потому
что он не мешает им работать, точнее бездельничать, и вовремя платит зарплату.
А
ответственность за завершение проекта на мне. Все отлично устроились. Кроме
меня.
Телефон. Это звонит Петр Петрович Кливленд. Начальник отдела дизайна. Нет,
подумать только, дизайна! Это - НИИ! Дизайн, как романтично!
- Алло. Виталий Павлович. Мы за последнюю неделю пришли к нескольким
важным решениям, - бог мой, какой слог, да это - Пушкин! - одно из них - это,
что
если вдруг будет ранка, то скругленный винтик это не эстетично. И материал у
вас
некрасивый, надо...
Я представляю, как этот тридцатилетний подонок, сидит развалившись в
кресле, с прилизанными волосами, и глотает кока-колу.
- Петр, ты что, сдурел? Знаешь сколько винтиков в конструкции? Четыре! На
них крепится крышечка. Два на два сантиметра. Ты меня понял? Знаешь, зачем они
скругленные? Нет?! Козел, а что ты вообще знаешь?!! Так вот, они будут царапать
ткань изнутри, поэтому они скругленные и из прочного эластичного материала. Из
прочного эластичного материала, понятно? Я не говорю из какого специально,
чтобы
тебе было понятно.
Сволочь! Зачем мы его держим? Зачем мы целый отдел держим? Чтобы он
мне звонил и говорил, что сглаженный винтик - это не эстетично? На разработку
крышечки у отдела примитивных механизмов ушло две минуты. Две! А он мне
заявляет, что целую неделю думал о скругленных винтиках!
- Хорошо, Виталий Павлович, но еще одно весомое замечание, - Филфак, на
одни пятерки! - там, вот у него висюлька под ухом, - я фигею! Мочка это,
Петенька, -
она длинновата, а само ухо отстает.
- Отваливается?
- Нет, так, знаете ли, топорщится. Это вызывает дисгармонию.
Вот, сволочь, а прилизанные волосы в зеркале у него дисгармонию не
вызывают? Сейчас, мне безуспешно пытается дозвониться Анатолий Фомич из
отдела искусственного зрения, а в это время Кливленд мне докладывает о
недельной
работе его отдела: "ухо, знаете ли, топорщится". НИИ, блин!
- Оторви его к матери!
- Нет, мы говорили директору его немного прижать, но он ужасно торопился.
Так, даже Очкова достал!
- Петр Петрович, я тебе попозже позвоню. Ладно? Сейчас бежать надо.
- А, подождите, вот еще там на плане прическа на левый пробор, а я...
Бог ты мой, парикмахер! Прическа на левый пробор! Он наверное считает, что
волосы будут отлиты из метала.
Сволочь! Лишить бы его зарплаты или хотя бы по морде дать!
Кто там еще?!!
- Здравствуйте, Виталий Павлович! - это Анатолий Фомич не выдержал и
пришел самостоятельно.
- Здравствуйте, Анатолий Фомич, - виски уже поседели, ветеран, но поднялся
ко мне сам, чтобы продемонстрировать уважение.
- У нас уже глаз готов, пойдемте.
- Пойдемте.
Бывают хорошие моменты. Второй подпроект завершен. Три месяца назад
единственный порядочный отдел - "костей и суставов", доложил о завершении
разработки костной ткани. Ну, не совсем ткани, ее заменителя. Все прекрасно,
даже
подобие регенерации сделали. Сейчас работают над суставами, обещают скоро
закончить, только вот Вячеслав со своей астрологией... Хрен с ним, зато второй
подпроект готов.
Мы вошли в лабораторию. Жевательная резинка в сочетании с
крышками от пивных бутылок покрывала пол ровным слоем. Вся
мебель была завалена так, что не поместился бы даже коробок спичек.
С оптикой ребята работают! На столе, поверх разнокалиберных винтов
и гаек, лежала линза стоимостью в полторы тысячи долларов, за
которой я сам лично ездил на завод, так как самый дружный отдел в
это время праздновал чью-то свадьбу. Несколько молодых людей,
напоминающих курсантов военного училища, завидев меня, начали
судорожно сгребать со стола карты.
- Вот, модель, - сказал Анатолий Фомич и указал на пластиковый
глаз, размером с телевизор.
- Да, да, прямо-таки как нужно, - сказал я, чувствуя, как вскипает
ярость, - отдел механизмов сделает ему рюкзак, и в нем он будет
носить глаз. А что, предыдущую модель забраковали? Ту, что мне
показывали по частям, последние полгода.
