Редрак вздохнул. Список лиц, подлежащих его охране, неумолимо расширялся.
То, что клэниец мог постоять за себя лучше любого из нас, роли не играло.
@ 10. Плата за молчание
Мы садились в космопорте Схедмона вручную. Это было чем-то вроде высшего
пилотского шика -- сажать корабль самим, когда на планете имелся новейший
космопорт со всеми системами автопосадки -- от дистанционного управления и
ракетных буксиров до экспериментальных устройств принудительного спуска в
гравитационном луче.
Если обычная посадка на полупустом космодроме или просторах незаселенной
планеты представляет собой несложную задачу даже для начинающего пилота --
главное, иметь запас свободного хода -- то посадка на бетонном пятачке,
лишь в два с половиной раза превышающем диаметр корабля, серьезное испытание
и для мастера.
Маневрирование производил Редрак. Он сидел в своем кресле в глухом черном
шлеме, закрывающем все лицо -- у него не было времени даже на беглый
осмотр многочисленных пультов и экранов. Самая важная информация
проецировалась на внутреннюю поверхность шлема и повторялась речевым
синтезатором в его наушниках. Из главного пилотажного пульта были выдвинуты
дополнительные консоли, покрытые сотнями сенсоров прямого управления
двигателями. В обычных условиях они не использовались -- любая их команда
могла быть продублирована нажатием нескольких клавиш основного пульта. Но
сейчас у Редрака не было времени на нажатие нескольких клавиш. Он управлял
двигателями вслепую, касаясь сенсоров отработанными за многие годы
движениями -- так играет пианист, не глядя на клавиши.
Задача Ланса была чуть проще. Он контролировал работу главного реактора и
двигателей, подачу топлива и охлаждение дюз -- какие бы сумасшедшие
нагрузки не выжимал из корабля Редрак, резерв хода не должен был теряться.
Клэн почти лежал -- его кресло было максимально опущено, и он мог видеть
все экраны -- начиная с главного, занимающего половину потолка и кончая
видеокубом с оптической картинкой садящегося корабля, светящимся над его
правой рукой. Должность, которую предпочел для себя Клэн, называлась
довольно заумно -- пилотажный тактик -- и была из разряда тех излишеств,
которые в определенных ситуациях переходят в ранг жесткой необходимости.
Фактически клэниец управлял всеми маневрами корабля в критические моменты
полета...
-- А-три, -- негромко сказал Клэн. -- Пауза. Пауза. В-четыре. Пауза.
Зависаем. Еще. А-один, чуть-чуть...
Команды, отдаваемые Клэном, походили на бред пьяного шахматиста. Наверное,
не только для меня, но и для Ланса бессистемное чередование номеров
маневренных двигателей и абсолютно вольных по форме советов было
невыполнимым и малопонятным. Но Редрак Шолтри действительно оказался пилотом
экстра-класса. Это чувствовалось по голосу Клэна -- вначале чуть
настороженному, неторопливому, а теперь уверенному и быстрому.
Эрнадо, занимающий не слишком-то сложную должность навигатора, пока скучал.
Его работа начнется лишь в том случае, если Редрак решит поднять корабль за
пределы атмосферы и зайти на посадку повторно. Случай скорее
гипотетический...
И только два человека на корабле были абсолютно ненужными в момент посадки.
Я и Данька. Капитан и юнга. Неважно, что пульт, за который посадили
мальчишку, был втайне от него отключен от линии активного управления, а мой,
капитанский, мог отменить любой приказ Редрака или Клэна. Я все равно не
собирался вмешиваться в управление и демонстрировать экипажу свои школярские
знания.
-- Д-четыре, -- диктовал Клэн. -- Д-пять дважды. Д-семь! Хорошо, мы
ушли... Пауза. Гасим до нуля...
Оставаясь неслышимым для всего экипажа, я негромко объяснял Даньке смысл
происходящего. Хоть на это моих знаний хватало...
-- Сейчас экипаж работает по боевому пилотажному расписанию. Есть еще и
боевое-боевое или дуэльное. Тогда мы с тобой и все не занятые в
маневрировании, то есть Эрнадо и Ланс, контролировали бы системы защиты и
нападения... Ты понял методику космического боя?
-- Да, Эрнадо с Редраком объясняли... -- Голос Даньки в канале
двухсторонней связи дрожал от возбуждения. -- Сер... Капитан, а на этом
экране, в центре пульта, вид сверху?
