кораблей не будет, он не стал задерживаться ни в порту, ни в городе, а
зашагал по берегу бухты, пока не дошел до первой маленькой рыбацкой
деревушки к северу от столицы Гонта. В ней он быстро нашел рыбака, который
собирался продавать лодку.
Рыбак оказался угрюмым стариком и его двенадцатифутовая обшитая
досками лодка настолько растрескалась и покоробилась, что едва ли годилась
для морских путешествий. Тем не менее старик запросил высокую цену:
безопасность для своей новой лодки, самого себя и сына сроком на один год.
Гонтийские рыбаки не боятся никого, даже волшебников, они боятся только
моря.
Подобное заклинание, на которое очень надеются в северной части
Архипелага, никого еще не спасало от тайфунов и штормовых волн, но
сотканная магом, хорошо знающим местные воды, устройство лодки и искусство
рулевого, оно надежно защищает от всяких мелких неприятностей. Гед честно
занялся трудной работой - он строил заклинания весь день и всю следующую
ночь, не пропуская ни единого слова, ни единого жеста, хотя мысли его все
время возвращались к тому, где и как он встретится с Тенью, и в каком
облике явится она ему. Когда труд был завершен, он очень устал. Следующую
ночь он провел в хижине рыбака, в гамаке, сделанном из желудка кита, и
утром проснулся, весь пропахший копченой селедкой. Не мешкая, он сразу
отправился к гроту под утесом Катнорт, где стояла его новая лодка.
Гед столкнул ее в спокойное море и вода сразу же начала просачиваться
внутрь сквозь многочисленные трещины. Мягко, словно кот, он залез в нее и
поправил все кривые доски и колышки, работая инструментами и заклинаниями,
как в свое время с лодкой Печварри в Лоу-Торнинг. Подошли жители и с
почтительного расстояния молча следили за его быстрыми руками и
прислушивались к его тихому голосу. И эту работу он выполнял так же
терпеливо, пока последняя дырочка не была наглухо запечатана. Вместо мачты
Гед поставил свой посох, укрепил его короткой фразой и поперек пристроил
крепкий деревянный брус длиною в ярд. С этого бруса он спустил сотканный
из заклинаний прямоугольный парус, белый, как снега на вершине горы Гонт.
Следившие за ним женщины завистливо вздохнули. Встав рядом с мачтой, Гед
поднял легчайший магический ветер и лодка заскользила через бухту в
направлении Боевых Утесов. Когда молча наблюдавшие за всем этим рыбаки
увидели, что полусгнившая гребная шлюпка летит под парусами словно молодой
кулик, они разразились приветственными криками, широко улыбаясь и
притопывая ногами под холодным морским бризом. Гед на мгновение обернулся
и посмотрел на них, весело махавших ему руками на фоне темной зазубренной
громады Катнорта, над которым уходят в облака белоснежные склоны Горы.
Гед пересек бухту и между Боевых Утесов вышел в Гонтийское море. Он
рассчитал курс так, чтобы пройти к северу от Оранеи. У него не было
никакого плана, просто он решил вернуться уже пройденной однажды дорогой.
Он не мог точно сказать, каким путем идет за ним Тень, он знал, что
разминуться в открытом море им невозможно.
Геду хотелось, чтобы встреча произошла именно в море. Он не совсем
понимал причину такого желания, но при мысли о встрече на суше сердце его
сжимал ужас. Из моря поднимаются штормовые волны и чудовища, но не черные
силы. Все зло - на суше. В стране тьмы, где Геду довелось однажды
побывать, не было моря, рек, озер, ручьев. Царство смерти безводное место.
Хотя зимнее море и таило опасности, но его изменчивость и бурный нрав Гед
рассматривал скорее как свою защиту. Когда они в конце концов встретятся,
думал Гед, может быть, ему удастся схватить ее и весом своего тела и своей
смерти утащить во тьму морских глубин, откуда, если держать ее покрепче,
она уже не поднимется. Может быть, смертью ему удастся искупить то зло,
что совершил он в жизни.
