висимость от хозяина и шел за ним по пятам, стараясь не упускать его из
виду.
Город пронесся кошмаром, но воспоминание о нем долгое время преследо-
вало Белого Клыка во сне. В тот же день хозяин посадил его на цепь в
угол багажного вагона, среди груды чемоданов и сундуков. Здесь всем рас-
поряжался коренастый, очень сильный бог, который с грохотом двигал сун-
дуки и чемоданы, втаскивал их в вагон, громоздил один на другой или же
швырял за дверь, где их подхватывали другие боги.
И здесь, в этом кромешном аду, хозяин покинул Белого Клыка, - по
крайней мере Белый Клык считал себя покинутым до тех пор, пока не учуял
рядом с собой хозяйских вещей и, учуяв, стал на стражу около них.
- Вовремя пожаловали, - проворчал коренастый бог, когда часом позже в
дверях появился Уидон Скотт. - Эта собака дотронуться мне не дала до ва-
ших чемоданов.
Белый Клык вышел из вагона. Опять неожиданность! Кошмар кончился. Он
принимал вагон за комнату в доме, который со всех сторон был окружен го-
родом. Но за этот час город исчез. Грохот его уже не лез в уши. Перед
Белым Клыком расстилалась веселая, залитая солнцем, спокойная страна. Но
удивляться этой перемене было некогда. Белый Клык смирился с ней, как
смирялся со всеми чудесами, сопутствовавшими каждому шагу богов.
Их ожидала коляска. К хозяину подошли мужчина и женщина. Женщина про-
тянула руки и обняла хозяина за шею... Это враг! В следующую же минуту
Уидон Скотт вырвался из ее объятий и схватил Белого Клыка, который рычал
и бесновался вне себя от ярости.
- Ничего, мама! - говорил Скотт, не отпуская Белого Клыка и стараясь
усмирить его. - Он думал, что вы хотите меня обидеть, а этого делать не
разрешается. Ничего, ничего. Он скоро все поймет.
- А до тех пор я смогу выражать свою любовь к сыну только тогда, ког-
да его собаки не будет поблизости, - засмеялась миссис Скотт, хотя лицо
ее побелело от страха.
Она смотрела на Белого Клыка, который все еще рычал и, весь ощетинив-
шись, не сводил с нее глаз.
- Он скоро все поймет, вот увидите, - должен понять! - сказал Скотт.
Он начал ласково говорить с Белым Клыком и, окончательно успокоив
его, крикнул строгим голосом:
- Лежать! Тебе говорят! Белому Клыку уже были знакомы эти слова, и он
повиновался приказанию, хоть и неохотно.
- Ну, мама! Скотт протянул руки, не сводя глаз с Белого Клыка.
- Лежать! - крикнул он еще раз.
Белый Клык ощетинился, привстал, но сейчас же опустился на место, не
переставая наблюдать за враждебными действиями незнакомых богов. Однако
ни женщина, ни мужчина, обнявший вслед за ней хозяина, не сделали ему
ничего плохого. Незнакомцы и хозяин уложили вещи в коляску, сели в нее
сами, и Белый Клык побежал следом за ней, время от времени подскакивая
вплотную к лошадям и словно предупреждая их, что он не позволит причи-
нить никакого вреда богу, которого они так быстро везут по дороге.
Через четверть часа коляска въехала в каменные ворота и покатила по
аллее, обсаженной густым, переплетающимся наверху орешником. За аллеей
по обе стороны расстилался большой луг с видневшимися на нем кое-где мо-
гучими дубами. Подстриженную зелень луга оттеняли золотисто-коричневые,
выжженные солнцем поля; еще дальше были холмы с пастбищами на склонах. В
конце аллеи, на невысоком пригорке, стоял дом с длинной верандой и мно-
жеством окон.
Но Белый Клык не успел как следует рассмотреть все это. Едва только
коляска въехала в аллею, как на него с разгоревшимися от негодования и
злобы глазами налетела овчарка. Белый Клык оказался отрезанным от хозяи-
на. Весь ощетинившись и, как всегда, молча, он приготовился нанести ей
сокрушительный удар, но удара этого так и не последовало. Белый Клык ос-
тановился на полдороге как вкопанный и осел на задние лапы, стараясь во
что бы то ни стало избежать соприкосновения с собакой, которую минуту
тому назад он хотел сбить с ног. Это была самка, а закон его породы ох-
ранял ее от таких нападений. Напасть на самку - значило бы для Белого
Клыка не больше не меньше, как пойти против велений инстинкта.
