- Тебе все еще мало лошадей?
- Разве ты не знаешь, что у меня две упряжки возят лес для новой ви-
нодельни? А Барней растянул себе связки. Чтобы поправиться, ему долго
придется не работать. А Бриджет совсем выбыла из строя. Мне это совер-
шенно ясно. Уде я ее лечил, лечил... она и ветеринара сбила с толку. Да
и другим лошадям не мешает передохнуть маленько. Серые все время на тя-
желой работе. А чалый, видно, этой проклятой травы наелся. Мы думали, у
него зубы не в порядке, оказывается - нет. Беречь лошадей и вовремя ле-
чить их - это верный способ сэкономить деньги, ведь лошади самые неясные
создания на свете. Если я соберусь с деньгами, то выпишу из Колюзы пар-
тию мулов; знаешь - таких рослых, сильных. Их у нас здесь расхватают,
как горячие пирожки; мне-то они ни к чему, я их выпишу только на прода-
жу.
Иногда Билл, будучи в более веселом настроении, принимался шутить:
- Кстати, Саксон, если уж разговор зашел о расчетах, то сколько,
по-твоему, стоят Хазл и Хатти? Ну, их рыночная цена?
- Зачем тебе?
- Я тебя спрашиваю.
- Ну... столько, сколько ты заплатил за них, - триста долларов.
- Так. - Билл погрузился в размышления. - Они, конечно, стоят гораздо
больше, но пусть будет по-твоему. А теперь возвратимся к нашим расчетам:
может, ты мне выдашь расписку на триста долларов?
- Вот грабитель!
- Нисколько. Разве ты не даешь мне расписки, когда я уступаю тебе
корм и сено? Всем известно, как аккуратно ты ведешь книги и заносишь в
них каждый пенни, - продолжал он дразнить ее. - А раз уж ты такая дело-
вая женщина, то тебе придется рассчитаться со мной и за этих лошадок. Я
ими не пользуюсь уж не помню сколько времени.
- Но ведь тебе достанутся жеребята, - возразила она. - А мне в моем
хозяйстве племенные кобылы ни к чему. В ближайшие дни Хазл и Хатти пе-
рестанут возить овощи, да и вообще они слишком хороши для такой работы.
Присмотри мне другую пару вместо них. Вот на ту пару я тебе дам распис-
ку, только без комиссионных.
- Хорошо, - согласился Билл. - Значит, я получу обратно Хазл и Хатти.
Но уде ты, пожалуйста, выплати мне все за прокат, - ведь ты долго ими
пользовалась.
- Если ты заставишь меня платить за прокат Хазл и Хатти, я предъявлю
тебе счет за стол, - грозно заявила она.
- А если ты предъявишь счет за стол, я потребую с тебя проценты с де-
нег, которые я вложил в этот дом.
- Не можешь, - рассмеялась Саксон, - это наш дом, наша общая
собственность.
Он свирепо зарычал и сделал вид, будто задыхается от негодования.
- Удар прямо под ложечку! - пояснил он. - Сбила с ног! Но как это хо-
рошо звучит, а? Наш дом... - Он с восторгом повторял эти слова. - Когда
мы с тобой поженились, верхом наших мечтаний была постоянная работа,
кое-какие тряпки да немного жалкой мебели... как бы за нее выплатить,
потертую да обшарпанную. Если бы не ты, у нас никогда не было бы никакой
"общей собственности".
- Какие глупости! А что я бы без тебя делала? Ты прекрасно знаешь,
что это ты заработал деньги на наше обзаведение. И ты платишь жалованье
Гоу Юму, и Чан Чи, и старому Юхи, и миссис Пауль, и все это твоих рук
дело, о чем тут говорить.
Она ласково погладила его по плечам и мощным бицепсам.
- Вот они все это сделали, Билл.
- Какого черта! Твоя голова - она все сделала. Какой прок в моих мус-
кулах, если бы не было головы, чтобы управлять ими? Только лупить
штрейкбрехеров, избивать жильцов да выпивать, привалившись к стойке ба-
ра. Единственная умная вещь, до которой додумалась моя голова, - это же-
ниться на тебе. Честное слово, Саксон, без тебя я бы пропал.
- Какого черта, Билл, - передразнила она мужа, к его великому удо-
вольствию. - Что ждало бы меня, если бы ты не избавил меня от прачечной?
Я бы оттуда не вырвалась. Ведь я была совершенно беззащитной девчонкой.
