и вышли на сухое возвышенное плато, ровное и голое, а оттого постоянно
продуваемое ветрами. Во время дождя овраги наполнялись стремительными
потоками, но на следующий день снова высыхали. В летнюю пору это место,
должно быть, превращалось в полупустыню, но даже весной оно навевало
уныние.
Путники дважды проходили мимо древних развалин, неприметных курганов
и возвышенностей, объединенных, однако, пространственной геометрией улиц
и площадей. Вокруг в рыхлом грунте было полно черепков посуды, осколков
цветного стекла и пластика. С тех пор как здесь жили люди, прошло, веро-
ятно, два-три тысячелетия. Эта обширная степь, годная только на пастбище
для скота, больше никогда не осваивалась после переселения людей к звез-
дам, точная дата которого не поддавалась точному вычислению из-за отры-
вочности и ненадежности сохранившихся записей.
- Трудно представить себе, - заметил Фальк, - что здесь когда-то иг-
рали дети? и женщины развешивали выстиранное белье. Все это было так
давно, в другую эпоху? гораздо дальше от нас, чем планеты, вращающиеся
вокруг далеких звезд.
- Эпоха Городов, - подхватила Эстрел. - Эпоха Войн? Мне не доводилось
слышать об этих местах ни от кого из моих соплеменников. Наверное, мы
зашли слишком далеко на юг и направляемся к Южным Пустыням.
Поэтому они сменили курс и пошли теперь на северо-запад и на следую-
щее утро вышли к большой, бурной оранжевой от ила реке. Она была неглу-
бокой, но переходить ее было опасно. Целый день ушел на поиски брода.
Местность на западном берегу была еще более засушливой. Путники на-
полнили фляги водой из реки, и поскольку воды всегда было скорее слишком
много, чем слишком мало, то Фальк почти не обратил на это внимания. Небо
теперь было ясным, и солнце сияло весь день. Впервые за сотни пройденных
миль не приходилось бороться с холодным ветром, и можно было спать в су-
хости и тепле. Весна быстро и явственно наступала на эту безводную зем-
лю. Перед зарей ярко блестела утренняя звезда и прямо у ног путников
распускались дикие цветы. Но минуло уже три дня, как они пересекли реку,
а им не повстречался еще ни один родник или ручей.
Борясь с бурным потоком реки, Эстрел подхватила простуду. Девушка ни
на что не жаловалась, но уже была не в состоянии поддерживать прежний
высокий темп, и лицо ее как-то осунулось. Затем у нее началась дизенте-
рия.
В этот день они рано разбили лагерь. Лежа вечером у костра, Эстрел
вдруг заплакала. Она выдавила из себя едва ли пару еле слышных всхлипы-
ваний, но и этого было более чем достаточно для той, что никогда не по-
казывала свои чувства.
Фальк неловко пытался утешить подругу, взяв ее за руки. Девушка вся
горела от лихорадки.
- Не прикасайся ко мне, - прошептала она. - Не надо, не надо. Я поте-
ряла его, потеряла? Что же мне теперь делать?
Только теперь он заметил, что на ее шее нет цепочки с амулетом из бе-
лого нефрита.
- Я, должно быть, потеряла его, когда мы переходили реку, - немного
успокоившись, произнесла Эстрел.
- Почему ты не сказала об этом раньше?
- А что толку?
На это ответить ему было нечего.
Эстрел вновь взяла себя в руки, но он все равно чувствовал ее подав-
ленное лихорадочное беспокойство. Ночью ей стало хуже, а к утру она сов-
сем разболелась. Девушка не могла есть, и, несмотря на муки жажды, ее
желудок не принимал крови кролика. Однако больше пить было нечего. Фальк
уложил ее по возможности удобнее, а затем взял пустые фляги и направился
на поиски воды.
Вокруг на много миль вплоть до самого подернутого маревом горизонта
простиралась холмистая равнина, заросшая жесткой травой, полевыми цвета-
ми и чахлым кустарником. Солнце жарило вовсю; в небесной вышине залива-
лись степные жаворонки. Фальк шел быстрым ровным шагом, сначала уверен-
ным, затем вымученным. Он прочесал местность к северу и к востоку от их
стоянки. Влага от прошедших на той неделе дождей ушла глубоко в почву, и
нигде не было видно ни ручейка. Следовало продолжить поиски к западу от
лагеря?
