- Я не твой Младший, - голос Лэна упал до шепота.
- Мой. Ты забыл, как я подошел к тебе и предложил быть моим
партнером? Как ты радовался, надевая Крыло... как я учил тебя летать.
Лэн дрожал, как в лихорадке. Я подошел к нему, но он словно и не
заметил этого.
- Ты зря тогда испугался, Младший. Это не так страшно, как ты
думаешь. И больно лишь вначале. Но ничего, Лэни. Ты просто пошел своим
путем. И это верно. Лишь для Света путь всегда один - прямой, как луч. Во
Тьме миллионы миллионов путей. Ты все равно пришел, Лэни. Мы снова будем
вместе.
Я молчал. Я знал, что мне ничего не надо сейчас говорить.
- Я же отдал тебе ключ, Лэни. Раз ты испугался и решил вернуться.
Только зря ты не оставил ключ к себя. Данька его не отдаст. Точно, Данька?
Лэн повернулся и посмотрел на меня. И я понял, что надо соврать. И
еще понял, что здесь врать нельзя.
- Не отдам. Это подарок. Пока я жив или ты жив - не отдам.
- Вот так, - удовлетворенно сказал Керт. - Не бойся. Мы спасем тебя,
даже если Крыло убьет твое тело. Ничего не бойся, я снова твой Старший.
Он подошел к Лэну вплотную и положил руку ему на плечо. И Лэн не
отодвинулся, не отшатнулся!
- Ничего у вас не выйдет, - прошептал я.
Лэн повернулся ко мне, жалобно начал:
- Данька...
И замолчал.
- Ты не можешь видеть его так, как видим мы, - задумчиво сказал Керт.
- Иначе понял бы раньше. Он взрослый, наглый и беспощадный. Ты никогда не
стал бы его Младшим, если бы видел... Вот если Данька сам станет Летящим,
если его не придется убивать... Все изменится. Возможно, мы все станем
друзьями - как это называют люди.
- Мы не станем Летящими! И не погибнем! - Я снова взялся за рукоять
Настоящего меча.
- Если не станешь - то погибнешь. - Ивон развел руками, и меня обдало
холодным ветром.
- Нас же трое, - добавил Керт.
- Против тебя одного, - тихо закончил Лэн.
Вот так.
Я отступил назад, к стене, к зеркалам, откуда тянуло холодом.
Еще не все потеряно. Нет, я не пойду на Лэна с Настоящим мечом в
руках. В конце концов у меня есть ключ.
Весь вопрос в том, кто из двоих? Ивон или Керт? Тот, кто отнял у меня
человеческие глаза, или тот, кто отнял друга?
Или мне не нужны ни ключ, ни меч? Если не прав был я?
...Дома, пылающие в Черном огне...
...Плачущий Шоки...
...Керт, который никогда уже не увидит Света...
А стоит ли его видеть?
- Данька, - голос Лэна был жалобным, молящим. - Пойдем. Это не
страшно! Даже я уже не боюсь...
- А ты и не был никогда трусом, - сказал я своему Младшему. - Ты
просто не умел прятать страх, как другие. Мы же все боимся. Даже Керт с
Ивоном боятся - против кого я поверну Настоящий меч.
Клинок зашелестел, выползая из кожаных ножен. Он был совсем обычным:
не сиял колдовским огнем и не рвался из рук, стремясь убить врага.
Это был просто Настоящий меч, и лица Керта с Ивоном - те лица, что
были над Тьмой, побелели.
Свободной рукой я достал из внутреннего кармана Крыла Ключ. Поймал
взгляд Лэна и покачал головой.
- Да не собираюсь я его ломать, Лэн. Пусть он будет у меня в руке -
до конца. Это твой подарок - а мне редко делали подарки друзья. Потому что
друзей не было.
- Зачем тебе этот Свет, Данька?! - крикнул Ивон. Выдержка оставил
его.
- Не знаю, - честно ответил я. - Так уж получилось, что я не люблю
темноту. Может, у Света и есть только один путь, зато видно и все
остальные. Да ты не бойся, Ивон. И ты, Керт, зря пятишься. Настоящий меч
не для вас. Я нашел врага.
Они разом посмотрели на Лэна. А он не отрываясь смотрел на меня. Мой
Младший был совсем рядом, я дотянулся бы острием меча, даже не сходя с
места...
Повернувшись к Лэну спиной, я посмотрел в зеркало. На себя самого -
взрослого и недоумевающего. Почему я до сих пор не сломал ключ, не убил
Ивона Настоящим мечом?
