Гед уселся на подоконнике. Последние лучи заходящего солнца заливали
зал сиянием, в котором не было тепла; выпавший прошлой ночью снег белым
саваном лежал на вересковой пустоши.
Серрет заговорила очень тихо:
- Бендереск Лорд и наследник Терренона, но он не может
воспользоваться им, не может заставить его служить себе. Я тоже не могу.
Даже у нас двоих не хватает для этого ни силы, ни искусства. У тебя есть и
то, и другое.
- Откуда тебе это известно?
- Сам Камень сказал это! Я говорила, что он предсказал твое
появление! Он знает, кто его хозяин. Он ждал тебя, когда ты еще не
родился: ждал того, кто придет и будет владеть им. Тот, кто владеет
Терреноном, будет всемогущ: у него хватит сил, чтобы сокрушить любого
врага, будь он даже из царства теней. Он будет обладать знаниями,
богатством, и такой властью, что не снилась самому Великому Магу! Сделай
правильный выбор, и весь мир ляжет к твоим ногам!
Странные светящиеся глаза Серрет пронзили Геда, и он задрожал, словно
в лихорадке. Но во взгляде этом был страх - она искала его помощи, и была
слишком горда, чтобы просить. Гед был потрясен. Когда она начала говорить,
то положила свою руку на его. Прикосновение ее руки было очень легким, она
выглядела маленькой и беззащитной по сравнению с его темной и сильной
рукой. С мольбой в голосе он сказал:
- Серрет, сила моя не столь велика, как ты думаешь. Я ничем не могу
помочь тебе. Но я твердо знаю - людям нельзя тешить себя мыслью, что можно
приручить Древние Силы Земли. В наших руках они могут только разрушать, а
не созидать. Негодные средства ведут к плохому концу. Я пришел сюда не по
своей воле и та сила, что вела меня, рано или поздно меня же и погубит. Я
ничем не могу помочь тебе.
- Отрекающийся от своей силы часто обладает силой еще более великой,
- сказала Серрет и улыбнулась, словно все ее страхи были сущим пустяком. -
Мне лучше известно, что привело тебя сюда. С кем ты разговаривал на улицах
Оррими? Этот человек был посланцем, слугой Терренона. Когда-то и он был
волшебником, но отложил посох, чтобы служить силе более могущественной. Ты
приплыл на Осскилл и на пустоши попытался бороться с Тенью деревянным
посохом... Мы с трудом спасли тебя - это создание оказалось значительнее
более коварным, чем можно было предполагать, к тому же оно успело отобрать
часть твоей силы. Только тьма может победить тьму! Сокол, хочешь ли ты,
наконец, победить притаившуюся за нашими стенами Тень?
- Для этого мне нужно то, чего я никогда не смогу узнать - Имя.
- Всемогущий Терренон, который знает Имена всех - живущих и уже
мертвых, а также еще не родившихся, скажет его тебе!
- А цена!
- Даром! Повторяю, он будет твоим рабом!
Потрясенный и страдающий, Гед молчал. Солнце скрылось в тумане, в
зале потемнело, но глаза Серрет не потеряли своего блеска. Она взяла его
руки в свои и, глядя ему прямо в глаза, с торжествующей улыбкой
прошептала:
- Ты станешь величайшим среди людей, их властелином... И я буду
царствовать вместе с тобой...
Гед вдруг встал и сделал шаг вперед. С того места, где он оказался,
прекрасно было видно, что за изгибом мраморной стены стоит Лорд Бендереск
и слегка улыбается...
Мозг Геда очистился от тумана. Он посмотрел на Серрет.
- Только свет может победить тьму, - запинаясь, пробормотал он, -
только свет...
Слова его сами по себе подобны были лучу света - произнеся их, он
отчетливо увидел и понял, как его заманили сюда, как, пользуясь страхом,
навязывали ему непоправимое решение, как использовали его в корыстных
целях. Да, его спасли от Тени, но лишь затем, чтобы прежде он стал рабом
Камня. Они ждали только того момента, когда Гед окажется в его власти и
готовились впустить в башню Тень, потому что геббет - раб более послушный,
чем человек. Скажи он Камню одно лишь слово, или прикоснись к нему - все
было бы кончено. Ведь Камень, как и Тень до этого, иначе не мог полностью
овладеть им. А ведь он уже почти сдался, почти... Но не совсем. Злу трудно
завладеть непокорной душой.
