прожитого. И хотелось сделать что-то доброе, принести кому-нибудь
радость: в Орте знали, что после заседаний Совета младший Ведущий
Дороги принимает и выслушивает любого. В комнату проскользнул старый
Лим.
- Сколько там? - спросил Ропур. Вопрос прозвучал резко, и Ропур
устыдился. Лим служил еще его отцу и уже близился к уходу с Дороги.
- Ровной Дороги, Лим. Что нового у тебя в семье? - запоздало
поинтересовался он.
- Ровной Дороги, Ведущий! - откликнулся Лим, и его изрезанное
морщинами лицо осветилось улыбкой. - У меня все хорошо. А к вам
проситель, но не говорит, кто он.
Кону Ропуру вдруг показалось, что эта встреча переменит его жизнь.
Подобное предчувствие уже было, когда один из тысяч конов, никому не
известный инженер Ропур, головокружительно быстро вознесся до второго
лица Грассы. Оставалась только одна ступень до вершины, но Ропуру
совсем не хотелось становиться главным Ведущим. А предчувствие
становилось все явственней. На мгновение Ропур заколебался, не
отменить ли прием? Ведущие всех рангов устанавливают свои обязанности
сами. Лим словно понял колебания Ропура.
- Он очень волнуется, этот кон. И с ним Несущая жизнь.
Слова Лима разом окончили сомнения. Женщина, готовящаяся даровать
миру нового грассианина, - свята на Дороге.
- Проведи.
Дожидаясь просителей, Ропур пытался собрать разбегающиеся мысли.
Надвигалось что-то огромное, а он не мог разобрать - темное или
светлое? Лим не стал громко докладывать, а шепнул ему на ухо: - кон
Фиер и конна Мина.
Первое, что бросалось в глаза в вошедшем,- худоба. Кон Фиер,
казалось, состоял только из скелета, на котором неправдоподобно широко
сидела и без того просторная парадная темно-фиолетовая мантия
кона-ученого.
Когда взгляды Ропура и вошедшего встретились, Ропур содрогнулся.
Глаза Фиера не были глазами просителя: в тех всегда читалась надежда,
ожидание. Эти же были глазами фанатика, они горели огнем сжигающей
Фиера веры. Страшная энергия таилась в этом взгляде... Ропуру
понадобилось физическое усилие, чтобы перевести взгляд на конну Мину,
полускрытую высокой фигурой спутника. Маленького роста, с уже явно
выдающимся животом, она тоже смотрела не так, как обычные просители. В
ее глазах Ропур увидел спокойную гордость, сознание своей
значительности.
- Я слушаю вас, - сказал Ропур, избегая взгляда ученого. Часто он
еще до того, как пришедший заговорит, знал, о чем его будут просить, и
сейчас чувствовал что-то необычное.
- Мне надо увидеться с Главным Ведущим Дороги! - требовательно
проговорил Фиер. Голос у него был высокий, горловой, и Ропуру
почудились в нем трагические нотки певца из "Плача".
- Ровной Дороги! - ответил Ропур доброжелательно.
- Ровной Дороги! - отозвалась Мина и покраснела. Она быстрее мужа
почувствовала упрек.
- Ровной Дороги! - сказал ей вслед, как отмахнулся Фиер. - Мне
необходимо увидеться с Главным Ведущим!
Странная пара очень заинтересовала кона Ропура. Он пригласил гостей
присесть, нажал клавишу внутренней связи и заказал три бокала
тонизирующего напитка из орры - древний знак того, что гость тебе
интересен.
Пришедший кон не ожидал такого приема. Усадив Мину, он в третий раз
повторил свою просьбу, на этот раз именно тоном просьбы.
- Но если вам нужен Главный Ведущий, уважаемый кон, то не проще ли
обратиться к нему? Вы же знаете, что любой грассианин может...
- Знаю, - перебил Фиер. - Но тогда нужно письменно изложить
причины, и потом ждать, сочтут ли их достаточно важными. А я...
- Абсолютно правильно, уважаемый! - Кон Ропур намеренно не дал
Фиеру договорить. Высокий пост, занимаемый Ропуром, требовал уважения.
