после трапезы, которая в отсутствие хозяина закончилась рано. Лишь двое
воинов о чем-то спорили, держа в руках кружки с элем в дальнем конце
стола. Огонь в очаге почти потух, слуги сновали туда-сюда, убирая грязную
посуду.
Под босыми ногами хрустнул уже подзавявший камыш, кольнуло в след,
Уррий поморщился. Сэр Бламур в свете очага поднял на Уррие рубаху, молча
осмотрел раны, кинул быстрый взгляд на необычный меч в руке юноши. Затем
сенешаль что-то кому-то сказал, Уррий сам не понял, как оказался сидящим
за столом - этот край был чисто вытерт и еще влажен. Меч Уррий положил
рядом с собой на почерневшую от времени поверхность стола. Перед ним
мгновенно возникло блюдо с холодной телятиной и глиняная кружка с
дымящимся элем. Это было именно, то в чем сейчас особенно нуждался Уррий.
В рыбацкой хижине он едва заморил червяка, резкий запах рыбы в телеге
напрочь отбил аппетит, но теперь, в преддверии неприятного объяснения,
голод набросился на него с новой силой.
Слуга молча поставил на стол медный светильник, в масле плавал ярко
горящий фитилек. Какая-то пожилая служанка, Уррий даже не знал ее,
подставила под ноги таз с горячей водой и юноша с удовольствием погрузил в
него натруженные ноги. Сэр Бламур сидел напротив юноши, терпеливо ожидая
пока Уррий насытится, и отбивал по дубовому столу двумя пальцами ритмичную
бравурную мелодию. Рядом с ним появился сэр Бан, и Уррий радостно
улыбнулся ему, не прекращая жевать. Сэр Бан сделал жест, что, мол, ешь,
ешь, и сел рядом с сенешалем.
Наконец Уррий отодвинул от себя блюдо и откинулся на жесткую спинку
кресла. Служанка подала ему чан с водой ополоснуть пальцы.
Сэр Бламур перестал барабанить по столу.
- Рассказывай, что произошло, - сказал он.
Если бы рядом не сидел сэр Бан, которого Уррий любил и уважал и
которому был обязан тем, что сегодня выжил, Уррий не стал бы ничего
рассказывать сэру Бламуру. Он помнил об исходившем от чудесного шара немом
предупреждении, что лучше ничего не говорить о случившемся первому
встречному. Но сэр Бламур, как бы Уррий к нему не относился, не первый
встречный - он отвечает за безопасность замка, особенно сейчас, в
отсутствие сэра Отлака, когда он оставлен за старшего. И обязан знать
откуда у сына хозяина резаные раны на груди и боку.
Уррий вздохнул, допил уже остывший эль и начал рассказывать.
Мужчины не перебивали его, лишь сэр Бан одобрительно сказал:
"Молодец", когда Уррий описал смерть первого иноверца. Двое воинов, что
сидели вдали, как-то незаметно оказались рядом с сэром Баном, поодаль с
разинутыми ртами стояли слуги, благо их не гнали. Рассказывая, Уррий
подумал, что все-таки не внял позывам шара - завтра пойдут слухи по всей
округе. Но что ж поделаешь. И еще его удивляло отсутствие Эмриса и
Ламорака, но спрашивать сэра Бламура во время рассказа было неуместно.
Слова так и лились из Уррия, он ничего не утаивал и почти ничего не
приукрашивал (ну так, самую малость, сэра Бана в таких вещах не
проведешь). Но о том, что вызвал морок Триана, который собрал удивительные
изогнутые клинки и отнес в Безымянное озеро, он на всякий случай умолчал.
Не соврал, нет, просто забыл сказать об этом.
- ...когда поплыл обратно, силы покинули меня, и я захлебнулся.
Очнулся уже на берегу, как добрался - сам не помню, - рассказывал Уррий, а
перед глазами вновь встали зеленые глаза и золотистые волосы, тихонько
зазвенело в голове "Лорел-ла!". - А потом я пошел в рыбацкий поселок и на
телеге добрался домой. Все. - Уррий с облегчением посмотрел на сэра
Бламура.
Сенешаль поскреб в серебристой бороде и протянул руку к мечу Уррия.
Тот мгновенно схватил меч за рукоятку и вскочил.
