Стараясь не замечать пробирающего до костей холода, я вернулся к
камню. Сел рядом с ним на корточки, тихо произнес:
- Может, ты умеешь видеть и думать? Если это волшебство, то всякое
бывает, точно?
У меня немели руки и лицо, но я старался не замечать этого. Я должен,
должен понять...
- Крылатые испугались... а мне не страшно. Честно. Я бояться
разучился. Ты просто светишь наоборот, вот и все...
Светишь наоборот...
Я протянул руку и коснулся черной поверхности. Пальцы обожгла
мгновенная боль - словно в тело вонзились тонкие иглы и принялись
высасывать кровь.
Больно... Темно... Пусто...
В какой-то миг я понял - понял все: и что такое Солнечный камень, и
почему воюют Свет и Тьма, и кто мой главный враг. Лишь на миг - потом
знание ушло. А камень под моей рукой дрогнул, словно каждый кусочек его
выворачивался наизнанку.
Свет - Настоящий свет - Теплый, Радостный, Добрый - залил подвал. Я
даже не сразу понял, что руку обжигает не холод, а жар. Это оказалось так
похоже... Те же тонкие иглы, которые под завязку накачивают теплом.
- Свет... - Голос Шоки дрожал. - Это было заклятие Летящих, ты снял
его, Данька?
Шоки по-прежнему прикрывался рукой, только теперь от ослепительного
сияния, и я невольно улыбнулся.
- Да, Шоки, - ласково и снисходительно, словно Лэну иногда, сказал я.
А потом нагнулся к Солнечному камню, чтобы Крылатые не услышали, и
тихонько прошептал:
- Тебе все равно, как светить, верно? Тебе хорошо. Легко.
Солнечный камень не ответил - если он и мог слышать, то уж не
говорил-то то точно. Я погрел немного руки над ним, потом встал. Шоки со
своим Младшим как завороженные смотрели на Свет. И даже не замечали, как
стены подвала трескаются, как целые камни в них хрустят, рассыпаясь в
песок.
- Пойдемте, Крылатые, - сказал я. - Башня Летящих не привыкла к
такому свету. Она развалится минут через пять. Пойдемте.
Главная башня Летящих была видна издалека. Черная игла, впившаяся в
небо, маячила за скалами, то приседая, то вытягиваясь в такт подъемам и
спускам тропы. Хотелось верить, что нас еще не заметили.
Мы с Лэном и Котенком шли в хвосте колонны. Когда Крылатые
остановились на очередной привал, мы успели перекусить, прежде чем идущий
впереди Шоки добрался к нам.
- Мне кажется, нас заметили, - без предисловий начал он.
Котенок иронично посмотрел на Шоки и спросил:
- Как ты дошел до этой мысли?
- Чувствую. - Шоки не собирался обижаться.
- Нас заметили давным-давно, - сообщил Котенок. - Не зря в той башне,
где Данька нашел Солнечный камень, оказалось так много Летящих. Это было
последнее предупреждение.
- Так. - Шоки помрачнел.
- Теперь мы разделимся, - продолжил Котенок. - У нас будет своя цель,
у вас - своя.
Я отошел, присел прямо на землю. Котенок что-то разъяснял Шоки,
повторил давно обговоренные вещи. Лэн постоял возле них, потом подошел ко
мне, присел.
- У вас дождь бывает? - спросил я, глядя в ровные серые тучи.
- Очень редко, - подумав, словно об очень важной вещи, ответил Лэн.
- Победим - будет. - Мне вдруг захотелось пообещать ему что-то иное,
кроме неизбежного боя в башне.
- Хорошо, - согласился Лэн. И задумчиво сказал: - Знаешь, наверное,
очень обидно бороться-бороться, а в самом конце - умереть.
- Ты чего? - Я насторожился. Лэн хмыкнул:
- Мне до конца не дойти, Данька. Я знаю.
- Брось...
- Внутри все холоднее и холоднее, - словно не слыша меня, говорил
Лэн. - И это уже не страшно. Понимаешь?
Я кивнул. Глупо было валять дурака.
- Помни про ключ. - Лэн вдруг хлопнул меня по плечу, и я вздрогнул.
Жест был совершенно нормальным... только не для Лэна. - Когда умирает
Крыло, то и тот, кто в нем, гибнет.
Надо было сказать, что ключ я ломать не собираюсь - что бы ни
случилось. Вот только я боялся, что неправду Лэн почувствует, - и
промолчал.