Гед плыл по неспокойному бурному морю, над которым низко висели
свинцовые облака. Он не использовал магический ветер, лишь иногда он
короткими словами поддерживал свой парус, и тот сам принимался ловить
ветер, устойчиво дующий с северо-запада. Без этого ему трудно было бы
удержать утлое суденышко на правильном курсе в этом бурном море. Так он
плыл и внимательно следил за тем, что происходит вокруг. Жена рыбака дала
ему в дорогу два больших ломтя хлеба и кувшин воды. Близ скалы Катебер,
единственного острова между Гонтом и Оранеей, он поел, с благодарностью
вспоминая молчаливую женщину. Проплыв мимо облачком видневшейся на
горизонте земли, Гед стал уклоняться к западу. Над морем висела мелкая
морось, на суше она могла бы оказаться мокрым снегом. В окружавшем его
безмолвии слышны были только скрип лодки и слабый плеск волн о ее дно. Не
было видно даже птиц. Ничто не двигалось, кроме волн и облаков. Гед
помнил, как в полете, когда он летел точно тем же курсом, но в обратном
направлении, они плотной пеленой окружали его, и он смотрел тогда на серое
море так же, как сейчас на серое небо.
Когда он посмотрел вперед, то не обнаружил там ничего. Он встал,
продрогший и усталый от постоянного напряжения, и пробормотал:
- Иди ко мне, иди, ну чего же ты ждешь? - Но ответом была тишина. Ни
что черное не двигалось в тумане, но с каждой минутой в нем росла
уверенность, что совсем близко Тень слепо рыщет по его холодному следу.
Наконец он не выдержал, закричал:
- Я здесь! Я - Гед! Я - Сокол! Я вызываю свою Тень!
Поскрипывала лодка, шелестели волны, ветер тихо шипел в белом парусе.
Текли мгновения. Положив руку на мачту из бука, Гед ждал и вглядывался в
пелену дождя, неторопливо тащившего с севера свои струи. Текли
мгновения... Но вот далеко, в тумане, он увидел Тень. Она шла к нему.
Она уже сбросила с себя тело осскиллианского гребца Скиорха, но не
приняла облика зверя, в котором Гед видел ее на Холме Рокка и в своих
снах. Однако у нее была форма и даже при дневном свете Гед мог видеть ее.
Во время преследования и короткой схватки с Гедом на вересковой пустоши
она смогла высосать из него и принять в себя достаточно сил... а, может
быть, как раз то обстоятельство, что Гед вызвал ее, заставило Тень принять
какое-то подобие образа. Сейчас она имела некоторое сходство с человеком,
но, будучи Тенью, сама тени не отбрасывала. Из Челюстей Энлада устремилась
она на Геда, туманное нечто, неуклюже бегущее по волнам, слегка колеблясь
от порывов ветра. Холодные капли дождя пролетали сквозь нее.
При дневном свете Тень была почти слепа и Гед первый заметил ее. Гед
и Тень могли узнать друг друга где угодно, в любом обличье.
Так, в беспредельном одиночестве холодного зимнего моря, встретил
наконец Гед то, чего так страшился. Казалось, что ветер и волны гонят Тень
прочь, но она приближалась. Теперь и она увидела Геда. А он, захлестнутый
смертельным ужасом, который высасывал из него жизненные силы, стоял и
ждал. Вот он произнес одно слово, похожее на удар хлыста, белый парус
мгновенно заполнился магическим ветром и лодка рванулась вперед, прямо к
врагу.
По Тени волнами прокатилась дрожь, она повернулась и в полной тишине
обратилась в бегство.
Она устремилась к северу, против ветра, и против ветра направил Гед
свое суденышко: быстрота зла против искусства магии; дождь бил обоим в
лицо. Не жалея голоса, подгонял Гед лодку, ветер, парус, волны - как
охотник подгоняет гончих, завидев волка. Ни один сделанный человеческими
руками парус не выдержал бы такого напора и лодка словно летела по волнам,
как сгусток пены.
Тень, став еще более туманной и расплывчатой, словно колеблющаяся на
ветру дымка, повернула и устремилась по ветру в направлении Гонта.