- Нет, это же макет, точная копия в масштабе.
Анатолий Фомич кивнул лаборанту, и тот не торопясь подошел к
модели и без усилия поднял ее.
- Это чтобы вам проще было, - сказал Анатолий Фомич.
Я проследовал за ним в соседнее помещение, где сквозь стекло
холодильника была видна прямоугольная банка с глазом, к которой
для удобства созерцания была приставлена линза. Модель
действительно была точной копией в масштабе, глаз от нее отличался
только тем, что казался жидким.
Я почувствовал, что еще немного и я передушу всех имбицилов в
этой комнате... и она вымрет!!!
- Это что уже окончательный вариант? То есть он готов к
использованию? - спросил я, стараясь соблюдать спокойствие.
- Да, - с восторгом сказал Анатолий Фомич, - вот - хрусталик, это
- радужная оболочка, зра...
Похоже, отделу сейчас придется делать два искусственных глаза
для Анатолия Фомича.
- Анатолий Фомич, - сказал я и ласково взял его за галстук, - вы
же вроде доктор наук, - интересно, он хоть выпускные экзамены из
школы сам писал? - вроде опыт работы имеете, - я резко затянул
галстук на его шее, - где нерв, сволочь?!! Ты хоть на школьном уровне
биологию знаешь?!!
Курсанты оттащили меня в сторону.
- Нерв? - Анатолий Фомич выглядел смущенным, - это же
искусственный глаз...
Я подвел его к окну.
- Видите? - спросил я, - вон там здание. Это - корпус
искусственной нервной системы. Вы должны были совместно с ними
сделать выход из глаза - нерв.
Я понимаю, что с "ними" хрен чего сделаешь. "Они" восемь
месяцев ругались с корпусом искусственного интеллекта, как
кодировать информацию. Оба корпуса разработали свои собственные
системы кодировки информации и, ничуть не смущаясь, приступили к
работе. Когда же, спустя пару месяцев им пришлось пересечься,
выяснилось, что все зашло так далеко, что проще переделать все, что
уже сделано, чем сделать переводчик из одной системы в другую. Они
обратились ко мне, я кинул монету и сказал какой системой
пользоваться, с тех пор корпус искусственной нервной системы
озлоблен на окружающий мир.
- Анатолий Фомич, - продолжил я, - представьте, вы купили
телефон, а проводов к нему нет...
- А сотовый телефон? - протянул курсант, голосом умственно
отсталого.
Я, наверное, в зоопарке! С кем Анатолий Фомич работает?
- В общем так, - сказал я, - если вы мне еще раз доложите о
завершении подпроекта в такой ситуации, киборг будет пользоваться
вашими глазами!
Сволочи!
По пути к себе, я решил заглянуть к Ленчику. Когда я вошел,
Ленчик отлаживал программу. Оболочка поражала своим удобством:
баги были выполнены в виде монстров, а дебагер представлял собою
гранатомет. Судя по количеству крови на экране, программа должна
была быть отлажена в ближайшее время.
Я положил Ленчику руку на плечо. Он вздрогнул, оглянулся и
нажал на "резет".
- Ничего, ничего, - сказал я ему, - играй мальчик, хрен с ней с
программой,
хрен с ним с проектом, главное - спасти Землю от монстров!
- Ни к чему это все, - задумчиво сказал Ленчик.
- Ты не заболел? - спросил я, - ведь столько левелов еще осталось!
- Я имею ввиду проект.
- А, тогда все в порядке, а я уж испугался.
- Сам подумай, - продолжал Ленчик, напрочь игнорируя мои слова, - столько
денег на киборга уходит, а зачем он? Просто чтобы доказать, что мы его можем
сделать? Он же не нужен. Роботы нужны, а точная копия человека не нужна. Людей
проще и дешевле другим способом делать. Есть, конечно, наука ради науки, но...
- Хватит, Ленчик. Тебе платят деньги не за идейное обеспечение проекта, а
за
программное. Собери ребяток, объясни, что биохимикам очень срочно программа
нужна, а всем остальным просто срочно. Давай, приятель!
Я пошел к двери, а Ленчик криво усмехнулся мне вслед.
Зачем? И вправду, зачем? Десять процентов спонсирования науки
министерством обороны ежегодно. Просто из любопытства? Да, у меня тогда был
приступ красноречия, но я же понимал, что все это неправда.
