- Я не буду слишком критичным, миссис Ганвор. - Я пожал плечами. -
Мне хотелось бы, чтобы вы отвели меня к ней.
- Лучше я позову ее сюда, к вам, сэр. Если вы уж так настаиваете, то
тут, в часе езды, в Илимге, есть дипломированный специалист.
- Матушка Гудвил меня вполне устраивает. Позовите ее сюда поскорее.
- С вашего разрешения, сэр, я сделаю это после обеда, а то сейчас я
ставлю жариться гуся, да и пироги начинают подрумяниваться.
- Хорошо. А пока я погуляю по саду. Надо нагулять аппетит, достойный
вашей стряпни, уважаемая миссис Ганвор.
После второго куска пирога с черникой, финальной чашки кофе и глотка
бренди с ароматом столетий я закурил новоорлеанскую сигару, наблюдая, как
Хильда и миссис Ганвор зажигают масляные лампы в гостиной.
Внезапно раздался негромкий стук в дверь, и Ингалиль, кухонная
прислуга, заглянула в дверь.
- Старая ведьма пришла по вашему приглашению, - пропищала она. - Она
курит трубку!
- Тише ты, услышит, - прошептала Хильда. - Попроси ее подождать, пока
не позовут.
Тут Ингалиль взвизгнула и отскочила в сторону, а в комнату вошла,
опираясь на палку, скрюченная старуха. Живые черные глаза обежали комнату
и остановились на мне. Я тоже осмотрел гостью, отметив про себя
крючковатый нос, беззубые десны, торчащий подбородок и прядь седых волос,
нависшую над щекой.
Трубки я не увидел, но заметил, как она выпустила последнее кольцо
дыма из ноздрей.
- Кто здесь нуждается в целительном прикосновении матушки Гудвил? -
прошамкала она. - Ну конечно же, это вы, сэр. Вы, проделавший такой
странный и долгий путь вместе со странником, которому предстоит еще более
долгий путь.
- Я не говорила тебе, что это новый джентльмен, - сказала из угла
Ингалиль. Она, осмелев, подошла к старухе и, протянув руку к корзине,
спросила:
- А что у тебя там?
Но старуха стукнула ее палкой по пальцам, и служанка, взвизгнув,
шмыгнула в свой угол.
- Следи за своими манерами, дорогуша, - почти ласково прошамкала
матушка Гудвил.
Она, шаркая, подошла к столу, уселась и поставила свою ношу у ног.
- Так вот, матушка Гудвил, - начала миссис Ганвор, - нашему гостю,
вот этому джентльмену, нужно немного помочь в...
- Он хочет отодвинуть завесу прошлого, чтобы яснее прочесть будущее,
- старая карга вроде бы улыбнулась. - О, он хорошо сделал, что позвал
старую матушку Гудвил. А теперь...
Она повысила голос:
- Ты нальешь мне рюмочку, чтобы я подкрепила свои силы, а потом вы
все удалитесь, кроме милорда, нового джентльмена.
Старуха взглянула на меня взглядом хищной птицы.
- Меня не интересует будущее, - начал было я.
- Неужели, сэр? - старуха закивала, будто бы соглашаясь. - Тогда вы
очень странный смертный.
- Но есть некоторые вещи, которые мне нужно вспомнить, - продолжал я,
игнорируя слова старухи. - Может быть, под влиянием гипноза я мог бы...
- Так, тогда, значит, вы хотите заглянуть в прошлое. Впрочем, я так и
думала, - невозмутимо прокомментировала она.
Миссис Ганвор позвякала посудой у стола, затем подала старухе стакан
и вместе с Ингалиль и Хильдой собрала тарелки.
Матушка Гудвил, причмокивая, выпила бренди, замахала своей большой, в
коричневых пятнах, рукой:
- А теперь прочь отсюда, мои цыпляточки, - прошамкала она. - Я
чувствую, что на меня нисходит дух. Я вижу что-то удивительное. О, что
это? Что это? Духи шепчут мне...
- Оставь эти сказки о духах, - воскликнула Хильда, смеясь. - Все, что
хочет от тебя мистер Байард...
- Прочь отсюда, девушка, - повысила голос старуха. - Или я пошлю на
тебя силу, которая сомкнет твои колени так, что ничто не сможет их
разомкнуть. Уйди прочь!
