Волны моря нас манили.
Лодки сели на мели.
Эти локти
не мои ли?
Вероятно,
не мои.
С той поры
в тени магнолий
шорох слышу неземной...
Чайник едет -
не за мной ли?
Вероятно,
не за мной.
ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Светят звезды, догорая.
И луна висит, как буй...
Совершим же, дорогая,
на прощанье поцелуй!
Вон уже спешит автобус -
механизм на чувства скуп.
Мой к тебе качнулся корпус,
чтоб твоих коснуться губ.
Ты вздохнула
И губамы
обозначила овал.
Между губ любимой дамы
мой лохматый ус попал.
Ты шепнула нежно:
- Милый!
Извини, я тороплюсь... -
и зубами захватила
мой-ой-ой ус.
Ты вошла в автобус ловко,
будто горная овца.
Я стоял на остановке
с асимметрией лица.
Твой слегка замысловатый
силуэт мелькнул в окне,
увозя мой ус лохматый,
словно память
обо мне.
Отзывы о книге людей мира сего:
* Ай да Собакин! Ай да сукин сын!
А.Пушкин
* Тимофея понимал не всегда. Но зато всегда ценил.
Э.Успенский
* Мы его просто обожаем!
Вера, Надежда, Любовь (из признания)
Исаак Сонин
Каждому свой шанс
Маленький сценарий большого приключенческого фильма
Посмотреть хороший приключенческий фильм может каждый, но не каждый
может получить от этого то удовольствие, которое он хочет получить. Вам,
неглупому, интеллигентному человеку кое-что мешает. К примеру, вы смот-
рите известный американский боевик Пушки Навароне с Грегором Пеком в
главной роли. Группа английских диверсантов должна в тылу у немцев взор-
вать дальнобойную батарею, мешающую проходу транспорта союзников где-то
в Эгейском море. Уже через двадцать минут после начала фильма Грегори
Пек с рюкзаком за спиной карабкается по отвесной скале высотой метров в
сто, у подножья которой только что высадился с рыбачьей шхуны их ма-
ленький отряд. И тут Грегори Пек оступается и повисает, слегка раскачи-
ваясь на веревке, привязанной к стальному крюку, вбитому в узкую трещи-
ну. Пек изо всех сил пытается подтянуться, чтобы найти опору, а крюк
предательски пошатывается, покряхтывает и хочет вылезти совсем.
Весь маленький диверсионный отряд с замиранием сердца следит за их
безмолвным разговором, да что отряд, замер уже и весь громадный кинозал,
в котором вы сидите, Крюк шатается, Пек качается и тут... тут вы очень
некстати вспоминаете, что вы же смотрите двухсерийный фильм с Грегори
Пеком в главной роли, а не прошло и половины первой серии. Может ли Пек
грохнуться вниз? Нет, ни в коем случае. Главный герой, конечно, может
погибнуть, но, в отличие от второстепенных персонажей, не ранее десяти
минут до окончания фильма. Вы это прекрасно понимаете, и сразу же успо-
каиваетесь. Через минуту успокаивается и крюк, перестает качаться Пек,
подтягивается, залезает на уступ, вытирает пот со лба, и маленький отряд
вместе с большим залом облегченно вздыхает, а кое-кто даже пот со лба
вытирает. Ваш сын - школьник и те простодушные зрители, которые минуту
назад свято верили, что Пек был на волосок от смерти, получили от этого
эпизода полное удовольствие, а вот вы, вы - неглупый интеллигентный че-
ловек, вы его не получили. А ведь от приключенческого фильма, как и от
всего в жизни, вы, конечно, хотите получить полное удовольствие.
Ну что же, я попробую вам помочь, предложив слегка измененный вариант
сценария, который позволит вам избавиться от тех глупых мыслей, которые
так помешали в предыдущем эпизоде.