-- Да. Главный пультовой экран сейчас показывает космодром с высоты нашего
полета. Это чуть меньше трех километров. Площадка, на которую мы садимся,
обведена красным пунктиром.
-- Посадочные огни?
-- Нет, просто подсказка корабельного компьютера. Световые маяки
существуют, но на практике не используются.
-- Здесь столько кораблей... Если Редрак ошибется, мы можем в них
врезаться?
-- Только не на этом космодроме. Нас перехватят гравитационным лучом и
посадят на отведенное место. Дело кончится небольшим штрафом... и огромным
позором.
На минуту Данька замолчал, разглядывая неподвижные силуэты кораблей,
заполняющие огромное, медленно приближающееся поле. Шары и сигары разных
размеров, конусы и цилиндры, диски и пирамиды, комбинации всех перечисленных
фигур. Корабли разных планет, всех существующих классов -- от легких
спортивных яхт до боевых крейсеров. Расстояние и воздушная дымка сглаживали
детали, и корабли казались похожими на набор наглядных пособий по
стереометрии, в шахматном порядке расположенных на столе. Космопорт Схедмона
был одним из самых больших в галактике -- планета служила перевалочным
пунктом между сырьевыми колониями, не имеющими Храмов, и основными мирами
галактики. Здесь корабли заправлялись и ремонтировались, а экипажи получали
время для отдыха перед полетом в гиперпространстве напрямую -- от Храма
Схедмона на сигнал Храма своей планеты.
Кроме того, Схедмон с незапамятных времен являлся торговым и культурным
центром для этого района галактики.
А еще, говоря откровенно, все окрестности космопорта были большим и
респектабельным притоном, предоставляющим развлечения на любой вкус...
-- Капитан, а не проще было бы садиться по гравитационному лучу? Нам не
пришлось бы так маневрировать...
-- Данька, ты когда-нибудь ездил на велосипеде без рук или с закрытыми
глазами?
-- Ездил, -- с заметной гордостью ответил мальчишка.
-- А зачем? Проще было бы держаться за руль и смотреть на дорогу.
-- Понятно...
Клэн продолжал бубнить свои буквенно-цифровые комбинации в очень быстром
темпе и уже без всяких добавлений. Корабль завис метрах в пятидесяти от
посадочной площадки.
-- Ноль-ноль, маневровые стоп, тяга минус ноль два, -- отрывисто сказал
Клэн. -- Тангаж ноль, отклонение ноль... тяга минус четыре... Стоим, минус
пять, а не четыре! Стоим... Опоры. Гравикомпенсация. Минус десять! Стоп
двигателей, идем на резерве... Дистанция плюс один, касание...
Корабль слегка качнулся. Возможно, удар смягчили гравикомпенсаторы, но не
менее вероятным было то, что Редрак с Клэном провели посадку на пределе
возможной мягкости.
Редрак медленно стянул с лица черный шлем. Дополнительные консоли его пульта
с тихим гудением уползли в сторону. Огоньки на панелях компьютеров начали
мерцать желтым и зеленым. Лицо Редрака показалось мне почти незнакомым --
на нем не осталось и следа прежней недоверчивой напряженности. Лишь
гордость, полноправная гордость человека, сделавшего почти невозможное.
-- Мы сели один в один, -- удовлетворенно сказал он. -- Отклонение в
пределах сантиметра!
Клэн кивнул и привстал из своего кресла, протягивая Редраку руку. Пилот, не
колеблясь, пожал ее. Похоже, на их планетах обычаи вполне земные...
-- Ты пилот, -- просто сказал Клэн.
-- Ты тактик, -- ответил Редрак.
Я задумчиво смотрел на них. Передо мной словно открывалось что-то новое,
непривычное. Никогда бы не подумал, что клэнийца может обрадовать
что-нибудь, кроме военной победы, а Редрак способен переступить через
вколоченную гипнокодированием подозрительность.
Оказывается, могут.
Даже для Клэна жизнь не сводится к бесконечному поединку во имя родной
планеты. Даже для него есть просто работа -- обычная работа, в которую
можно вложить все силы, и друзья -- те, кто стоят плечом к плечу во время
этой работы.
-- Всем спасибо, -- сказал я, поднимаясь из кресла. -- Два часа на
формальности и таможенный досмотр. Затем отдых... Рекомендую прогулку по
местным притонам.
