-- Мне кажется, они правы, -- сказал дед. -- Петя, успокойся...
И тут что-то сломалось во мне.
Разве он понимает, что это такое -- чужая плоть, вросшая в твое тело!
Говорящая, ползающая, разумная тварь!
Разве ему есть до этого дело?
-- Я все-таки только инструмент для тебя! -- крикнул я. --
Инструмент!
Часть третья. ГЕОМЕТРЫ.
Глава 1.
Это -- потолок.
Он сверху, значит -- потолок.
Неровный, коричнево-серый, непривычный... чужой.
Я повернул голову.
Крохотный отсек. Все неровное, мятое, гофрированное. Пол, стены,
потолок. Кажется, и кровать, на которой я лежу, бугристая. Освещение --
мутные стеклянистые булыжники, в беспорядке разбросанные по стенам, свет
из них идет оранжевый, неприятный.
Где я?
А самое важное -- кто я?
В голове -- пустота. В теле -- вялость. Надо встать...
Что-то не пускало меня. Приподняв голову я увидел широкую ленту из
плотной ткани, перехватывающую мое тело выше колен и по грудь,
притягивающую к кровати. Кстати, кровать действительно неровная, это
скорее невысокий помост, вырастающий из пола.
Как я сюда попал?
И кто я?
Ничего не помню...
Мне стало страшно. Я видел отсек, в котором лежал, и все, на что
падал взгляд, обретало имена. Стены, пол, потолок, кровать, свет,
лента... Не так уж и много. Несколько понятий, они перекатывались в моем
пустом черепе, словно... словно? Что-то в чем-то... но я не помню, что и
где.
Крошечный мирок, его можно было бы измерить шагами, ухитрись я
выбраться. Шесть на шесть шагов, пожалуй. Я уперся ногами, пытаясь
выбраться из-под ленты. Но та мгновенно напряглась, прижимая меня
плотнее. Я молча сопротивлялся, и мне даже удалось чуть-чуть выползти,
но потом лента сжалась так крепко, что перехватило дыхание. Жадно
втягивая воздух я замер. Лента, помедлив, расслабилась.
Вот так. Тюрьма.
Что такое -- тюрьма? Место для изоляции от окружающего мира. Значит
он есть, этот мир. Значит он не ограничен серыми стенами.
Уже успех. Что-то выползает, выкарабкивается из памяти. Робко,
неуверенно, но все-таки. Стены, пол, потолок, кровать, оранжевый свет --
это тюрьма. Еще есть я. Руки, ноги, пустая голова... Еще есть движения
-- встать, выползти, пойти. Еще есть числа. Раз, два, три, четыре, пять,
шесть...
И все это можно сказать. Вслух. Громко.
-- Кто я? -- спросил я потолок. Пересохшие губы двигались с трудом,
звук был еле слышен, но эта попытка обогатило меня на множество новых
понятий. Губы, язык, горло, дыхание, воздух, звук.
Мне бы только выбраться отсюда! Увидеть что-то еще! И я вспомню,
обязательно вспомню все. Кто я, и как сюда попал.
Шорох -- я повернул голову. В стене открывался люк. Люк -- это то,
через что входят. Небольшой, мне бы пришлось нагнуться, чтобы пройти в
него.
Из люка в камеру вошло существо. Четвероногое, безрукое, с длинной
острой мордой, покрытое густой черной шерстью, с хвостом. На горле --
колышущийся комок, похожий на болезненный нарост. Облик был
отталкивающий, и почему-то тревожный. Что-то очень неприятное было
связано с этим существом... Нет, с существами. Их было много, я знаю. Не
помню, но знаю...
Неужели и я...
Вскинув голову я уставился на собственное тело. Нет, насколько я могу
судить, оно совсем другое. И двигаюсь я, обычно, не на четвереньках.
-- Самочувствие? -- спросило существо.
Его голос был как музыка. Просто из-за того, что не был тишиной.
-- Напряжение и растерянность, -- сказал я. -- Кто ты?
-- Алари. Это не личное имя, а название расы.
Речь его, кажется, шла не изо рта, а из нароста на шее. Наверное,
что-то вроде голосового мешка-резонатора.
-- Почему я лишен возможности двигаться?
-- Ты агрессивен, -- ответил Алари. -- Ты нанес большие разрушения.
Разрушения?
