зиты и любимцы исчезнувшей цивилизации. В необъятных просторах неба хло-
пали тысячи крыльев. Вдоль различных водоемов располагались на ночлег
стаи белых журавлей, и в воде среди ряски и водорослей отражались их
длинные ноги и вытянутые распахнутые крылья.
Почему люди больше не путешествуют ради того, чтобы взглянуть на мир,
в котором живут?.. Фальк раздумывал над этим, сидя у костра, мерцавшего
крохотным опалом среди голубого океана сумерек прерии. Почему такие лю-
ди, как Зоув и Меток, хоронятся в лесах, почему их не тянет увидеть ча-
рующие просторы Земли?.. Теперь Фальку было известно кое-что из того,
чего те, кто научил его всему, не знали - человек мог видеть, как его
планета вращается среди звезд.
На следующий день он продолжил свой путь сквозь холодный северный ве-
тер, управляя слайдером с мастерством, вошедшим уже в привычку. Стадо
диких коров покрывало добрую половину прерий к югу от курса, которого
придерживался Фальк, и каждое из тысяч и тысяч животных стояло по ветру,
низко опустив белую морду. Путника отделяла от первых особей стада при-
мерно миля гнувшейся на ветру серой длинной травы. И тут он увидел, что
какая-то серая птица внезапно устремилась ему наперерез, изменив курс
без единого биения крыльев. Она летела очень быстро.
Фалька охватила тревога, он принялся махать рукой, чтобы отпугнуть
животное, а затем упал на дно слайдера и попытался заложить вираж, но
было уже слишком поздно. За миг до столкновения Фальк разглядел слепую,
лишенную всяких черт голову.
Последовал удар, скрежет раздираемого металла и выворачивающее наиз-
нанку падение, которому не было конца.
Глава 4
- Старуха Кесснокати говорит, что должен пойти снег, - раздался тихий
голос его приятельницы. - Мы должны быть готовы, вдруг нам представится
шанс сбежать.
Фальк продолжал молча сидеть, напряженно вслушиваясь в гомон стойбища
- доносившиеся издалека голоса, переговаривавшиеся на чужом языке; сухой
скрежет скребка о шкуру; тоненький крик ребенка; потрескивание огня в
шатре.
- Хоррессинс!
Кто-то снаружи позвал его, и он поспешно встал. Женщина поспешно
схватила Фалька за руку и повела туда, откуда его позвали. У большого
общего костра в центре круга, образованного шатрами, праздновали удачную
охоту - поджаривали быка. Фальку сунули в руку кусок мяса. Сок и раста-
явший жир бежали по его подбородку, но он не обращал внимания на подоб-
ные мелочи, дабы не уронить достоинства охотника общины Мзурра племени
Баснасска.
Люди, среди которых он оказался, шли очень узким, извилистым и тер-
нистым Путем по необъятным равнинам прерий, и Фальк должен был в точнос-
ти следовать всем изгибам этого пути. Племя Баснасска питалось исключи-
тельно свежим полупрожаренным мясом, сырым луком и кровью. Дикие погон-
щики дикого скота, они, подобно волкам, избавляли многочисленные стада
от слабых, ленивых или увечных животных. Вся их жизнь, не знавшая покоя,
была зациклена на мясе. Они охотились с ручными лазерами и обороняли
свою территорию от чужаков с помощью устройств в виде птиц, одно из ко-
торых и уничтожило слайдер Фалька. Эти устройства представляли собой не-
большие ракеты, автоматически наводившиеся на все объекты, что использо-
вали энергию ядерного распада.
Люди племени Баснасска сами не делали и не ремонтировали свое оружие.
Они и пользовались-то им только после обрядов очищения и многочисленных
заклинаний. Где они его брали, Фальк выяснить не сумел, хотя краем уха
слышал об ежегодных паломничествах, которые могли быть связаны с добыва-
нием оружия. Люди племени не знали земледелия и не держали домашних жи-
вотных. Неграмотные и знакомые с историей человечества лишь по мифам и
легендам о героях, они уверяли Фалька, что он не мог выйти из Леса, так
как в Лесу живут только огромные белые змеи. В племени царила монотеис-
тическая религия, обряды которой включали в себя нанесение увечий, каст-
рацию и человеческие жертвоприношения.
