телеграфировала мне о необходимости более широкого использования
туфов, целитов, а значит мы устанавливали Закарпатские, Армянские
месторождения этого материала и заказали его составами.
Использование таких целито-содержащих материалов оказалось
полезным. Полезными даже очень сильно, как и при внесении в почву
для удержания радионуклидов, так и для внесения в тело плотин,
уже начавших строиться по рекам, малым и большим.
Должен сказать, что, конечно, и бестолкового было много в
этой работе. Не все точно документировалось, что уже сделано, а
что не сделано. Давались команды. Проверка выполнения и точность
выполнения команд иногда откладывалась на позже.
Так, уже спустя некоторое время, приехав на площадку я обна-
ружил, что в районе ливневой канализации сорбенты просто засыпа-
ют, в то время когда нужно было сделать соответствующие поддоны,
с помощью которых можно было бы по мере насыщения сорбентов ради-
онуклидами, быстро и просто менять один поддон на другой, а про-
изводилась просто механическая засыпка.
Лев Алексеевич ВОРОНИН, который в это время командовал Пра-
вительственной комиссией, довольно быстро меня понял. Мне пока-
зал, что дал соответствующие команды, но по-моему эти команды так
до исполнения, в конечном счете, и не дошли.
Кроме того сама, периодически проводящаяся, смена состава
Правительственных комиссии приводила к тому, что, - один состав
закажет какое-то количество регентов, сорбентов, нужных материа-
лов, - а другая команда приезжающих начинает действовать по
несколько другой схеме и на приемных транспортных путях скаплива-
лось достаточно большое количество неразгруженных вагонов.
Стали возникать такие материально-хозяйственные вопросы,
возникла разделительная ведомость, связанная с тем, что всё, что
проводится в штатном испытанном режиме - вот эти материалы заби-
рает армия и используют их при дезактивационных работах, а все
что должно испытываться, это все должно было поступать к органи-
зациям Министерства среднего машиностроения. Они должны были по-
- 3 -
редварительно материалы испытать и дать по ним соответствующее
заключение и только после этого можно было их передавать армии
для серийного использования.
Использовалось материалов много: и наши советские отечест-
венные предложили, но, в общем-то все, в конце-концов, дело све-
лось к тому, что наиболее эффективными методами было пылеподавле-
ние и защиты свелись к следующим операциям: первая - на наиболее
загрязнённых участках, это конечно прежде всего - механический
сбор наиболее зараженных частиц.
Этот механический сбор при разных попытках использования,
скажем, роботов, закупленных, в том числе и в ФРГ, оказался неу-
дачным, потому, что все роботы, которые были испытаны в первый
период времени, - они оказались либо механически неработоспособны
в условиях развалов, в условиях больших неровностей на поверх-
ности. Просто не могли механически преодолевать препятствия, а на
ровных поверхностях, в условиях больших радиационных полей,
электроника, как правило, управляющая отказывала, и эти роботы не
могли действовать.
Поэтому, в конечном счете, наиболее удачным способом оказа-
лись бульдозеры дистанционно-управляемые, или просто бульдозе-
ры-скреперы. Такая наша обычная техника, кабины которых была на-
дежным образом освинцована и водитель защищался, находясь в этой
кабине. Вот на первых этапах это и оказалось наиболее эффективным
способом, когда с помощью обычной техники, но при надежной защите
человека, управляющего этой техникой, удалось собрать и захоро-
нить наиболее грязные частицы, наиболее опасные загрязнения.
Следующая операция было бетонирование уже очищенной земли с
предварительным подслоем. Это такая операция проводилась. Включа-
лись в действие мощные пылесосы, перед тем как бетонирование про-
изводилось и убиралось достаточно большое количество загрязненной
пыли.