- Так получилось, - сказал я своему отражению. - Нельзя делать то,
что противно, и оправдываться, что в душе взрослый.
Клинок ударил по зеркалу, и оно взорвалось тысячью тонких осколков,
на каждом из которых дрожало, умирая, мое собственное лицо.
Больно. Очень больно.
Словно тысяча иголок со всех сторон вонзилась в тело.
Багровое пламя факелов на миг померкло. Раздался тонкий звон - и еще
одно зеркало лопнуло. Странно - в нем я уже не отражался. Ни таким как
есть, ни взрослым. А потом, словно все зеркала были связаны между собой,
их стекла стали взрываться, рассыпаясь серебристыми искрами.
Пол был усеян стеклом, и в зале стало куда темнее. Зато исчез холод,
идущий от стен.
- Как ты понял? - Взгляд Ивона был скорее удивленным, чем испуганным.
- Но неважно. Меча нет. Ты проиграл.
Да, меча не было. Он исчез так естественно и быстро, что я не сразу
заметил, что рука пуста. Боль еще оставалась, медленно уходя с кожи в
глубь тела, и я неловко потянулся к поясу, вытягивая второй меч - старый
меч работы Крошки Туака.
- Не поможет, - сказал Керт. - Нас трое. Мы сильнее. Бросай меч.
У них больше не было нужды говорить как люди.
Держа меч перед собой обеими руками, я ждал. Керт стал заходить ко
мне справа, Ивон слева. Потом медленно, неохотно достал меч Лэн и двинулся
вслед за Ивоном.
Изо всех сил я напрягал Настоящее зрение - но понять их замысла не
мог. Может быть, потому, что клинки Летящих пылали черным светом, слепящим
глаза.
- Нас больше. - Ивон улыбнулся, как-то машинально, по-привычке. - Ты
проиграл.
- Нас поровну, это вы проиграли, - неожиданно сказал Лэн.
И ударил Ивона, который начал разворачиваться к нему.
Меч Лэна был самым обычным мечом, он и воткнул-то его неглубоко, от
силы сантиметров на десять. Но Летящим достаточно и небольшой раны. Ивон
еще кричал - воющим голосом, когда его тело начало каменеть.
Вот только Керт был совсем рядом. Он прыгнул к Лэну, и клинок из
слепящей тьмы вонзился в грудь моего Младшего.
- Ты всегда был романтичен. Слишком. - Керт не был глупым бандитом из
дешевого боевика и сказал эту фразу, уже повернувшись ко мне, ловя мое
движение. И я замер, глядя как Лэн оседает на усыпанный стеклом пол, а из
груди его тянется видимая лишь Настоящим взглядом дымчатая полоса. Мечи
Летящих забирали что-то у своих жертв... Вот только на этот раз, похоже,
Керту достался лишь Мрак.
Нападать было глупо, но я не мог стоять, подлавливая Керта на
неосторожном выпаде, когда рядом умирал Лэн. Я метнулся вперед, ударил...
И меч Керта перерубил меч Туака у самой рукояти. Не зря оружейник
говорил о плохой стали... Еще через секунду Керт ударил меня - не мечом, а
ногой, и я упал на пол, отлетев к самой стене.
Странно - я не боялся. Керт подходил ко мне, и прорвавшие ботинки
когти на его ногах царапали пол. В руку мне больно вонзился осколок
зеркала. Спина ныла от удара. Моей второй, взрослой, сущности уже не было.
А я не боялся.
Может быть, я и сам по себе уже взрослый?
Рука Керта сгребла воротник Крыла, приподняла меня:
- Все, Данька.
- Ты хорошо рисовал, Керт, - выдавил я, жадно глотая воздух.
- Я и сейчас рисую. Хорошо рисую.
- Жалко, что я не увижу.
Осколок зеркала по-прежнему был в моей руке - тонкая стеклянная игла.
И эту иглу я аккуратно вонзил Керту в живот.
Руки Керта разжались. Он уронил и меня, и меч. Стал медленно,
почему-то клацая зубами, вытягивать осколок из тела.
У меня было лишь несколько секунд. Я нагнулся, хватая меч Керта. И
вскрикнул от боли в обожженной руке.
Мечи Летящих не для меня. Наверное, во мне слишком много Света...
