небу колонн облицованных дорогим коричневым мрамором также на коленях пели
алголиане - сопровождающие апологетов, особо доверенные и преданные люди,
посвященные в тайну самой сильной из шестнадцати частиц малых плоти
Алгола. Взгляды всех присутствующих были устремлены вверх - туда где по
спиралевидному пандусу из золоченых прутков медленно поднимался отстоятель
Зуур, неуклонно приближающийся к заветной реликвии. Прямо под священным
шаром, на мозаичном полу храма на спине, в покорной позе распластался его
приемник.
Отстоятель Зуур был родным сыном Фоора. Иногда, очень редко, великий
Координатор позволял себе плотские утехи, что верой и учением не
возбранялось. Ему не было причин стыдится своих сыновей, в том числе и
главного действующего лица сегодняшнего ритуала - Зуура. Но никто, тем не
менее не знал происхождения отстоятеля, и сам Зуур в том числе. Мать его
давно ушла во Вселенную Алгола, где Зло отсутствует как таковое, а Фоор не
считал нужным открывать тайну Зууру. Но пристально следил за его судьбой.
И сейчас гордился, что Зуур погибнет, как и подобает алголианину -
приобщившись к великой мудрости Алгола. В исходе церемонии Фоор не
сомневался ни тогда, когда шестнадцать лет назад предложил родного сына в
отстоятели Красной часовни, ни тем более сегодня, после видения ему во сне
Алвисида. После соприкосновения в День Одухотворения с частицей Алгола
Красной часовни еще никто не оставался в живых. В других Каталогах - да, и
не редко. Но не здесь.
Отстоятель Зуур медленно приближался к гибели и в душе его все
ликовало. Путь по спиралевидному золотому пандусу Алвисида длиной в тысячу
шестьсот семьдесят пять ярдов оказался длиной в жизнь. Оставалось четыре
последних витка из шестнадцати, что-то около пятидесяти ярдов... последние
минуты жизни. Лучшие минуты, ради которых стоило жить. Зуур не сводил
взгляда с частицы малой, ставшей для него самой жизнью, все остальное для
него просто перестало существовать. Священный предмет, с которым
отстоятель почти сроднился за шестнадцать лет, уже ожил - едва заметно
вибрировал, от него исходили флюиды могущественной силы, он из
холодно-коричневого, матового бугристого камня превратился в
прозрачно-чистый и идеально ровный шар, излучающий зеленое сияние. Пение
внизу священного файла сюда, к частице малой уже не доносилось - до
испещренного формулами Алвисида мозаичного пола было не менее семидесяти
пяти футов.
Все внимание Зуура поглотил священный шар, Зуур говорил с ним,
рассказывая частице плоти Алгола всю свою полную битв и опасностей жизнь,
открывая душу свою, ничего не утаивая. Ему не было дела до какого-то
поднявшегося переполоха наверху - он готовился к встрече со справедливым и
мудрым Алголом.
Координатор Фоор тоже ни одним мускулом лица не выразил
озабоченности, хотя краем глаза видел, как тихо распоряжались дебаггеры,
как к платформе у южной стены храма устремились вооруженные воины и
контрлбрики. Пение файла продолжалось, церемония приближалась к
кульминации. Магические кристаллы Алвисида, унесли стремительно вверх
платформу с разъяренными воинами. "Началось, - думал Фоор, - но чтобы ни
случилось - случится по воле и с ведома Алвисида и надо все воспринять
мужественно и должным образом встретить любые испытания. Я готов".
