рассказывал. Как там было на самом деле...
Есть передача мыслей на расстоянии. А есть передача ощущений.
Моя жена говорит с подругой по телефону. Жена: "Послушай, по-моему
что-то горит!.." Подруга: "Ой, я совсем забыла! У меня же молоко на
плите!.."
Еще один рассказ моего друга художника. У него есть приятель, который
назвал своего кота - Брамс. Так вот этот приятель, глядя на своего кота,
время от времени говорил: "Вот, Брамс! Какое в сущности прекрасное имя для
кота и какое нелепое для композитора!.."
Дочь сидит у постели своей старенькой больной мамы. Та охает и стонет:
"Вызови скорую!.."
ДОЧЬ. Ты уверена?
МАТЬ. Да!
ДОЧЬ. Ну хорошо, давай рассуждать логически. Они же захотят сделать
тебе внутревенно.
МАТЬ. Ни в коем случае!
ДОЧЬ. Вот. И они тут же захотят увезти тебя в больницу.
МАТЬ. Ты с ума сошла!
ДОЧЬ. Ну. Так зачем же нам ее вызывать?
МАТЬ. Я не знаю... Ну, может быть, для того, чтобы дать им денег?..
Мой приятель рассказывал:
Зашел я как-то в магазин, где всегда покупал сигареты. "Дайте,
пожалуйста две пачки "Шипки". Я: "Как нету?" Она: "Что тут непонятного? Вы
бы не пришли, вас бы не было!.."
Знакомая подарила историю.
Едет она в такси. Впереди женщина средних лет в платочке пытается
перейти дорогу в неположенном месте. Мечется по мостовой - вперед, назад,
от одной машины к другой. Шарахается от них. Машины, не снижая скорости,
объезжают ее. Водите такси, где сидит моя знакомая, останавливается,
опускает стекло и говорит женщине: "Ну иди уже, комнатная!.."
- Я вчера видела фильм, прекрасный фильм!.. Но там такой скользкий
кусок!
- Что именно?
- Ну там, перед кинотеатром - просто сплошной лед, я чуть не упала!..
Холл гостиницы. Дверь лифта. Рядом швейцар. Подхожу.
- Лифт не работает!
- Как не работает!
- А вам на какой этаж?
- На пятый.
- На пятый тоже не работает!..
Услышано на улице: "В Николаеве народ жлобский. В Одессе народ
попроще, побогаче..."
Двое рассуждают можно ли пить.
ПЕРВЫЙ. Мне доктор сказал. Что каждый человек имеет право хотя бы раз
в месяц дать встряску организму.
ВТОРОЙ. Так это что - получается раз в месяц не пить?!
Утром звонит телефон:
- Добрый вечер!.. Ой, извините, я перезвоню!..
Подруга моей жены, увидев у нас в комнате фотографию Пастернака:
- Это твой дядя?
- Да ты что? Это же Пастернак!
- Пастернак?.. (Ища выход). А разве у него удлиненное лицо?
- Конечно!
- Перестань, у него же круглое лицо!..
- Они замучаются хохотать пока я к ним приду!..
- Что вы подслушиваете, когда вас сюда поставили подсматривать!..
- Сижу я, значит, как-то бухой, как бумеранг...
Пожилая женщина - преподаватель географии категорически против выезда
семьи в Израиль: "Я не хочу, чтобы мои внуки жили в стране. В которой нет
полезных ископаемых!.."
ВОВША ХМЕЛЕВ
Вчера ходил на почту, пенсию получать. Пришел, а там табличка: "Денег
нет". И подружки моей юности стоят, возмущаются: "Ето все новы русски -
понахапали себе. а нам. старым, и на хлеб не осталось. Как жить-то, на что?
Лучше бы уж мы в войну с голоду передохли, чем сегодня тако терпеть..." Ну,
чо тут скажешь? Сущая правда прошамкана... Я ничо и говорить не стал. нынче
любы слова, чо красна тряпка - только жару добавят... Повернулся и с пустым
портомонетом домой пошел.
А дорога-то хоть и не дальняя, а все ж по снежку-ту скоро не
доковыляешь. Иду. стало быть, вроде молчком, а голова-то робит... И
припомнилось мне, как однажды слышал я про очинно давний разговор. Правда
ли, нет - не знаю. потому ежели чо, не взыщите. Но послушать, послушайте...
было это ешшо при царе Петре Лексеече. Получил он как-то депешу
секретну, чо де мол на Урале-батюшке мздоимство страшенное. Чиновнички
берут. начальство тянет. а которы из них, так те и вовсе гребут. "Та-ак, -
думат царь. - Чо же ето, подале от царева ока дак и руки подлиньше растут?
