отправился Юм-Юм. Уйти далеко он не мог, и надо только покричать его...
- Юм-Юм, где ты? - закричал я что есть мочи. Но мой крик вернулся ко
мне жутким шепотом. Понять не могу, что за диковинная эта гора! Скалистые
стены поглощали мой голос, приглушали его, превращая в шепот. А шепот эхом
отзывался в горе.
- Юм-Юм, где ты?.. - шептало в темных коридорах. - Юм-Юм, где ты?..
Юм-Юм, где ты?..
Страшно перепугавшись, я стал кричать еще громче, но гора по-прежнему
шепотом повторяла мои слова. Мне показалось, будто я слышу не свой
собственный, а чей-то чужой голос. Кто-то сидит в глубине горы и издевается
надо мной.
- Юм-Юм, где ты?.. Юм-Юм, где ты?.. Юм-Юм, где ты?.. - шептало эхо.
О, как я перепугался! Ринувшись налево, я пробежал несколько шагов по
узкому коридору, потом бросился назад к развилке и побежал направо, но,
снова возвратившись, бросился в средний проход. Юм-Юм, куда ты подевался? Я
не смел больше кричать - страшнее всего был этот шепот. Но мне казалось, что
Юм-Юм должен почувствовать, как плохо мне без него, и вернуться.
Во все стороны расходились все новые и новые темные ходы, а я бегал по
ним и все искал и искал. Я пытался сдержать слезы. Ведь я - рыцарь. Но какое
уж тут рыцарство! Я думал о Юм-Юме, который бегает где-то и горестно зовет
меня. Я бросился на каменный пол и заплакал так горько, как в тот раз, когда
стражники схватили Мирамис. Теперь ни Мирамис, ни Юм-Юма со мной не было. Я
остался один.
Я лежал, плакал и раскаивался, что пришел сюда. Я не понимал, как мой
отец-король мог отпустить меня на битву с рыцарем Като. Мне хотелось, чтоб
отец оказался здесь. Тогда бы я ему сказал:
- Видишь, как я одинок. Юм-Юм исчез. Я остался один, а ведь это ты
хотел, чтобы я сразился с рыцарем Като.
Первый раз в жизни мне показалось: отец несправедлив, раз сам послал
меня в Страну Чужедальнюю. Но когда я лежал на полу и плакал, думая о своих
несчастьях, мне почудилось, будто я слышу голос отца.
- Мио, мой Мио! - сказал он.
Только и всего. Но слова эти прозвучали так, словно он хотел утешить
меня: мол, нет причины так горевать, нет!
И я сразу подумал: я непременно найду моего дорогого Юм-Юма!
Я вскочил на ноги, и тут что-то вывалилось у меня из кармана. То была
маленькая деревянная флейта, которую смастерил для меня Нонно. Моя
деревянная флейта.
"А что, если сыграть? - подумал я. - Что, если сыграть на флейте тот
старинный напев, которому обучил нас Нонно?" Я вспомнил, как мы с Юм-Юмом
обещали друг другу: "Если кто-нибудь из нас попадет в беду, пусть сыграет на
флейте пастуший напев". Приложив флейту к губам, я не осмелился заиграть
сразу. Я страшно боялся, что опять раздадутся тусклые, мертвые звуки.
О, как чисто запела флейта! Как чисто, ясно, как чудесно пела флейта в
этой мрачной горе! Чудесней даже, чем на Острове Зеленых Лугов.
Я сыграл напев до конца и прислушался. Далеко-далеко в глубине горы
раздались какие-то чистые звуки. Они были чуть слышны, но я знал: Юм-Юм
отвечает мне. Никогда еще я так не радовался!
Все ближе и ближе раздавались звуки. Все чище и чище, все громче и
громче слышался старинный напев флейты Юм-Юма. И вдруг прямо предо мной
очутился Юм-Юм! Юм-Юм, мой лучший друг! Протянув руку, я коснулся его. Я
обнял его. Я хотел убедиться, что это в самом деле он. И это был он! Мой
лучший друг!
- Если я когда-нибудь свижусь с Нонно, я поблагодарю его за эти флейты,
- сказал Юм-Юм.
- И я тоже! - сказал я. Но тут же подумал, что с Нонно нам, верно,
никогда не свидеться. - Юм-Юм, куда же нам идти? - спросил я. - Все равно
куда, - ответил Юм-Юм, - только бы вместе!
