- У кого-нибудь еда есть? - спросил Лэн. Со всех сторон к нам
протянулись руки - с остатками полетных рационов. Крылатые знали, как пьет
силы Крыло, и никто не счел вопрос неуместным. Пока мы ели, Шоки
рассказывал, как шел бой, как Летящие зажали колонну взрослых в ущелье, но
почти до конца не снимали постов. И лишь когда они перестали ожидать атаки
и расслабились, Крылатые набросились на них из засады.
- Почти никто не ушел, - с хмурой ненавистью сказал Шоки. - А потом,
когда взошло солнце, оставшиеся окаменели прямо в воздухе.
Наверное, нам бы еще многое могли рассказать. Про каждую минуту боя и
про то, как погиб каждый из ребят. Только я это все слушать не хотел. И
Лэн, наверное, тоже.
- Мы полетим, - сказал я Шоки. - Ладно?
Шоки запнулся на полуслове и с сожалением спросил:
- Так скоро? У вас еще есть какие-то дела?
- Нет, - вмешался в разговор Лэн. - Но мы ужасно устали. Полетим
домой, отдохнуть.
- Конечно, - кивнул Шоки. И, словно осененный неожиданной мыслью,
спросил:
- А мне можно с вами? Надо сообщить в город, как дела.
Я пожал плечами. Почему бы и нет?
Шоки с видом человека, которому оказали огромную милость, подозвал к
себе кого-то из Старших, смутно знакомого мне по единственному визиту в
Клуб.
- Гнат, вы с Алком остаетесь руководить Крылатыми. Я лечу в город, а
вы прочешете окрестности и развалины башни... А где Алк?
Гнат поморщился. Неохотно сказал:
- У него ранили Младшего. Они там, у обрыва.
Шоки, не говоря ни слова, зашагал к обрыву. Мы с Лэном двинулись
следом.
Алка я узнал, он сидел вместе с Шоки за столиком в Клубе, когда я
туда приходил. Наверное, они были друзьями.
При нашем появлении Алк поднял голову и беспомощно, неестественно
улыбнулся. Он сидел на корточках, держа на коленях голову совсем еще
маленького, лет одиннадцати, мальчишки. Крыло на груди Младшего было
прорвано, и там пузырилась розовая пена. Меня стало подташнивать.
- Вот, - зачем-то сказал Алк. - Уже когда солнышко всходило. Старший
Данька, ты не сможешь помочь?
Я лишь покачал головой. Не было во мне ни капли Настоящего света, я
отдал его Лэну весь, без остатка.
- А что делать? - Алк спросил это с такой надеждой, словно я был
знаменитым врачом или могущественным магом... Впрочем, они так и думают.
- Верить и любить, - словами Солнечного котенка ответил я. - У нас
нет ничего, кроме веры и любви, Алк. И не было никогда ничего другого.
8. МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ
Мне никогда не доводилось летать с настоящим Старшим. И теперь, когда
мы втроем отправились в наш город, я увидел, как дается Шоки полет.
Нет, он летел довольно быстро, а иногда так удачно ловил воздушные
потоки, словно имел Настоящее зрение. Наверное, ему помогал многолетний
опыт. Вот только не было в его полете той легкости и красоты, которая была
у любого Младшего, и лицо было таким сосредоточенным, словно он выполнял
тяжелую работу.
Предлагать Шоки отдых было неудобно, смотреть, как он летит, -
неприятно. Мне помог случай.
На грязно-бурой цепочке холмов, где исходили паром от света Солнца
лужи и зеленели редкие пятна травы, мы увидели караван.
Самое удивительное было в том, что караван шел по тропе. Солнце лишь
пару часов назад зажглось в небе, и вряд ли сейчас хоть кто-то в мире
Крылатых занимался повседневной работой. А торговцы продолжали свой путь.
- Ты видишь их? - крикнул я Шоки. Тот кивнул, распластывая в воздухе
крылья и явно радуясь возможности отдохнуть.
- Спускаемся! - не то приказал, не то просто сообщил я и заскользил
вниз. Караван начал медленно останавливаться; охранники неторопливо
разбрелись вокруг быков, изготовили к стрельбе арбалеты.
Пусть только посмеют...
Я опустился метрах в двадцати от замершей колонны, через мгновение,
раскинув черные крылья, рядом сели Лэн и Шоки. Так втроем мы и двинулись к
маленькой группке в голове колонны. Там было несколько охранников и двое
торговцев... торговок...
