над головой Летящего и с громким шипением вонзился когтями ему в лицо.
Летящий закричал. Вскинул руки, пытаясь оторвать Котенка от лица - но
так и не смог его коснуться. Шерстка Котенка пылала ослепительным белым
светом, и от лица Летящего шел дым - словно этот свет мог обжигать.
Оцепенение прошло. Я выхватил меч Туака и бросился к Летящему. А тот
уже катался по полу, закрывая лицо руками и тихо скуля. Котенок отскочил в
сторону и нервно мотал в воздухе лапками. На пол падали дымящиеся черные
капли.
"У меня только двадцать коготков", - говорил когда-то Котенок. Очень
острых коготков, как выяснилось...
Я прижал острие меча к горлу Летящего, и тот сразу затих, замер.
- Я не ваш, - сказал я, словно это было самым главным.
- Ты свой, - неожиданно спокойно ответил Летящий. - Ты выбрал не ту
сторону...
- Я знаю, что я выбрал!
- Решать тебе.
Подошел Лэн, тоже с обнаженным мечом. Удивленно посмотрел на меня -
"чего тянешь?"
- Почему ты не нападал, Летящий? - шепотом спросил я.
- Ты меня отпустил. Тогда, над горами. Я должен был постараться.
Увести тебя к нам.
- Убить его? - поинтересовался Лэн. Я покачал головой.
- Нет, Летящий. Ты бы меня не увел. Я выбрал свою сторону
давным-давно.
- Тогда убивай меня, - не то посоветовал, не то приказал Летящий.
- Не буду, - сам удивляясь своим словам, ответил я. - Уходи. Убегай
куда хочешь. Тьме конец, и вам всем тоже. Забейся в самый глубокий подвал,
потому что здесь скоро будет Свет.
- Глупый мальчик. В наших подвалах слишком много Света, чтобы там
прятаться.
- Какого Света? - неожиданно вступил в разговор Котенок. Летящий
скосил на него глаза - залитые кровью из множества глубоких царапин - и
ответил:
- Свет один, и Тьма одна. Мы строим башни над залежами Солнечного
камня.
- Чтобы спрятать их от Крылатых? - Я был уверен, что это так.
- Не только. И Тьма может брать силу от Света. - Летящий скривил лицо
в улыбке, запрокинул голову, вглядываясь в Лэна, и докончил: - Так же, как
Свет - от Тьмы.
Лэн ударил. Коротко, без замаха, его меч был слишком близко к груди
Летящего. Но сил у него хватило.
- Зачем? - спросил я, глядя, как черный песок осыпается вокруг лезвия
клинка.
- Враг, - коротко пояснил Лэн.
Несколько секунд мы молча стояли рядом с черной песчаной горкой, еще
сохраняющей форму тела. Потом Котенок сказал:
- Я иду вниз.
- Пошли, - согласился я.
- Нет, ты не понял. Вы идете наверх. А я должен проверить, есть ли
внизу солнечный камень.
- Зачем?
- Это сила.
И я понял, что он не пойдет с нами вверх - на поиски Правителя
Летящих. Не пойдет - и все тут.
- Без этой силы мы не сможем победить? - спросил я.
- Это сила понадобится для другого. - Котенок явно не был расположен
к объяснениям. - Идите. И не бойся, Данька. Я уверен, ты узнаешь своего
врага... и Настоящий меч поможет.
Между нами словно поставили стеклянную стеночку. Я не стал спорить, я
кивнул и сказал:
- Идущие наверх приветствуют тебя, Котенок.
Он не понял или сделал вид, что не понял. Подошел к люку, откуда
поднялся Летящий, и прыгнул в темный провал. В комнате сразу стало
сумрачнее.
- Может, подождем, пока он вернется? - чужим голосом спросил Лэн.
Я посмотрел на него - пристально, внимательно. Потом поднял щиток ко
всем чертям этот багровый полумрак! И сделал то, что собирался никогда не
повторять - глянул на Лэна Настоящим взглядом.
На фоне Тьмы Лэн был едва виден. И ничего в нем не оставалось из
того, что когда-то я увидел в своем Младшем. Мрак, Тьма, Ночь клубились в
теле, которое еще было человеческим.
- Лэн, там, в горах, Крылатые сейчас бьются с Летящими, - очень
осторожно начал я. - Они отвлекают Летящих от башни, ты же знаешь. Если мы
задержимся, их перебьют начисто.
