прибыль составит миллиард. Но триста миллионов вы отдадите мне. Вы меня
понимаете?
Бемиш помолчал.
- За такие вещи сажают в тюрьму.
Шаваш наклонился над землянином.
- Ошибаетесь, Теренс. За такие вещи сажают в тюрьму на Земле. На Вее за
такие вещи рубят голову.
- И вам не жалко рисковать головой из-за денег? Светлое лицо замминистра,
с безумными золотистыми глазами и вздернутыми уголками бровей, приблизилось
вплотную к землянину.
- А вот тут вы ничего не поняли, Теренс. Мне нужны не деньги. Мне нужно
превратить эту страну во что-то порядочное. А это возможно, только если я
буду самым богатым чиновником в этой стране. Вот для этого - мне нужны
деньги. Огромные деньги. Деньги, которых в этой стране нет. Но эти деньги
есть в Галактике, и вы, Теренс, приведете эти деньги из Галактики сюда.
***
Словом, прием удался на славу, если бы не происшествие в самом конце.
Была уже полночь, близилось время, когда мужчины захотят поразвлечься, и
несколько жен крупных чиновников, по обычаю, поспешили откланяться и
исчезнуть, и в храмовых беседках уже послышался женский смех. Бемиш и Тревис
шли по садовой дорожке под опадающими лепестками вишни, мимо скорчившихся в
темноте богов. Они уже обо всем переговорили и теперь просто молча
наслаждались черной и терпкой ночью, пересыпанной ароматом ночных цветов и
далеким пением дорогих шлюх.
Дорожка привела их к небольшому пруду, на берегу которого стоял мраморный
бог в парчовом кафтане.
- А вот Шаваш, - проговорил Тревис, - но мы, кажется, не вовремя.
Шаваш полусидел под статуей бога и тискал какую-то девицу для катанья
верхом. Что-то насторожило Бемиша, и он остановился.
- Пойдем отсюда, - одернул его Тревис.
Внезапно в руке женщины что-то блеснуло.
- Теренс!
Бемиш не помнил, как он бросился через полянку. Он помнил только голос
Идари и кинжал в ее руках. В следующую секунду Бемиш оттащил чиновника в
сторону. Рыбья чешуя кинжала распорола воздух в том месте, где только что
сидел Шаваш. Идари вскочила на ноги, гибкая и проворная, как
ящерица-песчанка.
От Шаваша несло коньяком и пальмовым вином - убийственное сочетание. Он
был в стельку пьян - куда пьяней, чем час назад в башенке.
- Ты что? - ощерился чиновник.
Бемиш молча, без замаха, съездил его в челюсть. Чиновник закрыл глаза и
упал на землю. Тревис, бледный как смерть, подбежал к Бемишу.
- Плакал ваш фонд, - пробормотал Тревис.
- Он ничего не вспомнит, - возразил Бемиш.
- Надеюсь, что вы тоже ничего не вспомните, - сказала Идари.
Сердце Бемиша прыгало, как мышь в кувшине.
- Вас проводить? - спросил он Идари.
Но женщина лишь чуть-чуть покачала головой и спустя мгновенье пропала меж
кустов. Кинжал еще раньше исчез в складке пышного рукава. Шаваш что-то
замычал, потом перекатился на спину и принялся похрапывать.
- Бить-то его надо было зачем? - рассердился Тревис. - Она что, ваша
любовница?
Бемиш в бешенстве обернулся. Тревис попятился.
- Просто забудьте эту поляну, - пробормотал наконец Бемиш, - а то у всех
нас будет куча неприятностей.
Они уже подходили к дому, когда угрюмо молчавший весь путь Бемиш
неожиданно сказал:
- Если и будет в империи гражданская война, то она случится из-за этой
женщины.
***
Наутро после приема кое-кто из гостей подписал договор о намерениях в
смысле создания вместе с Шавашем и Бемишем нескольких совместных
предприятий, связанных большею частью с экспортно-импортными операциями.
Вейские пошлины были довольно-таки высоки, но Шаваш дал понять
присутствующим, что пошлины вряд ли придется платить.