- Привет, Даня, - помахала мне рукой Гарет. Реата, стоящая у нее за
спиной, подмигнула мне.
У меня внутри все опустилось, а сердце забухало часто-часто. Гарет
сделала несколько шагов, подходя ко мне, положила руку на мое плечо. В
отличие от дочери она улыбалась.
- Я рада, что ты победил, - продолжила она. - Сумрак не воюет со
Светом. Этому миру потребуется многое... очень многое из других миров. И
только мы сможем дать ему зерно для посевов, животных для пастбищ, стекла
для окон... - Гарет улыбнулась. - Солнцезащитные очки и крем от загара.
- А расплачиваться придется светом?
- Нет конечно же. Свет - вовсе не самый выгодный товар, Даня. Умелые
бойцы стоят куда дороже.
Я молчал. Не собирался я спорить с торговцами, и единственное, что
хотел сказать, спускаясь к каравану: "Убирайтесь навсегда!"
Вот только Гарет я этого сказать не смогу.
- Сумрак не воюет со Светом, - повторила Гарет. - Он достаточно
силен, чтобы позволить себе мир.
- Мы не случайно встретились, - прошептал я.
- Конечно. - Гарет кивнула. - А что было случайного в твоей жизни с
тех пор, как ты встретил Котенка? Все происходило так, как хотел Свет.
- Не все, - очень тихо, чтобы не услышал Лэн, ответил я. - Там, в
башне, я поступил по-своему...
- Да, - неожиданно легко согласилась Гарет. - Поэтому ты мне и
нравишься, Даня.
Может быть, мне показалось. А может быть, она и вправду говорила
искренне. Только я отступил назад, словно мне стало страшно.
Так оно и было - на самом деле. Сумрак не воюет со Светом, а Свет - с
Сумраком. Но и мира между ними нет... Не может быть.
- Прощайте, - не то Гарет, не то всему каравану, не то своему детству
сказал я.
- Прощай, - кивнула Гарет. - Мы не встретимся больше под этим небом.
Крыло отозвалось болью, когда я взмыл в небо - голубое небо с
пушистым оранжевым Солнышком. Крылу был ножен отдых - но я не мог сейчас
отдыхать.
Хорошо, что ни Лэн, ни Шоки не стали ничего спрашивать. Мы летели
домой - над голыми скалами, над речушками, над обратившимися в груду щебня
башнями Летящих, над городами Крылатых, где улицы пестрели от высыпавших
из домов людей.
А над городом Лэна небо было пустым, и по улицам носилась лишь
малышня. Отсюда на войну ушли почти все.
- Я лечу на площадь, - сказал мне Шоки, когда мы стали снижаться. -
Надо все рассказать...
- Я туда не полечу. Извини. - Я глянул на Шоки с неожиданным даже для
себя вызовом. Но он не спорил. Завис в воздухе - и я почти физически
почувствовал боль, бьющуюся в его Крыле.
- Это был мой последний вылет, Данька, - как-то очень строго сказал
Шоки. - Я выложился весь, мне больше не взлететь. Но я рад, что мы воевали
рядом... жаль только, что не я первым нашел тебя.
Что я мог ему сказать?
А Шоки протянул руку - это очень трудно сделать, когда паришь на
месте, и коснулся моего плеча.
- Женщина торговцев сказала, что вы не увидитесь под этим небом. А мы
с тобой не увидимся никогда. Я чувствую. Спасибо тебе, что мы можем видеть
это небо. Прощай.
Он сложил Крыло и провалился вниз, лишь перед самой землей начиная
тормозить.
- Что это с ним? - хмуро спросил Лэн.
- Не знаю, - признался я. - Летим домой, Лэн.
Мы сели на площадку своей башни и спустились в дом по винтовой
лестнице. Первым делом я стянул Крыло, бросил его на кровать, забрался в
ванну и полоскался минут двадцать, смывая с себя сладкий запах гари и
мелкий, как пыль, песок. Потом постоял минуту под ледяным душем и до боли
растерся полотенцем.
Голова стала ясной, и даже настроение улучшилось. Но усталость не
ушла, лишь отползла куда-то глубоко внутрь. Натянув шорты, я вышел в свою
комнату.
