форме -- линза и сигара.
Эрнадо прикрыл глаза, явно что-то вспоминая. Удовлетворенно кивнул. Сказал:
-- Либо у них нестандартный набор снаряжения, либо -- корабль
крейсерского типа. Первое предпочтительней.
-- Ты уверял, что наш корабль способен дать бой крейсеру, -- вступил я в
разговор.
-- Но я не утверждал, что мы непременно выйдем из него победителями. Тем
более, в нашем нынешнем состоянии.
-- Ладно. Состояние корабля обсудим позже. Ланс, стартуй. Мы летим на
запад.
@@
Мы снова шли на предельно низкой высоте. Но на этот раз не в поиске чужаков.
Бреющий полет уменьшал риск быть обнаруженными.
-- Сергей...
Я вопросительно взглянул на Даньку.
-- А мне обязательно возвращаться на Землю?
-- Ну и ну... А родителей тебе не жалко?
Данька опустил глаза.
-- Жалко... Но если уж я попал сюда... Они бы за меня обрадовались, я
знаю. Мама всегда говорила, что на все готова, лишь бы я жил в нормальной
стране.
Теперь настала моя очередь отводить взгляд. Мальчишка попал в самое больное
место. Что дает мне право быть единственным землянином, вышедшим за пределы
Солнечной системы? Могу ли я запретить чудом попавшему в далекий космос
Даниилу хотя бы прикоснуться к чудесам галактической цивилизации?
Должен запретить.
-- Даниил, -- мягко сказал я. -- Это вовсе не нормальная страна в
понимании твоей мамы. Не Штаты и не Германия. Ты находишься в мире,
состоящем из тысяч планет, очень часто и крайне жестоко воюющих между собой.
Здесь тоже бывает скучно... и страшно, и больно. Многим приходится голодать,
а многим -- жить в самом настоящем рабстве. Добиться хорошей жизни здесь
не легче, чем на Земле. Тем более ребенку, знающему в десять раз меньше, чем
его здешние сверстники. Что ты будешь делать, если я вернусь на Землю?
Данька прошептал так тихо, что я едва услышал ответ:
-- Помогите мне устроиться на какой-нибудь звездолет... я тоже буду искать
Землю. Пусть она станет настоящей планетой.
Мне стало не по себе. Я крепко пожал его ладошку.
-- Данька, ты молодец, но... Мы поговорим об этом позже.
Мальчик безнадежно кивнул. И спросил:
-- А мне можно будет оставить эту одежду? На память...
Я вспомнил, с каким восторгом Данька надевал серебристо-серый полетный
костюм, с трудом подобранный ему на складе. Магнитные застежки, тонкие
перчатки, пристегнутые к рукавам, невесомый капюшон из короткого
синтетического меха, вшитые в ткань датчики и индикаторы, режим мускульного
усиления, многочисленные карманы, наполненные необходимым на корабле или в
рейде снаряжением, пристегнутая к поясу кобура деструктора -- пусть даже и
пустая, ножны с тяжелым виброклинком, режущим дерево, как бумагу. Мечта
любого мальчишки.
Но одновременно -- крайне полезная штука для любого проходимца. И предмет
национальной безопасности для государства, в котором Данька окажется после
гиперперехода. Технология, заложенная в полетный костюм, на Земле
неизвестна. Одна только формула синтетической ткани, выдерживающей жесткое
рентгеновское излучение, не прожигаемой напалмом и отталкивающей
концентрированные кислоты, послужит веской причиной для захвата мальчишки.
-- Нет. Мы подыщем тебе что-нибудь попроще.
Данька кивнул и отвернулся к экрану. Черт возьми, единственное, чего мне не
хватало -- так это детских обид...
-- Приближаемся к горам, -- сказал Ланс. -- Самое удобное место для
скрытной посадки корабля...
Он вдруг замолчал, уставившись в видеокуб. Кроме далекой гребенки гор, там
ничего не было видно, но катер вдруг стремительно пошел вниз.
-- Что случилось? -- Я подался к Лансу.
-- Ионизированный столб! Там корабль, прогревающий двигатели перед
стартом!
Теперь и я заметил тускло-желтую колонну, подымающуюся вверх над горами и
медленно тающую в стратосфере. Раздробленный излучением воздух, заметный
лишь для детекторов катера, плыл наверх, как дымок от разгорающегося костра.
Катер опустился среди деревьев, ломая ветки и подминая молодые деревца.
