А потом увел и стол...
А потом увел и пол...
потолком служил который
Для другого этажа,
на который провалился
Сторож, даже не дрожа,
на котором, между прочим,
Тоже, кстати, сторож жил!
И, представьте, нижний сторож
Лампу строго сторожил.
Та - сияла из патрона,
тот торчал внутри плафона,
в абажуре тот крутился,
тот на проводе крепился,
тот кончался потолком...
Но без спроса
Из-под носа
Все исчезли в направленье -
Неизвестно лишь: в каком?
Да еще какой-то сторож
Сверху шлепнулся мешком?!
х х х
Только мелочи такие
(Если сторож настоящий!)
Не заставят пост оставить
И оружие сложить!
Сторожа не шевельнулись!
Сторожа не шелохнулись!
Вы, пожалуйста, не мешайте
Им друг друга сторожить!!!
АРКАДИЙ СИГАЛ
ВИДЕНИЯ * * *
Бывает часто: сплю и вижу. Что-то голову взбредает
А дальше так: не сплю - не И нейдет из головы.
вижу.
Вернее, не совсем не вижу, Вы такая молодая,
А вижу, но совсем не то. Удивительная Вы!
Ах, постойте, фея, нимфа,
А если сплю - буквально вижу, Мы подуем на свечу -
То что нигде еще не видел,
Только в рифму, только в
То, что нельзя увидеть просто, рифму,
Я иначе не хочу.
А только лежа и во сне. И восходит рифма тихо
И потому я сплю и вижу, В невысокое чело,
А просыпаюсь и - не вижу, Ходит-бродит, ищет выход,
А просыпаюсь и - не помню. не находит ничего.
Ни открытий, ни событий,
И слава Богу, повезло, Вся граница на замке...
Поскольку если бы и вспомнил,
И посмотрел, и не увидел, Вы меня не торопите,
То поначалу бы заплакал, Посидите в уголке.
Потом бы опустился, запил
И на себя широким жестом Только нервно, как на стреме
Пустые руки наложил.
Все стоите над душой.
Они лежали бы крест-накрест, А душа моя в истоме.
А я бы спал и видел, видел Ей буквально хорошо.
Все то. что никогда не видел, А душа моя летает
Но видеть внутренне хотел. За околицей вдали...
Вам чего-то не хватает?
Уходите!
Вы ушли.
Вы ушли...
Какая жалость!
С глаз упала пелена.
Только рифма задыхалась
В пыльном черепе одна.
Алексей Таранин
Смерть Ивана Ильича
-
Повесть
-
Глава 1
Иван Ильич был сапожником. Он чинил сапоги. Он был известен на 2-ой и 1-ой
Бунтарских улицах, на Пугачевской, на улице имени столяра-бомбиста
Халтурина и даже одна дама с Большой Черкизовской не ленилась ходить
сдавать в ремонт сапоги нашему Ивану Ильичу. Мы жили в одной квартире и мне
хорошо удалось изучить в лице Ивана Ильича тот уходящий тип русского
мастерового, воспетого Некрасовым - "...он до смерти работает, до
полусмерти пьет". Время внесло свои поправки - Иван Ильич работал как все,
а пил как раз "до смерти". Как сапожник. Во хмелю Иван Ильич бывал гневен и
гонял свою жену и детей Маргариту и Геннадия, которые когда выросли, оба
стали инженерами. В нашей квартире было много незамужних женщин. Их
стали инженерами. В нашей квартире было много незамужних женщин. Их
посещали любовники. Самый хороший был у Веры Семеновны -
капитан 2-го ранга ВМФ. Однажды он дал мне посмотреть
свой капитанский кортик - тяжелый очень, блестящий - холодное оружие. У
тихой тети Зои, которая все время ходила в филармонию и очень любила
фигурное катание, и любовник был тихий, я его совсем не помню, зато очень
хорошо помню лицо фигуриста Олега Протопопова - очень неприятная
внешность. В бабушке моей ходил Владимир Прокофьевич, или просто Прокопыч.