- Помни про ключ, - повторил Лэн.
А потом к нам подошел Котенок, и мы сидели, глядя, как уходят по
тропе Крылатые и взрослые.
Теперь мы шли среди скал, без всякой дороги. Шли медленно - и Котенок
нас не торопил. Он то сидел у Лэна на руках, то забирался к нему за пазуху
и спал там, изредка высовываясь, чтобы дать новое направление. Когда мы
остановились на ночлег, а Котенок так и не отошел от моего Младшего ни на
шаг, я не выдержал и спросил, в чем дело.
- Маскировка, - охотно объяснил Котенок. - Мой свет Летящим легко
почувствовать, но когда я с Лэном - он его гасит.
- А я?
- А ты нормальный, - неожиданно встрял Лэн. Он улегся прямо на камни,
явно собираясь уснуть. - То, что в глазах свет, - надо еще увидеть. Надо
подойти... посмотреть.
- Ты все теперь используешь, Котенок, - тихо сказал я. - Даже беду.
Даже горе. Это стало "маскировкой".
- Мы много лет воевали с Тьмой чистыми руками. - Котенка мои слова не
задели. - Не убей, не пошли на смерть, не предай... И Тьма росла. Хватит.
Мы воюем честно, но если обстоятельства сложились в нашу пользу - почему
бы и нет?
- Тем более что обстоятельства так легко направить в нужную сторону.
Лэн, ты не собираешься ставить убежище?
- Забыл, - с ноткой удивления отозвался Лэн. Раскинул руки, и его
Крыло вздулось, превращаясь в черную палатку.
Теперь Котенка и моего Младшего не было ни видно, ни слышно. Поставил
палатку и я.
В эту ночь мне приснился сон. Странный сон, в нем я разговаривал с
другом - которого у меня никогда не было. Взрослым в черном комбинезоне,
как у Летящего. В темноте я не видел его лица. Но это казалось неважно.
Мне нужен был совет - просто совет. Что делать, если Свет стал страшнее
Тьмы, и с кем драться, и как не предать ни себя, ни друга. Я рассказывал о
том, что случилось, словно и впрямь передо мной был собеседник, хотя уже
понимал, что сплю, и отчаянно балансировал на границе сна и яви. Мне нужен
был совет - от приснившегося друга, от моего второго "я", от Света, от
Тьмы...
- Ты все пытаешься выбрать между Светом и Тьмой? - спросил тот, кто
мне снился.
- Да...
- Не стоит... Не сравнивай правду, которая стоит за людьми. Сравнивай
людей.
- Почему?
- Да потому, что не вера делает нас, а мы - веру. Сражайся за тех,
кого любишь. И если при этом ты на стороне Света - пусть гордится Свет.
- Понял, - сказал я, просыпаясь. - Понял...
Дул ветер, и убежище подрагивало. Я лежал под унылое пение, пока не
услышал, как хлопнуло свернувшееся Крыло. Встал, вытянул руки, и тугая
ткань плеснула со всех сторон.
Котенок был на руках у Лэна, шерстка его вздыбилась от возбуждения.
- Пора. - Котенок окинул меня подозрительным взглядом. - Ты готов?
- Готов. Гордись.
Котенок не понял.
- Теперь можно не таиться, - все еще недоуменно поглядывая на меня,
сказал он. - Крылатые и Летящие сцепились насмерть. Летим к башне.
- А там? - Я вспомнил, как пробирался в башню выручать Лэна и как
падали Крылатые, атакуя башню на перевале Семнадцати. - Будем стену
долбить? Или сунемся поверху, у всех на виду?
Котенок хихикнул.
- Вход найдется, Данька. Там много дверей... для своих.
Мы взмыли в холодное небо, и башня сразу выросла, выползла из-за скал
- черная игла, воткнувшаяся в тучи. Она была совсем рядом, и десять минут
полета слились в один миг. Я успел соскучиться по Крыльям за эти дни...
А вход нашелся сразу. Котенок выскользнул у Лэна из рук и уверенно
полетел к одной из амбразур, опоясывающих башню метрах в десяти над
землей. Амбразура была забрана мелкой решеткой - даже Котенок бы не
пролез, и он повис, выжидательно глядя на нас.
Почему-то ему хотелось, чтобы это сказал я.
- Попробуй, Лэн, - попросил я Младшего.