Гед тоже развернул лодку с помощью руля и заклинания, подобно
дельфину выпрыгнула она из воды и понеслась быстрее прежнего, но Тень
удалялась все же быстрее. Ударил снежный заряд, шторм крепчал и Гед
потерял Тень из виду. Он был уверен, что идет по верному следу - для Геда
столь же ясному, как след зверя на свежевыпавшем снегу. Хотя ветер и был
попутным, он не ослаблял силы ветра магического, и парус дрожал от
напряжения, а лодка со свистом рассекала воду.
День клонился к вечеру, а отчаянной гонке не было видно конца. Гед
понимал, что при такой скорости он плывет уже южнее Гонта, направляясь
мимо него к Спеви или Торхевену, а может быть, и в открытый Предел. Но это
мало его заботило - он вышел на Охоту и страх покинул его.
На мгновение он увидел впереди Тень. Ветер стихал и на смену дождю
появился холодный туман, густевший с каждой минутой. Сквозь это туман он и
заметил Тень - немного справа от своего курса. Сказав нужные слова ветру и
парусу, Гед руками повернул руль, и охота продолжалась, снова вслепую.
Туман, рвущийся в клочья там, где он сталкивался с магическим ветром,
сгустился настолько, что плотным занавесом сомкнулся впереди лодки, снизив
видимость до минимума. Когда он произнес первые слова заклинания Очищения,
то снова заметил Тень она была совсем рядом и двигалась еле-еле. Туман
свободно проникал сквозь ее голову, напоминающую искаженную тень
человеческой головы. Гед успел подумать только, что загнал, наконец,
жертву, но в это самое мгновение Тень исчезла. Вместо нее из тумана
выросла скала и лодка на полном ходу врезалась в нее. Гед успел намертво
вцепиться в мачту, прежде чем подоспела новая волна. Это была огромная
волна, она со всего размаха бросила лодку на скалу - как человек разбивает
раковину улитки.
Волна потянула Геда обратно в море, но крепок был сработанный Огионом
посох и велика была заключенная в нем сила. Стараясь удержать голову над
водой, ослепший и задыхающийся Гед из последних сил вцепился в него. Чуть
в стороне он разглядел лоскуток песчаного пляжа, когда приподнимался над
волнами, чтобы глотнуть воздуха. Напрягая все свои силы и силу волшебного
посоха, он пытался доплыть до него. Волны швыряли его как пробку и холод
моря быстро высасывал из Геда тепло, он уже еле шевелил руками. Он потерял
из вида и скалу, и пляж, и не сознавал, где находится. Вода шипела и
вздымалась вокруг Геда, стараясь задушить его, утащить на дно.
Но одна из тысячи волн все-таки подхватила его, перевернула несколько
раз и, словно кусок плавника, со вздохом мягко положила на песок.
...Он лежал, крепко ухватившись за посох обеими руками. Шторм стихал,
но волны все еще доставали до него, пытаясь стащить обратно в море. Туман
опустился снова, пошел дождь и струи его били и били в бесчувственное
тело...
Много часов прошло, прежде чем Гед смог пошевелиться. Он встал на
четвереньки и пополз по песку, прочь от воды. Стояла ночь, но он пошептал,
и над посохом повис слабый огонек. При его мерцающем свете он продолжил
путь к дюнам. Он так замерз и был так избит и изломан, что эта короткая
дорога показалась ему самым тяжким из всех выпавших на его долю испытаний.
Несколько раз Геду начинало казаться, что рев ветра и моря затих, мокрый
песок под руками превратился в сухую пыль и странные неподвижные звезды
светят ему в спину, но, не поднимая головы, он полз и полз вперед, и через
некоторое время снова начинал слышать море и чувствовать, как струи дождя
стекают по его лицу.
Движение немного согрело его и, добравшись наконец до дюн, где не так
чувствовался ветер, он даже ухитрился встать. Заставив огонек гореть
поярче, потому что мир вокруг него был беспросветно темен, и опираясь на
посох, он прошел примерно полмили вглубь острова. Но поднявшись на одну из
дюн, он совершенно неожиданно услышал шум моря, но не сзади, а впереди
себя. Значит, его выбросило даже не на остров, а на какой-то риф -
