я. Мирамис тревожно заржала.
- Не бойся! - успокоил я. - Мы скоро вернемся.
- Ох... ох... ох! - послышалось снова. - Умираю с голоду, ох... ох...
ох!
Ощупью, спотыкаясь и падая в темноте, пробирались мы в ту сторону,
откуда доносились стоны. И наконец наткнулись на дряхлую лачугу. Это была
такая развалюха, что, не подпирай ее скала, лачуга давным-давно бы рухнула.
Слабо светилось окошко.
Мы подкрались и тихонько заглянули в дом. Там сидел дряхлый старик,
тощий, жалкий, сгорбленный старик с всклокоченной седой головой. В очаге
едва теплился огонь, а старик, сидя у очага, раскачивался из стороны в
сторону и стонал:
- Ох... ох... ох! Умираю с голоду, ох... ох... ох! Мы вошли. Старик
сразу умолк, вытаращив на нас глаза. Мы стояли у двери, а он таращил глаза,
будто никогда не видел таких, как мы. Потом, словно испугавшись, закрыл лицо
своими высохшими, дряхлыми руками.
- Не обижайте меня! - прошептал он. - Не обижайте меня!
- Мы и не думаем обижать тебя, - сказал я. - Мы услыхали, что ты хочешь
есть. Мы пришли накормить тебя.
Разломив каравай хлеба, что дала нам ткачиха, я протянул кусок старику.
Он все так же таращил на меня глаза. Я поднес хлеб еще ближе, но старик
только испуганно глядел на меня.
- Бери, - сказал я. - Не бойся!
- Осторожно протянув руки, он взял хлеб. Он взял его обеими руками, он
мял его меж ладонями, он поднес хлеб к носу и понюхал его. И вдруг заплакал.
- Хлебушко, - прошептал он. - Хлебушко наш насущный!
И стал есть хлеб. Никогда не доводилось мне видеть, чтобы кто-нибудь
так жадно ел. Он все ел и ел. А когда доел последнюю корку, стал подбирать
крошки с колен. И только подобрав все до последней крошки, снова взглянул на
нас.
- Откуда вы? Откуда такой хлеб? Заклинаю вас всеми моими черными
голодными днями - скажите: откуда вы?
- Мы из Страны Дальней. И хлеб оттуда.
- Зачем вы пришли сюда? - прошептал старик.
- Сразиться с рыцарем Като! - вымолвил я.
Только я это сказал, старик вскрикнул и свалился с лавки. Словно
маленький серый клубок, покатился он по полу, а потом подполз к нам.
- Ступайте прочь! Уходите! Уходите, откуда пришли! - шептал он. -
Уходите, пока не поздно!
- Не уйду! - сказал я. - Я пришел сразиться с рыцарем Като.
Громко и отчетливо, как только мог, произнес я имя рыцаря Като. Онемев
от страха, старик смотрел на меня, словно ожидал, что я вот-вот паду
мертвым.
- Тсс-тсс! - прошептал он. - Тише! Тебя могут услыхать стражники.
Может, они уже подслушивают.
Тихонько проковыляв к двери, он боязливо прислушался.
- Ничего не слыхать! - сказал он. - Но все равно они могут быть там!
Здесь и там, повсюду! Стражники - по... повсюду!
- Стражники рыцаря Като? - спросил я.
Замолчи, мальчик! - прошептал старик. - Тебе, видно, надоела твоя
молодая жизнь!
Усевшись на лавку, он покачал головой.
- Да, да! - едва слышно сказал старик. - Его стражники повсюду. Утром,
вечером и ночью. Всегда и повсюду.
Протянув руку, он взял мою ладонь в свою.
- Заклинаю всеми моими черными голодными днями, - прошептал старик, -
не верь никому! Ты войдешь в какой-нибудь дом... тебе покажется, что ты -
среди друзей. Не верь: ты - среди врагов. Они изменят тебе. Они вероломно
предадут тебя. Не верь никому, говорю тебе! Не верь мне! Откуда тебе знать -
вдруг, не успеешь ты переступить порог, я натравлю на тебя стражников.
- Ты этого не сделаешь, - сказал я. - Никто не может быть в этом
уверен, - прошептал старик. - Никогда никто не может быть в этом уверен. Он
помолчал в раздумье.
- Нет, я не натравлю на тебя стражников! - сказал он. - Не все в этой
стране предают. А есть и такие, что куют оружие.
- Нам нужно оружие! - сказал Юм-Юм. - Мио нужен меч.
Старик не ответил.
Подойдя к окошку, он распахнул его. С озера донеслись горестные крики
птиц. Казалось, будто они плачут где-то там, в ночном мраке.
