Лоском всех кладет...
- Дозвольте слово молвить... - давно уже блеял и дребезжал дедок
Сократыч.
- Нет, пусть она выйдет! - не унималась Клавка. - Пусть она скажет!..
Бледная Лика раздвинула стоящих и стремительно шагнула к броневичку.
Обернулась. Все примолкли.
- Я сама обо всем узнала позавчера, - несколько надтреснутым, и все
же твердым голосом начала она. - И сказала. Или - или. Или я, или
продолжай в том же духе. Ночью он отключил скоки. Сегодня утром я его
встретила. И сказала. Что больше его знать не желаю. - Лика с вызовом
оглядела собравшихся. - Еще вопросы будут?
Толпа ошарашенно молчала. Лика прошла на место и присела на камушек
рядом с Василием. Тот ободряюще пожал ей руку.
- Дозвольте слово молвить...
- Тихо! - рявкнул Леша Баптист. - Дайте сказать! Тут вон дедок
рвется!..
Седенький румяный Сократыч тоже на броневичок не полез - стал у
подножия и с ласковым любопытством оглядел собравшихся.
- А какие вы, собственно, собираетесь принять меры к нашему... м-м...
нарушителю спокойствия?
- Да бойкот объявить - и все дела! - напрямик брякнул кто-то.
- Очень мило... - Сократыч благосклонно покивал. - И как, по-вашему,
он на это отреагирует?
- Да пусть как хочет, так и реагирует!
- Например, отключит скоки на несколько дней кряду?.. - предположил
Сократыч.
Собрание так и оцепенело.
- Спасибо, у меня все, - кротко молвил дедок, отходя в сторонку.
- Да что ж это такое? - страдальчески взвыла с вершины броневичка
опомнившаяся первой Клавка. - Из-за одного поганца...
Все разом загомонили. Потом рядом с Клавкой на выдающемся вперед
уступе глыбы появилась кольчужно мерцающая спецовка Пузырька. С извечной
своей мудрой улыбочкой морщинистый умелец простер руки, словно нашаривая
дорогу в темноте, и вскоре добился относительной тишины. Уж больно странно
было видеть аполитичного Пузырька, собравшегося толкать речь.
- Значит, чего?.. - сказал он. - Мне ж ведь тоже работать надо. Сами
же скулить начнете, если гнать перестану... Меры, да?.. А какие тут меры?
Дедок-то прав: обидится - хуже будет... Значит, что я предлагаю... А
перетерпеть недельку!..
Толпа помедлила мгновение, а затем взорвалась, как глыба, если
тюкнуть ее в самую что ни на есть напряженку. Мудрый Пузырек подождал,
пока вопли спадут, и снова принял позу слепца, наслушивающего руками
дорогу.
- Причем - как?.. - невозмутимо продолжал он. - А как обычно.
"Здравствуй, Рома... Как дела?.." Будто ничего и не было... Вы мне
поверьте! Я в людях не ошибаюсь. И в Ромке тоже... Вот Вася не даст
соврать... А? Вась? Что я тебе тогда говорил?..
- Идет! - приглушенно и отрывисто предупредил безымянный мужичок,
выглянувший на всякий случай за ребро опоры и тут же отшатнувшийся назад.
Толпа с голодным урчанием повернулась к выступу, из-за которого
вот-вот должен был показаться виновник смуты.
- Цыть! - страшным шепотом одернул всех Пузырек. - Кто на него разок
покосится - ни колпачка потом не налью! Клавка, закрой рот!.. Чтобы слова
от тебя никто не слышал!..
Из-за угла ленивой расслабленной походкой выволокся Ромка.
Остановился. Чуть выдвинул вперед голенастую ногу, сложил руки на груди и
с откровенным ехидством оглядел собравшихся. На устах его играла демонская
улыбка. Что Василий и Лика сидят рядышком на одной глыбе, он как бы и не
заметил.
- А-а, Рома?.. - умильно сощурился Пузырек. - Ну хоть ты им скажи...
Ну куда это годится, что все стены матом исписаны? У Клавки вон кто-то
словечко вырубил, а вчера вот у Леши над самой завалинкой...
- Главное, у кого! У слабой, беззащитной женщины!.. - весьма
натурально заголосила Клавка. Дура-дура, а подыграла в самую точку.