Огонь... да, я помню огонь. Во тьме, там, где не было и не может быть
огня, вспыхивает пламя. Обломки, несущиеся ко мне, я уворачиваюсь,
лечу...
Значит, я умею летать?
...лечу сквозь тьму и холод, но слишком много сил ушло на разрушение,
на пламя, пожирающее металл, что-то тащит меня обратно...
-- Кто я?
Алари защелкал челюстями.
-- Не притворяйся! Ты знаешь, кто ты! Этот вопрос должны задавать мы!
-- А вы не знаете, кто я? -- глупо уточнил я.
Существо на шаг отступило. Задрало морду к потолку.
-- Неприятность... -- прошептало оно.
-- Освободите меня, -- попросил я. -- Пожалуйста. Я буду крайне
признателен. Я не буду причинять разрушений.
-- Нет. Ты опасен.
-- Я буду так лежать?
-- Да.
-- Долго?
-- Очень.
Во мне проснулся страх.
Я не хочу!
Мне ничего не вспомнить, мне не вернуть себя, пока я валяюсь в
крошечной камере, привязанный к кровати, беспомощный и неподвижный.
Я снова забился, и вновь лента напряглась, сковывая движения.
-- Мне хочется пить... -- попросил я, когда обрел возможность дышать.
-- Это разрешено.
Существо скрылось в люке. Я ждал, люк оставался открытым, но в нем
ничего не было видно, лишь короткий полутемный туннель. Потом Алари
вернулся.
Оказывается, он мог ходить и на двух лапах. А в передних был зажат
маленький металлический сосуд.
-- Это жидкая пища. Она утолит голод и жажду.
Я жадно сделал глоток из поднесенного к губам сосуда. Вкус --
отвратительный. Солоновато-сладкий, жидкость темная и густая, с
какими-то комками...
Но мне нужны силы. Чтобы выбраться -- нужны силы.
-- Спасибо, -- сказал я, допив.
-- Ты будешь лежать неподвижно и думать, -- сказал Алари. -- Когда
тебе потребуется удалить продукты метаболизма, ты скажешь об этом. Когда
ты решишь рассказать, кто ты, ты скажешь об этом.
-- Я не знаю, кто я, -- в отчаянье признался я. -- Если мне придется
так лежать, то я ничего не вспомню.
-- Тебе придется ждать, -- сказал Алари. -- Мы предпринимаем свои
меры. Мы пригласили экспертов. Они установят, кто ты такой.
Эксперты -- это хорошо. Эксперты всегда справляются. Они безупречны,
ведь это их долг, я знаю. Но я должен полагаться на себя.
Это -- мой долг!
Как неуютно, когда невозможно выполнить свой долг!
-- Если тебя раздражает свет, сообщи об этом, -- сказал Алари.
-- Он... оранжевый...
-- А какой свет ты предпочитаешь?
-- Белый. Желтый.
-- Хорошо.
Существо вышло. Действительно, вскоре освещение сменилось на
бледно-желтое.
Думать!
Кто я, и что делаю в тюрьме? Кто такие Алари? Почему они так
неприятны мне? Что я должен сделать? В чем мой долг?
Пустота. Голова словно выпотрошена, ни мыслей, ни воспоминаний. Не
думается -- надо оперировать понятиями, чтобы строить догадки. А их --
слишком мало. Стены, пол, потолок... раз, два, три... Алари, эксперты,
я...
Кто я?
Время тянулось бесконечно. Один раз я воспользовался предложением
черного существа и попросил у безучастных стен помощи. Очень быстро
пришел Алари -- но другой. Более светлая шерсть, иной оттенок голоса,
чуть больше размеры. В передних лапах у него было судно из белого
металла. Как в больнице.
Больница -- это место, где лечат...
Я снова остался в одиночестве. Ослабленная чуть-чуть лента опять
прижала меня к кровати.
Надо зацепиться хоть за что-то. Любой обрывок воспоминаний может
помочь.
Разрушение?
Тьма, огонь, полет...
Плен.
Я пытался вырваться -- меня захватили в плен. Странная шипящая речь,
свора крошечных существ... Алари...
Вот откуда тюрьма.
Схватка -- я качусь по полу, облепленный рычащими, царапающимися
существами. Когти впиваются в кожу...
Подняв голову я осмотрел свою кожу там, где она не была прикрыта
лентой. Ага. Раны. Почти поджившие царапины, и более глубокие раны, но
затянутые едва видимой пленкой. Меня лечили?