Если бы не ты, я бы и сейчас там торчала. У миссис Мортимер было пять
тысяч долларов, а у меня - ты!
- Женщине в жизни пробиться труднее, чем мужчине, - заметил он в зак-
лючение. - А я тебе вот что скажу: мы оба были нужны друг другу. Мы ра-
ботали, как пара лошадок. Мы все делали вместе. Если бы нам пришлось
действовать порознь, ты и сейчас гнула бы спину в прачечной, а я, в луч-
шем случае, служил бы в оклендской конюшне и слонялся бы по танцулькам.
Саксон стояла под "отцом всех мадроньо", наблюдая, как Хазл и Хатти
вывозят из ворот полную повозку овощей, когда во двор въехал Билл, ведя
на поводу гнедую кобылу, шелковистая шерсть которой вспыхивала в солнеч-
ных лучах золотыми искрами.
- Четырехлетка, породистая. Озорница, но без коварных штучек, - нах-
валивал Билл, остановившись рядом с Саксон. - Кожа тонкая, как папирос-
ная бумага, морда атласная, но эта лошадь перегонит любого мустанга. По-
гляди, какие легкие! А ноздри! Зовут ее Рамона, - испанское имя: ее мать
"Мореллита" моргановских заводов.
- И ее продают? - прерывающимся голосом спросила Саксон, восхищенно
сжимая руки.
- Потому-то я и привел ее, чтобы тебе показать.
- Но за нее, наверно, хотят очень дорого? - продолжала Саксон: ей ка-
залось невероятным, чтобы у нее могла быть такая изумительная лошадь.
- Это уже тебя не касается, - отрезал Билл. - Она будет куплена на
деньги кирпичного завода, а не на деньги с твоих овощей. Скажи одно сло-
во - и Рамона твоя. Ну как?
- Сейчас, подожди минутку.
Саксон попыталась вскочить в седло, но лошадь нервно под ней запляса-
ла.
- Постой, сейчас я привяжу свою, - сказал Билл. - Она не приучена к
женскому обществу, в этом все дело.
Саксон крепко сжала поводья, схватилась за гриву, поставила ногу в
сапожке со шпорой на ладонь Билла и легко вскочила в седло.
- Она привыкла к шпорам, - крикнул ей вдогонку Билл, - испанская по-
рода. Сразу не осаживай, обращайся спокойно. И поговори с ней. Она бла-
городных кровей, сама понимаешь.
Саксон кивнула, стрелой вылетела за ворота и помчалась по дороге.
Проезжая мимо калитки "Тихого уголка", она помахала рукой Кларе Хастингс
и продолжала путь к ущелью Дикарки.
Когда Саксон вернулась, лошадь была вся в мыле.
Саксон обогнула дом, миновала вольеры, ягодные кусты и цветники и ос-
тановилась подле Билла, который, покуривая папироску, сидел верхом на
своей лошади, у самой границы участка. Через просвет между деревьями они
вместе взглянули на луг. Но это был уже не луг: он был разбит с матема-
тической точностью на квадраты, прямоугольники и узкие полоски, отливав-
шие всеми оттенками зеленого цвета. Гоу Юм и Чан Чи в широченных китайс-
ких соломенных шляпах сажали лук. Старый Юхи возился подле главной оро-
сительной канавы, открывая мотыгой одни боковые канавы и закрывая дру-
гие. Под навесом, позади сарая, слышен был стук молотка, - это Карлсен,
видимо, обвязывал проволокой ящики с овощами. Из дому доносилось сочное
сопрано миссис Пауль, распевавшей псалмы, и жужжание сбивалки для яиц.
Свирепый лай Поссума указывал, что пес где-то продолжает ожесточенную и
безнадежную войну с белками. Билл затянулся и выпустил дым, не отрывая
глаз от луга. Саксон почувствовала, что он чем-то встревожен. Его рука,
державшая повод, лежала на луке седла, и Саксон мягко положила на нее
свободную руку. Билл медленно перевел взгляд на взмыленную лошадь и,
точно ничего не замечая, посмотрел на Саксон.
- Гм, - произнес он, словно просыпаясь. - Что касается интенсивного
огородничества, то этим португальцам из Сан-Леандро теперь нечем хвас-
таться перед нами. Посмотри, сколько воды. Знаешь, эта вода кажется та-
кой вкусной, что мне иногда хочется встать на четвереньки и всю ее выла-
кать.
- Еще бы! Это в таком-то климате и не нуждаться в воде! - воскликнула
Саксон.