- У Главного Ведущего слишком много дел, и он не в состоянии
выслушивать всех без разбора. Но, между прочим, таков порядок
обращения и ко мне, кон!
- Но вы принимаете и просто так. Об этом говорят в Орте на каждом
углу, - еще сбавил тон Фиер.
Звякнул колокольчик. Кон Ропур прошел в угол, распахнул дверцу и
достал оттуда три чуть подогретых бокала напитка. Первый он с легким
поклоном вручил Мине - это не было показным уважением к "несущей
жизнь": сам кон Ропур пока не подарил Дороге нового Идущего. С бокалом
в руке Фиер окончательно утратил напор и растерянно посмотрел на Мину.
Ропур пришел ему на помощь:
- Вас смущает срок рассмотрения прошения?
- И это тоже. Но главное, что прошение будут читать многие.
- Не более пяти.
- И этого много. Мое сообщение перевернет Грассу.
Кон Ропур почувствовал раздражение. Два раза он уже поддержал
подобные проекты. Но в первом случае Медицинский центр отверг "Эликсир
долголетия" после испытаний, приведших к массовой гибели кротких
пушистых монтов, на которых в Грассе издревле практиковались медики. У
самого Ропура дома тоже жил ручной монт, и Ропур любил, держа его на
коленях, погружать пальцы в голубоватую, теплую шерсть. А во втором
случае Ропура спас только положительный отзыв экспертов Инженерного
центра. Ужас "Росского взрыва" до сих пор заставлял его кричать по
ночам. Цветущая, зеленая Росса превратилась в развалины, вызвав
массовый приток неофитов в храмы Учения, - многие и так косились на
научные центры. И хотя уроки пошли впрок, кон Ропур все равно выслушал
бы Фиера, ради умоляющих глаз Мины.
- Вы работаете в каком-то центре?
- Да, я работаю в третьем научном центре у кона Мала.
Это была весомая рекомендация. Среди ученых не установилось единого
мнения о причинах исчезновения Дара. Кое-кто, правда, тайно, даже
подвергал сомнению само его существование. Ропур, как и большинство
Ведущих, считал, что причины надо искать не во внешних условиях и уж,
конечно, не в происках легендарного Рука, а в самих грассианах. Третий
научный центр занимался вопросами физиологии и наследственности.
- Кон Мал, кон Мал... - Ропур попытался вспомнить это имя. но оно
ему ничего не говорило. В Совете Ропур руководил устройством
социальной сферы и нечасто встречался с миром ученых.
- А почему ко мне приходите вы, а не руководитель? Согласитесь, за
работу центра несет ответственность он.
- Мы с ним разошлись, - через силу заговорил Фиер. - Он считает,
что это преждевременно и недостаточно проверено.
Фиер мямлил и избегал прямого взгляда. Ропуру показалось, что он не
уверен в своем открытии. Но, посмотрев на Мину, Ропур понял: ученый
просто разочарован, что натолкнулся не на заинтересованность и особое
внимание, а на то, на что, очевидно, наталкивался не раз. На лице
напряженно слушавшей Мины это отражалось ясно. Ропуру стало не по
себе, у него и в мыслях не было подвергать сомнению право Фиера на
обращение к нему.
- Оставим это, кон. Так в чем же ваше открытие?
Фиер сделал жест рукой в сторону Мины.
- Вот, - сказал он торжественно. - Вот конец Дороги!
Мина приподнялась из уютного кресла, и мягкий боковой свет рельефно
обрисовал ее вздернутый живот. Ропур молчал. Ему много раз приходилось
видеть "Несущих жизнь", но в голосе Фиера звучала ликующая
убежденность.
- Через сезон это станет ясно многим в нашем центре, через
несколько сезонов всей Грассе.
- Что станет ясно? - Ропур был уже почти убежден, но не словами, а
гордостью, преобразившей лицо Мины.
- А вот это пока должно быть тайной для всех, кроме вас и Главного
Ведущего Дороги!
Через час мощная машина Ропура бесшумной молнией пронеслась сквозь
засыпающую Орту ко Дворцу Совета.
Дорога.
2191 год Откровения. За 11 лет до Свершения. РЕАНДА
Кон Мал подъехал к храму, когда светило уже предвещало свое
появление отблеском сияния на вершинах гор. Горы словно загорались
изнутри, и фонари уютно раскинувшейся в долине Реанды потускнели.