Я тоже так подумал. Мы шли и шли, не чувствуя себя больше маленькими
заблудившимися детьми. Теперь мы были вместе и вместе играли на наших
флейтах. Старинный напев звучал так прекрасно - казалось, он хотел утешить и
подбодрить нас. Ход вел вниз. Все дальше и дальше вниз. Слабый отсвет,
озарявший стены, стал чуть ярче. Будто огонь очага оживлял темные отвесные
скалы, и его отблески все веселее плясали вокруг. И вот так, наигрывая на
флейтах старинный пастуший напев, мы вошли в пещеру Кователя Мечей.
Пещера оказалась настоящей кузницей, а в горне пылал жаркий огонь.
Рядом с огромной наковальней стоял человек. Такого огромного, такого
крепкого человека мне видеть не доводилось. У него были длинные рыжие волосы
и длинная рыжая борода. Весь он был покрыт сажей. И таких огромных, таких
черных от копоти рук, как у него, я еще никогда не видел. Он стоял, грозно
нахмурив кустистые брови, и с удивлением смотрел на нас.
- Кто это играет? - спросил он. - Кто играет в моей горе?
- Рыцарь и его оруженосец, - ответил Юм-Юм. - Рыцарь из Страны Дальней!
Принц Мио - вот кто играет в твоей горе.
Кователь Мечей подошел ко мне. Своим закопченным пальцем он коснулся
моего лба.
- Какой чистый лоб! - сказал он. - Какой ясный взор! И как чудесно ты
играешь в моей горе!
- Я пришел к тебе за мечом, - сказал я. - Меня послал к тебе старый
Эно. - Зачем тебе меч? - спросил кузнец. - Я должен сразиться с рыцарем
Като! - отвечал я.
Только я вымолвил эти слова, Кователь Мечей как зарычит, да так
страшно! Ничего подобного мне в жизни слышать не доводилось!
- Рыцарь Като! - рявкнул он так громко, что загрохотало в горах. -
Смерть рыцарю Като!
Будто гром грянул в дальних темных галереях. Когда кричал Кователь
Мечей, крик не заглушался, не превращался в шепот. Нет, громче грома гремел
крик, и эхо повторяло его в горах.
Кователь Мечей стоял, сжав в кулаки свои огромные закопченные руки,
отсвет пламени падал на его почерневшее от бешенства лицо. - Смерть рыцарю
Като, смерть! В горне взметнулся огонь и озарил на стенах длинный ряд острых
мечей. Они сверкали и блестели так, что жуть брала.
- Видишь мои мечи? - сказал кузнец. - Мои острые мечи? Я их выковал для
рыцаря Като. Кователь Мечей рыцаря Като - вот кто я!
- Если ты куешь ему мечи, почему ты кричишь: "Смерть рыцарю Като"? -
спросил я.
Он сжал свои закопченные кулаки так, что косточки побелели.
- Больше всех на свете ненавидит рыцаря Като тот, кто кует ему мечи, -
ответил он.
И тут только я увидел, что кузнец прикован к скале длинной железной
цепью. Когда он двигался по кузнице, за ним волочилась и звенела цепь.
- Почему ты прикован? - спросил я. - Почему не раскалишь цепь в своем
горне и не разобьешь ее на своей наковальне?
- Рыцарь Като сам приковал меня, я кую ему мечи, которые убивают добрых
и невинных. Без этих мечей ему не обойтись. Вот потому-то он и приковал меня
своей самой надежной цепью, - ответил Кователь Мечей. - А его цепи не берет
ни огонь, ни молот. Цепи, выкованные из ненависти рыцаря Като, не так-то
легко разбить!
Кователь Мечей взглянул на меня - глаза его сверкали огнем.
- Я сижу здесь в пещере и кую мечи для рыцаря Като. Дни и ночи напролет
кую я мечи, и он знает об этом. Но есть один меч, о котором не знает и он.
Вот этот меч.
Кователь Мечей проковылял в Самый темный угол пещеры и достал из
расщелины меч. Как пламя, заполыхал огненный меч в его руках. - Много-много
тысяч лет пытался выковать я меч, рассекающий камень, - сказал он. - И
сегодня ночью мне наконец посчастливилось, только сегодня ночью. Он поднял
меч и одним ударом рассек скалу. - О мой меч, мой огненный меч! -
пробормотал он. - Мой меч, рассекающий камень!
- Зачем тебе меч, рассекающий камень? - спросил я.
- Так знай же, - ответил Кователь Мечей. - Этот меч выкован не против
добрых и невинных. Это меч против самого рыцаря Като. Ведь у Като сердце из
камня, разве ты не знаешь об этом?