- Слышишь? - спросил меня старик. - Слышишь, как они оплакивают свою
судьбу? Хочешь тоже стать птицей и кружить над озером, оплакивая свою
судьбу?
- Что это за птицы? - спросил я.
- Заколдованные птицы! - прошептал старик. - Ты сам догадаешься, кто их
заколдовал. Видишь теперь, что ожидает того, кто решил сразиться с рыцарем
Като.
Ну и опечалился же я, когда он так сказал. Птицы! Ведь это, значит,
братья нашего друга Нонно, сестры мальчика Йри, маленькая дочка ткачихи и
многие-многие другие. Всех их похитил и заколдовал рыцарь Като. О, я сражусь
с ним! Я должен это сделать!
- Мио нужен меч! - повторил Юм-Юм. - Нельзя сражаться без меча.
- Ты сказал, здесь есть такие, что куют оружие, - напомнил я старику.
Он взглянул на меня почти сердито. - Видать, ты не боишься за свою молодую
жизнь, - сказал он.
- Где найти тех, что куют оружие? - повторил я. - Тише! - сказал старик
и быстро затворил окошко. - Тише, а не то стражники услышат!
Подкравшись на цыпочках к двери и приложив ухо к замочной скважине, он
прислушался.
- Ничего не слыхать! - сказал он. - Но все равно они могут быть там.
Стражники повсюду. Наклонившись ко мне, он зашептал прямо в ухо: - Пойдешь к
Кователю Мечей и передашь привет от Эно. Скажешь, что тебе нужен меч,
рассекающий камень. Скажешь: ты - рыцарь из Страны Дальней. Он долго смотрел
на меня.
- Сдается мне, это ты и есть, - сказал он. - Разве не так?
- Да, это так! - ответил за меня Юм-Юм. - Он рыцарь и принц. Принц Мио
из Страны Дальней. И ему нужен меч.
- Где найти Кователя Мечей? - спросил я.
- В самой глубокой пещере самой черной на свете горы, - сказал старик.
- Ступай Мертвым Лесом! Ступай!
Подойдя к окошку, он снова отворил его. И опять с озера донеслись крики
птиц в ночи.
- Ступай, принц Мио! - сказал старик. - Желаю тебе удачи! Ох, неужто
завтра ночью я услышу, как новая птица, кружа над озером, оплакивает свою
судьбу?..
В Мертвом Лесу
Не успела захлопнуться за нами дверь лачуги Эно, как я услышал ржание
Мирамис. Она ржала громко и отчаянно. Будто кричала: "Мио! Сюда! На помощь!"
Сердце мое замерло от страха.
- Юм-Юм! Что они делают с Мирамис?! - закричал я. - Слышишь? Что они
делают с Мирамис?
- Тише! - сказал Юм-Юм. - Они схватили ее... стражники схватили
Мирамис!
- Стражники схватили Мирамис! - закричал я, ничуть не заботясь о том,
что меня могут услышать.
- Тише, - прошептал Юм-Юм. - А не то они схватят и нас!
Но я не слушал его. Мирамис, моя милая лошадка! Мою милую Мирамис
стражники отнимают у меня! Самую прекрасную, самую добрую лошадь в мире.
Снова послышалось ржание Мирамис. Мне почудилось, будто она кричит:
"Мио, неужто ты не поможешь мне?"
- Идем, - сказал Юм-Юм, - посмотрим, что они сделают с Мирамис.
Мы карабкались во мраке по скалам. Мы ползли, цепляясь за острые
уступы. Я ободрал пальцы в кровь, но был в таком отчаянии, что даже не
почувствовал боли.
Я увидел Мирамис на вершине скалы: она казалась такой белой в темноте.
Моя Мирамис, самая белоснежная, самая прекрасная лошадь в мире!
Она неистово ржала и вставала на дыбы, стремясь вырваться на волю. Но
пятеро стражников окружили ее со всех сторон. Двое тянули за узду. Бедная
Мирамис была напугана до смерти. Ничего удивительного! Страшно было смотреть
на этих черных стражников и слышать, как они переговариваются своими жуткими
и хриплыми голосами. Юм-Юм и я осмелились подползти совсем близко; мы
лежали, укрывшись за скалой, и слышали все, что говорили стражники.
- Лучше всего переправить ее Мертвым Озером в черной ладье, - сказал
один.
- Да, по Мертвому Озеру, прямо к рыцарю Като, - сказал другой.
Я чуть было не закричал, чтоб они отпустили мою лошадь. Но удержался.
