Текст из пяти магнитофонных кассет,
надиктованных академиком Легасовым В.А.,
"Об аварии на Чернобыльской АЭС".
академик Легасов В.А.
(текст из кассеты N 1)
Все-таки всю жизнь не дум ал, что мне придется в таком, по
крайней мере возрасте, в котором я сейчас нахожусь, только что
пережив свое пятидесятилетие, обратиться по существу к мемуарной
какой-то части, причем части трагической, во многом запутанной и
непонятной.
Но произошли такие события, такого масштаба и такого участия
людей противоречивых интересов, ошибок и побед, удач и неудач, и
столько здесь различных толкований потому, что произошло и как
произошло, то, наверное, в какой-то степени мой долг сказать то,
что я знаю, как понимаю, как видел происходящие события.
26 апреля 1986 года была суббота, прекрасный день, я разду-
мывал: поехать ли мне в Университет на свою кафедру, чтобы
кое-что там доделать для кафедры, а может на все наплевать и пое-
хать с Маргаритой Михайловной, моей женой и другом, отдохнуть ку-
да не будь, или поехать на партийно-хозяйственный актив, который
назначен на десять утра в Министерстве, которому принадлежит
Институт атомной энергии им. Курчатова ?
Но, естественно, по складу своего характера, по многолетней
воспитанной привычке, я вызвал машину и поехал на партийно-хо-
зяйственный актив.
Перед его началом я услышал, что на Чернобыльской атомной
станции произошла какая-то неприятная авария. Сообщил мне об этом
начальник 16 Главного управления Николай Иванович ЕРМАКОВ. Имено
в подчинении этого Главка и этого человека находился наш Инсти-
тут.
Сообщил он об этом как-то достаточно спокойно, хотя и с
досадой.
Начался доклад Министра СЛАВСКОГО Ефима Павловича. Доклад
был, честно говоря, надоевшим, стандартным. Мы все уже привыкли к
тому, что этот престарелый, но демагогически весьма активный дея-
тельно громким уверенным голосом в течении часа излагает то, как
у нас в ведомстве замечательно и прекрасно. Все показатели хороши
в его изложении: самые хорошие совхозы, самые хорошие предприя-
тия, все плановые задания мы выполняем, ну и в общем это все
носило характер таких победных реляций.
В отдельных точках, которые того заслуживали, он останавли-
вался и ругал кого-то из руководителей, специалистов либо за то,
что где-то был высокий травматизм, либо за какие-то финансовые
упущения, либо за какую-то конкретную, технически не точную опе-
рацию, проведенную в том или ином месте многочисленного нашего
Министерства.
- 2 -
Как и всегда, в этот раз, воспевая гимн атомной энергетике,
большие успехи в построении которой были достигнуты, он скорого-
воркой сказал, что сейчас, правда, в Чернобыле произошла какая-то
авария.
Чернобыльская станция принадлежала соседнему Министерству,
Министерству энергетики. Ну, так скороговоркой сказал что, вот
они там что-то натворили, какая-то там авария, но она не остано-
вит путь развития атомной энергетики.
Дальше традиционный доклад, длившийся в общем два часа.
Около 12 часов был объявлен перерыв, я поднялся на второй
этаж в комнату ученого секретаря Николая Сергеевича БАБАЯ, но для
того, чтобы в перерыве обсудить основные позиции доклада. Тут же
в эту комнату заглянул Александр Григорьевич МЕШКОВ, - первый за-
меститель Министра и сообщил, что создана Правительственная ко-
миссия по Чернобыльской аварии, что я также включен в ее состав и
что Правительственная комиссия должна собраться в аэропорту "Вну-
ково" к четырем часам дня. Немедленно я покинул актив, сел в ма-
шину и уехал к себе в Институт. Я пытался найти там кого-то из
реакторщиков.