Сверкнула вспышка лазерного луча -- Ланс сжег слишком толстый ствол,
оказавшийся под нами. Катер в последний раз тряхнуло, и выдвинутые до
предела опоры коснулись грунта.
-- Надеюсь, что мы сели не в болото, -- бодро произнес Ланс. И
переключил что-то на пульте. Изображение в видеокубе мигнуло и стало менее
четким.
-- Я отключил локатор, -- пояснил Ланс. -- Могут засечь.
Понимающе кивнув, я вгляделся в синтезированное компьютером изображение.
Ионизированный столб становился все темнее и толще, расплывался, окутывая
горы дымкой. Судя по силе излучения, там действительно находился крейсер.
Одно дело -- искать стоящий на земле корабль, наверняка окруженный
нейтрализующим полем. Прежде, чем поле успеют снять, катер, идущий на
форсаже, окажется в тысяче километров от корабля, вне зоны поражения... И
совсем другое -- наткнуться на вражеский крейсер, готовый к старту, все
защитные системы которого активированы. Нас могли сжечь раньше, чем мы
осознали бы происходящее.
В полной тишине мы следили за экранами. Данька, не понимающий, что
произошло, испуганно смотрел на меня, не решаясь ничего спрашивать.
-- Вот он, -- произнес Ланс.
В видеокубе уже не было нужды. Стартующий в сотне километров от нас крейсер
был прекрасно виден и на обзорных экранах.
Маленький снежно-белый конус, под основанием которого дрожало багровое
пламя, плавно поднимался над горами. Расстояние делало его безобидным,
похожим на яркую елочную игрушку.
-- Большой одиночный Рейдер, -- прошептал Ланс. -- Огневая мощность
достаточна для подавления планетарной крепости. У нас не оказалось бы ни
единого шанса...
-- У Шоррэя Менхэма случайно не было наследников? -- поинтересовался
я. -- Гиарский правитель тоже любил белый цвет.
-- Это просто защитная обшивка, рассеивающая лазерное излучение. Ее
изобрели еще пять лет назад... но я никогда не слышал, чтобы выработанного
материала хватило на покрытие целого корабля. Максимум -- на оболочку для
боевого катера.
-- Ясно. Дай связь с кораблем по узкому лучу.
Ланс склонился над пультом связи, нацеливая на наш корабль узконаправленный
передатчик. Белый конус крейсера таял в небе.
-- Это и есть ваши друзья, капитан? -- спросил Данька.
-- Да, -- неохотно ответил я.
-- У меня тоже были такие приятели. Я однажды полдня от них прятался в
школьном спортзале, под матами. Меня на счетчик поставили, а денег не было.
Секунду мы с Данькой внимательно разглядывали друг друга. Потом я сказал:
-- Данька, в твоем возрасте меня тоже обижало, что взрослые считают детей
глупышами. Ты прав, это именно такие друзья. Но я не могу тебе ничего
объяснить. Считай это военной тайной.
-- Хорошо, капитан, -- серьезно ответил Данька.
Я пожал ему руку -- крепко, как взрослому. И повернулся к Лансу.
-- Скоро будет связь?
-- Сейчас...
По экрану фона скользили расплывчатые серые тени.
-- Изображения не будет, капитан, только звук. Слишком уж далеко.
-- Ерунда... Эрнадо, ты видишь корабль?
-- На связи Редрак. Эрнадо в боевой рубке.
-- Подключай его к разговору.
-- Есть, капитан.
-- Вы лоцируете крейсер?
В разговор вступил Эрнадо.
-- Конечно, капитан. Он в прицеле, и я должен признаться, что полностью он
там не помещается.
-- Мы можем его достать?
-- Это приказ?
Я заколебался.
-- Нет, просьба.
-- Тогда не можем.
-- Ты встречал корабли подобного типа?
-- Да, к сожалению. Но не в противолазерной броне.
-- Как его можно уничтожить?
-- Очень просто. Берется эскадра из десяти--двенадцати кораблей
нашего класса...
-- Можешь не продолжать.
Я развел руками. Ланс понимающе кивнул. И сказал:
-- Сидим и не высовываемся.
-- Вот именно.
Коротко объяснив Даньке, что ближайшие пару часов нам предстоит заниматься
ничегонеделанием, я открыл встроенный в стенку шкафчик. Достал из ниш
пластиковые контейнеры с полетным рационом. Спросил:
-- Как экипаж относится к обеду?
Экипаж относился положительно. Мы принялись вскрывать доставшиеся каждому
емкости.
