Вот это мы конечно
почувствовали. Корабль заваливался набок, ложась на азимут стрельбы.
-- Отрабатываем тангаж, -- подтвердил Данилов. От нас, конечно,
ничего не зависит на старте. Земля решает, Земля управляет всей
системой. Но как-то приятнее чувствовать себя не грузом, а пилотом.
На мгновение, пока корабль ложился на курс горизонтального разгона,
началась тряска. Сейчас был самый трудный этап старта -- челнок с
ракетой-носителем "продирался" сквозь плотные слои атмосферы, скоростной
напор был максимален. Изменился гул двигателей -- тяга была сброшена до
шестидесяти семи процентов. Через двадцать секунд мы вернулись на
рабочий режим -- сто четыре процента мощности двигателей.
Так уж повелось, что именно сто четыре, а не сто...
В начале третьей минуте отошли ускорители. Я мысленно пожелал им
удачной посадки -- благополучно опустить их удавалось не всегда, даже в
море. При стартах с Байконура, приземляясь в степь, ускорители как
правило гибнут. Слишком уж нежная конструкция -- жидкостные баки.
Американцам, с твердотопливными разгонниками, проще.
Осталось около пяти минут, до отделения от основного блока "Энергии"
и самостоятельного полета. Сейчас нас еще можно вернуть на Землю,
повернуть и посадить на Свободный, или приземлить в Штатах, или, даже,
вывести на низкую орбиту и дотащить до Байконура...
-- "Волхв"... -- мне показалось, или голос Гиллера чуть изменился? --
"Волхв", ответьте ЦУПу...
-- Центр, я "Волхв", -- отозвался Данилов. -- Полет нормальный.
-- "Волхв", доложите обстановку на борту.
-- Центр, на борту все в порядке.
-- Полковник Данилов... сколько человек на борту?
Началось!
Или пришел в себя начальник поста в гараже, или доложил о странном
приказе -- доставить старика и девушку к готовому к старту челноку,
подчиненный Данилова.
Хорошо, что не пять минут назад.
Очень плохо, что не десятью минутами позже.
-- Центр, вас не понял, -- ответил Данилов.
-- Саша, -- Гиллер вдруг перешел с официального тона на человеческий.
-- Прошла информация, что на борту челнока могут находиться двое
гражданских лиц.
-- Максим, -- в тон ему ответил Данилов, -- нас в экипаже двое. Полет
нормальный. Посторонних на борту нет.
Он слегка приподнялся в кресле и тяжело махнул рукой вниз. Подал
кому-то знак...
-- Полковник Данилов, на связи генерал Киселев...
Легкий щелчок -- и я услышал голос генерала.
-- Данилов, что происходит?
Я не отрывал глаз от пульта. Пока двигатели работали в режиме
выведения на орбиту. Но в любую секунду Земля может прекратить полет.
-- Товарищ генерал, все в порядке.
-- Данилов, поступила информация, что к стартовому столу были
доставлены Хрумов и Мария Клименко.
Наконец-то я узнал Машину фамилию...
-- Товарищ генерал, полет выполняется по штатному расписанию. Хрумов
и Клименко находятся в положенном месте, -- сказал Данилов.
А он ведь ухитряется уклониться от прямой лжи!
-- Данилов, мать твою! -- заорал Киселев. -- В третьем бункере их
нет! Их нигде нет!
Оставалось еще три с половиной минуты динамических операций...
Я посмотрел вниз. Маше и Хрумову было не до нас -- трехкратная
перегрузка выжала из них все силы. А вот Счетчик уже не сидел в кресле,
он лежал на пульте космонавта-исследователя, и его лапы скользили над
панелями...
-- Товарищ генерал, это ошибка, -- твердо сказал Данилов. -- Даю вам
слово офицера, что все происходит по плану.
На секунду мне показалось, что Киселев ему поверит...
-- "Волхв", мы прерываем полет! -- сказал генерал. -- Через десять
секунд -- отделение от носителя и аварийная посадка на авиабазе
Вандеберг.
-- Есть, -- сказал Данилов. -- Но это ошибка.
Что он собирается делать?!
Я уставился на пульт. Там уже мигала красная строчка "Внештатная
ситуация. Аварийное возвращение". Три, два, один...
Команда на отделение от "Энергии" прошла, но толчка не было.
-- "Волхв", что происходит? -- это снова был Гиллер.
-- Земля, продолжаем полет, -- спокойно сказал Данилов. -- Челнок
неуправляем.
-- Данилов! -- в эфире уже была какофония. Доносились голоса из ЦУПа,
перекрывая Гиллера вопил Киселев.
-- Товарищ генерал, команды с Земли не проходят, полет продолжается
согласно программе.
-- Что ты сделал?
-- Товарищ генерал, вы же понимаете, это невозможно! -- возмутился
Данилов. -- Я не могу контролировать действия ЦУПа. Это ваш сбой.
Там, на Земле, явно началась паника. Вначале информация, что на борту
звездолета -- зайцы.
Потом -- челнок выходит из-под контроля.
-- Земля, полет нормальный. Ждем ваших распоряжений, -- издевательски
добавил Данилов. Повернул голову, мрачно ухмыльнулся мне.
Я посмотрел на Счетчика, продолжавшего колдовать над пультом.
Держи, держи управление, рептилоид. Совершай невозможное, своди с ума
компьютеры и приемники, выполняй функции ЦУПа, вытаскивай нас на
орбиту...
-- "Волхв"! -- снова заговорил Гиллер.
-- ЦУП, мы на связи.
-- После завершения выхода на орбиту оставайтесь в свободном полете.
Джампер не использовать! Повторяю, джампер не использовать! Ваш рейс
запрещен. Дальнейшие инструкции после стабилизации орбиты.
-- Вас поняли, Земля.
Оставалось меньше минуты. Если в ЦУПе не решили нас угробить, то
должны прекратить попытки вмешательства. Мы уже не сможем вернуться, не
сделав пары витков на орбите.
-- Данилов! -- вновь в наушниках возник голос Киселева. -- СКОБа
оповещена о нерасчетной ситуации. Вас контролирует "Скиф".
Мы с Даниловым не сговариваясь переглянулись. Старенький лазерный
спутник российской армии -- штука серьезная. Если еще не заржавел
окончательно, то спалит челнок в одно мгновение.
-- Попытка использовать джампер вызовет адекватную реакцию, --
пригрозил Киселев.
-- Товарищ генерал, о чем вы!
Киселев проглотил какую-то тираду и сухо потребовал:
-- Хрумова мне.
-- Слушаю, товарищ генерал...
Тридцать секунд до выхода на орбиту... Толчок -- это включились