А вот как ети руки да в железы!.. Кто у нас нынче Уралом-то правит?" - "Дак
Татищев Васьша. капиташка, едри его в душу," - отвечают ближние. "Ага! Тот
самый?" - "Яволь, майн хер. Он болезный..." - "Сюда его, на ковер царский!"
- "Дак ето, батюшка, ковер после вчерашней ансамблеи в чистку сдали..." -
"Ничо, он у меня и на голом паркете ужом завертится. Мигом доставить!"
Ну, миг в то время месяца три-четыре тянулся. Так чо царям надо было
крепку память иметь, чоб не забыть, кого куда и зачем послали. Впрочем, и
маршрутов тогда не густо было - либо туда, либо обратно. Ето как-нибудь и в
царевой башке умещалось...
Кончилось лето, прошла осень - тут и положенный миг вышел. Ровнехонько
в срок ведут Васьшу татищева к царю на паркет. Смотрит царь, а перед ним
вместо одного аж три варнака стоят. Который из них будет?.. Ну, правый с
палашом наголо - не етот. Левый с мушкетом на плече - тоже не он. Значит,
средний.
"Ты, что ль, и есть Татищев?" - пытат его царь. "Ага, их бин". - "Ну,
кайся, сукин деверь. Брал взятки?"
А васьша и отвечат: "Не взыщи, батюшка мин хер, за мое воспитание,
однако же прежде, чем в голос отвечу, позволь тебе, родимому отцу, задницу
показать". И командывает охране: "Кру-угом. Оно место предъявить!" И все
трое, как были, так к царю гузном-то и поворотились. Царь у виска пальцем
крутит и на сенаторов смотрит: "Чо их, етих, в дороге продуло?" А сам
видит, -обмундирование на пришлых-то зеленого цвету, а задница из красного
матерьялу. "У вас на Урале никак мода в красных подштанниках щеголять? -
пытат их царь. "Никак нет, - Васьша ему. - Не подштанники ето, а заплаты на
прорехах. В тайге урасльской оно и с голой задницей хаживать можно, а к
тебе, в Питер, так-от соромно ехать. Вот и пришлось от купца, сукина сына,
Пипкина подношеньице принять - штучку сукенца червленого. Из того сукна
всей команде заплаты новы справили. И к тебе. значит, в обнове явились". -
"Стой, стой! - кричит Петр Лексеич. - А чо ж локотки на кафтанах не
заделаны? Зажал, чай, остатки?" - "Никак нет, ваш-имп-вел-ство. На локотки
штуки той, купца Пипкина, не хватило. А боле прижать никого в тайге не
нашлось".
Тут вскакиват сенатор Задеришенский. "Мздоимцы! - кричит. - А сами-то
чо, заробить на заплатки слабо было?"
"Помилуй, сударь, - отвечат Васьша. - Наше Горное правление -
организация буджетна. Все, чо ни заробим, все вам в буджет шлем. А уж от
вас чо отколется, то и нам, сирым. будет. Да уж давненько на Урал ничо не
отскакивало. Задержка, так скать, зарплаты..."
"А мы посылали!" - кричит Задерищенский.
"Видать, не по тому адресу," - отвечат Васьша.
Тут и сенатор Елкин-Мочалкин встрянул с ехидинкой: "А ето вы со
всеми-таки смекалисты делаетесь, когда портки продерутся? Небось. с Акишки
Демидова хрен чо, в смысле взятки, стрясли!"
А Васьша отвечат: "Больно евоный хрен нам нужен - и ами не без
инструменту будем. А нащет взяток - правда ваша. Спасу от Демидова нет -
все несет и несет... То людишек попросит - робить у него некому, то угольку
ему дай - сам не запасся, то горушку ему пожертвуй - больно железом
богата... А за то все норовит взятку всунуть да половчее!.. Но мы, истинный
хрест, не берем. потому как государева служба для нас попередь приватного
интересу. Тут уж либо служи. а нет - так в остроге тужи".
"Верно, верно, - закивали сановитые, - Или государю, или сатане. Иного
никак и быть не могет!"
Посмотрел царь Петр на тако согласие меж емями и пытат своих-от: "Ну
что, как решение примем по Татищеву? Оправдаем к едреной матери, или - того
етого?.."
Заерзали князья-бояре, запотели. "Кого оправдам? Кого? - завякали. -
Ему, Татищеву, волю дай, дак он тут таких сказов наскажет - выйдет, будто
он и не Васьша вовсе, а шестикрылый Серафим... Четвертовать его, а то и
вовсе - колесовать да башку на пику!"
А в этот момент в аккурат царский повар нос из-за трону кажет: "Мин
хер, обед поспел. Прикажете разливать?"