Кто сразится с рыцарем Като, если стражники схватят меня? О, почему именно я
должен сразиться с рыцарем Като?
Укрывшись за скалой, я раскаивался в том, что сделал. Почему я не
остался дома с отцом? Тогда никто не посмел бы отобрать мою Мирамис! Над
озером разносились крики заколдованных птиц. Какое мне дело до них! Пусть
они останутся заколдованными навечно. Только бы мне вернули мою Мирамис с
золотой гривой.
- Кто-то нарушил границу, - сказал один из стражников. - Кто-то
прискакал на белой лошади. Враг среди нас.
- Хорошо, если враг среди нас, - сказал другой. - Тем скорее мы схватим
его. Тем скорее рыцарь Като раздавит и уничтожит его.
Я содрогнулся, услыхав эти слова. Враг, который нарушил границу, был я.
Тот, кого раздавит и уничтожит рыцарь Като, был тоже я. Ах как я раскаивался
в том, что пришел сюда! Я хотел обратно, к отцу. Я думал: тоскует ли он обо
мне, беспокоится ли обо мне? Как бы мне хотелось, чтоб он был здесь и помог
мне! Как бы мне хотелось поговорить с ним, хоть немножко! Я бы сказал ему:
- Знаю. Ты хочешь, чтоб я сразился с рыцарем Като, но будь добр, избавь
меня от этого! Помоги мне вернуть Мирамис и позволь нам уйти отсюда! Ты ведь
знаешь: своей лошади у меня никогда не было, и я так люблю ее. Ты знаешь:
отца у меня тоже никогда не было. А если рыцарь Като схватит меня, нам с
тобой вместе не бывать. Помоги мне выбраться отсюда! Не хочу здесь дольше
оставаться! Хочу быть с тобой! Хочу вместе с Мирамис вернуться домой на
Остров Зеленых Лугов...
И вот, когда я лежал, укрывшись за скалой, и думал обо всем об этом,
мне почудилось, будто я слышу голос моего отца-короля. - Мио, мой Мио! -
сказал он. Только и всего. Но я понял: отец хочет, чтоб я был мужественным,
не валялся бы здесь за скалой, не плакал и не кричал, как дитя, если даже
они отнимут мою Мирамис. Ведь я - рыцарь! Я уже не тот Мио, что строил
шалаши в саду среди роз и бродил, наигрывая на флейте, по холмам Острова
Зеленых Лугов. Я - рыцарь, добрый рыцарь, а не злой, как рыцарь Като. А
рыцарь должен быть мужественным и не плакать.
Я больше не плакал, хотя видел, как стражники заставили Мирамис -- она
страшно ржала - спуститься вниз к озеру и погрузили ее на борт большой
черной ладьи. Я не плакал, когда стражники сели на весла и я услыхал мерные
всплески темной воды под ударами весел. Все глуше и глуше слышались всплески
воды, и прежде чем ладья скрылась из виду и исчезла во мраке, с озера
донеслось последнее, далекое и отчаянное ржание, но я не плакал. Ведь я -
рыцарь!
Неужто я не плакал? Сказать по правде, плакал, да еще как! Укрывшись за
скалой, прижавшись лбом к каменистой земле, я горько рыдал, никогда еще я
так не рыдал! Добрый рыцарь всегда говорит правду. По правде сказать, я
плакал навзрыд. Вспоминая преданный взгляд Мирамис, я просто обливался
слезами. Может, мои слезы тоже были кровавыми, как слезы тех белоснежных
лошадей, которые плакали о своих жеребятах. Кто знает? В ночном мраке трудно
было разглядеть. Моя Мирамис с золотой гривой! Она исчезла, и, верно, я
больше никогда не увижу ее.
Склонившись надо мной, Юм-Юм положил руку мне на плечо.
- Не плачь, Мио! - сказал он. - Пора идти к Кователю Мечей. Тебе нужен
меч. Слезы подступали к горлу, но я взял себя в руки. - Да, надо найти
Кователя Мечей, - сказал я Юм-Юму. - Мрак укроет нас от стражников. Пока не
кончилась ночь, надо пересечь Мертвый Лес.
Цепляясь за выступы скал, мы стали спускаться к лачуге Эно. Она стояла
мрачная и молчаливая. Мы двинулись дальше в ночную мглу и вышли наконец к
лесу. То был настоящий Мертвый Лес: не играл ветерок, не дрожала листва. Да
ее и не было. Не было ни одного, даже самого маленького листочка. Лишь
мертвые черные стволы с черными узловатыми мертвыми ветвями.
- Вот мы и вошли в Мертвый Лес! - сказал Юм-Юм, когда мы проходили меж