Бендереск подошел к ним, и Гед стоял теперь между двух людей, которые
сдались.
- Я предупреждал тебя, - сухо сказал Лорд Терренона своей Леди, - что
он выскользнет из твоих рук, Серрет! Хоть твои гонтийские колдуны и
глупцы, они хитры. Ты - женщина Гонта и тоже глупа, если думала провести
нас обоих и, завоевав нас своей красотой, воспользоваться Терреноном в
собственных интересах. Но я - Лорд Камня, и вот что я сделаю с моей
неверной женой: Екавроэ аи олвантар...
Это были первые слова заклинания Превращения, длинные руки Бендереска
уже поднялись, чтобы вылепить для сжавшейся от страха женщины ее ужасный
новый образ - свиньи, собаки или безумной старухи... Гед шагнул вперед и
ударил по рукам Бендереска, произнеся только одно короткое слово. Без
посоха, на чужой враждебной территории, в окружении темных сил - но его
воля победила. Бендереск не сдвинулся с места, и только с ненавистью
смотрел на Серрет, не видя ее.
- Бежим, - крикнула Серрет, - быстро, пока он не окликнул слуг
Камня...
И будто в ответ на ее слова сухой дребезжащий шепот пробежал по
стенам башен, как будто заговорила сама Земля...
Взявшись за руки, Гед и Серрет понеслись по коридорам и залам, по
длинным извивающимся лестницам. Скоро они выскочили во двор, где последние
серебристые лучи солнца еще освещали мокрый, истоптанный снег. Трое слуг с
выражением недоумения на лицах преградили им путь, словно подозревая
заговор против их хозяина.
- Темнеет, Леди, - мрачно сказал один из них, уже поздно выезжать.
- Прочь с дороги, мерзавец! - воскликнула Серрет и добавила что-то на
шипящем осскиллианском наречии. Слуги отпрянули и, извиваясь, попадали на
землю. Один из них пронзительно закричал.
- Нужно найти ворота, другого выхода отсюда нет. Ты можешь найти их,
Сокол?
Она тянула его за руку, но он медлил.
- Что ты сделала со слугами?
- Я влила в их кости расплавленный свинец. Они скоро умрут. Быстрее,
говорю я тебе, скоро здесь будут слуги Камня, а я не могу найти ворота,
они заколдованы... Скорее!
Гед не понимал, что она имеет в виду - сам он видел ворота совершенно
ясно. Он подвел ее к нужному месту, произнес заклинание Открытия и провел
ее сквозь зачарованную стену.
В тот момент, когда они очутились снаружи, вне серебристого полумрака
Двора Терренона, Серрет изменилась. Она не стала менее прекрасной в
тусклых сумерках вересковой пустоши, но в красоте ее появились резкие,
яростные черты, словно у лесной ведьмы. И Гед, наконец, узнал ее - дочь
Лорда Ре Альби и волшебницы с Осскилла. Это она много лет назад
насмехалась над ним на зеленых лугах близ дома Огиона, это она первая
заставила его прочитать заклинание, выпускающее Тень на свободу. Но не это
было сейчас главным для Геда. Он настороженно озирался вокруг, ища
признаки близости врага, который наверняка ждет его у заколдованных стен
башни. Тень могла остаться геббетом, одетым в кожу Скиорха, а могла
притаиться в надвигающейся тьме, выжидая момент, когда сможет соединить
свою бесформенность с его живой плотью. Гед чувствовал, что она где-то
рядом, но не видел ее. Вдруг Гед заметил под ногами в нескольких шагах от
ворот какой-то маленький, темный, полузасыпанный снегом предмет. Он
остановился, нагнулся и медленно выпрямился, держа в ладонях труп крошки
отака. Его тонкая шерстка была залита кровью, и тельце казалось легким,
холодным и безжизненным.