Все ушли. Тогда старуха повернулась ко мне.
- А теперь к делу, сэр. Что вы дадите старухе за горсть утраченных
воспоминаний? Что вы забыли - свою любимую, порывы юности, ключ к счастью,
казалось, уже достигнутому?
Я усмехнулся:
- Вам хорошо заплатят, матушка Гудвил. Только давайте отбросим все
ненужное в сторону. Никакой мистики! И давайте перейдем прямо к делу. У
меня есть основания полагать, что я страдаю от насильственной потери
памяти, возможно, в результате гипнотического воздействия. И поэтому я
хотел бы, чтобы вы ввели меня в состояние гипноза и посмотрели, нельзя ли
что-нибудь предпринять, чтобы вернуть мне память.
Старуха наклонилась ко мне:
- В вас есть какая-то странность, сэр, - прошептала она. - Что-то,
чего я не могу до конца понять. Как будто ваши глаза устремились к
горизонту, который другие люди видеть не в силах.
- Пусть я странный тип, но не настолько, чтобы вы не смогли меня
загипнотизировать, надеюсь?
- Вы говорите, что у вас отняли память, да? Кто же мог это сделать?
Да и зачем?
- Вот это я и надеюсь узнать с вашей помощью!
Она понимающе кивнула:
- Я слышала о таких вещах, сэр. Бездны мрака, осененные светом
кроваво-красной луны...
- Матушка Гудвил, - не выдержав, перебил я старуху, - мы же с вами,
по-моему, условились. Как только речь зайдет о бездне, магии, темных силах
и так далее, я буду снижать вам плату. Меня интересует только строго
научный механизм. О'кей?
- Что, сэр? Вы собираетесь учить Хозяйку Тьмы ее ремеслу?
Это начинало мне уже надоедать.
- Наверное, нам обоим лучше забыть об этом разговоре. - Я полез в
карман за монеткой. - Это была моя ошибка.
- Вы хотите сказать, что матушка Гудвил - шарлатанка, да? - голос
старухи стал подозрительно ласковым.
Я посмотрел на нее и уловил сверкающий взгляд ее черных и живых глаз.
- Вы думаете, что старуха пришла сюда, чтобы подурачиться с вами,
сэр? Вы думаете, что я пришла сюда, чтобы обмануть вас? - ее голос стал
затухать. Слова слышались, словно издалека. В комнате вдруг возник
какой-то шум, напоминавший шум прибоя в морском гроте. - ...десять!
Мои глаза открылись. За мной наблюдала женщина с бледным симпатичным
лицом, задумчиво опираясь на локоть и дымя сигаретой.
Ее темные волосы были закручены на затылке в тугой узел. Воротничок
белой блузки расстегнулся, открывая сильную изящную шею. На лоб падал
темный локон.
Я внимательно осмотрел комнату. Снаружи было уже темно, где-то громко
тикали часы.
Женщина улыбнулась, взмахнула рукой с красными ногтями и указала на
черный ворох какого-то тряпья, лежавшего рядом со мной на стуле и на
палку, прислоненную к нему.
- В этом доме довольно жарко работать, - произнесла женщина низким
приятным голосом. - Как вы себя чувствуете?
Я на секунду задумался.
- Прекрасно!
Но тут я заметил клок седых волос, выглядывающий из-под черной
одежды. Я поднял ворох грязного тряпья. Под ним лежала резиновая маска и
пара перчаток с когтями.
- И зачем весь этот маскарад?
- Это очень помогает в моем... бизнесе!
- Вы меня здорово надули. Как я понимаю, Ганвор и все другие тоже
обмануты?
Она кивнула головой:
- Меня никто никогда не видел в настоящем облике, мистер Байард.
Никто никогда не заглядывает ко мне, разве что по делу. Здесь живут очень
простые люди. По их мнению, морщины и мудрость неотделимы друг от друга -
так что я соответствую их представлению о деревенском месмеристе. Иначе бы
ко мне никто не обращался. Вы - единственный, кто знает мой секрет.
- Но почему?
Она изучающе посмотрела на меня.
- Вы необычный человек, мистер Байард. Можно сказать, таинственный
человек. Вы рассказали мне довольно много странных вещей. Вы говорили о
других мирах, о людях, похожих на животных, покрытых шерстью...