Леша сообразил огрызнуться - и пошло-поехало. Скандал заваривался -
пальчики оближешь! Слишком уж свежи были раны, связанные с наскальными
надписями.
На веснушчатой физиономии Ромки проступило смятение. Он даже вроде
обмяк малость: выдвинутую вперед ногу подобрал и руки расплел. Нет, не
такой он ждал встречи...
- А у меня! У меня! - визжала вскочившая Люська. - Все равно ведь
узнаю, кто этим занимается!..
Ромка попятился. Демонская улыбка - сгинула. В отверстых глазах
хулигана стыли теперь обида и растерянность.
- А вот фиг вам!.. - злорадно выговорил Ромка, протискиваясь среди
пульсирующих стеклистых труб, дышащих на него то жаром, то холодом. В
правой он чуть на отлете держал провисший конец тонкого тускло-серого
световода-бритвы. Было теперь в Ромке что-то от зубного врача со шнуром
бормашины в руке.
Жертвами его на этот раз стали две трубы, каждая толщиной примерно с
запястье. Одна пульсировала алым, другая - изумрудным. Перерезав обе на
уровне собственной талии (чтобы удобнее потом было работать), Ромка
отбросил за ненадобностью тускло-серый световод и, должно быть, подражая
ковбою, вскинул оба гибких стеклистых шланга срезами вперед.
Два луча (а точнее - два потока вспышек) прорезали цветной
колышущийся полумрак, и на соломенно отсверкивающей стене возникли два
стремительно мигающих пятна - алое и изумрудное.
- Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!.. - кровожадно протарахтел Ромка.
Затем состыковал верхний конец алого световода с нижним концом
изумрудного и начал бинтовать стык. Ту же операцию он проделал и с другой
парой концов. Выбрался из чащи, перешагнул лоснящееся, как чугун, большое
кольцо и, сняв с плеча белоснежные ленты шириной с ладонь, озабоченно
пересчитал. Маловато. Надо бы еще подрезать...
Выбросился наружу и огляделся, прикидывая, какой еще скок может вести
в незаселенку. Кажется, там, за углом...
Скок, действительно, оказался за углом, но, попав в очередную
необитаемую опору, Ромка сразу увидел, что никакая она не очередная. Здесь
он уже был. Перемкнутые и перебинтованные световоды словно побывали под
дождем. Крупными каплями вспыхивали на них комочки слизи - ремонтные
улитки поспешно проедали Ромкину обмотку, чтобы дать световодам
возможность разомкнуться и срастись правильно.
- А вот фиг вам!.. - сказал Ромка, подходя и смахивая слизняков на
покрытие. - Кши! А то Клавку позову...
Выбравшись поздним утром из последней поврежденной им незаселенки,
где он и заночевал, свернув кольцом смоляной парящий над полом кабель,
Ромка не на шутку струхнул. Покрытие под ногами полыхало алым, колонны
яростно тлели, как золотые уголья в топке. По полу и потолку время от
времени пробегали голубые сполохи. Казалось, мир был объят пламенем.
"Вот это я даю!.." - возникла наконец трепетная запинающаяся мысль.
Малость опомнившись, Ромка осторожно коснулся раскаленной с виду
стены и убедился, что она по-прежнему прохладна. Босые подошвы тоже
никакого жара не ощущали. Удостоверившись в безобидности изменений, Ромка
немедленно исполнился обычной своей гордыни и двинулся проулком, любуясь
золотыми отсветами на розовых глыбах.
За скруглением опоры стояли сильно озадаченные Леша Баптист, Маша
Однорукая и дедок Сократыч. Руки их и лица при таком освещении казались
окровавленными. Каждый вертел в пальцах хрустальные полупрозрачные
пирамидки размером с грецкий орех, а дедок - так даже пробовал острие
кристалла на зуб.
- Нет, как хотите, а съедобным это быть не может, - подвел он итог. -
Во всяком случае, для людей... Хм... Надо бы предложить побирушкам...
Хотя, нет, вряд ли. Наверняка откажутся...
- Привет, - сказал Ромка, подходя. - Дай-ка посмотреть...
- Чего хватаешь! - Леша ревниво отдернул пирамидку. - Иди вон камушек
долбани - они тебе тоже таких отвалят...
- Вместо тюбиков, что ли?