Именно одно из суеверий этой сложной религии заставило дикарей оста-
вить Фалька в живых - при нем был лазер, следовательно, его статус был
выше статуса раба. Обычно таким пленникам вырезали желудок и печень для
обряда гадания, а тело отдавали на растерзание женщинам. Однако за пару
недель до рокового столкновения летательного устройства со слайдером в
общине Мзурра умер один из стариков. Поскольку в племени не нашлось еще
не получившего имени младенца, которому можно было бы передать имя усоп-
шего, им нарекли пленника. Хотя тот и был слеп, изуродован и только вре-
менами приходил в сознание, это все же было лучше, чем ничего. Пока ста-
рый Хоррессинс сохранял свое имя, его призрак, злобный, как все призра-
ки, мог вернуться и причинить беспокойство живым. Поэтому у призрака
отобрали имя и передали его Фальку.
Заодно был произведен и обряд посвящения новичка в Охотники. Церемо-
ния эта включала в себя бичевание, вызывание рвоты, танцы, пересказыва-
ние снов, выкалывание татуировок, обильное поглощение пищи, совокупление
всех мужчин по очереди с одной и той же женщиной и, наконец, всенощные
призывы к Богу, чтобы тот хранил нового Хоррессинса от всяческих бед.
Затем Фалька оставили без всякого присмотра, мятущегося в бреду, на ло-
шадиной шкуре в шатре из коровьих шкур. Он должен был умереть или выздо-
роветь, а призрак прежнего Хоррессинса, лишенный имени и силы, в это
время уходил по ветру в прерии.
Девушка, которая меняла повязку на глазах раненого и обрабатывала его
раны, старалась приходить к нему почаще. Фальк мог видеть ее только
мельком, приподняв в зыбком уединении шатра повязку - девушка поспешно
наложила ее на глаза пленника, как только его приволокли. Если бы Бас-
насски увидали глаза Фалька, они тут же отрезали бы ему язык, чтобы он
не мог назвать своего имени, а затем сожгли бы его живьем.
Сердобольная девушка поведала ему об этом и о многом другом, что по-
лагалось знать, живя в общине Баснасска, но практически ничего не расс-
казала о себе. По-видимому, она была в племени ненамного дольше, чем сам
Фальк. Насколько он понял, бедняга потерялась в прерии и решила, что
лучше присоединиться к племени, чем умереть с голоду. Баснасски с удо-
вольствием принимали рабынь для ублажения мужчин, к тому же она знала
толк во врачевании, поэтому ее оставили в живых. У нее были рыжеватые
волосы и очень тихий голос. Звали ее Эстрел. Вот и все, что Фальк знал о
ней, а сама она никогда не расспрашивала его, кто он и откуда.
Хорошенько поразмыслив, он понял, что легко отделался. Топливо, про-
дукт древней сетианской технологии, не взрывалось и не горело, так что
слайдер не разлетелся на клочки. Мелкие осколки взорвавшейся ракеты наш-
пиговали левый бок и щеку Фалька, но мастерство Эстрел и кое-какие имев-
шиеся у нее медикаменты сыграли свою роль. Заражения удалось избежать, и
он быстро выздоравливал. Уже через несколько дней после своего кровавого
крещения в Хоррессинса Фальк начал планировать побег.
Однако дни сменялись днями, а благоприятной возможности все не предс-
тавлялось. Жизнь общины, состоявшей из осторожных, ревностных людей,
жестко регламентировалась различными обрядами, обычаями и табу. Хотя у
каждого Охотника имелся свой шатер, женщин держали всех вместе, и все
дела мужчины вершили также совместно. Это была скорее не община, а некий
клуб или стадо -- его члены составляли единое целое. В таких условиях
любая попытка добиться независимости или уединения, разумеется, сразу же
вызывала подозрение. Фальку и Эстрел приходилось ловить любую возмож-
ность перемолвиться хоть парой слов. Девушка не знала диалекта Леса, но
они могли общаться на галакте, на котором Баснасски говорили с жутким
акцентом.
- Лучше всего, - сказала она однажды, - попытаться бежать, когда нач-
нется метель. Тогда снег скроет нас и наши следы. Но как далеко мы смо-
жем уйти пешком в пургу? Правда, у тебя есть компас, но стужа?