- Дзок! - воскликнул я. Мои руки потянулись к голове, словно пытаясь
выжать воспоминания из мозга, как зубную пасту из тюбика. - Хегруны и...
- Спокойно, спокойно, мистер Байард, - произнесла женщина. - Ваши
воспоминания, если это только воспоминания, а не игра больного
воображения, есть, они целы, и их можно вызвать к жизни. А сейчас
отдыхайте. Это далось нелегко - и вам, и мне. Поверьте, очень нелегко было
снимать пелену с вашего мозга. Тот, кто пытался уничтожить ваши видения и
образы чудесного рая и немыслимого ада, несомненно, искусный месмерист. Но
теперь ложь изобличена. Я и сама не дилетант, - проговорила она. - Но
сегодня мне потребовалось все мое мастерство.
Она поднялась, подошла к зеркалу на стене и грациозным движением
поправила прядь волос.
Я смотрел на нее, не видя ничего. Мысли о Барбро, светящейся фигуре в
темноте склада, бегство с Дзоком от хегрунов - теснили друг друга, требуя
размышлений и оценки.
Матушка Гудвил подняла со стула одежду, набросила ее на плечи,
превратившись в старуху. Белые руки натянули на лицо маску. За этим
последовали перчатки и парик. И вот уже со сморщенного годами лица на меня
смотрели живые черные глаза.
- Отдыхайте, сэр, - прохрипел старческий голос. - Отдыхайте, спите,
мечтайте, и пусть эти беспокойные мысли найдут свои привычные места. Я
приду к вам завтра: есть еще много такого, что должна узнать матушка
Гудвил. Узнать о вселенных, которые, как вы сказали, существуют за
пределами этого мира. Спите и просыпайтесь освеженным, сильным, с
чувствами обостренными, словно бритва, потому что вам понадобится все ваше
мужество, чтобы выдержать то, что ожидает вас в будущем.
Сказав это, она вышла. Я вернулся в свою комнату, сбросил одежду, лег
на кровать с пуховой периной и погрузился в тревожный сон.
7
Прошло три дня, прежде чем я достаточно окреп для ответного визита к
матушке Гудвил.
Она жила в лачуге под соломенной крышей, скрытой от посторонних глаз
зарослями алых роз.
Я проскользнул в ржавую калитку, прошел по дорожке, окаймленной
неухоженными рододендронами и постучал в темную дубовую дверь.
Сквозь маленькое окошко был виден угол стола, вазочка с незабудками и
толстая книга в кожаном переплете. В воздухе раздавалось жужжание пчел,
чувствовался запах цветов и свежесваренного кофе. Достаточно необычный фон
для встречи с ведьмой, подумал я.
Дверь открылась. Матушка Гудвил, чисто и опрятно выглядевшая в белой
блузке и черной юбке, жестом предложила мне войти..
- Сегодня вы без маскарада, - отметил я.
- Вы, очевидно, чувствуете себя лучше, - заметила она сухо. - Не
хотите ли чашечку кофе? Или это не принято в ваших краях?
Я пристально взглянул на нее:
- Вы враждебно настроены по отношению ко мне. Почему?
Она пожала плечами:
- Я просто привыкла доверять своим ощущениям. Правда, иногда они
противоречат друг другу.
Я сел на стул и оглядел маленькую, тщательно убранную комнату.
Матушка Гудвил принесла кофе, разлила его в чашки и только потом села
напротив меня.
- Ну, мистер Байард, ваша голова сегодня ясна. И поэтому я хотела бы
задать вам очень важный вопрос. Ваша память восстановилась?
Я попробовал кофе и кивнул. Кофе в самом деле был хорош, как я,
впрочем, и ожидал.
- Нет ли у вас какого-нибудь другого имени, которым я мог бы вас
называть? - спросил я хозяйку. - Мне кажется, что имя "матушка Гудвил"
больше подходит к морщинам и сединам.
- Можете называть меня Оливией.
У нее были изящные белые руки и на одном из пальцев мерцал красивый
зеленый камень. Она прихлебывала кофе и смотрела на меня, словно решая,
сказать мне что-то или нет.
- Вы хотели задать мне какой-то вопрос? - подсказал я. - Когда я на
него отвечу, может быть, вы мне кое-что объясните?
- О многих чудесах поведали вы мне в своем полусне, - проговорила
она.
Я услыхал тихое позвякивание и, поглядев на ее чашку, заметил, что