Возвращаясь назад, Фальк с беспокойством искал глазами стоянку и нео-
жиданно с пологого невысокого холма заметил в нескольких милях к западу
неясное темное пятно, которое могло оказаться рощей деревьев. Мгновением
позже он увидел дым от костра и, несмотря на усталость, бегом бросился к
нему. Заходившее солнце слепило глаза, во рту совершенно пересохло.
Эстрел не давала костру погаснуть, чтобы дать Фальку ориентир. Она
лежала у огня в своем изношенном спальном мешке и не подняла головы,
когда он подошел к ней.
- На западе, неподалеку отсюда, видны деревья; возможно, там есть во-
да. Сегодня утром я выбрал неправильное направление, - сказал Фальк, со-
бирая вещи и укладывая их в свой мешок.
Ему пришлось помочь Эстрел встать на ноги; он взял ее за руку, и они
двинулись в путь. Пошатываясь, девушка прошла с помертвевшим лицом милю,
затем другую. Взойдя на один из пологих холмов, Фальк вытянул вперед ру-
ку и воскликнул:
- Вон там! Видишь? Это деревья? там должна быть вода. Но Эстрел опус-
тилась на колени, затем тихо легла на бок, скорчившись от боли на траве
и закрыв глаза. Идти дальше она не могла.
- Думаю, осталось самое большое две-три мили. Я разожгу здесь сиг-
нальный костер, а пока ты будешь отдыхать, схожу и наполню фляги. Я
просто уверен, что там есть вода, и это не займет много времени.
Эстрел тихо лежала, пока Фальк собирал хворост и разжигал небольшой
костер. Затем он навалил рядом с девушкой зеленых веток, чтобы она могла
их подбрасывать в огонь.
- Я скоро вернусь, - сказал он и собрался было уходить. Тут она при-
поднялась, вся бледная и дрожащая, и крикнула:
- Нет! Не покидай меня. Ты не имеешь права оставлять меня одну? Не
уходи?
В ее словах не было логики. Она была больна и напугана до предела.
Фальк не мог оставить девушку здесь перед приходом ночи; ему следовало
так поступить, однако у него не хватило духу. Он поднял Эстрел, закинул
ее руки себе на шею и так, полуволоча-полунеся ее, двинулся вперед.
Со следующего холма деревья тоже были видны, но до них, казалось,
ближе не стало. Солнце уже садилось, заливая золотом безбрежный океан
земли. Фальку пришлось нести Эстрел, и каждые несколько минут он вынуж-
ден был останавливаться и класть свою ношу на землю. Потом он падал ря-
дом с ней, чтобы перевести дух и набраться сил. Ему казалось, что будь у
него хоть немного воды, всего несколько капель, чтобы смочить рот, не
было бы так тяжело.
- Там есть дом, - шепнул Фальк хриплым голосом. - Там, среди де-
ревьев. И совсем недалеко отсюда?
На сей раз девушка услышала товарища и, бессильно изогнувшись, стала
бороться с ним.
- Не ходи туда, милый, - стонала она. - Нет, только не в дома! Рамар-
рен не должен заходить в дома?
Эстрел стала что-то тихо шептать на языке, которого он не знал, слов-
но моля о помощи. Фальк зашагал дальше, согнувшись под ее весом.
Поздние сумерки неожиданно рассек золотистый свет окон, лившийся
из-за громад темных деревьев.
С той стороны, откуда падал свет, донесся пронзительный вой, который
все нарастал, постепенно приближаясь. Фальк было рванулся, потом замер,
увидев метнувшиеся к нему из темноты лаявшие и завывавшие тени. Высотой
ему примерно по пояс, они окружили его, рыча и щелкая зубами. Он стоял,
поддерживая обмякшее тело Эстрел, не в силах вытащить пистолет и не ос-
меливаясь даже шевельнуться. И лишь в нескольких сотнях ярдов от него
безмятежно светились высокие окна дома.
Он закричал:
- Помогите!
Но с его губ сорвался лишь хриплый стон.
Внезапно раздались голоса, что-то грозно кричавшие издалека. Черные
звериные тени отпрянули назад и замерли в ожидании. К тому месту, где
Фальк упал на колени, продолжая прижимать к себе Эстрел, подбежали люди.
- Заберите женщину, - произнес громкий мужской голос.