- И нечего бояться, что она убежит от нас. Если подведут дожди, под
боком Сонома, она-то никуда не денется. Все, что нужно, - это поставить
насос с мотором.
- Но ставить его и не понадобится, Билл. Я как-то спрашивала на этот
счет старика Томсона. Он живет здесь с пятьдесят третьего года и уверя-
ет, что в долине еще ни разу не было неурожая по случаю засухи. У нас
дождь идет когда нужно.
- Давай покатаемся, - внезапно предложил он. - Ты ведь свободна?
- С удовольствием, но сперва расскажи мне, что случилось.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
- Ничего не случилось, - пробурчал он. - Впрочем, я вру. Да и не все
ли равно? Рано или поздно ты узнаешь. Достаточно поглядеть на старика
Шэвона: ходит как очумелый. Его золотые залежи иссякли.
- Какие золотые залежи?
- Ну, да его глина. Это то же самое. Он получал с кирпичного завода
по двадцать центов за ярд.
- Значит, конец и твоему договору на доставку глины. - Саксон сразу
поняла размеры постигшей их катастрофы. - А что говорят на заводе?
- Там совсем носы повесили. Хотя и держат все в секрете. Целую неделю
они рыли и бурили землю в горах, а их химик японец ночами сидел над ана-
лизами всякого мусора, который они к нему волокли. Ведь им нужно совсем
особую глину для их кирпича, такую не везде найдешь. Эксперты, которые
исследовали глину Шэвона, сделали глупейшую ошибку, а может, им лень бы-
ло поставить как следует земляные работы. Во всяком случае они здорово
переоценили запасы этой глины. Да ты не расстраивайся. Как-нибудь выкру-
тимся. Все равно ты ничем помочь не можешь.
- Нет, могу, - сказала Саксон. - Мы не купим Рамону.
- Это тебя не касается, - ответил он. - Я покупаю ее, и цена не имеет
никакого значения при той крупной игре, какую я веду. Продать лошадей я
всегда успею. Но они приносили мне порядочный доход, а этот договор с
кирпичным заводом был и вовсе прибыльным делом.
- Слушай, а что, если бы сдавать лошадей напрокат для работ по прок-
ладке дорог в нашем округе? - спросила она.
- Об этом я уже думал. И я тут своего не упущу. Есть слухи, что рабо-
ты в каменоломнях возобновятся, а тот парень, который возил им камень,
подался куда-то к Пюджет-Саунду. Не такая уж беда, если мне даже придет-
ся продать большую часть моих лошадей. У нас остается твой огород; это
дело верное. Просто мы не сможем идти вперед полным ходом, как до сих
пор. Вот и все. Теперь я уже не боюсь деревни. Пока мы добирались сюда,
я понял, как много тут можно сделать. Нет, кажется, камешка на дороге,
который бы нам не пригодился. А теперь скажи, куда мы поедем?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Легким галопом лошади выехали за ворота, грохоча копытами, промчались
по мосту мимо ранчо Хэйлов и свернули к ущелью Дикарки: Саксон решила
навестить "свою" луговину на уступе горы Сономы.
- Знаешь, Саксон, когда я сегодня ездил за Рамоной, мне сообщили ин-
тересную новость, - сказал Билл, решив на время забыть о неприятностях с
глиной. - Дело идет о тех ста сорока акрах. Я по дороге встретил Шэво-
на-сына и, сам не знаю почему, - вернее всего, в шутку, - спросил его,
не сдаст ли мне старик тот участок в аренду. И что же ты думаешь? Оказы-
вается, эти сто сорок акров вовсе не принадлежат его отцу, он сам арен-
дует их. Потому-то мы и видим там постоянно его скот. Этот участок вкли-
нивается в землю старика, а вокруг вся земля принадлежит ему.
- А потом я встретил Пинга, и он сказал, что участок принадлежит
Хильярду и что Хильярд хочет продать его, но старик Шэвон не дает насто-
ящей цены. На обратном пути я заглянул к Пэйну. Он бросил кузницу: его
лягнула лошадь, у него спина болит; и он решил заняться перепродажей
недвижимости. Он тоже подтвердил, что Хильярд действительно намерен про-
дать эту землю и даже занес ее в списки. Шэвон истощает пастбища, и
Хильярд решил арендного договора с ним не возобновлять.
Они выбрались из ущелья Дикарки, повернули лошадей, остановились у
его края и стали смотреть на три поросшие лесом холма в середине желан-
ного участка.
- И все-таки мы его получим, - сказала Саксон.