Бетонирование, выведение различных лакусов, которые иногда
оказывались и неудачными. Затем химические составы. Наиболее ин-
тересными из них оказались составы, предложенные член-корреспон-
дентом Виктором Александровичем КАБАНОВЫМ, испытанные ранее в ра-
йонах пылевых бурь в Средней Азии. Составы, которые были способны
закреплять частицы почвы, но в то же время пропускать влагу и
позволять подпочвенному слою жить нормальной жизнью. Вот эти
испытанные составы оказались удачными. Виктор Александрович КАБА-
НОВ, с помощью руководителей Министерства химической промышлен-
ности, сумел в Дзержинске организовать достаточное производство
этих средств и они в общем довольно широкое использование этих
средств и они, в общем, в широкое использование вошли.
Самые тривиальные методы очистки имели то же большое значе-
ние: постоянное мытье дорог, создание пунктов дезактивации техни-
ки и людей, - это все, по мере развития событий, становилось все
более широко используемым и все более организованным.
Начал я было говорить о том, как были организованы работы
Правительственной комиссии. Начинала она работу свою очень рано,
- 4 -
где-то в 7 или 8 утра проходило первое заседание, под руко-
водством Председателя, на котором выслушивалась соответствующая
дозиметрическая обстановка в различных регионах области. Давались
соответствующие задания. Проверялось выполнение ранее сделанного.
Затем все специалисты приступали к выполнению своих заданий и
где-то поздно вечером (при ЩЕРБИНЕ это было, по крайней мере,
где-то часов в 10 вечера) снова подводились итоги: давалась оцен-
ка радиационной обстановки, состояния работ по сооружению дамб,
скважин, по получению необходимой техники по новым данным, по
возведению саркофага.
Вся эта информация выслушивалась, тут-же принималось опера-
тивные решение. Регулярно, несколько раз в день, с руководством
Правительственной комиссии последовательно разговаривали товари-
щи: ДОЛГИХ Владимир Иванович, товарищ РЫЖКОВ Николай Иванович.
Это было обязательно каждый день.
После приезда на место событий РЫЖКОВА и ЛИГАЧЁВА, я уже, по
моему говорил об этом, но повторюсь - Правительственная комиссия
первого состава выехала. При этом было объявлено, что она будет
постоянной Правительственной комиссией, а менять её будут дубли-
рующие составы. Но меня и СИДОРЕНКО оставили для того, чтобы я
заканчивал работу по дезактивации, а СИДОРЕНКО - продолжал тща-
тельно анализировать роль Госатомэнергонадзора, в том что было и
в том, что происходит в настоящее время.
Поздно ночью, 4-го мая, там уже руководил Иван Степанович
СИЛАЕВ (очень спокойный, очень деловито проводящий свои работы).
По его приказанию меня разыскали. Оказывается меня вызвали в
Москву, на заседание Политбюро на 5-е мая. Первым самолетом я вы-
летел.
Прилетел в Институт, где меня встретили, обмыли, отмыли,
очистили, на столько, на сколько это было возможно. Вот, заскочил
я домой, увидел свою жену, конечно, очень расстроенную, ну и к
10-ти часам приехал на Политбюро, где последовательно тов. ЩЕРБИ-
НЕ, тов. РЫЖКОВУ и мне пришлось давать объяснение всему тому, что
происходит.
Председательствующий на Политбюро Михаил Сергеевич ГОРБАЧЁВ
сходу предупредил, что сейчас его не интересует проблема винов-
ности и причинности аварии. Его интересует состояние дел и те не-
обходимые мероприятия, еще дополнительные, нужные государству для
того, чтобы быстрее справиться с возникшей ситуацией.
По завершению этого заседания Политбюро, Михаил Сергеевич,
обращаясь неизвестно к кому, но видимо к Министрам БРЕЖНЕВУ, ЧА-
ЗОВУ, которые при этом присутствовали, попросил товарищей вер-
нуться на место и продолжить работу.
После заседания Политбюро я зашел в кабинет Бориса Евдокимо-
вича ЩЕРБИНЫ и спросил: относится ли эта просьба и ко мне, или
мне нужно задержаться, как и всей Правительственной комиссии
здесь в Москве для продолжения своей текущей работы?