Прокопыч запомнился, главным образом, как уроженец села Никиткино, которое
я часто проезжаю, когда еду в свою деревню и всегда думаю - вот Никиткино
- родина Прокопыча. А еще запомнился тем, что спросил у меня, какие были
последние слова А.С.Пушкина. Я, как умненький мальчик, стал вспоминать -
то-ли приведите детей, то-ли уведите детей. Неправильно, - сказал
Прокопыч, - Пушкин сказал: выпьем рюмочку до дна! И тут же достал
четвертинку, налил себе рюмочку и выпил до дна. К Тоне Никифоровой
любовники не ходили, она сама, женщина с тоненькими ножками, 48 лет от
роду, каждый вечер ходила на танцы в Сокольники, там у нее, вероятно, были
любовники, правда, дочь ее, Наташка Никифорова, называла иначе; ну вот, -
говорила Наташка, - мать опять к °барям пошла. К самой Наташке любовники
ходили, но они были такой пьянью, и сама Наташка была такой пьянью, что мне
даже и смотреть на них не разрешали. После ухода Наташкиных хахалей, утром
в помойном ведре, на самом верху, лежали горкою презервативы, или гандоны,
как было принято говорить во дворе. Взрослые сквозь зубы говорили: "У
блядина!" И маскировали эту гадость бумажками.
Глава 2
Так вот, в это самое описываемое время, полетел в космос первый в мире
космонавт Юрий Гагарин, этого, правда, автор не помнит, но это было, было!
А следом за ним и первая в мире женщина - космонавт Валентина Терешкова, а
потом Гагарин гробанулся, зато первым в мире вышел в космос Алексей Леонов.
Наверное поэтому, когда я садился в пластмассовые кресла новых
чехословацких трамваев, я чувствовал себя космонавтом. Вообще на заре
космической эры, пластмасса была в чести. а искусственная икра?! А лавсан,
нейлон, поролон и пенопласт? Музыкой звучат слова эти в моих ушах... В
нейлон, поролон и пенопласт? Музыкой звучат слова эти в моих ушах... В
большой моде была Польша. Микульский и Цибцльский, "Кабачок 13
стульев" и пес Шарик. Но в это же время шла грязная война во
Вьетнаме. Глядя на Хо-Ши-Мина, становилось ужасно жалко и всех остальных
вьетнамцев, - уж если вождь такой тощий, что ж тогда простой-то народ.
Убили президента Кеннеди, "черные полковники" томили в застенках греческих
патриотов. Душа болела и за патриотов и за президента. Но между тем, в
простых овощных магазинах продавались ананасы! Они лежали какие-то
запыленные, как картошка, и их не очень-то покупали. А пирожки стоили: с
повидлом - 5 коп., с рисом - 5 коп., с мясом - 10 коп., - это знал
каждый. А арбузы были такие, что нести их нужно было вдвоем. Да, чуть не
забыл, когда разговор заходил о Китае, надо было внимательно следить за
речью, чуть ошибешься - скажут материшься. И вот в это самое время, Иван
Ильич, шил себе сапоги, пил, пил, шил сапоги, а потом вдруг взял да и купил
дом в деревне, на Владимировщине, по соседству с родной деревней писателя
В.Солоухина. И Иван Ильич стал там разводить огород и пить даже стал
меньше, а потом с ним случилась жуткая история. Находясь в своем доме на
отдыхе, Иван Ильич стоял как-то нагнувшись на лугу, что-то, видимо,
разглядывал в траве. И тут бодливая соседская корова подкралась сзади и
боднула Ивана Ильича. В глазах у Ивана Ильича потемнело и он упал лицом
прямо в траву. а когда поднялся, то оказалось, что корова рогом порвала ему
мошонку. На его месте любой бы растерялся, но Иван Ильич не растерялся. Он
с трудом, широко расставляя ноги, доплелся до дома, а там взял свою
сапожную иглу, вощеную сапожную нитку и ловко, как какую-нибудь модельную
туфельку, двойным швом, зашил себе мошонку.
Глава 3
Время вообще было героическое. Герои строили БАМ, спасая урожай, сгорел в
своем тракторе "огненный тракторист" Анатолий Мерзлов. И мы, школьники,
собирали макулатуру "за себя и за того парня". Вот и нашлось место подвигу
в жизни Ивана Ильича. И что ж? дело нешуточное. Сам себе зашил рваную рану,
да еще не в условиях стационара, можно сказать, повторил подвиг Сенкевича.