- Ну!
- Только, Рома... - встревожился дедок. - Вы уж побольше
какой-нибудь, потруднее камушек возьмите! А которые полегче мы уж сами
после полудня разобьем, когда все починят... Экзотика - экзотикой, но
есть-то, знаете, хочется...
Ромка хмуро на него покосился и ничего не сказал. Трудиться чуть ли
не полночи, перемкнуть чертову уйму световодов - и никакого впечатления!..
"Когда починят..." Конечно, починят - куда денутся!..
Маша Однорукая крутила кристалл так и эдак. Пирамидка вся изнутри
переливалась, от граней отскакивали фиолетовые искры. Красивая штучка...
- Световодом дырку проколоть... - сосредоточенно бормотала Маша. - А
не выйдет - так просто оплести, и пускай болтается...
Леша озадаченно хмыкал и почесывал мясистое ухо.
- А знаете, кстати, что все это доказывает? - увлеченно журчал дедок.
- Это доказывает, что для ломки камушков хозяева используют не только
людей. Ведь вполне логично предположить, что где-то рядом располагается
мирок, подобный нашему, и что трудятся там существа, для глаза которых эта
жуткая цветовая гамма вполне привычна. И, стало быть, сейчас они точно так
же удивляются нашим капсулам, как мы удивляемся их кристаллам...
Позвольте, Маша, вы куда? Что вы собираетесь делать?
Маша Однорукая с ломом наперевес весьма решительно направлялась к
россыпи глыб, выбирая камушек полегче. Обернулась.
- Так ведь и вправду вот-вот починят! - взбудораженно крикнула она. -
Когда нам еще эти штуки выдавать будут? А я из них такое смастрячу -
закачаетесь!..
И даже насчет недельки оказался прав мудрый Пузырек. Кошмар,
действительно, длился дней шесть-семь. Потом Ромка то ли устал, то ли
просто спекся, убитый равнодушием бесчувственной толпы. Во всяком случае,
на седьмой день дедок Сократыч застал его понуро сидящим на волнистом
приступочке Клавкиного броневичка. Вид у хулигана был самый унылый.
Никаких отклонений от нормы в окружающем мире с утра не замечалось.
Сократыч осмотрелся и, не обнаружив поблизости лишних глаз и ушей,
подошел и сел рядышком.
- Рома! - зашептал он. - Между нами говоря, я ведь прекрасно знаю,
что последние события - это ваших рук дело. Не бойтесь, я никому не скажу,
но и вы меня тоже не выдавайте, ладно?..
- А я и не боюсь... - безразлично отозвался Ромка. - Было б кого
бояться!..
- Вот какая у меня к вам просьба, Рома, - продолжал дедок,
по-прежнему стараясь говорить потише. - Между нами: какие именно световоды
вы перемыкали? Ну, скажем, в тот раз, когда опоры стали черными, а камушки
возникли только к вечеру...
- А я помню, что ли? - вяло ответил Ромка. - Там этих световодов -
как собак нерезанных...
Дедок опечалился.
- Жаль, жаль... Но, может быть, в следующий раз...
- А ну его на фиг, - сказал Ромка. - Надоело...
Сократыч посмотрел на него с любопытством.
- А чего вы, собственно, хотели всем этим добиться, Рома?
- Достать хотел... - сквозь зубы ответил тот.
- Э-э... Простите, что вторгаюсь... Лику?
- Всех!
- Вот как?.. - Дедок неопределенно пошевелил седыми бровками, гоняя
по лбу морщины. - Всех... Только не подумайте, что я вас осуждаю! -
всполошился он. - Хотя, должен признаться, жить при ваших... м-м...
экспериментах стало, с одной стороны, труднее - в смысле пропитания, а с
другой - интереснее... Достать всех... Хм... Сложную, сложную задачу вы
себе поставили, Рома... Ну, судите сами: каждый прекрасно сознает, что
унять вас невозможно. Стало быть, выход один - приспособиться. Рано или
поздно хозяева исправят нанесенные вами повреждения и все опять войдет в
прежнее русло...
- Да может, я не вас доставал! - буркнул Ромка.
- Оч-чень интересно! А кого же, позвольте узнать?
- Хозяев!
Дедок слегка отстранился и оглядел Ромку с некоторым изумлением.