Он сказал: "Да, ты остаешься здесь и продолжаешь текущую ра-
боту". Я поехал в Институт, но еще не доезжая до Института, в ма-
- 5 -
шину мне позвонили от ЩЕРБИНЫ и сказали, что все-таки, по просьбе
СИЛАЕВА, с который он обратился к Генеральному Секретарю, мне
нужно выехать обратно в Чернобыль, потому, что односторонние
действия ВЕЛИХОВА, который там оставался, по каким-то причинам,
беспокоили Ивана Степановича.
Ну, и в этот же день, в 4 часа дня, с Чкаловска я вылетел на
самолете и вновь оказался в Чернобыле, где и продолжал работу.
Работа шла примерно в старом плане, т.е. шла она в трех нап-
равлениях:
1. наблюдение за состоянием 4-го блока, ибо основные засыпки
уже кончились, а вводились различные зонды, с помощью которых
можно было мерить температуру, радиационные поля, контролировать
движение радионуклидов в 4-м блоке;
2. расчистка территории промышленной площадки самой Черно-
быльской АЭС;
3. работы по сооружению тонелей под фундаментом 4-го блока и
ограждение 30-ти километровой зоны, продолжение дозиметрических
работ, и начало дезактивационных работ.
В это же время армия выделила строителей, областные органи-
зации выделили строителей для сооружения поселков, в которых мог-
ли бы жить эвакуированные люди.
Огромная была работа, требовавшая, и движение масс людей, и
создание необходимой пропускной системы, и немедленного на месте
составления плана организации работ.
В эти же дни, где-то 9-го мая нам казалось, что дышать,
жить, гореть, 4-й блок перестал. Он внешне был спокойный и мы хо-
тели день Победы нашей, 9-го мая, как-то вечером поздно, торжест-
венно отпраздновать, но, к сожалению, именно в этот день было об-
наружено небольшое, но ярко светящееся малиновое пятно внутри
4-го блока, что говорило о том, что температура высокая там еще
имеет место, трудно было определить: горят ли это парашюты, на
которых сбрасывался свинец и другие материалы. На мой взгляд, на
это было очень не похоже, скорее всего это была раскаленная
масса, как потом уже много позже я понял, раскаленная масса
песка, глины и всего того, что было набросано.
Мы были, конечно, огорчены. Праздник 9-го мая был испорчен и
было принято решение дополнительно ввести 80 тонн свинца в жерло
этого реактора, что и было сделано. После этого свечение прекра-
тилось и праздник 9-го мая мы уже более в такой спокойной и нор-
мальной обстановке отпраздновали 10-го мая.
Не могу не отметить какую большую роль играл там маршал АГА-
НОВ, со своими инженерными войсками, потому, что сплошь и рядом
возникали задачи. Для того, что бы пройти к той или иной отметке,
протащить тот или иной шланг. Нужно было пробить отверстия. При
этом каждый раз, когда решалась задача, скажем, пробивать это от-
верстие с помощью военно-инженерных средств, т.е. стрелять, нап-
ример, из пушек соответствующего калибра, то каждый раз возникала
опасность - не рухнет ли оставшаяся конструкция. Нужно было сде-
лать соответствующие оценки, прикидки. И вот всю эту работу мар-
- 6 -
шал АГАНОВ и его подчиненные вели предельно четко, предельно ор-
ганизованно, собранно и очень точно.
Уже тогда, в эти трудные и тяжелые дни мы все таки имели не-
которое, парадоксальное казалось бы, приподнятое настроение. Оно
было связано конечно не с тем, что мы присутствовали при ликвида-
ции такого трагического события. Трагизм, конечно, был основным
фоном, на которым все происходило, но некоторую приподнятость
создавало то как работали люди, как быстро откликались на наши
просьбы, как быстро просчитывались различные инженерные варианты,
а мы уже там на месте начали просчитывать первые варианты соору-