С большим трудом мне удалось найти начальника отдела, кото-
рый разрабатывал и вел станции с реакторами типа РБМК, а именно
такой реактор был установлен на Чернобыльской АЭС, - Александра
Константиновича КАЛУГИНА, который правда уже знал об аварии,
сообщил мне, что со станции ночью пришел тревожный серьезный сиг-
нал, шифрованный по заведенному в атомной энергетике порядку,
когда при всяких отклонениях от нормы станция информирует Ми-
нистерство энергетики или то Министерство которому она принадле-
жит, шифрованным образом о том, что случилось.
В данном случае поступил сигнал 1;2;3;4, что означало, что
на станции возникла ситуация с ядерной опасностью; радиационной
опасностью; пожарной опасностью; и взрывной опасностью, - т.е.
присутствовали все возможные виды опасности.
Казалось бы, самая тяжелая ситуация, но в то же время он мне
сказал, что заранее определена соответствующими приказами коман-
да, которая в зависимости от типа аварии, должна немедленно соби-
раться, либо на мест оставаясь, руководить действиями персонала
на объекте, либо вылетать на место. Что соответствующая команда
была ночью собрана и примерно в течении трех-четырех часов выле-
тела к месту происшествия. Но пока туда летели, со станции стали
поступать сигналы, что реактор, а это был реактор 4-го блока ЧА-
ЭС, он в общем-то управляем. Операторы пытаются вести его охлаж-
дение, правда, уже было известно, что один или два человека уже
скончались. Причем один скончался от механических повреждений под
обломками разрушившихся сооружений, а второй погиб от термических
ожогов, то есть от пожара. О лучевых поражениях ничего не сообща-
лось и мало понятного было в этой информации. Но она все-таки
вносила некоторое успокоение.
Забрав все необходимые технические документы и от товарища
КАЛУГИНА получив некоторое представление о структуре станции, о
- 3 -
возможных неприятностях, которые могут там быть, я заскочил к се-
бе домой. В это время водитель привез мою жену, как мы договари-
вались, с ее работы, мы должны были там состыковаться, как-то ре-
шить некоторые свои семейные проблемы, которые, конечно, оказа-
лись не решенными. Я ей кратко бросил, что уезжаю в командировку,
ситуация непонятная, на сколько я еду, не знаю и вылетел во Вну-
ково.
Во Внуково я узнал, что руководителем Правительственной ко-
миссии утвержден заместитель Председателя СМ СССР Борис Евдокимо-
вич ЩЕРБИНА - председатель Бюро по топливно-энергетическому комп-
лексу. Он был вне Москвы, находился в это время в одном из регио-
нов страны, проводя там партийно-хозяйственный актив. Мы узнали,
что он летит на самолете оттуда и как только прилетит, мы загру-
зимся в уже подготовленный самолет и вылетим в Киев, откуда на
машинах отправимся на место происшествия.
В состав Правительственной комиссии первый, утвержденный,
сейчас это говорю по памяти, был включен, кроме товарища ЩЕРБИНЫ,
Министр энергетики МАЙОРЕЦ, заместитель Министра здравоохранения
ВОРОБЬЕВ Евгений Иванович, который то же прибыл с другого региона
Советского Союза во Внуково, чуть раньше ЩРБИНЫ. Был включен в
состав Правительственной комиссии Заместитель Председателя Госа-
томэнергонадзора Виктор Алексеевич СИДОРЕНКО, давний сотрудник
нашего Института, член-корреспондент АН СССР. Был включен в
состав Правительственной комиссии, кроме нас, товарищ СОРОКА -
заместитель Генерального прокурора СССР, а также Федор Алексеевич
ЩЕРБАК, руководитель одного из важных подразделений Комитета
Государственной безопасности, и в состав Правительственной ко-
миссии был включен также заместитель Председателя СМ Украины, ко-
торый должен был ждать нас на месте, тов. НИКОЛАЕВ и Председатель
облисполкома тов. Иван ПЛЮЩЬ. Вот примерный состав Правительст-
венной комиссии, который мне запомнился первым.
Как только Борис Евдокимович прилетел во Внуково, тут же он
пересел в подготовленный самолет и мы вылетели в Киев.