Мне показалось - или Тьма в Лэне чуть расступилась?
- Я забыл...
- Держись, Лэн. - Я боялся, что и эти слова окажутся мертвыми и
ненужными, но все было нормально. - Лэн, мы почти у цели.
Мы стояли минуту друг напротив друга, и во мне не было страха перед
Лэном, а в Лэне - стыда за то, что творится с ним.
- Может, останешься здесь? - не то спросил, не то предложил я.
- Еще хуже будет. - Лэн отвел глаза.
- Тогда идем.
И мы двинулись вверх по винтовой лестнице - туда, где ждал меня мой
Настоящий враг. А я так и не знал, кем он будет: Предводителем Летящих
или... кем-то другим.
Но Настоящий меч оттягивал ножны, не собираясь никуда исчезать. И
лестница вела нас по каменной трубе башни, навстречу бою, навстречу
выбору, который станет последним.
И это был очень долгий путь.
Поднявшись метров на пятьдесят, мы поневоле остановились - усталость
брала свое. Можно было заставить Крыло поделиться силами, но тогда не
осталось бы никакого резерва для боя.
Мы стояли рядом на одной ступеньке, Лэн привалился спиной к стене, я
- к перилам, за которыми был уходящий вниз круглый колодец. Достаточно
широкий, чтобы туда упасть, и слишком узкий, чтобы можно было расправить
крылья. Коленками мы уперлись друг в друга, и я чувствовал, что у Лэна
дрожат ноги.
У меня, конечно, тоже.
- Данька, я боюсь, - вдруг сказал Лэн.
- Летящих?
- Ну... их тоже...
Факелов на лестнице было очень мало, и Лэн, наверное, плохо видел
меня даже в очках. Зато я видел, как побледнело у него лицо.
- Данька, если что-то случится, ты не забывай про ключ. Он ведь
убивает не только Крыло, но и того, кто в нем.
- Замолчи! - крикнул я, мгновенно забыв, что нам надо быть
осторожными. - Дурак!
- Пусть дурак, но ты помни о ключе, - повторил Лэн упрямо. - И еще...
Знаешь, ты лучший друг, который может быть. Спасибо.
Вот тут я ничего не нашелся ответить. А Лэн продолжал:
- Знаешь, я не к месту скажу, только, может, если... забуду потом.
Друзья - это всегда ненадолго. Друзья или умирают, или предают. А когда ты
появился, я подумал, что бывает и по-другому. Только мне не повезло.
Я сглотнул шершавый комок, застрявший в горле, и хотел сказать, что
еще ничего не потеряно, что мы победим и Лэн станет прежним... Но он вдруг
выпрямился, отрываясь от стены, и резко закончил:
- Ты главное не умирай. Ладно?
Я просто взял его за руку, и мы постояли так несколько мгновений.
Если слова становятся мертвыми, не надо ничего говорить. А потом мы стали
подниматься дальше.
И лестница кончилась.
Этот зал был меньше нижнего, потому что башня сужалась. Но по круглым
стенам вместо окон тянулись от пола до потолка зеркала. В них отражались
черные факелы, и мы с Лэном, и другие зеркала... Зал казался бесконечным,
уходящим во все стороны.
- Это здесь, - сказал Лэн.
В зале никого не было, но я чувствовал, что Лэн прав. Может, потому,
что от зеркальных стен тянуло холодом, пробивающимся сквозь Крыло.
Винтовая лестница вилась дальше, уходя в потолок, на самый верх
башни. Но я знал, что туда идти не надо. Это - здесь.
Кое-где на стенах между зеркалами были высечены надписи непонятными
замысловатыми буквами - рунами. Когда я смотрел на них Настоящим взглядом,
буквы подергивались, извивались, словно боялись, что я их пойму. Пламя
факелов дрожало, словно по залу гулял неощутимый для нас ветер.
- Мы здесь! - крикнул я. - Эй, мы пришли!
И почувствовал короткий укол страха - а если никто так и не появится,
если боя не будет, если все останется по-прежнему?!
- Эй! - снова крикнул я.
- Я тоже здесь, - деревянным голосом отозвались из-за спины.
Повернувшись, я еще успел заметить, как из одного из зеркал выступила
черная фигура Летящего.
Летящего с очень знакомым голосом и лицом.