Носком ботинка я пнул меч, и тот послушно скользнул по полу,
зазвенел, скатываясь по крутым ступенькам винтовой лестницы. Потом звон
смолк - как-то сразу, видно, меч упал в проем. Но есть и еще один
клинок...
- Затягиваешь, - сказал Керт, наступая ногой на меч Лэна. Видимо, он
тоже не мог воспользоваться чужим оружием, мечом Крылатых. - Но я сильнее.
Конечно, сильнее. Мне все-таки четырнадцать... А ему двадцать. И в
нем сила Тьмы, он на своей территории.
- Если бы не Лэн... - Керт скосил глаза на своего бывшего Младшего. -
Ты бы умер в горах. Обидно. Зря я его отпустил. Паршивец.
Очень спокойно, равнодушно он пнул Лэна в бок.
Лэну, разумеется, теперь все равно...
Мне - нет.
В этот удар я вложил все силы, что еще оставались в Крыле. И всю
точность, которую мог дать Настоящий взгляд. Я толкнул Керта на Потаенную
дверь.
Не знаю, чего я хотел. Чтобы Керт расшибся о камень или...
Керт пролетел метра три, прежде чем ударился спиной о Дверь. И она
распахнулась - легко, словно ее открывали по сто раз на дню, - настежь,
прямо в яркий солнечный свет, в толпу, спешащую по людной улице
незнакомого города...
Летящий не издал ни звука. Он боролся молча - выбросил вперед руки, и
из пальцев выдвинулись, цепляясь за дверной косяк, тонкие длинные когти.
Керт смотрел на меня, балансируя на грани миров, а за спиной его шли люди.
Шли совершенно спокойно, не оглядываясь.
Может быть, они его и не видели. Но вот на Керта свет солнца
действовал. Он еще пытался втянуться обратно в дверь, но руки его уже
каменели, и черная перепонка крыльев осыпалась невесомой угольной пылью -
на идущих людей, на освещенный порог, на Потаенную дверь.
И вряд ли это пройдет бесследно...
С легким хлопком тело Керта взорвалось, рассыпалось прахом - и лишь
теперь люди внизу шарахнулись в разные стороны. И в тот же миг стена
вокруг Потаенной двери не выдержала. Солнечный свет разъел ее, как струя
пара - кусок льда. Каменная кладка с грохотом обрушилась наружу, и
наступила тьма.
Потаенная дверь исчезла.
Я подбежал к проему, из которого плескало холодным ветром. Камни еще
падали вниз - до земли было метров двести. То, что осталось от Керта,
провалилось в мой мир.
В глубине души я чувствовал, что мог бы убить его и сам. Взять меч
Лэна, ударить в тот миг, когда Керт пытался забраться обратно. Но хорошо,
что этого делать не пришлось. Потому что я не должен был его убивать своей
рукой... не хотел бы.
Здорово он все-таки рисовал.
Я отошел от стены, вернулся к Лэну, сел рядом и стал неумело щупать
пульс. Стоило глянуть один раз на его рану, чтобы бросить это занятие.
Но я все равно искал удары сердца, которое уже не билось.
7. Я ТЕРЯЮ ДРУГА
Я так и сидел возле обвалившейся стены, держа на коленях ножны
Настоящего меча и глядя на неподвижного Лэна, когда ко мне подбежал
Солнечный котенок.
- Я знал, что ты не ошибешься, - только и сказал он.
- Ты все знаешь наперед, - без всякой злобы ответил я.
- Нет, Данька! Я не думал, что... что Лэн.
Он подошел к Лэну, потрогал ему лицо лапкой. Потом потерся мордочкой
о щеку. И где-то в пустоте, которая была внутри меня, вспыхнула маленькая
теплая звездочка.
- Котенок, ты же теперь сильнее! Ты вырос! Ты почти Настоящий
волшебник, оживи его!
- Мне мешает "почти", - пробормотал Котенок и подошел ко мне. Минуту
мы смотрели друг на друга, потом я сказал:
- Все нормально, да? Последняя Потаенная дверь на Землю разрушена,
Солнца здесь по-прежнему нет, мой друг погиб. Все хорошо.
С гор доносились порывы холодного ветра, словно обрадовавшегося
случаю побывать внутри неприступной прежде башни. У ветра был запах гари,
сладкой гари сгорающих людей.
"Мы жили, - вспомнил я слова Шоки. - Мы привыкли к равновесию, а ты
хочешь его разрушить".
- Равновесие Тьмы должно быть разрушено, - хмуро сказал Котенок. И я
понял, что теперь он может читать мои мысли.