В полете разговоры были тревожными. Я пытался рассказать Бо-
рису Евдокимовичу аварию на станции "Тримайален", которая прои-
зошла в США в 1979 году. Показать, что скорее всего причина, при-
ведшая к той аварии, никакого отношения не имеет к событиям в
Чернобыле из-за принципиальной разности конструкций аппаратов.
Вот в этих обсуждениях-догадках прошел часовой полет.
В Киеве, когда мы вышли из самолета, первое, что бросилось в
глаза, - кавалькада черных правительственных автомобилей и тре-
вожная толпа руководителей Украины, которую возглавлял Председа-
тель СМ Украины тов. ЛЯШКО Александр Петрович. Лица у всех были
тревожные, точной информацией они не располагали, но говорили,
что там дело плохо. Поскольку какой-то конкретной информации мы
здесь не получили, то быстро погрузились в автомобили и я ока-
зался как раз в автомобиле с тов. ПЛЮЩЕМ. Поехали на атомную
электростанцию. Расположена она в 140 км. от Киева. Вечерняя до-
рога была. Информации было мало, готовились мы к какой-то необыч-
- 4 -
ной работе и поэтому разговор носил такой отрывочный характер с
длинными паузами и, вообще все были в напряжении и каждый из нас
желал побыстрее попасть на место, понять что же там на самом деле
произошло и какого масштаба событие, с которым мы должны встре-
титься.
Вспоминая сейчас эту дорогу, я должен сказать, что тогда мне
и в голову не приходило, что мы двигаемся на встречу событию
надпланетарного масштаба, событию, которое, видимо, навечно вой-
дет в историю человечества как извержение знаменитых вулканов,
скажем - гибель людей в Помпее или что не будь близкое к этому. В
дороге мы этого еще не знали, мы просто думали, какого же масшта-
ба работа нас ждет. Просто или сложно будет там, на месте, в об-
щем, все мысли наши были направлены на то, что нас ждет.
Через несколько часов мы достигли города Чернобыля, хотя
атомная станция называется Чернобыльской, расположена она в 18
километрах от этого районного города, очень зеленого, очень при-
ятного, такого тихого, сельского - такое впечатление произвел он
на нас когда мы его проезжали. Там было тихо, спокойно, все как в
обыденной жизни.
Свернули мы на дорогу, ведущую к городу Припяти, а вот город
Припять - это уже город энергетиков, город в котором жили и стро-
ители и работники Чернобыльской АЭС. О самой станции, истории ее
сооружения, е эксплуатации я расскажу чуть позже, чтобы не преры-
вать хронологию событий. Вот в Припяти уже чувствовалась тревога,
мы сразу подехали к зданию городского комитета партии, располо-
женного на центральной площади города. Одним словом, гостиница,
довольно приличная находилась рядом и вот здесь нас встретили ру-
ководители органов местной власти.
Здесь уже находился МАЙОРЕЦ, он прилетел туда раньше, чем
правительственная комиссия. Находилась также группа специалистов,
прибывших туда по первичному сигналу тревоги.
Сразу было устроено первое заседание Правительственной ко-
миссии. К нашему или, по крайней мере, к моему удивлению Прави-
тельственной комиссии не было доложено сколь не будь точной
обстановки, которая сложилась и на самой станции и в городе.
Точно было доложено только то, что это произошло на 4-м бло-
ке ЧАЭС во время проведения внештатного испытания работы турбоге-
нератора 4-го блока в режиме свободного выбега. Во время этого
эксперимента произошли последовательно два взрыва и было разруше-
но здания реакторного помещения. Пострадало заметное количество
персонала. Цифра была еще не точна, но было видно, что в масштабе
сотен человек получили лучевое поражение. Доложили так же что уже
два человека погибли, остальные находятся в больницах города и
что радиационная обстановка на 4-м блоке довольно сложная. Радиа-
ционная обстановка в г.Припяти существенно отличалась от нормаль-
ной, но не представляла еще сколько не будь существенной
опасности для радиационного поражения людей, находящихся в Припя-