"Эк ты вовремя, братец! - вскричал Петр Лексеич. - Вот мы чичас на
Васьшу Татищева с другой колокольни глянем... Нут-ко, айда все в столовую!"
Сенаторы да князья в тувалет побежали - руки мыть. А Васьша как был,
так и за стол сел. Сидит себе и за обе щеки плетет. Салат? Ага. Растегайчик
- и етого. Рассольничек? Двойну порцию, пожалуста.
Смотрит на него царь, не наглядится и сенаторам киват: "Вот лупит, а?
Никак с самого Терембурху в живот-то ничего не спускал. А коли б вор был -
неуж себя до такого изнурения довел бы?.. Все, прощаю тя, обдергайку
уральского. Как есть, прощаю!"
Татищев во фрун: "Рад стараться, ваш-вел-ство! Да токмо..." - "Чо
ешшо?" - "Дозвольте перед дальней дорожкой табачку вашего выкурить
трубку-другую. Так скать, на добру память". - "А, ето без запрету. -
отвечает царь. - Пойдем-ка в курильную, дабы остальным аппетит не портить".
Вышли они, значит, в соседню комнату, ели. чубуки в зубах закусили,
Птер лексеич и говорит: "Вот ты думашь, чо они, ети мои, тебя к ногтю
хотели?" - "Дык на то посажены, батюшка царь," - отвечат Васьша. "Ай, нет!
- царь опять же. - Не то мыслишь... Ты, Васька Никитич, мой столичным вроде
как прямой укор. В стране тыщи аршин сукна куда-то уходят. и куда - Бог
весть. А тут ты - задницу прикрыл оным матерьялом. Значит, во всем и
винен". - "Дак может, оно и впрямь так, - мыслят вслух Васьша. "Не, все не
так, брат Васька - ты себе положенное взял, казной недоплаченное. А вот
ети... Нут-ко глянь на их, - и приоткрыл дверку в залу. - Вон, вишь, сидят
один к одному, так скать, новы русски, птенцы гнезда Петрова, - сенаторы,
они же бояре, они же сукины дети, они же воровайки главные всея Руси и
Неруси... Вон тот, крайний - генерал Апраксин. Ентот у меня, царя,
столового серебра в год знаешь, сколько тырит? Себе уж, небось, серебряный
гроб с крышкой отлил. Вишь, руками ест - значит, опять ложку с вилкой в
карман затолкал... А етот, с оловянными глазищами? Брюска. Словечка в
простоте не вякнет - все точками да тире изъяснятеся, франк-масон
проклятый... А тот, Шафирка пустоглазый - тот и вовсе пройда. А рядом с ним
светлейший князь Меншиков жиром оплыват. Ты его дворец видал на
Васильевском острову? Дак мой, царский, ровнехонько в два раза меньше
будет... А дальше кабинет-секретарь Макаров сидит. Етот перья ворует..." -
"А на что ему столько перьев?" - "Кто ж его ведает? Знать, больше чего
скрасть не умеет..."
Ужаснулся Татищев: "Дак чо ж ето выходит, мин хер - кто Россией
правит?! Мы там, на Урале, вкалывам, буджет тебе пополням. А ети тут, знай
себе, пальцы об казну чешут да ешшо и нас обкакать норовят. Несправедливо
ето! Чл мирова общественность об нас подумат?"
Нахмурился царь, отставил чубук и на пол сплюнул. "Ты, капиташка, тут
бузу не подымай, понял... Кто правит, кто правит... Я Россией правлю -
законно избранный президент... ну, в смысле - инператор. В том моя влсть и
заключатся, чо в команде одни воры. а корабль как плыл, так и плывет
дальше. И че волна его не имат. ни мель прибрежна. Знаешь ли, пошто так?"
"Бес его разберет..." - чешет заплату сухопутный капитан.
Царь снова трубку раскуриват: "А все потому, Васенька, что мне,
мудрому, вдомек натура русская... Ты на нее, натуру-ту, не зыкай больно -
дай скрасть маненько, дак она тебе в благодарность за то. что не спугнул, в
два раза больше назад принесет - не добром, так рублем, не работой, так
заботой. Русский человек - он отзывчивый до чертиков, вот только ему
поначалу в любом деле разгон требуется... Усек?"
"Не-а, - отвечат Васьша. - Не усек. Потому как неправда твоя, царь".
"То есть?" - Петр Лексеия опешимши.
"Промашка в твоих рассуждениях - я-то вот не ворую".
"А я, думашь, за чо тебя помиловал?" - смеется царь. - За то, чо ты
уникум, исключение из правил - все в окна мочатс, а ты в горшок. тебя, как