Другой голос отчетливо произнес:
- Что это у нас здесь? Неужели пара новых работников?
Фальку приказали встать, но он смог только прошептать:
- Не трогайте ее, она больна.
- Сейчас же встань!
Сильные руки быстро заставили его подчиниться. Он позволил им взять
Эстрел. От усталости так кружилась голова, что Фальк еще долго не пони-
мал, где он и что с ним происходит. Ему дали вдоволь напиться холодной
воды, и это было единственное, что он помнил и что имело для него значе-
ние.
Его посадили. Кто-то, чью речь Фальк не понимал, попытался заставить
его выпить какой-то жидкости - жгучего пойла, сильно отдававшего можже-
вельником. Первое, что он различил вполне отчетливо, был стакан - не-
большой сосуд из мутноватого зеленого стекла. Он не пил из стаканов с
тех пор, как покинул Дом Зоува. Фальк тряхнул головой, ощущая, как
спиртное прочистило ему глотку и мозги, и поднял глаза.
В необъятном полу из полированного камня отражалась дальняя стена, в
которой светился мягким желтоватым сиянием огромный диск. Лицо Фалька
ощущало тепло, исходившее от этого диска. На полпути между ним и солнце-
подобным кругом света прямо на голом полу стояло высокое массивное крес-
ло; рядом с ним на полу обрисовывался неподвижный силуэт какого-то тем-
ного зверя.
- Кто ты?
Фальк видел контур носа и челюсти, черную руку на подлокотнике крес-
ла. Вопрос, заданный низким и твердым, как камень, голосом, прозвучал не
на галакте, а на языке Леса, хотя и на несколько непривычном диалекте.
Фальк помедлил и сказал правду:
- Я не знаю, кто я. Мою личность отобрали у меня шесть лет назад. В
одном из Лесных Домов я научился обычаям людей. Я направляюсь в Эс Тох,
чтобы попытаться узнать свое имя и происхождение.
- Ты идешь в Обитель Лжи, чтобы отыскать истину? Дураки и оружие ме-
чутся по нашей уставшей Земле, но твое недомыслие не сравнится ни с чем.
Что привело тебя в мое Королевство?
- Моя спутница?
- Ты хочешь сказать, что это она привела тебя сюда?
- Она заболела, и я старался найти воду. Как?
- Попридержи-ка язык. Я рад, что это не она привела тебя сюда. Тебе
известно, что это за место?
- Нет.
- Это Владение Канзас, и я его Властелин. Я Повелитель, Герцог и Бог.
Я несу ответственность за все, что здесь происходит. Мы тут играем в од-
ну из самых великих игр. Она называется "Сюзерен". Ее правила стары как
мир, и свободу моих действий ограничивают только законы. Все остальное -
в моей власти.
Теплое прирученное светило метнулось с пола на потолок, а затем с од-
ной стены на другую, когда незнакомец поднялся в кресле. Мягкое сияние
обрисовывало контур ястребиного носа, высокого, немного скошенного лба,
поджарого сильного тела с величественной осанкой и резкими движениями.
Стоило Фальку слегка пошевелиться, как мифическая тварь у трона оска-
лилась и зарычала.
- Значит, тебе неизвестно твое имя?
- Те, кто принял меня к себе, назвали меня Фальком.
- Отправиться на поиски своего истинного имени - нет благороднее цели
для мужчины! Ничего удивительного, что это привело тебя к моим вратам. Я
принимаю тебя в игру в качестве игрока, - объявил Герцог Канзаса. - Не
каждый день человек с глазами, похожими на опалы, стучится в мою дверь,
моля о помощи. Отказать ему означало бы проявить подозрительность и не-
любезность, а что стоит королевское величие без риска и милосердия? Тебя
назвали Фальком? но я не буду звать тебя так. В этой игре ты - Опал. Ты
свободен в своих передвижениях. Гриффон, лежать!
- Герцог, моя спутница?
- Твоя спутница - или Синг, или их орудие, или просто женщина. Кем ты
ее предпочитаешь считать? Берегись, человек, не спеши отвечать королю. Я
знаю, в качестве кого ты ее держишь. Но у нее нет имени, и она не участ-
вует в игре. Женщины моих ковбоев присмотрят за ней, и довольно, покон-
чим с этим.
Продолжая говорить. Герцог приблизился к Фальку, медленно вышагивая
по голому полу.