- Это мой! - воскликнул он. - Я добыл его в честном бою, он мой по
праву!
По виду юноши можно было догадаться, что он зарубит сейчас любого,
кто посягнет на его добычу. Даже родной отец и полновластный господин его
не вправе отнять у него законный трофей!
Сэр Бламур рассмеялся.
- Конечно, твой, - добродушно сказал он. - Я просто хочу посмотреть.
Сэр Бан тоже протянул руку к мечу. Злость, вызванная давней
неприязнью к сэру Бламуру прошла так же внезапно как и нахлынула, и Уррий
спокойно протянул меч. Сел на место и многозначительно стукнул пустой
кружкой по столу. Один из слуг тут же помчался за элем.
- Булат, - сказал сенешаль, рассматривая меч Уррия в ярком свете
фитиля. - Откуда-то из Азии... Древнеарабские письмена, мне приходилось
видеть такие. Но хорош, да-а. Меч, достойный короля...
- Я назвал его "Несокрушимый", - сказал Уррий.
- А где клинок, что ты забрал у первого иноверца?
Уррий наморщил лоб. Вот ведь, дьявол - совершенно забыл о нем, ну
надо же!
- Не помню, - виновато сказал Уррий. - Наверно сбросил с ножнами и
курткой, когда удирал от стеклянного дракона. - Он поднял на сенешаля
глаза. - Мне было не доплыть с ним до берега, я и так чудом остался в
живых!
"Лорел-ла!" - прожурчало в голове напоминание о чуде.
Бламур передал меч Бану и вновь повернулся к Уррию.
- Хорошо. Ты уверен, что все алголиане погибли и никого не осталось?
Может, нам следует ожидать появления отрядов хозяев этого меча и твоего, а
вернее, их чудесного шара?
- Не знаю, - честно сказал Уррий. - Все мои желания в тот момент
исполнялись, а я хотел, чтобы подземный храм был разрушен до основания. Я
сам видел, как рухнула внутрь крыша, как погибли воины снаружи. Но у меня
не было времени проверить все ли погибли.
- Начальника караула ко мне, - распорядился сенешаль. - Хорошо, а где
Эмрис, Ламорак и Триан?
- Разве они не в замке? - вырвалось у Уррия. По тому, что они до сих
пор не появились, он смутно догадывался, что их нет, но так как не мог
понять причину их отсутствия в замке, то полагал, что они все же здесь и
уже спят - встали-то все-таки очень рано.
Сэр Бан подошел к Уррию, положил его меч на стол и жестом попросил
встать. Он так же, как недавно сенешаль почти до подбородка задрал рубаху
на Уррие, осмотрел раны, провел по ним пальцем и ушел из обеденного зала.
- Приехал лишь Филиг, слуга Ламорака, с его пожитками. Он сказал, что
ехал тихонько, к нему подскакал Триан и знаками попросил провизии. Филиг
дал. Может, они говорили тебе куда собираются?
Так... Уррий мгновенно сообразил где его друзья и рассердился. Но тут
же взял себя в руки, чтобы сенешаль ничего не заметил. Конечно же они не
утерпели и отправились без него к озеру Трех Дев! Наверно, встретили
кого-нибудь по пути, кто знал подробную дорогу до легендарного
Экскалибурна и не утерпели. А Триан, как и подобает слуге, перечить не
стал. Ну как же они так - без него? Ведь договаривались же ехать завтра
утром! Но говорить об этом сенешалю точно нельзя. Хватит того, что Уррий
рассказал про Красную часовню.
- Да, говорили, - Уррий сделал вид, что вспомнил. - Ламорак
сокрушался, что запамятовал дома свой запасной меч и он еще хотел показать
нам своих новых щенков. Наверное, они отправились в замок короля
Пенландриса.
- А почему тогда Филиг их не встретил?
- Откуда я знаю? - огрызнулся Уррий, но тут же снова успокоился. -
Может он заснул в пути... А, вспомнил, там же тропа ответвляется, по ней
большой кусок срезаешь, если ехать к Сегонтиуму. Вы должны знать!
Сэр Бламур кивнул и, сжав серебряную бороду в огромном кулаке,
задумался. Казалось, он был удовлетворен объяснением Уррия. Подошел
вызванный начальник караула и сенешаль встал из-за стола.