Зимнюю одежду у Фалька отобрали вместе с остальными его пожитками,
включая золотое кольцо, которое он раньше никогда не снимал. Ему остави-
ли только пистолет - обязательную часть экипировки охотника, не подлежа-
щую конфискации. Одежда, которую Фальк носил так долго, теперь прикрыва-
ла торчащие мослы Старого Охотника Кесснокати, а компас у новенького не
отобрали только потому, что Эстрел выкрала и припрятала устройство до
того, как перерыли его мешок. Они оба были одеты в куртки и штаны из
оленьих шкур, а также парки и сапоги из красноватой бычьей кожи, но,
чтобы спастись в метель в прериях, когда пронизывающий ветер сбивал с
ног, нужны были стены, крыша над головой и очаг.
- Если мы доберемся до владений Самситов, всего лишь в нескольких ми-
лях к западу отсюда, то спрячемся в одном известном мне Старом Месте и
будем сидеть там, пока не прекратят поиски. Я подумывала об этом еще
давно, до твоего появления. Но у меня не было компаса, и я наверняка
заблудилась бы в пургу. Имея компас и пистолет, можно рискнуть? Хотя не
исключена и неудача.
- Если это наш единственный шанс, - сказал Фальк, - то мы обязаны
воспользоваться им.
Он не был уже тем наивным, полным надежд и легко подверженным чужому
влиянию человеком, каким был до пленения, стал более стойким и непоколе-
бимым. Хотя Фальк сильно страдал, находясь в заточении, он не испытывал
особой неприязни к Басснаскам. Они заклеймили пленника раз и навсегда,
покрыв его руки синим узором татуировки - отличительным знаком варвара,
но все же человека! В этом не было ничего дурного. Просто у них свои де-
ла, а у него - свои. Суровый характер, воспитанный жизнью в Лесном Доме,
требовал, чтобы Фальк бежал и продолжил путешествие, которое Зоув назы-
вал "мужской работой". Эти же люди никуда не стремились и пришли неиз-
вестно откуда, поскольку они обрубили все корни, связывавшие их с прош-
лым человечества. Фальку не терпелось выбраться из общины не только в
связи с тем чрезвычайным риском, которому он подвергал себя, живя среди
Баснассков. Помимо всего прочего, Фальк ощущал себя беспомощным, пойман-
ным в ловушку, страдающим от удушья. Смириться с этим было куда труднее,
чем с повязкой, что скрывала от него окружающий мир.
В этот вечер Эстрел остановилась у его шатра, чтобы сообщить, что на-
чинается снегопад. Они шепотом строили планы побега, когда у полога шат-
ра внезапно раздался чей-то голос.
Эстрел тихо перевела сказанное:
- Он спрашивает: "Слепой Охотник, хочешь ли ты Рыжую сегодня на
ночь?"
Она не стала ничего разъяснять. Фальк уже знал правила и этикет деле-
жа женщин, принятые в племени, но как назло в этот момент он не мог ду-
мать ни о чем, кроме предмета их разговора, и поэтому машинально произ-
нес в ответ самое полезное слово из своего куцего запаса слов Баснасс-
ков: "Миег!" - "Нет".
Мужской голос возле шатра добавил что-то более нетерпеливым тоном.
- Если снегопад не прекратится, - прошептала Эстрел на галакте, - то,
возможно, завтра ночью мы сможем осуществить задуманное.
Все еще размышляя о будущем побеге, Фальк ничего не ответил. Затем он
вдруг понял, что девушка поднялась и ушла. Только тогда до него дошло,
что Рыжею была именно она и что тот мужчина хотел провести с нею ночь.
Фальк мог бы просто сказать "да" вместо "нет". И когда он вспомнил ее
тактичность и нежность по отношению к нему, мягкость ее прикосновения и
голоса, ту молчаливость, за которой она скрывала уязвленную гордость или
стыд, то вдруг почувствовал себя униженным, как товарищ и как мужчина,
поскольку не удосужился защитить ее.
- Мы уйдем сегодня, - сказал он на следующий день, стоя на ветру пе-
ред Женским Шатром. - Приходи ко мне. Переждем часть ночи, а потом дви-
немся в путь.
- Коктеки велел мне сегодня прийти к нему в шатер.
- Ты сможешь улизнуть?
- Наверное.
- Где его шатер?