Итак, первые двадцать минут все в моем фильме происходит так же, как
и раньше, а вот когда крюк шатается, то он шатается, шатается, да и нап-
рочь выскакивает. (Вид с верхушки скалы на летящего вниз Пека.) Вы все
равно спокойны, потому что ниже метров на десять должна оказаться ма-
ленькая уютная площадка, на которую герой упадет, не долетев до под-
ножья. Нет, площадки не оказалось! Вы лихорадочно вспоминаете, как еще
можно уцелеть, падая с высокой скалы. Пожалуйста, крупным планом ветка
горной сосны, специально выращенная в расщелине, за которую герой мог бы
ухватиться, пролетая мимо. Мог бы, но... не ухватился! В следующем кадре
подножье скалы, на которой нет ни груды старых матрацев, ни сугроба мет-
ровой глубины (для более взыскательных зрителей). И наконец, в кадре -
фигура героя, распростертая у подножья. Вы слегка растеряны, но быстро
приходите в себя, поскольку к лежащему Пеку уже спешат товарищи. Сейчас
кто-то из них прижмет голову к его груди и воскликнет: Он дышит! Дальше
ясно. Товарищам придется оставить его в избушке лесника, где он очень
неплохо проведет всю оставшуюся часть первой серии, в основном целуясь с
его молодой дочкой. Если у нее есть муж, то придется захватить и часть
второй серии, но в любом случае в решающий момент Пек вступит в бой - не
с мужем, а с защитниками батареи.
Но нет, товарищ, прильнувший к груди Пека, молча встает и безнадежно
качает головой. И вот уже тело погибшего, завернутое в плащ-палатку,
опускают в наспех вырытую неглубокую могилу, забрасывают землей и водру-
жают небольшой, грубо сбитый деревянный крест. Постояв минутку в молча-
нии, товарищи Пека уходят дальше. Довольно длинная панорама могилы с
крестом, на которую, признайтесь, вы, неглупый интеллигентный человек,
смотрите с большим недоумением. И все же ваш изобретательный ум подска-
зывает вам, что еще не все потеряно. Через какие-нибудь полчаса на моги-
лу Пека должен нагрянуть с овчарками отряд немцев, идущий по следу выса-
дившихся диверсантов. Они раскопают свежую могилу, все же обнаружат в
теле Пека следы жизни и возьмут его на свою голову в госпиталь. На свою
голову, потому что теперь, вдобавок к налету на батарею, они получат и
налет на госпиталь. А если налета не произойдет, то Пек, несмотря на то,
что будет весь в гипсе, и сам смотается из госпиталя в казенном опеле,
прихватив с собой генерала с ценными штабными картами, а заодно и моло-
денькую медсестру (и это несмотря на гипс).
Но в моем фильме не будет ни избушки лесника, ни госпиталя, и чтобы
убедить вас в этом, наряду с дальнейшим продвижением диверсионного отря-
да к цели - задание командования будет выполнено и в моем фильме - время
от времени вы будете видеть одинокий деревянный крест на могиле Пека
(иногда крупным планом, иногда издалека). Это, может быть, и придаст
фильму несколько грустноватый оттенок, но позволит вам получить полное
удовольствие от всех его эпизодов.
Вы хотите возразить, что пришли смотреть приключенческий фильм с Гре-
гори Пеком в главной роли, а вместо этого он был предательски убит (да,
предательски, вы настаиваете на этом выражении) в самом начале первой
серии и поэтому вы все же не получили полного удовольствия. Что я могу
вам ответить? Я вовсе и не уверен, что по моему сценарию будет снят
фильм или что теперь главных героев будут убивать в начале фильма.
И все же, я надеюсь, что мой маленький сценарий принесет вам пользу.
Когда в следующий раз вы придете в кинозал смотреть приключенческий
фильм и его герой повиснет над пропастью, или будет умирать от жажды в
пустыне или будет стоять под дулом пистолета, в голове у вас промелькнет
мысль, а не поставлен ли фильм по сценарию этого сумасшедшего, который
убивает своих героев в начале фильма. На минуту вы забеспокоитесь о
судьбе главного героя, сердце ваше по-настоящему забьется и в эту самую
минуту вы и получите то самое полное удовольствие от приключенческого
фильма, о котором так мечтаете.
Михаил ВЕКСЛЕР
Иных уж нет
Я не встал
На заре
Опоздал
На расстрел
И остался в живых.
А двенадцать иных...