Чиновник был бледен после вчерашней пьянки, и под скулой его цвел
здоровеннейший синяк, искусно замаскированный разными притираниями. Бемиш
недолго терзался вопросом, помнит ли чиновник о том, кто его так угостил. По
возвращении в комнату он обнаружил там подарочную корзинку, полную мягких
сиреневых смокв, и записку Шаваша. "Как видите, я умею быть благодарным -
писал каллиграфическим почерком Шаваш, - вы мне одну смокву, а я вам сто".
"Смоквой" по-вейски назывался синяк.
***
А на следующий день после того, как инвесторы уехали, Бемиш,
возвращавшийся на виллу, был остановлен небольшой толпой крестьян.
- В чем дело? - спросил Бемиш.
Из толпы выступил высокий босой старик.
- Нам сказали, - произнес он, - что великий господин со звезд будет
строить в этих местах волшебный город.
- Более или менее, - согласился Бемиш.
- Нам сказали, что этот город будет построен на наших землях. Что же
будет с нами?
- У вас останется земля за рекой, - ответил Бемиш.
- Мы рады, что господин со звезд выделяет нам часть нашей собственной
земли. Однако у нас отобрали старую землю безо всякой оплаты.
- Вам заплатили акциями компании, - сказал Бемиш, - вы разбазарили эти
акции и потеряли на них право.
- Означает ли это, что у господина со звезд есть деньги для угощения
чиновников, но нет денег заплатить нам за землю?
- Я не заплачу ни гроша, - отрезал Бемиш.
Узнав о происшествии с крестьянами, Киссур сказал:
- Ты вел себя как мужчина, Теренс. Только почему земляне всегда ведут
себя как мужчины, лишь когда речь идет о деньгах?
Новый управляющий всемерно одобрил босса.
- Это такой народ, - сказал он, - если покажешь ему палец, сожрет всю
руку. Дармоеды!
- Разве ты сам из другого народа, - оборвал его Бемиш, и новый
управляющий обиженно заткнулся.
***
Бемишу очень часто приходилось видеться с Идари. Огромное количество
контрактов компании - на поставку строевого леса, бетона, вольфрамового
стекла, - словом, всего, что выгоднее и дешевле было купить в империи, шло
через хозяйство Киссура, а хозяйством этим заведовала его жена.
Только постепенно Бемиш осознал, какую огромную роль играет эта изящная,
хрупкая женщина не только в экономике Киссуровых поместий, но и в экономике
империи. Именно благодаря ей ни одна из нефтяных скважин, подаренных Киссуру
государем, не пропала и не была продана за долги, - напротив, каждый подарок
сохранялся, преумножался и увеличивался, и эта хрупкая женщина железной
рукой контролировала, по крайней мере, три банка и второй по величине на Bee
алюминиевый завод. Говорили, что кандидаты на должность в банке держали
экзамен перед занавеской - Идари не считала возможным разговаривать с глазу
на глаз с незнакомым мужчиной, и Бемиш никогда не видел ее иначе, чем в
вейском платье.
Сын у Идари был только один, и Бемиш видел, что ей это очень горько,
потому что в ее представлении хорошая жена должна была приносить приплод
каждый год. Ради новых детей она даже допустила к себе врача-землянина, но
врач развел руками и сказал, что сделать уже ничего нельзя. В доме
воспитывалось еще трое мальчиков, которых Киссур наблудил в других местах, и
еще один совершенный подкидыш, которого Киссур вынул три года назад из-под
гусениц своего же танка.
Многие недоброжелатели говорили Киссуру, что землянин навещает Идари
несколько чаще, чем этого требуют деловые контакты, но так как те, кто это
говорил, очень хотел бы получить все, что имел с империи Бемиш, Киссур
оставлял эти слова без внимания.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Теренс Бемиш платит налоги прошлогодней листвой, а на стройке
выкапывают камень с древним предсказанием.