Мы ездили туда вместе с Юрием Петровичем Очковым. Он предпочитал
молчать, говорил я. В самых ярких красках я расписал дебилам в форме, какого
отличного мы им можем сделать шпиона. Он - неподкупный! Быстрее, выше, сильнее!
Один заменит целую армию!!! Ура! Голый энтузиазм. Правда, мы чуть не
обломились.
Доверенное лицо министра испугалось, что вместо десяти таких дебилов, как он,
посадят одного нашего искусственного гения. Но я его убедил, что это
нерентабельно, слишком дорого. Доверенное лицо успокоилось. А я не стал его
разочаровывать, что если корпус искусственного интеллекта справится со своей
задачей, то делать киборга, вместо дебила в форме будет ненужно, перебьемся
программой.
Это Юрий Петрович меня подговорил, а я даже до сих пор не задумался, а
зачем на самом то деле он нужен.
- Алло, Юрий Петрович?
- Привет, Виталий, чего у тебя там? Побыстрее, я тороплюсь.
Да, сегодня футбол по телеку...
- Юрий Петрович, мне тут для отчета нужно, зачем мы этого киборга делаем?
- Обойди, как-нибудь это место.
- А мне и самому стало интересно.
- Слушай, не забивай себе голову. Ты отличный организатор. Зарплата
устраивает?
- Да, но скажите все же.
- Нет, не скажу. Может, это тайна. Нас финансируют? Финансируют? Отдача
есть? Есть! Медицину двинули! Кибернетику! Чего тебе еще надо? Из принципа не
скажу.
Ах, не скажешь! Нормально, Юрий Петрович. Все в порядке. Я найду, чем вас
прижать, чтобы вы мне рассказали.
Вроде, он не ворует. То есть, проект ему не для того, чтобы нагреть руки,
нужен. Наука ему пофигу. Зачем же? Вот, сука! Итак ночей не сплю, а он еще одну
головную боль подкинул. Расколю падлу!
Так, но кто же? Бухгалтерия? Там у него много своих. Но ведь не ворует. В
бухгалтерии я ничего не найду. Друзья? Знакомые? Прошлое? Может дети
внебрачные? По уголовным не проходит? Сейчас E-mail Жаровику пошлю. Пусть там
у себя поищет. Хорошо, когда и в милиции есть друзья детства. Может, друзей
детства его разыскать? Знают чего-нибудь. Кто у нас там?
Я, как-то раз, ходил к Очкову на День Рождения. Познакомился с парой-
тройкой. Но телефон я взял только у некого Саши Дергунина, институтского
товарища Юрия Павловича, который, как и я, временами ходил в театр и мог
порекомендовать заслуживающий внимания спектакль. Саша был на пять лет моложе
Очкова, но учился с ним в одной группе, так как был гением. Именно, был.
Потому,
что теперь спился и стал так себе человеком. Алкоголик с ветром в голове, мой
антипод во всем, кроме театра. Не очень приятный в общении. Но он может знать
что-нибудь о грехах Очкова в молодости. Надо и ему позвонить.
Для начала я стал готовить письмо Жаровику. Это было не трудно. Я даже с
формулировками не изгалялся. Написал, что для заключения контракта с
Министерством Обороны меня попросили проверить, не привлекался ли Очков Юрий
Павлович к ответственности. Все равно Жаровик не задумается, почему этим
занимаюсь именно я, ему проще проверить, чем размышлять над этим вопросом.
С печальным завыванием, винт перестал вращаться и, одновременно с ним,
медленно, как свет в кинотеатре, потух монитор. Я поднял глаза. Рядом с
розеткой
стоял человек в помятом комбинезоне и с равнодушным лицом вынимал из нее вилки.
Я швырнул в него степлером. Человек обернулся и с удивлением посмотрел на меня.
- Я работаю, если вы не заметили, - сказал я ему, повышая тон.
- Ток, - ответил он и указал на розетку, - надо чинить.
- А разрешения спрашивать не надо?
- Я - электрик.
- Ну и что?!! - заорал я, - а я - зам. директора. Вали отсюда!
- Меня послали...
- Я тебя тоже послал!!!
Я в бешенстве застучал по кнопке вызова охраны. Через несколько секунд в
комнату влетел детина в форме с лицом не менее тупым, чем у электрика.
- Убери отсюда этого типа! - крикнул я ему.