На пути к отчему дому
(Опыт интеграции народного творчества)
Многие годы я собирал перлы, не появившиеся в печати, видимо, по
излишним придиркам редакторов Литературной газеты и Московского
комсомольца. Возможно, из черной зависти работников отдела литературы и
искусства, направивших вместо газетной полосы результат бессонных ночей
безвестных авторов в уголок графомана.
Если не удалось им поодиночке, не постараться ли прорваться, объединив
общие усилия?
Проект этой мысли оказался заманчивым. Получилось полное драматизма
полотно. Каждый соавтор сделал один-единственный мазок. В процессе
интеграции не изменено ни слова, ни падежа, ни склонения. Выдержано в
лучших традициях. Мне принадлежат лишь оптимистические слова Петьки,
сплюнувшего и сказавшего:
- Скажешь! Куда ему?..
Борис ТРУСОВ
К вечеру пассажиры на станции сократились к нулю./ Было тихо, как в ухе./
Только в углу вокзала с веселым повизгиванием и вилянием хвоста собака
грызла кость./С наступлением темноты Петька ушел в уныние./ С мечтой о
родном борще он подумал:
- Как там батя, маманя там как? Что с отчим домом? Поди, вконец морально
износились?/
На службе ему в огне и дыму приходилось выполнять лопатой и киркой порой
невыполнимые задачи./ Он выбрал этот жизненный путь и нисколько не
раскаивался. Если бы выбрал другой, он раскаивался бы еще больше./ У Петьки
иногда наблюдались боли в желудке, а грудной и головной организм был
здоровым, имел повышенную чувствительность в сторону романтических
приключений./ В зал вошла девушка и в том числе мальчик./ Перед Петькой
встали сразу две жизненные гиперболы: знакомиться с ней, или малость
погодить?/ - Он поставил на ящик бутылку без сургуча и этикета. Пригласил
вошедших к столу./ Девушка, стараясь скрыть свою непривлекательность,
расправила складки на переносице, сделала радостной морщинистую паутинку
щек.
- Поднимем за жизнь! - предложил Петька и добавил. - Я считаю, что в
жизни нет ничего ценнее жизни!/
Тост следовал за тостом. И так, шаг за шагом, не теряя мысль о доме и
домашнем борще, Петька дошел до человеческого облика.../
.../Это была страшная, невидимая сцена. Он стоял на коленях перед ней и
тихо говорил свои сердечные возлияния:
- Лишите меня души, сердца, головы! Что получится?/ Она хотела его обжечь
губами горячим поцелуем, но не решилась./
Петька промучился всю ночь, на утро со свежими силами вышел на
привокзальную площадь./ За углом раздался выстрел, но трупа не
последовало./ Выкатился грузовик, кузов его заполнили тугие мешки, тяжелые
бидоны и разговорчивые женщины./
- Выпить есть? - дружески спросил шофер. - Если есть, подвезу!/
Петька сел рядом. Машина пылила по большаку. Шофер хлебнул из горла, окинул
взглядом щуплость своего спутника, мотнул головой, сказал:/
- А Шекспир написал бы лучше!/
Петька разочаровался, сплюнул себе под ноги, ответил:
- Скажешь! Куда ему? - Тут двадцать человек потели, и не один год!
Виктор ВЕРИЖНИКОВ
Яблоки и яблони
Ни хрена себе! В.К.Собакошкин, заливщик.
Сад у Сабакошкина был не ахти какой, но несколько яблонь в нем все же
росли. И росли, казалось бы, не напрасно - в положенное время цвели, за-
тем на них завязывались яблочки, постепенно наливались чем-то приятным и
полезным. А потом - в одну из ночей - бесследно исчезали, будто раство-
рялись в свежем пригородном воздухе.
Так было и на этот раз. Все тридцать семь яблок - скромные плоды уси-
лий Собакошкина и его яблонь - исчезли. И - ни одного чужого следа на
дорожке, ни одного клочка незнакомой рубашки на кольях забора, ни одного
отпечатка пальцев на стволах!
- Нет, не видел, - ответил Собакошкину сосед. - А ты как, жениться не