Но самке инстинкт говорил совсем другое. Будучи овчаркой, она питала
бессознательный страх перед Северной глушью, и особенно перед таким ее
обитателем, как волк. Белый Клык был для овчарки волком, исконным вра-
гом, грабившим стада еще в те далекие времена, когда первая овца была
поручена заботам ее отдаленных предков. И поэтому, как только Белый Клык
остановился, отказавшись от драки, овчарка сама бросилась на него. Он
невольно зарычал, почувствовав, как острые зубы впиваются ему в плечо,
но все-таки не укусил овчарку, а только смущенно попятился назад, стара-
ясь обежать ее сбоку. Однако все его старания были напрасны - овчарка не
давала ему проходу.
- Назад, Колли! - крикнул незнакомец, сидевший в коляске.
Уидон Скотт засмеялся.
- Ничего, отец. Это хороший урок Белому Клыку. Ему ко многому придет-
ся привыкать. Пусть начинает сразу. Ничего, обойдется как-нибудь.
Коляска удалялась, а Колли все еще преграждала Белому Клыку путь. Он
попробовал обогнать ее и, свернув с дороги, кинулся через лужайку, но
овчарка бежала по внутреннему кругу, и Белый Клык всюду натыкался на ее
оскаленную пасть. Он повернул назад, к другой лужайке, но она и здесь
обогнала его.
А коляска увозила хозяина. Белый Клык видел, как она мало-помалу ис-
чезает за деревьями. Положение было безвыходное. Он попробовал описать
еще один круг. Овчарка не отставала. Тогда Белый Клык на всем ходу по-
вернулся к ней. Он решился на свой испытанный боевой прием - ударил ее в
плечо и сшиб с ног. Овчарка бежала так быстро, что удар этот не только
свалил ее на землю, но заставил по инерции перевернуться несколько раз
подряд. Пытаясь остановиться, она загребала когтями землю и громко выла
от негодования и оскорбленной гордости.
Белый Клык не стал ждать. Путь был свободен, а ему только это и тре-
бовалось. Не переставая тявкать, овчарка бросилась за ним вдогонку. Он
взял напрямик, а уж что касается умения бегать, так тут овчарка могла
многому поучиться у него. Она мчалась с истерическим лаем, собирая все
свои силы для каждого прыжка, а Белый Клык несся вперед молча, без ма-
лейшего напряжения и, словно призрак, скользил по траве.
Обогнув дом. Белый Клык увидел, как хозяин выходит из коляски, оста-
новившейся у подъезда. В ту же минуту он понял, что на него готовится
новое нападение. К нему неслась шотландская борзая. Белый Клык хотел
оказать ей достойный прием, но не смог остановиться сразу, и борзая уже
была почти рядом. Она налетела на него сбоку. От такого неожиданного
удара Белый Клык со всего размаху кубарем покатился по земле. А когда он
вскочил на ноги, вид его был страшен: уши, прижатые вплотную к голове,
судорожно подергивающиеся губы и нос, клыки, лязгнувшие в каком-нибудь
дюйме от горла борзой.
Хозяин бросился на выручку, но он был слишком далеко от них, и спаси-
телем борзой оказалась овчарка Колли. Подбежав как раз в ту минуту, ког-
да Белый Клык готовился к прыжку, она не позволила ему нанести смер-
тельный удар противнику. Колли налетела, как шквал. Чувство оскорбленно-
го достоинства и справедливый гнев только разожгли в овчарке ненависть к
этому выходцу из Северной глуши, который ухитрился ловким маневром про-
вести и обогнать ее и вдобавок вывалял в песке. Она кинулась на Белого
Клыка под прямым углом в тот миг, когда он метнулся к борзой, и вторично
сшибла его с ног.
Подоспевший к этому времени хозяин схватил Белого Клыка, а отец хозя-
ина отозвал собак.
- Нечего сказать, хороший прием здесь оказывают несчастному волку,
приехавшему из Арктики, - говорил Скотт, успокаивая Белого Клыка. - За
всю свою жизнь он только раз был сбит с ног, а здесь его опрокинули
дважды за какие-нибудь полминуты.