Ашиник родился в крестьянской семье, разорившейся во время гражданской
войны. Отца его забрали в войско местного князя и там убили, а мать умерла
сама. В последний год Ашиника тоже забрали к князю, но к этому времени
войско князя сократилось до пятисот человек, и поэтому его стали называть не
князем, а разбойником. Когда князь услышал, что от войска Ханалая,
осаждавшего столицу, осталось два амбара пепла, а в столице хозяйничают
новые господа - люди со звезд, - он испугался и прибежал просить мира.
Государь простил его, а люди со звезд выдали каждому по нарядной банке, на
которой было нарисовано мясо в подливке. Ашиник спрятал банку под голову и
лег спать, а когда он утром вынул банку, оказалось, что в ней нет донышка и
она пустая. Ашиник бросился к товарищам, которые только кончили завтракать,
а те захохотали и сказали, что так было.
Ашиник потихоньку отправился в деревню, на землю, но земли не было.
Вместо нее была загородка из хвороста и бетона, а за загородкой - землянин.
Оказалось, что отец Ашиника составил князю дарственную на землю, а князь в
столице продал эту землю какому-то концерну, который вырыл в земле дырку.
Выслушав Ашиника, землянин взбесился и выгнал его вон.
Дело в том, что землянин давно понял, что князь его надул и что не на все
земли у князя были дарственные. Он выплатил деньги первым просителям, и,
услышав об этом, все окрестные жители бросились сзывать своих родственников
и знакомых и свидетельствовать, что те держали такой-то кусок земли. Своим
деревенским умом они бессознательно причислили землян к начальникам и
считали честью надуть концерн, такой глупый, что он готов платить деньги за
уже проданную ему землю, хотя бы землю продали те, кому она не принадлежала.
Землянин увидел, что его водят за нос, и теперь он выгонял всех, кто
приходил с жалобой о земле, как обманщиков.
"Немного же я получил от землян за мое поле - пустую банку и пинок в
задницу", - подумал Ашиник. Ашиник отправился к родственникам в соседней
провинции, но по дороге заболел. Пожилая чета подобрала его и выходила.
Узнав, что совершенно незнакомые люди обмывают его и кормят с ложечки, юноша
расплакался, - ведь четвертый год он жил как улитка без ракушки, только
ленивый его не давил.
Люди, выходившие Ашиника, были кожевники. Ашиник стал помогать им по
хозяйству и в работе. Сначала Ашиник ничего не замечал, кроме того, что в
доме не ели мяса, но потом по разговорам мастеров стал догадываться, что его
хозяин - член какой-то секты. Эта секта существовала очень давно и
основывалась на пророчестве о железных людях, которые выйдут из-под земли,
чтобы уничтожить империю. За железных людей не раз принимали варваров и
повстанцев, но потом какой-нибудь повстанец становился императором, и
оказывалось, что это пророчество не о нем. Мастера не раз намекали Ашинику,
что земляне и есть эти железные бесы, которые хотят уничтожить империю, и
что шахта, на которую его звали работать, есть не что иное, как дырка в ад:
бесы утащили бы его туда и съели.
Сначала Ашиник не очень-то этому верил. Кроме того, он раньше слыхал о
сектантах самые гадкие слухи, - болтали, что они обманом завлекают к себе
людей, выхаживают хворых, подбирают сирот, а потом проповедуют глупости и
творят на совместных сборищах блуд и еще кое-что хуже. Но ему было неудобно
возражать старшим, которые спасли ему жизнь, и, кроме того, идти было
некуда.
Вскоре его взяли на собрание, где прямо сказали, что земляне - бесы и что
все вещи, которыми они владеют, - либо наваждение, либо украдены у богов.
Потом на глазах у всех учитель, весь в белом, вырастил из семечка золотую
лестницу, взобрался по ней на небеса и вернулся с нарядной банкой, которую
ему дали боги.
Ашиник стал присутствовать на еженедельных собраниях, но его терзали
сомнения. "Конечно, я получил от землян за мое поле пустую банку и пинок в
задницу, - думал Ашиник, но ведь если всех, от кого я получал пинок в
задницу, считать бесами, то бесов выйдет больше, чем людей". В конце концов
размышления эти сделались так нестерпимы, что однажды в мастерской Ашиник
упал навзничь и потерял сознание. Когда он очнулся, вокруг него столпились