Я в плену. Вокруг не-друзья. Я сражался с ними, но проиграл. Потом со
мной что-то сделали -- и я лишился памяти. Это плохо, очень плохо. Я
знаю, что где-то есть мои друзья. Мой мир.
Мой долг -- вернуться.
Прошло много времени. Меня дважды кормили, один раз обтерли влажной
губкой, сворачивая сторожевую ленту по частям. Оказывается, я был
абсолютно наг, и почти все тело покрывали раны.
Ничего.
Я впитывал каждое новое понятие, каждое услышанное слово. Цеплял их
друг к другу, искал корни и связи. Вода -- ее бывает много? Да. Это
море. Пища -- она всегда такая? Нет, она разная и приятная на вкус.
Существа-Алари -- таковы ли те, к кому я должен вернуться? Нет...
кажется нет.
Должны быть такие как я...
Я уснул, и спал, наверное, долго. Во всяком случае, когда раздался
звук открывающегося люка, я проснулся сразу, и чувствовал себя
отдохнувшим и посвежевшим.
Вошел тот, первый, Алари. И не один.
За ним, согнувшись, шли по туннелю еще какие-то существа.
Похожие на меня!
Люди!
Алари что-то им сказал, но я не понял ни слова. Чужая речь. Но мне
сейчас хватало того, что я увидел своих собратьев.
Первым был рослый мужчина. Ему было лет двадцать пять, наверное. Лицо
суровое, волевое. Следующим -- плотный седой старик. Последней --
молодая женщина, с собранными хвостиком волосами.
Сколько нового!
Возраст и пол. Мы живем и стареем. Меняемся с возрастом. Есть
мужчины, и есть женщины.
Словно камни -- падающие на дно пропасти, перекрывающие зияющий
провал. Но сколько их надо, таких камней?
Неважно. Сейчас я наслаждался самим фактом существования подобных
себе. Сколько нового я смогу теперь вспомнить!
Мужчины и женщины, старики, взрослые и дети... У меня не всплывало в
памяти лиц, не возникало фраз и чувств. Но теперь я знал, что они были.
Алари продолжал говорить с пришедшими. Они коротко отвечали,
разглядывая меня. А я улыбался им, наслаждаясь этой встречей. Все они
были мне симпатичны. И старик -- возникало невольное чувство уважения к
нему. И мужчина -- он явно был опытным, повидавшим всякое человеком,
хорошим другом, профессионалом в работе. И женщина -- она была
прекрасна, как только может быть прекрасна единственная в мире
женщина...
-- Ты понимаешь их речь? -- неожиданно спросил меня Алари.
-- Нет, -- я сглотнул комок в горле. -- Они знают, кто я?
Мохнатое существо не снизошло до ответа.
Зато женщина подошла, и провела рукой по моему лбу. Я потянулся за
этой снисходительной лаской, всем телом, и проклятая лента немедленно
сдавила меня.
Кажется, люди это заметили. Они все разом заговорили с Алари.
Протестующе, возбужденно. Тот угрюмо огрызался. Но, видимо, их напор был
слишком энергичен -- маленькое черное существо издало пару шипящих
звуков, и лента соскользнула с моего тела. Исчезла, втянулась куда-то в
основание кровати. Свободен!
Я спустил ноги на пол, с наслаждением ощутив опору. Слегка
закружилась голова, но я не собирался терять эту чудесную возможность --
сделать хоть пару шагов.
-- Не отходить от кровати! -- приказал Алари. Ладно, подчинимся...
Я прошелся вдоль своего лежбища. Оно и впрямь было бугристое,
неровное. Потом сел на кровать.
Люди как-то странно на меня смотрели. Особенно женщина. Неожиданно
она отвела глаза.
Что я сделал не так?
Мужчина снял с себя куртку, молча протянул мне. И я вдруг догадался,
что ходить голым неприлично. Проклятье!
Я торопливо набросил куртку на колени.
-- Не шевелиться! -- велел Алари. Подошел ко мне, схватил куртку и
быстро обшарил передними лапами карманы. Там ничего не оказалось, но он
еще проверил подкладку, швы, и лишь потом вернул одежду. Я прикрыл
наготу и сказал:
-- Верните мои вещи.
-- Нет.
-- Я отказываюсь общаться и отвечать на ваши вопросы.