Уррий, взъерошенный, с выступившим на лбу потом, сжимая в руке меч
дебаггера Саара, щурился, привыкая к полумраку часовни. Он был поражен,
хотя, после сражения с призраками и разрисованными иноверцами считал, что
уже потерял способность удивляться. Привычная, обыденная, хорошо знакомая
Красная часовня была теперь неузнаваема! Исчез алтарь, стены совершенно
другие, с невообразимыми по реальности изображениями, пропал пол, черт
побери! - внизу открывалась впечатляющая панорама подземного храма. И шар,
тот, в который превратился старец Варинод, шар, привычный Уррию с
семилетнего возраста, когда Уррий впервые оказался в часовне и тогда в
первый и последний раз удививший мальчика тем что не падает, этот шар
теперь ожил и сверкал жизнерадостно, словно здороваясь с Уррием, как
верный пес после долгой разлуки с хозяином. Уррий тысячу раз бывал здесь и
всегда шар был безжизнен. Однажды, несколько лет назад, в отсутствие
Фракса, Уррий даже оседлал, балуясь, шар верхом. Правда, он никогда никому
не рассказывал об этом, опасаясь упреков и сам стесняясь, усматривая в
этой детской шалости осквернение несчастного старца Варинода.
Уррий оторвал наконец взгляд от шара и посмотрел вниз. Удивительная
лента из золотых перекладин кругами сбегала вниз, поддерживаемая
прямоугольными столбами. Редкие золотые перекладины странным образом
позволяли видеть все, что происходило внизу, хотя расстояние до пола и
было велико - фигурки людей казались крошечными, словно там копошились
насекомые. По круговой золотой дороге поднимался человек - Уррий,
приглядевшись, с трудом узнал в нем отшельника Фракса. Как он сейчас был
не похож на себя! Исчезли усы и седеющая борода, исчез и венец волос
вокруг его головы, был одет он в непонятную одежду, не одежду даже, а
просто завернут от шеи до пят в огромный кусок сине-желтой ткани с
отливом, голые руки его покрывали такие же, как и у раздавленных Чертовым
камнем воинов, полоски. Фракс шел, не отрывая взгляда от сияющего шара,
Уррия он не замечал. До верха ему оставалось несколько ярдов. Шар сверкал
все интенсивнее, в зеленоватое сияние добавились фиолетовые, бордовые,
алые оттенки.
Уррий-то считал, что Фракс в беде, что иноверцы пытают, а может даже
убили его, а он... Он, оказывается, тоже иноверец...
- Фракс! - закричал Уррий. - Что происходит, Фракс?!
Фракс сделал еще несколько шагов, потом до него видимо дошло, что это
кличут его, и он, с трудом соображая, посмотрел на осмелившегося прервать
его торжественное восхождение. До конца пандуса, переходящего в узкий, не
более двух футов шириной, мостик, ведущий к шару, оставался ярд.
- Уррий? - удивился отшельник и вдруг взгляд его остановился на
чем-то, находящимся за плечом юноши. На лице Фракса появилось выражение
недоумения, затем лицо отшельника исказила гримаса - то ли ужаса, то ли
необычайного восторга.
- Алвисид! - заорал Фракс так, что казалось его услышат аж в
Рэдвэлле. - Ты - Алвисид!
Уррий вздрогнул от этого вопля и обернулся. На картине перед ним был
изображен он. Ошибиться было невозможно, Уррий многократно разглядывал
себя в матовых зеркалах замка и в чистой воде озера - это был он, только
старше и с другой прической (собственно, прически у Уррия как таковой не
было, но все равно волосы не так лежали). "Откуда здесь эта картина?" -
хотел спросить Уррий и обернулся к Фраксу. И заметил, что из дверей,
ведущих в келью и подсобные помещения показались воины - такие же, как те,
с которыми он сражался снаружи. Уррий бросил мимолетный взгляд вниз и
заметил, что там опускается огромная площадка, поддерживаемая неведомой
силой, и ее уже ждет новый отряд вооруженных иноверцев. "Господи Боже,
сколько же их там?!" - пронеслось в голове.
Воины приближались к нему по узкой дорожке, оставшейся у стены, часть
из них пошла в обход с левой стороны. Надо было что-то решать, как-то
снова вызывать наваждение, но мысли вдруг перепутались, Уррий не мог
решить, кого бы он сейчас хотел, кто бы пришел на помощь - Эмриса, отца,
сэра Бана, или... О, черт, они уже близко! "Господи, помоги рабу твоему,
сделай хоть что-нибудь!" Даже мысли о возможности бегства из часовни от
наступающих врагов у Уррия (как у истинного рыцаря) не возникло.