Но ведь тот врач, а Иван Ильич простой сапожник. К нему даже стали ходить
пионеры. Но вот место ранения было несколько неподходящим, и вскоре как-то
само собой получилось так, что рана Ивана Ильича оказалась на животе,
получена была от диверсанта, покушавшегося на молочно-товарную ферму. Ну а
в остальном, осталось как было - зашил рану Иван Ильич сам. На то и
сапожник. Ивана Ильича пригласили даже на слет ветеранов НКВД, но сам Иван
Ильич не поехал. - Вдруг попросит рану показать, - говорил Иван Ильич, -
что ж им яйца что-ли показывать? И понемногу подвиг Ивана Ильича стал
что ж им яйца что-ли показывать? И понемногу подвиг Ивана Ильича стал
забываться. Понежившись немного в лучах славы, Иван Ильич
скромно отступил в тень, и нисколько об этом не жалел.
Дальнейшая жизнь Ивана Ильича протекала, насколько автору известно, без
каких-либо выдающихся событий. ...И вот как-то тихим летним вечером, сидел
Иван Ильич на крыльце своего дома, собираясь подшить валенок. на небе уже
показалась красноватая луна и далеко, за околицей, кричала уже ночная
птица: "Уи-Уи-Ыэк, Уи-Уи-Ыэк". "Кто ж это так кричит", - подумал Иван
Ильич. И вдруг ясно вспомнил - так кричит козодой. Какая-то страшная сила
подняла Ивана Ильича, и он, оставив на крыльце валенок, быстро. не
оборачиваясь, пошел на крик. И вскоре его фигура растворилась в сгущавшихся
сумерках... Когда на выходные, Маргарита, дочь Ивана Ильича с мужем и
сумерках... Когда на выходные, Маргарита, дочь Ивана Ильича с мужем и
внуками приехали в деревню, они нашли только неподшитый валенок
на крыльце дома. Ивана же Ильича нигде не было. Его искали, да
так и не нашли. Когда человек, вот так вот исчезает, через некоторое время
уже считается, что он умер. Посчитали умершим и Ивана Ильича. И даже
приблизительный день смерти высчитали - 17 июля.
Глава 4
Ну вот и все. Мистически настроенный читатель, пожалуй. скажет: "Все
правильно - смерти нет, а есть, может, только уход за козодоем..." "Нет, -
ответит автор, - все не то, неправильно... Совсем не это я имел ввиду.
Я-то думал, вот живет себе Иван Ильич, сапожник, живет себе, живет... Эх,
да что тут говорить!"
Л.ТУЧИНСКИЙ
КУКИШ
У меня в кармане кукиш.
Толстый, розовый, крепыш.
Ты такой нигде не купишь,
Никогда не смастеришь.
Мне его на день рожденья
подарил хороший друг
и учитель, дядя Сеня -
однорукий военрук.
Он сказал: "Когда достанет
ротный или старшина
ты его погладь в кармане,
и тоске твоей хана!"
Жизнь ушла за половину,
за последнюю межу,
все равно его не выну,
все равно не покажу.
СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ
(Фрагмент сказки)
Потерял старик юмор. И за печкой искал, и в подклетье искал, и в
подпитьи искал - нет нигде. Загорюнился старик, занюнился. Что ни
оглянется - весь мир точно сажей выпачкан. В окно зыркнет - дождь идет. В
будущее глянет - зима надвигается. Свет зажжет - мухи оживают, жужжат,
роятся, в волосах путаются. Погасит свет - мыши бегают, ногами стучат. Лег
старик на кровать лицом кверху. Заскрипела кровать. Паук с потолка козявку
спустил на паутине к самому стариковскому носу. Закрыл старик глаза и
возроптал своим стариковым голосом:
- За что мне такая обида? И обеда у меня нет. И обрыдло мне все на
свете. И ободья на колесах полопались, телега не на ходу, уехать нельзя.
Вот сейчас плюну на все и отдам концы, узнаете тогда, как без меня! Вдруг
из темноты пискнул непонятный голос:
- А что с тобой, что без тебя, все равно материя едина! Вскинулся
старик, вздернулся, лицом в паутине попутался, вскочил с кровати. Тихо все,
ничего не слышно, даже мыши замолкли. Только сердце в ребра стучит, как
почтальон в дверь: туктук-тук, туктук-тук! Потоптался старик в темноте
неслышно и шепнул: - Померещилось! А голос как ухнет нахально:
- Будто ба! Гикнулся старик к дверям, да так тетехнулся лбом о