Коляска отъехала, а из дому вышли новые незнакомые боги. Некоторые из
них остановились на почтительном расстоянии от хозяина, но две женщины
подошли и обняли его за шею. Белый Клык начинал понемногу привыкать к
этому враждебному жесту. Он не причинял никакого вреда хозяину, а в сло-
вах, которые боги произносили при этом, не чувствовалось ни малейшей уг-
розы. Незнакомцы попытались было подойти к Белому Клыку, но он предосте-
регающе зарычал, а хозяин подтвердил его предостережение словами. Белый
Клык жался к ногам хозяина, и тот успокаивал его, ласково поглаживая по
голове.
По команде: "Дик! На место!" - борзая взбежала по ступенькам и легла
на веранде, все еще рыча и не спуская глаз с пришельца. Одна из женщин
обняла Колли за шею и принялась ласкать и гладить ее. Но Колли никак не
могла успокоиться и, возмущенная присутствием волка, скулила, в полной
уверенности, что боги совершают ошибку, допуская его в свое общество.
Боги поднялись на веранду. Белый Клык шел за хозяином по пятам. Дик
зарычал на него. Белый Клык ощетинился и ответил ему тем же.
- Уведите Колли в дом, а эти двое пусть подерутся, - сказал отец
Скотта. - После драки они станут друзьями.
- Тогда, чтобы доказать свою дружбу Дику, Белому Клыку придется выс-
тупить в роли главного плакальщика на ею похоронах, - засмеялся хозяин.
Отец недоверчиво посмотрел сначала на Белого Клыка, потом на Дика и в
конце концов на сына.
- Ты думаешь, что?..
Уидон кивнул головой.
- Вы угадали. Ваш Дик отправится на тот свет через минуту, самое
большее - через две.
Он повернулся к Белому Клыку.
- Пойдем, волк. Видно, в дом придется увести не Колли, а тебя.
Белый Клык осторожно поднялся по ступенькам и прошел всю веранду,
подняв хвост, не сводя глаз с Дика и в то же время готовясь к любой нео-
жиданности, которая могла встретить его в доме. Но ничего страшного там
не было. Войдя в комнаты, он тщательно обследовал все углы, по-прежнему
ожидая, что ему грозит опасность. Потом с довольным ворчанием улегся у
ног хозяина, не переставая следить за всем, что происходило вокруг, и
готовясь каждую минуту вскочить с места и вступить в бой с теми ужасами,
которые, как ему казалось, таились в этой западне.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВЛАДЕНИЯ БОГА
Переезды с места на место заметно развили в Белом Клыке умение прис-
посабливаться к окружающей среде, дарованное ему от природы, и укрепили
в нем сознание необходимости такого приспособления. Он быстро свыкся с
жизнью в СиерраВисте - так называлось поместье судьи Скотта. Никаких
серьезных недоразумений с собаками больше не было. Здесь, на Юге, собаки
знали обычаи богов лучше, чем он, и в их глазах существование Белого
Клыка уже оправдывалось тем фактом, что боги разрешили ему войти в свое
жилище. До сих пор Колли и Дику никогда не приходилось сталкиваться с
волком, но раз боги допустили его к себе, им обоим не оставалось ничего
другого, как подчиниться.
На первых порах отношение Дика к Белому Клыку не могло не быть нес-
колько настороженным, но вскоре он примирился с ним, как с неотъемлемой
принадлежностью Сиерра-Висты. Если бы все зависело от одною Дика, они
стали бы друзьями, но Белый Клык не чувствовал необходимости в дружбе.
Он требовал, чтобы собаки оставили ею в покое. Всю жизнь он держался
особняком от своих собратьев и не имел ни малейшего желания нарушать те-
перь этот порядок вещей. Дик надоедал ему своими приставаниями, и он,
рыча, прогонял его прочь. Еще на Севере Белый Клык понял, что хозяйских
собак трогать нельзя, и не забывал этого урока и здесь. Но он продолжал
настаивать на своей обособленности и замкнутости и до такой степени иг-
норировал Дика, что этот добродушный пес оставил все попытки завязать
дружбу с волком и в конце концов уделял ему внимания не больше, чем ко-
новязи около конюшни.
Но с Колли дело обстояло несколько иначе. Смирившись с тем, что боги
разрешили волку жить в доме, она все же не видела в этом достаточных ос-