Один из совершенно непонятных мне обычаев планеты Тар -- это то, что
полетные рационы на кораблях никак не маркируются. Цветные полоски на
этикетках позволяют установить лишь энергетическую ценность пищи, а форма
коробок -- что в них находится: первое, второе, десерт. Видимо, этот
полусадистский прием позволяет внести элемент неожиданности в каждый
предстоящий обед. Но увы, неожиданности делятся на приятные и не очень.
Вторые более распространены.
Мне достался напиток, по вкусу напоминающий смесь турецкого чая и польского
кофе. Не самый худший вариант, между прочим... Вторая баночка скрывала в
себе кашу из крошечных белых зернышек, перемешанных с узкими полосками
вареной рыбы и неимоверным количеством пряностей. И вкус, и вид ее наводили
на мысль, что задолго до меня в галактике побывали представители корейского
народа, причем их влияние на кулинарию ничуть не пострадало от времени.
Я принялся торопливо глотать кашу, запивая ее щедрыми глотками
бодряще-теплого напитка.
Даньке повезло больше. Коричневая однородная масса в его рационе была,
несмотря на подозрительные ассоциации, хорошо проваренным мясным пюре.
Напиток оказался сладковатым соком со слабым запахом шоколада. Через минуту
Данька уже приканчивал пюре, предварительно опорожнив банку с соком.
Достав из шкафчика еще пару банок, я молча дал их мальчишке. Ланс удивленно
сказал:
-- Не думал, что проведенная в лесу ночь так влияет на аппетит.
-- Дело не в прошлой ночи, -- с трудом выдавил я и закусил губу. -- В
стране, где живет Данька... не слишком-то высокое благосостояние.
Ланс отвел глаза. Словно ему, а не мне, было сейчас нестерпимо стыдно за
свою родину... Потом спросил:
-- Простите мой вопрос, принц... Вам никогда не хотелось вернуться на
Землю через гипертуннель? С небольшим отрядом и подходящим снаряжением?
-- Хотелось. Но слишком уж усердно меня к этому подталкивают.
Не сговариваясь, мы повернулись к экрану, где крошечная точка крейсера
продолжала удаляться от планеты. Данька с энтузиазмом расправлялся с
добавкой.
-- Он слишком уж энергично разгоняется, -- нарушил Ланс затянувшееся
молчание. -- Излишняя трата топлива.
-- Ты думаешь, он хочет уйти в гиперпространство?
-- Похоже. С его мощностью можно совершить прыжок в непосредственной
близости к планете.
-- Вызывай Редрака.
Бодрый голос бывшего пирата подтвердил наше предположение. Отлет вражеского
крейсера явно прибавил ему оптимизма. Связавшись с Эрнадо, я отдал несколько
распоряжений -- наверняка излишних, но достаточно важных, чтобы
подстраховаться. И мы продолжили свое вынужденное ожидание.
Крейсер не заставил нас слишком долго скучать. Вначале на экране возникло
легкое мерцание, окружившее удаляющийся корабль. Потом экраны затянуло
молочно-белым свечением. Когда они очистились, крейсера на них уже не было.
Я открыл рот и выпрыгнул из катера. Посмотрел в небо -- как раз вовремя,
чтобы увидеть гаснущую звезду, на мгновение затмившую тусклое красное
солнце.
-- Ушел в гиперпрыжок, -- удовлетворенно заметил Ланс. -- Если у них и
есть недостаток пищи, то энергию им явно некуда девать. Притяжение планеты
сожрало у них процентов семьдесят мощности.
Забравшись обратно в катер, я поймал вопросительный взгляд Даньки. Сказал:
-- Все в порядке, кадет. Мы разминулись со своими друзьями.
Данька кивнул и ловко запустил пустой банкой в закрывающийся люк.
Я вздохнул, но поучения отложил до следующего раза. Подсел к пульту связи и
спросил:
-- Эрнадо, вы отследили прыжок?
-- Да, капитан. Он шел напрямую, на сигнал одного маяка.
-- Сигнал идентифицирован?
-- Да. Планета Рейсвэй, входящая в тройственный союз вольных миров. Это на
самой окраине галактики.
-- Бывал там?
-- Первый раз слышу. И про планету, и про вольный союз. Будем
преследовать?
-- Не сразу, -- с искренним сожалением ответил я.
@ 6. Коктейль "Ностальгия"
Ресторан "Галактика" помещался на территории космопорта. При всей своей