- Проваливай, Ивон, - не испытывая никакого страха, сказал я. - Мы
пришли не за тобой. Сохрани себе еще пару минут жизни... если вы это
называете жизнью. Нам нужен правитель.
- Я - правитель, - бесстрастно ответил Ивон, подходя ближе.
- Врешь, - зачем-то сказал я. Ивон совсем по-человечески поджал
плечами. Сказал:
- Правитель - это название Крылатых. Мы называем правителя -
Нынешним. Нынешний - тот, кто лучше справится с возникшей проблемой.
Проблема - ты. Нынешний - я.
- А меня в расчет не берете? - хрипло спросил Лэн.
- Нет. Чего ты хочешь от нас, Данька?
- Я хочу не от вас. Я хочу для. Для Крылатых. Я хочу Света.
Ивон снова пожал плечами.
- Света? А почему ты уверен, что Свет лучше Тьмы? Ты ведь смотрел со
стороны Света... и из него трудно увидеть Тьму. Попробуй узнать и нас, а
потом решай.
- Те, кто узнал Тьму, обратно не возвращаются.
- Может быть, потому, что Тьма ближе для людей?
Я не нашелся, что ответить. А Ивон продолжал:
- В тебе есть что-то очень сильное, Данька. Свет нашел тебя первым и
привлек на свою сторону. Обидно. Но подумай, чем Свет лучше Тьмы?
От такой наглости я даже засмеялся. И Лэн тоже, только как-то
нерешительно. А Ивон скривил губы в улыбке, неумело, но старательно:
- Пусть мы - Тьма. Но мы не лили Черный огонь на города.
Лэн дернулся, как от удара, а меня стало подташнивать.
- Мы не лили Черный огонь... и мы не обманывали людей...
- Вы превращали их в Летящих!
- Очень редко. Обычно к нам приходят сами. Правда, Лэн? Ведь и тебя
Керт почти уговорил. Ты просто струсил в последний момент. Ты трус, а для
Света это очень плохо. Глупый напуганный мальчик. Тебе было бы куда легче
с нами... Данька, зачем ты ввязался в нашу жизнь? Ты хочешь быть героем?
Это не получится. Даже Настоящий меч тебе не поможет. Надо ведь знать еще
и Настоящего врага...
Слова Ивона падали, как тяжелые холодные градины, и я все
уворачивался от них, отбивался, но ответить ничего не мог...
- Хочешь вернуться домой, Данька?
Что? Я даже отпустил рукоять меча.
- Одна дверь была в долине... но ее залили Черным огнем. Потаенные
двери такого не любят, они сгорают. Вторую дверь ты разрушил сам, Данька.
Вместе с нашей башней. Я не злюсь на тебя, ведь ты считал, что прав. А
значит, с точки зрения Тьмы, ты и был прав. Раз оказался сильнее... что ж.
Но третья дверь еще осталась. Посмотри на стену за моей спиной.
Да, она была там, Потаенная дверь. Деревянная дверь, выкрашенная
белой масляной краской, со стеклянным набалдашником ручки. И сомневаться,
куда могла вести такая дверь, не стоило.
- Уходи, Данька. Уходи с Лэном, если хочешь. Оставь споры Света и
Тьмы для тех, кто уже не человек, и для тех, кто человеком и не был. Для
того, кто может послать уже не человек, и для тех, кто человеком не был.
Для того, кто может послать двух мальчишек на смерть, а сам побежать на
обед.
Он знал про нас все. И про то, что было в башне, тоже.
- Решай, Даня. Мы враги, мы ими и останемся, но вовсе не обязательно
убивать друг друга.
И тут заговорил Лэн.
- Не выйдет, Ивон. Я не уйду, понимаешь? Это моя земля! А если я не
уйду, то и Данька останется!
Теперь Ивон повернулся к Лэну.
- Жаль, Лэн. Они хорошо над тобой поработали, и не мне переубеждать
тебя... Керт!
Лэн отшатнулся ко мне. А из зеркала - не того, откуда вышел Ивон,
другого, выступил еще один Летящий.
Его я не знал. В отличие от Лэна.
Когда он был человеком, ему было лет девятнадцать-двадцать. Возраст
для Крылатого предельный. Но Летящие освободились от многого, им возраст
не мешает летать.
- Привет, Младший.
Голос у него был совсем живой и человеческий. Только мне показалось,
что говорить таким голосом для Керта мучительно трудно.