- Нет, я так мало знаю о рыцаре Като, - сказал я. - Знаю только, что
пришел с ним сразиться.
- У него сердце из камня, - повторил Кователь Мечей. - А коготь из
железа. - Коготь из железа? - переспросил я. - Разве ты не знаешь об этом? -
спросил Кователь Мечей. - Вместо правой руки у него железный коготь.
- А что он делает этим когтем? - спросил я. - Вырывает сердца людей, -
ответил Кователь Мечей. - А потом вкладывает им в грудь каменные сердца. Это
закон: у всех, кто окружает рыцаря Като, должны быть каменные сердца.
Услыхав эти слова, я содрогнулся. Ах, скорее бы, скорее бы мне сразиться с
рыцарем Като!
Кователь Мечей стоял рядом, поглаживая меч своими черными от копоти
руками. Видно, у него не было сокровища дороже этого меча.
- Дай мне твой меч, рассекающий камень! - попросил я. - Дай мне твой
меч, чтобы я мог сразиться с рыцарем Като!
Кователь Мечей молча глядел на меня. - Да, ты получишь мой меч, мой
огненный меч, - сказал он наконец. - Как чист твой лоб, как ясен твой взгляд
и как чудесно играл ты в моей горе! Ты получишь мой меч!
Он вложил огненный меч в мою руку. Будто частица огня передалась от
меча ко мне, и я почувствовал в себе огромную силу.
Кователь Мечей подошел к скалистой стене и отворил потайное оконце.
Холодный, ледяной вихрь ворвался в пещеру, и я услышал рокот мятущихся
волн.
- Многое знает рыцарь Като, - сказал Кователь Мечей. - Но он не знает,
что я пробуравил гору и распахнул окно моей темницы. Долгие годы буравил я
гору ради потайного оконца.
Я подошел к оконцу и стал глядеть на замок рыцаря Като на другом берегу
Мертвого Озера. Снова настала ночь, замок казался черным и мрачным, а
единственное окно его светилось, словно злое око над водами Мертвого Озера.
Подошел Юм-Юм и встал рядом со мной. Мы стояли молча, думая о том, что
битва близка. И тогда Кователь Мечей произнес: - Скоро пробьет час! Скоро
пробьет час! Пробьет час последней битвы рыцаря Като.
Железный коготь
Темные тучи спустились над озером, а воздух звенел от криков
заколдованных птиц. Пеной вскипали черные волны, волны Мертвого Озера, по
которым вот-вот поплывет наша ладья и, может быть, разобьется об утес
неподалеку от замка рыцаря Като.
Кователь Мечей стоял у потайного оконца и смотрел, как я отвязываю
утлую ладью. Она была укрыта во фьорде, средь высоких скалистых стен.
- Многое знает рыцарь Като, - сказал Кователь Мечей -но он не знает,
что Мертвое Озеро прорыло путь в мою гору, он не знает о моей тайной ладье у
моего тайного причала.
- Зачем тебе ладья, если ты прикован и не можешь плавать на ней? -
спросил я.
- Я вылезаю из оконца и плыву столько, сколько позволяет цепь. Кузнец
стоял у потайного оконца - огромный и черный, стоял он над самым причалом.
Было так темно, что я едва мог разглядеть его. Но я слышал, как он смеется.
Странно и жутко звучал его смех. Казалось, он забыл, как смеются люди.
- Многое знает рыцарь Като, - сказал он. - Но он еще не знает, кого
понесет нынче моя ладья по водам Мертвого Озера.
- А есть то, чего не знаешь ты, - сказал я. - Ты не знаешь, вернется ли
к тебе твоя ладья. Быть может, уже сегодня ночью она будет покоиться на дне
озера. Будто колыбель, станут качать ее волны, а спать в ней будут Юм-Юм и
я. Что скажешь тогда? Кователь Мечей тяжко вздохнул: - Я скажу одно: спи
спокойно, принц Мио! Спи спокойно в своей колыбели, пусть тебя укачивают
волны!
Я поднял весла. Кователь Мечей исчез во мраке. Не успели мы миновать
узкие ворота, отделявшие тайный фьорд от Мертвого Озера, как я услышал его
голос.
- Берегись, принц Мио! - кричал он. - Берегись железного когтя! Держи
меч наготове! Не то конец принцу Мио!
- Конец принцу Мио! Конец принцу Мио! - зашептали скалистые стены,
окружавшие нас.
Как печально звучал их шепот!.. Но мне некогда было думать об этом,