На моей кровати спал Лэн. Крыло он не снял, и черные перепонки
крыльев слегка подрагивали, отзываясь на обрывки его снов. Наверное, Лэн
дожидался меня, чтобы о чем-то поговорить, но усталость взяла свое.
Я лег рядом, подложив руки под голову и бесцельно глядя в потолок.
Почему-то мне казалось, что я не смогу уснуть - слишком близко была башня
Повелителя Летящих, и Настоящий враг, и мертвый Лэн, и Солнечный
котенок... Но Лэн ровно дышал во сне, и пятнышко света, просочившееся
сквозь полузадернутые шторы, лежало на моей руке теплым прикосновением.
Я уснул.
Пробуждение было резким, как от толчка. Тело ныло, наверное, я спал
так крепко, что даже не поворачивался во сне. Лэн повернулся на бок и
уткнулся мне в плечо. Пятнышко света переползло ему на щеку.
Осторожно, чтобы не разбудить Младшего, я встал подошел к окну и
распахнул шторы. Хорошо, что дом Лэна стоит почти на окраине. Солнышко
садилось за горизонт, лишь край его сверкал над горами. Но зато никакие
дома его не загораживали и комнату наполнял мягкий вечерний свет.
- А звезды ночью будут? - сонным голосом спросил Лэн, садясь на
кровати. Да, что-то я не сообразил, что Крылатых легче разбудить светом,
чем тумаками или ведром холодной воды.
- Должны быть, - авторитетно пообещал я. Лэн подошел к окну, и минуту
мы стояли рядом, держась за руки и глядя на уползающего за горизонт
Котенка.
Друзья умирают или предают... но обычно у них нет другого выбора.
- Данька, а как пускают солнечные зайчики? - вполголоса спросил Лэн.
- Как правило - с помощью зеркала.
- Я сейчас... - Лэн выбежал из комнаты, но почти сразу вернулся. В
руках у него была маленькая шкатулка.
- Это в ней Герт хранил Солнечный камень, - смущенно сказал Лэн. - Я
ее взял... на память.
Он раскрыл шкатулку, и я увидел, что изнутри она выложена зеркалами.
- Подставь под солнечный свет, пока он еще есть. - У меня вдруг
перехватило дыхание. Лэн пожал плечами и повернул раскрытую шкатулку к
окну.
На темной ткани отдернутых штор задрожал маленький солнечный зайчик.
Мы с Лэном опять переглянулись, потом я осторожно кивнул.
- Не уходи, останься, - шепотом попросил Лэн.
Секунду мне казалось, что ничего не случится. Потом пятнышко света
дрогнуло, обретая объем и становясь куда ярче.
- Глупые мальчишки! - заявил Котенок, планируя на пол.
- Это еще почему? - остолбенел Лэн.
- Могли и раньше сообразить! - прыгая ему на руки, сказал Котенок
наставительно. - Думаете, болтаться в небе и светить для всяких охламонов
интересное занятие? Ни фига подобного!
Я сел на подоконник, стараясь сдержать улыбку. Лэн с Котенком на
руках подошел ко мне.
- Ты что, даже поздороваться не хочешь? - сварливо спросил Котенок.
- А мы утром виделись, - отпарировал я. Котенок моргнул, потом поднял
лапку и принялся ее яростно вылизывать.
- Ну привет, привет, - сказал я, осторожно беря Котенка на руки. Тот
подумал секунду и лизнул меня в ладонь.
- Сливки будешь? - предложил Лэн, незаметно подмигивая мне.
- Да они наверняка прокисли, пока мы сражались, - махнул лапкой
Солнечный котенок.
- У меня сгущенные есть.
- Да?
Лэн, не говоря ни слова, выскочил из комнаты. Мы с Котенком остались
одни.
- Данька, - не поднимая глаз, произнес Котенок, - там, в башне, я не
мог по-другому... Я ужасно рад, что ты смог оживить...
- Об этом не надо говорить. Никогда. Ладно? - попросил я очень
серьезно. И Котенок понимающе кивнул.
- А кто сейчас там?.. - Я взглядом указал на темнеющее небо.
- Я.
- Это как?
- Ну, за солнышко остался тоже я, только большой и важный. А себя
прежнего я отослал к вам, раз уж вы догадались подставить Настоящее
зеркало под Настоящий свет. - Котенок ухмыльнулся. - Тот я, который