- Изменяйся, изменяйся, они идут! - пронзительно закричала Серрет,
хватая его за руку и указывая на башню, возвышавшуюся над ними, словно
клык. Из низких окон около ее основания выбирались какие-то существа,
расправляя длинные перепончатые крылья. Дребезжащий шепот, который они
слышали еще в башне, стал громче, и земля застонала под их ногами.
Ярость горячим пламенем вспыхнула в сердце Геда, его ослепила
ненависть ко всем смертоносным жестоким силам, что обманули его, заманили
в ловушку и загнали, как охотники раненного зверя.
- Изменяйся! - продолжала вопить Серрет, и сама пробормотала на
едином вздохе быстрое заклинание, превратилась в серебристую чайку и
взмыла в воздух. Но Гед не торопился. Он сорвал с того места, на котором
лежал отак, сухую травинку, торчавшую из-под снега. Он поднял ее и начал
громко произносить фразы на Древнем Языке. По мере того, как он говорил,
травинка удлинялась, становилась толще, и когда он закончил последнюю
фразу, в руке его был большой посох, посох волшебника. Черные порождения
Дворца Терренона стали пикировать на него и посох загорелся не багровым
огнем, как прежде - из него било чисто белое магическое сияние, которое не
обжигает, но рассеивает тьму.
Черные создания не отступили - древние звери, жившие на Земле еще до
появления драконов и людей, давно забытые, но вызванные к жизни злобной,
древней властью Камня. Нацелив на Геда острые как бритва когти, они
окружили его. От испускаемого ими зловония Гед чуть не потерял сознание.
Неистово он отражал их удары и нападал сам, потрясая огненным посохом,
сотворенным из его ярости и крохотной травинки. Внезапно, словно спугнутые
с трупа вороны, они как один взмыли вверх и молча полетели в том
направлении, куда унеслась в образе серебристой чайки Серрет. Казалось,
крылья их двигаются медленно, но летели они быстро - каждый взмах уносил
их на огромное расстояние. Никакая чайка не в состоянии была состязаться с
ними в скорости.
Не мешкая более не секунды, Гед принял образ гигантского Сокола - не
крошечной пустельги, а сокола-странника, что летает быстрее стрелы,
быстрее ветра. И на мощных острых крыльях бросился в погоню за врагами.
Уже совсем стемнело, и в разрывах облаков появились первые звезды. Скоро
Гед увидел, как впереди черная туча словно собралась в одну точку на небе.
Дальше, за этим зловещим пятном, лежало море, бледное от последних лучей
угасающего солнца. Не сворачивая, Гед-сокол бросился в самую гущу слуг
Камня и они разлетелись в стороны, будто капли воды, упавшие на камень.
Враги успели завладеть добычей - кровь капала с клюва одного, белые перья
прилипли к когтям другого. И нигде не было видно серебристой чайки...
Быстро развернувшись, черные существа устремились на Геда, широко
раскрыв стальные клювы. Но он, увернувшись от них и издав гордый клич
разъяренного сокола, молнией полетел прочь, в свободное небо над морем.
Его враги, хрипло крича, покружились еще немного и один за другим
тяжело полетели вглубь острова. Древние Силы не пересекают моря, каждая из
них привязана к какому-либо острову, определенному месту - пещере, камню,
источнику. Итак, они вернулись в башню, и неизвестно, смеялся или плакал
Лорд Бендереск при их возвращении. А Гед на крыльях сокола, подобно
стреле, подобно мысли, мчался над морем сквозь зимнюю ночь. Он летел на
восток. Огион Молчаливый поздно вернулся домой, в Ре Альби, из своих
осенних странствий. С годами он говорил все меньше и все больше любил
одиночество. Даже новый Лорд Гонта не услышал от него ни единого слова,
когда, потратив много сил, взобрался к самому его дому, чтобы
посоветоваться насчет их пиратского рейда на Андрады. Огион, который
беседовал с пауками и вежливо приветствовал деревья, не удостоил Лорда
своим вниманием и пришлось тому удалиться несолоно хлебавши.
Проведя все лето и осень в странствиях по острову, Огион только к
празднику Возвращения Солнца вернулся к своему очагу.
На следующее утро Огион поднялся поздно и отправился к роднику,