Громада храма, видная с любой дороги, подходящей к городу, подавляла.
Кон Мал убеждал себя, что поступает хотя и не как ученый, зато как
Идущий, но так и не убедил. И, стоя у огромных резных дверей с
изображением "Посоха Болла", Мал никак не мог заставить себя
перешагнуть порог.
Давно, в детстве, родители водили его в храм Учения и он хорошо
запомнил символ - суковатую дорожную палку легендарного отшельника на
дверях и мантии Учителей. Мал тогда не все понимал из торжественного
чтения "Завета Идущим", но навсегда проникся его духом, духом веры в
конец Дороги, единства всех жителей Грассы. Эта вера помогала ему в
научной работе, и он мечтал, что именно он, маленький, со смешными,
уже тогда торчащими в разные стороны прядями волос, кон Мал будет тем,
кто возвестит конец Дороги. Мал верил в науку. И чем больше наука
противопоставляла себя Учению, тем сильнее хотелось Малу их примирить.
Мал до дрожи ощущал величие и благородство Учения, объединившего в
едином движении многие поколения грассиан.
Когда группе исследователей в центре Минувшего, изучавшей древние
захоронения, удалось вроде бы доказать существование Дара тысячи лет
назад, Мал радовался как никто. Но это не привело к объединению Учения
и науки - наоборот, разделило их еще больше. И то, что сейчас
собирался совершить Мал, походило на измену делу науки. Вряд ли друзья
из центра одобрят его поступок! Светило, наконец, выглянуло между
пиков, и купол главной башни храма вспыхнул ослепительным светом.
Тяжелые двери со скрипом открылись. Мал отпрянул от входа и зашагал
вдоль стены.
Когда ему предложили возглавить лабораторию наследственности, он
согласился без колебаний. Он верил, что именно в наследственности
сокрыты причины утраты Дара. Именно в ней, как полагал Мал, скрывался
конец Дороги. Он и сотрудников подбирал таких же - сохранивших детский
восторг перед чеканными строфами "Заветов". Десять лет работы, работы
дружной, поглотившей их всех без остатка! И вот теперь, перед самым ее
завершением, кон Мал утратил веру в то, что это действительно конец
Дороги, а не начало новой. Новой, которая может взорвать, похоронить
все, столь милое ему на этой чудесной планете. И хуже всего, что
против него Фиер - самый любимый, самый талантливый ученик! Но все же
Мал никогда не пришел бы сюда, если бы он поговорил с Фиером прошлой
ночью, если бы не узнал об отъезде Фиера и Мины. Кон Мал знал, к кому
обратятся они в Орте. Они не ученые, они Ведущие. Многие ли работающие
в центрах поддержат его, Мала, когда Ведущие обратятся к ним за
советом? Ночью он долго колебался, пока не понял, что выбора у него
нет. Все аргументы в спорах с Фиером и его сторонниками отточились,
кон Мал знал, кто обратит внимание на его доводы. Утром он победил
неуверенность и вылетел в Реанду.
У ворот храма решимость его иссякла. Юный неофит, вышедший из
дверей, с интересом наблюдал за странным человеком, то приближающимся
к храму, то удаляющимся - не часто ученые посещали храм! Ученый бросал
на неофита отчаянные взгляды. Тот, уже прошедший первую степень
посвящения, понял, что пришедший нуждается в толчке, могущем облегчить
принятие решения.
- Войдите, кон, - пригласил он. - Войдите и посмотрите. Это самый
древний храм Грассы. У нас хранится посох Болла, кон.
Неофит угадал. Кон-ученый облегченно забормотал: - Да, да,
конечно... Надо посмотреть, обязательно надо посмотреть. Это очень
интересно... - При этом он так часто кивал, что его и без того
растрепанные пряди, обрамлявшие лысину, казалось, разошлись по волоску
и каждый торчал отдельно.
Неловко обойдя стоящего в дверях неофита, словно боясь его
зацепить, ученый вошел внутрь - и замер на пороге. Внутри храм
подавлял еще больше - огромное, почти пустое пространство с теряющимся