Вернулся сэр Бан. В руках он держал склянку с какой-то мазью, за ним
шел слуга с тазом холодной воды.
- Снимай рубаху, - приказал сэр Бан.
Уррий покорно подчинился. Несколько слуг втащили в зал огромное
круглое корыто с горячей водой и Уррий удовлетворенно отметил, что сэр Бан
подумал и об этом, и что он наконец лишится этого отвратительного рыбного
запаха.
- Выпей, - сэр Бан протянул юноше глиняную флягу. - Очень полезно при
ранениях.
Уррий глотнул и закашлялся, чрезвычайно горькая жидкость, отдающая
травами обожгла ему рот. Но по груди разлилась успокаивающая приятная
теплота.
Уррий залез в корыто и с наслаждением поливал себя горячей водой. Сэр
Бан помогал ему мыться и холодной водой аккуратно промыл раны. Затем
старый воин зачерпнул из склянки пахучей желтой мази и густо наложил на
рану на боку. Уррий непроизвольно дернулся - сразу сильно защипало.
- Потерпи, потерпи, - ласково проговорил сэр Бан, нанося новую порцию
мази. - Это оверсановый бальзам, через несколько дней от ран останется
лишь воспоминание.
Слуга принес Уррию одежду, и после того, как Бан перевязал раны,
Уррий надел тонкую рубашку.
- Я горжусь тобой, - тихо проговорил Бан и для Уррия это прозвучало
как рев триумфальных фанфар. - Иди отдыхай, завтра съездим туда, посмотрим
что и как.
- Бан, я не рассказал, - откровенность вдруг нахлынула на юношу, - но
все клинки иноверцев я спрятал в озере. И внизу, наверное таких еще
много... Только там должно быть все завалено...
- Ладно, ладно, - сказал учитель и шлепнул Уррия по голым ягодицам. -
Иди спать.
Уррий натянул штаны и и сапоги - хоть и не далеко до его покоев, но
не хотелось пачкать ноги о грязный камыш, который пора уже менять. Один из
слуг взял факел и приготовился сопровождать его. Но Уррий забрал факел и
сказал, что сам прекрасно дойдет - ему не терпелось остаться одному.
Уррия терзала досада на Эмриса и Ламорака, что они без него
отправились испытывать судьбу у озера Трех Дев - он им этого никогда не
простит! Какие ж они рыцари, если не держат уговора?
Поднимаясь по лестнице, он четко представил себе как Эмрис становится
на колени и достает легендарный Экскалибурн, меч короля Артура! И он,
Уррий, не увидит этого исторического момента. Странно, но Уррий не
сомневался, что если это не бабушкины сказки про меч в волшебном озере, то
уж коль кому и суждено вынуть его из векового водного пленения, так именно
Эмрису. Уррий не знал какой берег у озера Трех Дев, перед глазами встал
песчаный берег Гуронгеля.
И тут же звонкий голосок пропел: "Лорел-ла!". Воспоминание о чудесном
видении в бреду не давало ему покоя. Была ли прекрасная девушка в
действительности, или это лишь плод воспаленного воображения? Вопрос, на
который нет ответа...
Уррий вошел в длинный темный коридор, проходящий ровно посередине над
гигантской обеденной залой. Навстречу послышались чьи-то легкие шаги -
какая-то усердная служанка еще не добралась до постели.
В свете факела он разглядел Сарлузу. Она склонила голову перед
графским сыном, в руках ее была небольшая корзина, в которой что-то
белело. Уррий равнодушно скользнул по ней взглядом и направился дальше.
Через несколько шагов он вспомнил о своих утренних страданиях. Образ
так недавно желанной черноволосой пышнотелой служанки совершенно вытеснили
золотые волосы, прикрывающие небольшую грудь, и зеленые глаза дивного
озерного видения. Но ведь Уррий решил, что сегодня Сарлуза будет
принадлежать ему - рыцарь своих решений не меняет.
Он обернулся и сказал в спину медленно удаляющей служанки:
- Погоди!
Она тут же остановилась и повернулась на зов.
- Оставь корзину, посвети мне! - приказал Уррий и протянул ей факел.
Она пошла впереди, освещая дорогу. Спина ее показалась юноше
широковатой, недавнее страстное вожделение пропало. Он поразился этому -
не было утренних сомнений и страхов, он был уверен в предстоящей победе,