И что-то произошло. Уррий даже не понял вначале что. Но иноверцы
вдруг все разом бухнулись на колени и с диким истеричным воплем простерли
вперед руки, положив на пол грозные клинки.
Шар двинулся к Уррию. Прямо по воздухе - медленно и плавно, его
свечение перешло в бешеную пляску разноцветных огней: зеленых, красных,
синих...
И Уррий вдруг почувствовал, с приближением шара, как ошеломляющая
сила наполняет его, вселяя в душу уверенность и отвагу. Он протянул руки в
сторону шара (хотел откинуть в сторону меч, но пожалел его бросить, хотя
надо было бы) и сделал шаг к нему, к самому краю дорожки вокруг стен. Шар
словно обрадовался движению Уррия и послушно уткнулся в его левую ладонь.
Правой Уррий, не отпуская меча, придержал волшебный предмет. Шар
представлялся на вид холодным и тяжелым, но оказался теплым, как щенок и
ласковым. Шар, который два века ничто не могло сдвинуть в сторону ни на
дюйм, сам отдался Уррию.
Уррий попятился на несколько шагов к выходу из часовни, не выпуская
волшебного шара из рук.
Воины уже не орали - смотрели, как завороженные на Уррия и священный
шар в его руках. Зато отстоятель Зуур, который шестнадцать лет ждал
мгновения, когда прикоснется к частице малой в священный День
Одухотворения, словно потерял разум. Ничего перед собой не видя, кроме
чудесного предмета в чужих руках, он шагнул с пандуса вперед. До мостика,
ведущего к центру часовни, к месту где незыблемо два века покоился шар,
было около ярда правее. Но Зуур шагнул в пустоту. И падая, он лишь успел
подумать, что разобьется, так и не прикоснувшись к шару, так и не
приобщившись к великой мудрости и что не попадет в Золотые Директории
алголиан. Страшный крик вырвался из его груди - крик ужаса, бессилия и
отчаянья. Несостоявшийся преемник Зуура, который распластался на полу в
центре храма, лишь успел откатится, чтобы несчастный отстоятель не
шлепнулся на него.
Великая растерянность охватила апологетов могущественного Алгола.
Хэккер Прионест покраснел от ярости и кричал истошным голосом:
- Поймать мерзавца! Отобрать частицу Алгола, Атеизм вас всех раздери!
Поймать! Убить! Отобрать!
Контрлбрики, толкаясь, торопились забраться на магическую платформу,
дабы скорее оказаться на верху и покарать оскорбителя святыни. Кто молился
великому Алголу, предчувствуя конец мира, кто вскочив на ноги, вглядывался
в высоту, в которой ничего теперь было не рассмотреть, кто-то зачем-то
побежал в коридор, ведущий к жилым помещениям подземного храма.
Лишь Координатор Фоор оставался невозмутим. Он повернулся к небольшой
лестнице, чтобы сойти с подиума. Находившие вокруг апологеты тут же
почтительно расступились, давая ему дорогу.
Уррий спиной уперся в косяк выхода и сделал шаг в бок. В дверях,
ведущих в келью Фракса, появился с боевым кличем новый отряд свирепых
иноверцев. Стоящие в исступлении на коленях бойцы словно очнулись в
мгновение ока и, схватив сабли, вскочили на ноги, готовые разорвать на
куски наглого сорванца, посягнувшего на их сокровище.
Уррий, стараясь не впасть в панику, решил что на склоне холма
встретить врагов будет сподручнее, выскочил из часовни и пробежал
несколько ярдов по насыпи - дальше были останки отряда иноверцев,
брезгливость перемешалась в душе Уррия с опаской поскользнуться. Уррий
развернулся. Противоречивые чувства раздирали его, но главным было
необъяснимое несказанное счастье, вливающееся в него из чудодейского шара
и невесть почему возникшая ненависть к Фраксу, который оказался совсем не
тем, кем его считал Уррий.
Уррий, чтобы встретить противника во всеоружии хотел положить
необыкновенный шар у обочины. Но почти невесомый шар словно прилип к его
рукам - точно не желал с ним расставаться!
В дверях показались враги. Уррий не сомневался, что они ему враги -