Редрак ухмыльнулся. Ланс понимающе кивнул. Эрнадо пожал плечами. Клэн
спросил:
-- Мое присутствие может оказаться полезным?
-- Возможно, -- не скрывая скепсиса, сказал я.
-- Белый Рейдер?
-- Человек, которым должен интересоваться экипаж Рейдера.
-- С удовольствием прогуляюсь по злачным местам Схедмона.
Я задумчиво посмотрел на Даньку. Мальчишка напрягся. Обиженно сказал:
-- Я тоже член экипажа. А если будет стриптиз, то могу и отвернуться.
Первым засмеялся Ланс. Потом остальные. Лишь Редрак едва улыбнулся, но
неожиданно сказал:
-- Мальчик прав, капитан. Он имеет право идти -- по уставу. Любой член
экипажа имеет право на отдых после полета, длившегося больше пяти дней.
-- Хорошо.
Я искоса взглянул на Эрнадо. Но все было в порядке -- ни малейших следов
той прежней отстраненности в лице не оказалось.
-- Эрнадо, перед выходом из корабля выдайте кадету парализующий пистолет.
И объясните, как с ним обращаться.
...Выбитый в мягком известняке ход был узким и довольно извилистым. Кое-где
с потолка капала вода, собираясь на полу в мелкие хрустально-чистые лужицы.
-- Главное достоинство ресторана "Грот", -- разглагольствовал
Редрак, -- это обилие входов и выходов. Есть очень культурные, с лифтами и
эскалаторами, а есть такие -- со всем, необходимым для романтиков... Даже
с пятнами крови на стенах, там, где кого-то пришили. Пятна регулярно
подкрашиваются...
Данька осторожно взял меня за руку. Похоже, он считал меня большей гарантией
от неприятностей, чем пистолет-парализатор, занимающий законное место в
кобуре на поясе.
Коридор окончился довольно неожиданно: колеблющейся радужной голографической
завесой. Я почему-то ожидал массивной двери из дерева или металла.
Пройдя сквозь иллюзорную "штору", мы оказались в прохладном полумраке
небольшого зала. Каменные стены, поблескивающие искорками кристаллических
включений, низкий неровный потолок... Пещера, слегка облагороженная,
обставленная массивной мебелью и освещенная фальшивыми "факелами".
Вспомогательные помещения были искусственными, но их видно не было.
-- Мы первые, -- задумчиво сказал Редрак. -- Что ж, осмотримся.
Пещера была узкой и длинной, с многочисленными гротами-расширениями, в
которых прятались низкие круглые столики. Заняты были немногие.
-- Слишком рано? -- спросил я.
-- Наоборот, поздно... Веселье длилось с вечера до утра. В полдень здесь
всегда тихо, даже местные жители рискуют заглянуть в "Грот".
Мы заняли один из пустовавших столиков, вокруг которого было лишь три
кресла. Наш экипаж сегодня отдыхает двумя группами, "не знакомыми" друг с
другом. Во всяком случае, до тех пор, пока это окажется возможным.
Я был абсолютно убежден, что ресторан обслуживается официантами. Но никто не
спешил появиться возле столика. Зато в воздухе появилась светящаяся надпись
на стандарте, призывающая нас вслух заказать требуемые блюда или же
запросить рекомендуемое меню.
-- Сервис на уровне кафе-автомата, -- с иронией сказал я.
Редрак пожал плечами.
-- Увы, мой капитан... Мало желающих работать официантом в ресторане, где
каждую неделю происходит перестрелка. Зато кухня здесь великолепная.
-- Могли бы установить генератор нейтрализующего поля, -- заметил я.
-- Тогда пропала бы вся романтика "Грота". Сюда идут именно потому, что
есть риск не вернуться.
Заказывать блюда я предоставил Редраку с Данькой. Меня больше интересовали
посетители. Полускрытые в каменных нишах столы не позволяли рассмотреть их
достаточно ясно, но ничего интересного пока не было. Парочка молодых людей
метрах в десяти от нас, слишком уж нежно прижимающихся друг к другу...
Забавно, но достаточно обыденно. Пожилая женщина с двумя кавалерами средних
лет -- тоже вполне тривиально. Компания из пяти-шести полупьяных
космонавтов в незнакомой форме -- более, чем естественно.