Когда от прикосновения его рук решетка уползла в стену, я полез в
амбразуру первым. Мне так хотелось увидеть лица врагов... и не чувствовать
ничего, кроме тяжести меча в руке.
Но нас никто не подкарауливал.
6. НАСТОЯЩИЙ ВРАГ
В башне было темно и тихо. Мы стояли в маленькой комнатке, где одна
стена была полукруглая, а из открытого люка в потолке спускалась лесенка.
Металлическая, тоненькая и несерьезная, совершенно не подходящая к такому
месту. На стене чадил черным пламенем факел, и очки позволяли видеть в его
свете - багрово-фиолетовом, неверном, похожем на сумрак фотолаборатории.
- Вверх, - без всякой интонации выдохнул Лэн. - Они там.
- Точно? - зачем-то спросил я.
Наши взгляды встретились.
- Я их чувствую, - спокойно разъяснил Лэн. - Они... они зовут.
Солнечный котенок тревожно посмотрел на Лэна, потом молча подошел к
лесенке и взлетел вдоль нее - в люк.
- Лэн. - Я говорил, стараясь не замечать нарастающий в груди холодок.
- Тебе не стоит туда ходить. Я справлюсь сам. У меня Настоящий меч.
- Я еще не Летящий. - Лэн улыбнулся странной, незнакомой улыбкой. - Я
могу держаться... пока мы рядом.
Я подошел вплотную, взял Лэна за локоть, посмотрел в глаза. Они были
прежними. Только в глубине, в черном провале зрачков, дрожали багровые
отблески факела.
- Лэн, мы любим тебя. Мы верим...
Зря я это сказал. Не время было и не место. Слова повисли в темноте,
пустые и мертвые, прекрасно подошедшие башне Летящих, но не нам с Лэном.
Летящие тоже могут любить и верить, просто у них другая любовь и другая
вера.
- Пойдем, Данька, - чуть грустно произнес Лэн. - Котенок уже злится,
я чувствую.
Он уже мог ощущать злобу и боль...
- Да, Лэн. - Я кивнул.
Железные прутья лестницы оказались холодными, а сама она - очень
длинной. Я карабкался первым, за мной - Лэн. Где-то вверху, над головой,
крошечным оранжевым солнышком светился Котенок.
Скоро мы оказались в большом круглом зале. Тоже пустом. Факелов было
больше, и багровый свет резал глаза. Посреди зала начиналась узкая
винтовая лестница, уходящая вверх.
- Нам что, до самого верха карабкаться? - запоздала удивился я.
- Нет. - Лэн покачал головой. - Еще метров сто, не больше.
Я попытался представить себе сто метров подъема, и ноги противно
задрожали. А ведь наверху придется драться...
- Боишься? - резко спросил Котенок.
Вместо ответа я пошел к лестнице. Пол в зале был выложен черно-белыми
каменными плитками, по нему были в беспорядке разбросаны люки, откуда
торчали железные лестницы. Это, наверное, было что-то вроде поста охраны,
куда вели все пути с нижних этажей башни. Вот только охраны не осталось,
все ушли воевать...
- Данька! - отчаянно завопил Лэн.
Я обернулся - и увидел, как из люка, мимо которого я только что
прошел, взмыла вверх черная тень. Летящий тяжело опустился на пол -
клацнули когти, оставляя щербины в камне. Он повернулся, глянул на Лэна, и
по лицу прошла тень улыбки. Потом посмотрел на Котенка - и сморщился, как
от боли.
Мои друзья его не заинтересовали. Без опаски повернувшись к ним
спиной, Летящий направился ко мне. Уверенной, твердой походкой, и
сумасшедшая мысль пронзила меня: это и есть мой Настоящий враг... Я
опустил руку - и без всякого удивления встретил рукоять Настоящего меча.
- Ты пришел, - то ли мне почудилось, то ли в голосе Летящего и
вправду мелькнула радость. - Ты наш. Я знал.
И я узнал лицо - так похожее на лицо Шоки.
- Я не ваш!
- Наш, наш, - успокаивающе, мягко произнес Летящий. А я все не
решался вырвать из ножен Настоящий меч и совсем забыл, что у меня есть и
обычный.
И в этот миг Солнечный котенок прыгнул на Летящего. Это был скорее
прыжок, чем полет, - но очень сильный и быстрый прыжок. Котенок пролетел
